Что это у вас чего ни хватишься ничего нет
М.А.Булгаков
МАСТЕР И МАРГАРИТА
— Да, было около десяти часов утра, досточтимый Иван Николаевич, — сказал профессор.
Поэт провел рукою по лицу, как человек, только что очнувшийся, и увидел, что на Патриарших вечер.
Вода в пруде почернела, и легкая лодочка уже скользила по ней, и слышался плеск весла и смешки какой-то гражданки в лодочке. В аллеях на скамейках появилась публика, но опять-таки на всех трех сторонах квадрата, кроме той, где были наши собеседники.
Небо над Москвой как бы выцвело, и совершенно отчетливо была видна в высоте полная луна, но еще не золотая, а белая. Дышать стало гораздо легче, и голоса под липами звучали мягче, по-вечернему.
«Как же это я не заметил, что он успел сплести целый рассказ. — подумал Бездомный в изумлении, — ведь вот уже и вечер! А может, это и не он рассказывал, а просто я заснул и все это мне приснилось?»
Но надо полагать, что все-таки рассказывал профессор, иначе придется допустить, что то же самое приснилось и Берлиозу, потому что тот сказал, внимательно всматриваясь в лицо иностранца:
— Ваш рассказ чрезвычайно интересен, профессор, хотя он и совершенно
не совпадает с евангельскими рассказами.
— Помилуйте, — снисходительно усмехнувшись, отозвался профессор, — уж кто-кто, а вы-то должны знать, что ровно ничего из того, что написано в евангелиях, не происходило на самом деле никогда, и если мы начнем ссылаться на евангелия как на исторический источник. — он еще раз усмехнулся, и Берлиоз осекся, потому что буквально то же самое он говорил Бездомному, идя с тем по Бронной к Патриаршим прудам.
— Это так, — заметил Берлиоз, — но боюсь, что никто не может подтвердить, что и то, что вы нам рассказывали, происходило на самом деле.
— О нет! Это может кто подтвердить! — начиная говорить ломаным языком, чрезвычайно уверенно ответил профессор и неожиданно таинственно поманил обоих приятелей к себе поближе.
Те наклонились к нему с обеих сторон, и он сказал, но уже без всякого акцента, который у него, черт знает почему, то пропадал, то появлялся:
— Дело в том. — тут профессор пугливо оглянулся и заговорил шепотом, — что я лично присутствовал при всем этом. И на балконе был у Понтия Пилата, и в саду, когда он с Каифой разговаривал, и на помосте, но только тайно, инкогнито, так сказать, так что прошу вас — никому ни слова и полный секрет. Тсс!
Наступило молчание, и Берлиоз побледнел.
— Вы. вы сколько времени в Москве? — дрогнувшим голосом спросил он.
— А я только что сию минуту приехал в Москву, — растерянно ответил профессор, и тут только приятели догадались заглянуть ему как следует в глаза и убедились в том, что левый, зеленый, у него совершенно безумен, а правый — пуст, черен и мертв.
«Вот тебе все и объяснилось! — подумал Берлиоз в смятении, — приехал сумасшедший немец или только что спятил на Патриарших. Вот так история!»
Да, действительно, объяснилось все: и страннейший завтрак у покойного философа Канта, и дурацкие речи про подсолнечное масло и Аннушку, и предсказания о том, что голова будет отрублена, и все прочее — профессор был сумасшедший.
Берлиоз тотчас сообразил, что следует делать. Откинувшись на спинку скамьи, он за спиною профессора замигал Бездомному, — не противоречь, мол, ему, — но растерявшийся поэт этих сигналов не понял.
— Да, да, да, — возбужденно говорил Берлиоз, — впрочем, все это возможно! Даже очень возможно, и Понтий Пилат, и балкон, и тому подобное. А вы одни приехали или с супругой?
— Один, один, я всегда один, — горько ответил профессор.
— А где же ваши вещи, профессор? — вкрадчиво спрашивал Берлиоз, — в «Метрополе»? Вы где остановились?
— Я? Нигде, — ответил полоумный немец, тоскливо и дико блуждая зеленым глазом по Патриаршим прудам.
— Как? А. где же вы будете жить?
— В вашей квартире, — вдруг развязно ответил сумасшедший и подмигнул.
— Я. я очень рад, — забормотал Берлиоз, — но, право, у меня вам будет неудобно. А в «Метрополе» чудесные номера, это первоклассная гостиница.
— А дьявола тоже нет? — вдруг весело осведомился больной у Ивана Николаевича.
— Не противоречь! — одними губами шепнул Берлиоз, обрушиваясь за спину профессора и гримасничая.
— Нету никакого дьявола! — растерявшись от всей этой муры, вскричал Иван Николаевич не то, что нужно, — вот наказание! Перестаньте вы психовать.
Тут безумный расхохотался так, что из липы над головами сидящих выпорхнул воробей.
— Ну, уж это положительно интересно, — трясясь от хохота проговорил профессор, — что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет! — он перестал хохотать внезапно и, что вполне понятно при душевной болезни, после хохота впал в другую крайность — раздражился и крикнул сурово: — Так, стало быть, так-таки и нету?
— Успокойтесь, успокойтесь, успокойтесь, профессор, — бормотал Берлиоз, опасаясь волновать больного, — вы посидите минуточку здесь с товарищем Бездомным, а я только сбегаю на угол, звякну по телефону, а потом мы вас проводим, куда вы хотите. Ведь вы не знаете города.
План Берлиоза следует признать правильным: нужно было добежать до ближайшего телефона-автомата и сообщить в бюро иностранцев о том, что вот, мол, приезжий из-за границы консультант сидит на Патриарших прудах в состоянии явно ненормальном. Так вот, необходимо принять меры, а то получается какая-то неприятная чепуха.
— Позвонить? Ну что же, позвоните, — печально согласился больной и вдруг страстно попросил: — Но умоляю вас на прощанье, поверьте хоть в то, что дьявол существует! О большем я уж вас и не прошу. Имейте в виду, что на это существует седьмое доказательство, и уж самое надежное! И вам оно сейчас будет предъявлено.
— Хорошо, хорошо, — фальшиво-ласково говорил Берлиоз и, подмигнув расстроенному поэту, которому вовсе не улыбалась мысль караулить сумасшедшего немца, устремился к тому выходу с Патриарших, что находится на углу Бронной и Ермолаевского переулка.
А профессор тотчас же как будто выздоровел и посветлел.
— Михаил Александрович! — крикнул он вдогонку Берлиозу.
Тот вздрогнул, обернулся, но успокоил себя мыслью, что его имя и отчество известны профессору также из каких-нибудь газет. А профессор прокричал, сложив руки рупором:
— Не прикажете ли, я велю сейчас дать телеграмму вашему дяде в Киев?
И опять передернуло Берлиоза. Откуда же сумасшедший знает о существовании Киевского дяди? Ведь об этом ни в каких газетах, уж наверно, ничего не сказано. Эге-ге, уж не прав ли Бездомный? А ну как документы эти липовые? Ах, до чего странный субъект. Звонить, звонить! Сейчас же звонить! Его быстро разъяснят!
И, ничего не слушая более, Берлиоз побежал дальше.
Тут у самого выхода на Бронную со скамейки навстречу редактору поднялся в точности тот самый гражданин, что тогда при свете солнца вылепился из жирного зноя. Только сейчас он был уже не воздушный, а обыкновенный, плотский, и в начинающихся сумерках Берлиоз отчетливо разглядел, что усишки у него, как куриные перья, глазки маленькие, иронические и полупьяные, а брючки клетчатые, подтянутые настолько, что видны грязные белые носки.
Михаил Александрович так и попятился, но утешил себя тем соображением, что это глупое совпадение и что вообще сейчас об этом некогда размышлять.
— Турникет ищете, гражданин? — треснувшим тенором осведомился клетчатый тип, — сюда пожалуйте! Прямо, и выйдете куда надо. С вас бы за указание на четверть литра. поправиться. бывшему регенту! — кривляясь, субъект наотмашь снял жокейский свой картузик.
Берлиоз не стал слушать попрошайку и ломаку регента, подбежал к турникету и взялся за него рукой. Повернув его, он уже собирался шагнуть на рельсы, как в лицо ему брызнул красный и белый свет: загорелась в стеклянном ящике надпись «Берегись трамвая!».
Тотчас и подлетел этот трамвай, поворачивающий по новопроложенной линии с Ермолаевского на Бронную. Повернув и выйдя на прямую, он внезапно осветился изнутри электричеством, взвыл и наддал.
Осторожный Берлиоз, хоть и стоял безопасно, решил вернуться за рогатку, переложил руку на вертушке, сделал шаг назад. И тотчас рука его скользнула и сорвалась, нога неудержимо, как по льду, поехала по булыжнику, откосом сходящему к рельсам, другую ногу подбросило, и Берлиоза выбросило на рельсы.
Стараясь за что-нибудь ухватиться, Берлиоз упал навзничь, несильно ударившись затылком о булыжник, и успел увидеть в высоте, но справа или слева — он уже не сообразил, — позлащенную луну. Он успел повернуться на бок, бешеным движением в тот же миг подтянув ноги к животу, и, повернувшись, разглядел несущееся на него с неудержимой силой совершенно белое от ужаса лицо женщины-вагоновожатой и ее алую повязку. Берлиоз не вскрикнул, но вокруг него отчаянными женскими голосами завизжала вся улица. Вожатая рванула электрический тормоз, вагон сел носом в землю, после этого мгновенно подпрыгнул, и с грохотом и звоном из окон полетели стекла. Тут в мозгу Берлиоза кто-то отчаянно крикнул — «Неужели. » Еще раз, и в последний раз, мелькнула луна, но уже разваливаясь на куски, и затем стало темно.
Трамвай накрыл Берлиоза, и под решетку Патриаршей аллеи выбросило на булыжный откос круглый темный предмет. Скатившись с этого откоса, он запрыгал по булыжникам Бронной.
Что это у вас чего ни хватишься ничего нет
Иногда эта строка встречается в переводе А. Кронеберга (1844) — «Что он Гекубе, что она ему?» и М. Вронченко (1828) — «Что он Гекубе иль ему она?».
Иносказательно: о человеке, безразличном к чему-либо или кому-либо.
Илья Ильф и Евгений Петров (роман «Двенадцать стульев»): «Я вам передачу носить не буду, имейте это в виду. Что мне Гекуба? Вы мне, в конце концов, не мать, не сестра и не любовница».
В этом разговоре с Воробьяниновым Остап Бендер цитирует, кроме Шекспира, строку из стихотворения популярного в свое время русского поэта Якова Петровича Полонского (1819—1898). Оно было написано (конец 70-х гг. XIX в.) по поводу «процесса 50-ти» (суд над Верой Засулич и др.):
Что ему книга последняя скажет, / То на душе его сверху и ляжет
Иронически о тех, кто не мыслит самостоятельно, кто подвержен «моде» на мысли, мнения и т. д.
Что есть истина?
Из Библии. В Новом Завете (Евангелие от Иоанна, гл. 18, ст. 37) приводится диалог между Иисусом и допрашивавшим его Понтием Пилатом. Иисус сказал: «Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине». На что Пилат спрашивает его: «Что есть истина?» И его вопрос остался без ответа.
Фраза-символ, выражающая скептическое отношение к идее найти истину в морально-этических вопросах.
Что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!
Слова Воланда из романа (гл. 3 «Седьмое доказательство») «Мастер и Маргарита» (1940) Михаила Афанасьевича Булгакова (1891 — 1940).
Раздражение таинственного «профессора черной магии» вызвала беседа с критиком Берлиозом и поэтом Иваном Бездомным, состоявшаяся на одной из лавочек у Патриарших прудов. Сначала его собеседники объявили, что Бога нет, потом сказали, что и Евангелия лишены исторического содержания, наконец, заявили, что и дьявола тоже нет. На что Воланд «расхохотался так, что из липы над головами сидящих выпорхнул воробей.
— Ну, уж это положительно интересно, — трясясь от хохота, проговорил профессор, — что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет! — Он перестал хохотать внезапно и, что вполне понятно при душевной болезни, после хохота впал в другую крайность — раздражился и крикнул сурово: — Так, стало быть, так-таки и нету?» (Булгаков М. А. Собр. соч.: В 5 т. М., 1992. Т. 5).
Что за комиссия, создатель, / Быть взрослой дочери отцом!
Из комедии «Горе от ума» (1824) А. С. Грибоедова (1795—1829). Слова Фамусова (действ. 1,явл. 10).
В данном случае «комиссия» — обрусевшее французское слово commission, означающее «поручение» (обязанность).
Что и требовалось доказать
С латинского: Quod erat demonstrandum [квод эрат дэмонстрандум].
Этой формулой заканчивается каждое математическое рассуждение великого математика Древней Греции Эвклида (III в. до н. э.). В средневековых научных трактатах эту формулу писали часто в сокращенном виде: QED.
Что, Иванушка, не весел? / Что головушку повесил?
Из стихотворной сказки «Конек-Горбунок» (1834) писателя Петра Павловича Ершова (1815—1869).
Что имеем, не храним, потерявши, плачем
Название одного из водевилей (1844) русского драматурга-водевилиста С. Соловьева.
Но выражение стало популярным, как афоризм из собрания мыслей и афоризмов «Плоды раздумья» (1854) Козьмы Пруткова.
Что может собственных Платонов / И быстрых разумом Невтонов / Российская земля рождать
Из «Оды на день восшествия на всероссийский престол ее Величества Государыни Императрицы Елисаветы Петровны 1747 года» Михаила Васильевича Ломоносова (1711 — 1765). «Невтон» — Ньютон.
Что ни век, то век железный
см. Времена не выбирают, / В них живут и умирают.
Что ни делает дурак, всё он делает не так
Из стихотворения-сказки «Не так» поэта Самуила Яковлевича Маршака (1887-1964):
Что ново, то не хорошо, что хорошо, то не ново
Первоисточник — рецензия-двустишие немецкого филолога и поэта И. Фосса (1751 — 1826) на сочинение некоего незадачливого автора. Опубликована (1792) в «Альманахе муз»:
Твоя книга учит кое-чему новому и истинному.
Если бы только истинное в ней было ново, а новое — истинно.
Что охраняешь, то и имеешь
Из сцепки «Что охраняешь, товарищ? (коней 1960-х гг.), написанной писателем-сатириком Михаилом Михайловичем Жванецким (р. 1934) для Ленинградского театра миниатюр.
Продолжение цитаты: Ничего не охраняешь — ничего не имеешь.
Что позволено Юпитеру, то не позволено быку
С латинского: Quod licet Jovi, поп licet bovi [квод лицэт йови, нон лицэт бови].
Из древнегреческой мифологии. Верховному богу Олимпа Зевсу (в римской мифологии — Юпитер) понравилась дочь финикийского царя Европа, он превратился в быка и похитил ее.
Иносказательно о необоснованных претензиях (ирон.).
Что пройдет, то будет мило
Из стихотворения «Если жизнь тебя обманет. » (1825) А. С. Пушкина (1799—1837). Посвящено Е. Н. Вульф. Обычно цитируются две строки:
Что сверх того, то от лукавого
см. Да — да, нет — нет; что сверх того, то от лукавого.
«Что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!»- в чём смысл этой фразы?
М.А.Булгаков «Мастер и Маргарита»
— Ну, уж это положительно интересно, — трясясь от хохота проговорил профессор, — что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!
(гл. 3 «Седьмое доказательство»)
Зачем всё сводить к материальному, — Воланд, как представитель «той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо» не будет размениваться по мелочам. Его интересует отсутствие веры в Бога, а значит отрицание в наличии самого Воланда.
В 30-х годах, когда разворачивается действие романа, к его услугам существовали коммерческая продажа продуктов, колхозные рынки, на которых торговали и частники. Как «иностранцу» и не стеснённому в золотовалютных запасах предводителю бисовой шайки, были открыты двери в Торгсине и в любые пункты общественного питания, наполненные продуктами из подсобных хозяйств при предприятиях. Помните,
Это обращение к буфетчику, который торговал брынзой зеленого цвета и осетриной второй свежести. Как эти продукты могли образоваться в «стране тотального дефицита», — да залежались, потому что не покупались. Что-то эта ситуация напоминает современные гипер-супермаркеты, на свалках которых «отовариваются» нынешние бомжи. Не пора ли Воланду вновь посетить Москву и посмотреть на прогресс «страны тотального изобилия».
Мистико-философский роман не волнует, и он не решает проблем дефицита. Так что не надо писать драмы, где её нет.
А вот (в отступлении немного от темы вопроса), фототелеграф Вас не удивил? Это же по сути современный факс.
С моей точки зрения хороши оба. Гафт, прямо-таки, дьявольски ироничен и циничен, но несколько легковесен, из-за излишней веселости. Воланд Басилашвили очень фундаментален, но тоже чересчур. У Булгакова, Воланд иногда чуть не взвизгивает от восторга найдя двух прожженных атеистов, да и вообще слегка поживее.
Вот если бы можно было каким-то образом диффендировать их в одно целое, а, затем, ровно разделить. то мы имели бы двух великолепных Воландов.
Еще раз приношу свои извинения Басилашвили, за то, что ткнула сонным пальцем не в ту клавишу.
Я Вас очень уважаю.
Два мира в романе «Мастер и Маргарита»: древний Ершалаим и современная Булгакову Москва сливаются при помощи очень многих художественных средств.
Во-первых, это погодные условия. Когда собирается гроза мы можем наблюдать похожую картину в обоих мирах.
В-третьих, два мира сливаются в финале романа, когда Мастера и Маргариту награждают покоем, а Мастер, в свою очередь, «даёт свободу» Понтию Пилату, ждавшему этого момента многие века.
С религиозной точки зрения, он- нейтральный, не склоняет читателя в ту или другую сторону,нейтральный он, но поучительный и назидательный, внимательный читатель уясняет, что нехорошо хамить по телефону, гореть на квартирном вопросе, примечать, где и что разлили и многое что еще, инженеры душ людских, знали как подступить к ним и с каких сторон.
Очень много смыслов я разглядел, так как влюбился в это произведение, даже не большую пародию написал. Так вот, специалисты по знанию истории жизни Булгакова уже вычислили, что Воланда
Что это у вас чего ни хватишься ничего нет
Вот здесь хорошо написано запись закреплена
Что значит наказание Берлиоза
Михаилу Берлиозу из “Мастера и Маргариты” не пришлось долго ожидать расплаты. Он появляется в начале романа и после отвержения существования Бога слышит предсказание о своей собственной гибели, последовавшей тут же, не без участия Аннушки и масла.
Вслед за тем Берлиоз появляется во время празднества у Сатаны, где Воланд пьёт вино из его головы: «Вы всегда были горячим проповедником той теории, что по отрезании головы жизнь в человеке прекращается и он уходит в небытие. Мне приятно сообщить вам, что ваша теория и солидна и остроумна. Впрочем, ведь все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это! Вы уходите в небытие, а мне радостно будет из чаши, в которую вы превращаетесь, выпить за бытие».
Воланд держится так, словно в его приговоре нет ни малейшего произвола, никакой случайности. Берлиоз, конечно, не святой и наверняка заслуживает известной кары. Но неужели такой жестокой? Вот ведь даже Понтий Пилат, вина которого, казалось бы, гораздо серьезней, – и тот заслужил прощенье, хотя бы и через двенадцать тысяч лун. Даже изувер Малюта – и тот появляется на балу у сатаны, чтобы хоть в эту единственную ночь насладиться радостью существования, хоть чуть-чуть пригубить, выражаясь высокопарно, из чаши бытия. И один только Берлиоз исчезает совсем, без следа. Навсегда. Окончательно и бесповоротно. Почему?
Может быть вина Берлиоза в том, что он – атеист, не верит в Бога и, мало того, пытается соблазнить неверием одного из малых сих – невежественного юного поэта Иванушку Бездомного? Предположение это, при всей его соблазнительности, сразу надо отбросить, поскольку Берлиоз не врал, сообщая иностранцу, что «большинство нашего населения сознательно и давно перестало верить сказкам о Боге».
Но он этим не ограничивается:
– А дьявола тоже нет?
– И дьявола…
– Ну, уж это положительно интересно, — что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!
Ключ к разгадке – в этой иронической фразе Воланда: «Что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!» Суть той концепции мироздания, проповедником которой является Берлиоз, состоит в том, что на свете вообще ничего нет, кроме той грубой эмпирической реальности, которая доступна нашему человеческому зрению. Именно поэтому, в отличие от всех прочих, Берлиоз и получает ничто, полное и абсолютное небытие.
Вспомним ещё раз, как Воланд мотивирует своё решение: «…Все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это!»
ЛитЛайф
Жанры
Авторы
Книги
Серии
Форум
Серов Вадим Васильевич
Книга «Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений»
Оглавление
Читать
Помогите нам сделать Литлайф лучше
Что действительно, то разумно
см. Все действительное разумно.
Что делаешь, делай скорее
Из Библии. В Евангелии от Иоанна (гл. 13, ст. 27) приведены слова Иисуса, обращенные к предателю Иуде, который медлил подать условный знак римским воинам, пришедшим схватить его учителя: «Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее».
Иногда встречается выражение, близкое библейскому, но почерпнутое уже из иного источника. В комедии (действ. 4, сиена 4) римского драматурга Плавта (Тит Макций Плавт, ок. 250—184 до н. э.) «Перс» один из персонажей говорит: Age, quod agis [агэ квод агис| — Что делаешь, делай.
Что день грядущий мне готовит?
Из романа в стихах «Евгений Онегин» (1823—1831) А. С. Пушкина (1799-1837) (гл. 6, строфа 21).
Строка стала популярной после постановки оперы П. И. Чайковского (1878). Она звучит в арии Ленского: «Куда, куда вы удалились, весны моей златые дни. »
Что доброго может быть из Назарета?
Из Библии. В Евангелии от Иоанна (гл. 1, ст. 45—46) сказано, что один из двенадцати апостолов, Нафанаил, встретил весть о явлении Мессии в лице Иисуса, «сына Иосифова из Назарета», словами: «Что может изойти доброго из Назарета!» Тем самым он выражал и свое презрение к этому городу, и недоверие к самому сообщению.
Иносказательно о людях, организациях и т. д., от которых нельзя ожидать ничего дельного, хорошего и т. д.
Что ему Гекуба, что он Гекубе?
Из трагедии (действ. 2, сцена 2) «Гамлет» Уильяма Шекспира. (1564— 1616). Слова принца Гамлета, восхищенного искусством перевоплощения актера, только что рассказывавшего со сцены о страданиях Гекубы. Перевод Михаила Леонтьевича Лозинского (1886—1955):
Гекуба — жена троянского царя Приама, имя нарицательное для несчастной матери и жены, символ женского горя. Девятнадцать ее сыновей погибли под стенами Трои, одна дочь, Кассандра, стала пленницей победителей, другая, Поликсена, была принесена в жертву на гробе Ахиллеса. Мужа Гекубы убили, а сама она оказалась пленницей Одиссея, и за оскорбление, которое она ему нанесла, ее забросали камнями, по обычаю той эпохи.
Иногда эта строка встречается в переводе А. Кронеберга (1844) — «Что он Гекубе, что она ему?» и М. Вронченко (1828) — «Что он Гекубе иль ему она?».
Иносказательно: о человеке, безразличном к чему-либо или кому-либо.
Илья Ильф и Евгений Петров (роман «Двенадцать стульев»): «Я вам передачу носить не буду, имейте это в виду. Что мне Гекуба? Вы мне, в конце концов, не мать, не сестра и не любовница».
В этом разговоре с Воробьяниновым Остап Бендер цитирует, кроме Шекспира, строку из стихотворения популярного в свое время русского поэта Якова Петровича Полонского (1819—1898). Оно было написано (конец 70-х гг. XIX в.) по поводу «процесса 50-ти» (суд над Верой Засулич и др.):
Что ему книга последняя скажет, / То на душе его сверху и ляжет
Иронически о тех, кто не мыслит самостоятельно, кто подвержен «моде» на мысли, мнения и т. д.
Из Библии. В Новом Завете (Евангелие от Иоанна, гл. 18, ст. 37) приводится диалог между Иисусом и допрашивавшим его Понтием Пилатом. Иисус сказал: «Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине». На что Пилат спрашивает его: «Что есть истина?» И его вопрос остался без ответа.
Фраза-символ, выражающая скептическое отношение к идее найти истину в морально-этических вопросах.
Что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!
Слова Воланда из романа (гл. 3 «Седьмое доказательство») «Мастер и Маргарита» (1940) Михаила Афанасьевича Булгакова (1891 — 1940).
Раздражение таинственного «профессора черной магии» вызвала беседа с критиком Берлиозом и поэтом Иваном Бездомным, состоявшаяся на одной из лавочек у Патриарших прудов. Сначала его собеседники объявили, что Бога нет, потом сказали, что и Евангелия лишены исторического содержания, наконец, заявили, что и дьявола тоже нет. На что Воланд «расхохотался так, что из липы над головами сидящих выпорхнул воробей.
— Ну, уж это положительно интересно, — трясясь от хохота, проговорил профессор, — что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет! — Он перестал хохотать внезапно и, что вполне понятно при душевной болезни, после хохота впал в другую крайность — раздражился и крикнул сурово: — Так, стало быть, так-таки и нету?» (Булгаков М. А. Собр. соч.: В 5 т. М., 1992. Т. 5).
Что за комиссия, создатель, / Быть взрослой дочери отцом!
Из комедии «Горе от ума» (1824) А. С. Грибоедова (1795—1829). Слова Фамусова (действ. 1,явл. 10).
В данном случае «комиссия» — обрусевшее французское слово commission, означающее «поручение» (обязанность).
Что и требовалось доказать
С латинского: Quod erat demonstrandum [квод эрат дэмонстрандум].
Этой формулой заканчивается каждое математическое рассуждение великого математика Древней Греции Эвклида (III в. до н. э.). В средневековых научных трактатах эту формулу писали часто в сокращенном виде: QED.
Что, Иванушка, не весел? / Что головушку повесил?
Из стихотворной сказки «Конек-Горбунок» (1834) писателя Петра Павловича Ершова (1815—1869).
Что имеем, не храним, потерявши, плачем
Название одного из водевилей (1844) русского драматурга-водевилиста С. Соловьева.
Но выражение стало популярным, как афоризм из собрания мыслей и афоризмов «Плоды раздумья» (1854) Козьмы Пруткова.