Что это за кемска волость которую требовали шведы
«Кемска волость»: где она, и почему посол Швеции настойчиво требовал ее у Ивана Грозного
Кинокомедия Леонида Гайдая под названием «Иван Васильевич меняет профессию» известна и любима многими поколениями. Одним из основных моментов в фильме стал дипломатический визит посла Швеции и его настойчивое требование отдать «Кемску волость», которую Бунша по простоте душевной почти ему предоставил на блюдечке с голубой каемочкой. Вовремя в игру вступил Жорж Милославский. В противном случае неизвестно, чем бы закончилась такая беспечность «исполняющего обязанности» царя.
1. Что происходило на самом деле
Если брать реальные факты, то в 1571 г., а именно это время отражено в кинокомедии, этого приема не было, да и не могло его быть. Тогда война со Швецией находилась в разгаре. В Швеции русских послов отправили в тюрьму, поэтому шведских ждала бы аналогичное участь и хорошо, если бы все обошлось только этим.
Кроме того, шведский посол ни при каких обстоятельствах не позволил бы себе разговаривать с государем в таком тоне. Дипломатический русский протокол не предусматривал ничего подобного. Того, кто рискнул бы разговаривать таким образом, казнили, не позволив закончить мысль.
2. А что с Кемской волостью
Она была и во времена Ивана Грозного, и в наше время эта территория существует. Находится она в Карелии у Белого моря и в настоящее время является Кемским районом. Центром его является г. Кемь. А по другую сторону пролива находятся Соловецкие острова.
Киприан Аничков, еще один воевода, освободил территорию от шведов в 1580 г. Но попытки завладеть ею не прекратились. Следующие атаки были в 1852 г., а также в 1590 г. В целях безопасности в Кеми в 1591 г. в устье реки, которая впадает в море, было сооружено мощное укрепление. Кроме этого был укреплен и Соловецкий монастырь. Кстати, монастырю и передали данную территорию.
LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Рубрики
—Приложения
—Цитатник
ПУСТЬ СБУДЕТСЯ ВСЕ У КАЖДОГО. Пусть сбудется.. Всё.. у каждого.. Самое тайное.. Самое ва.
Я ПРИГЛАШАЮ ВАС НА КОФЕ. Заворожил… Перед тобой бессильна – Так морю подчиняется волна… Ты.
Рамочка без заголовка На землю белую идущий Почти недвижною стеной Струится снег все гуще, гу.
—Ссылки
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Друзья
—Постоянные читатели
—Сообщества
—Трансляции
—Статистика
Что это за «Кемска волость», которую требовали шведы?
И отдал ли им ее Иван Грозный?
Невозможно забыть эту сцену: надменный шведский посол в черном костюме с огромным медальоном, говорящий «Йа-йа, Кемска волост!» Каждый, кто хоть раз смотрел гайдаевскую комедию «Иван Васильевич меняет профессию», сразу понимает, о чем идет речь.
Фраза про «Кемску волость» стала крылатой и регулярно используется до сих пор, особенно при обсуждении горячих тем, касающихся территориальных претензий. Про загадочную «волость» вспоминают, когда речь идет о Курилах и японских аппетитах или о Пыталовском районе и претензиях Латвии.
А что там случилось на самом деле с этой волостью? Где она находится и отдал ли ее в итоге шведам Иван Грозный?
Кемская волость существовала в реальности. Ее центром являлся город Кемь, стоящий на берегу одноименной реки, а сама эта река протекает по территории нынешней Карелии. Кемь стоит на ней до сих пор и является административным центром Кемского района Республики Карелии.
Окончание Ливонской войны в 1583 году не означало восстановления добрососедских отношений со Швецией. Мир был хрупким, а агрессивность шведов только возросла. У них появились аппетиты в отношении русских земель на севере Карелии.
На город Кемь и прилегающие земли, которыми владел Соловецкий монастырь, в 1589 году был совершен разорительный набег. Без объявления войны! Соловецкий воевода Михаил Озеров отчаянно сражался, но сдержать шведов не смог и был убит в бою.
«Кемска волость»: где она, и почему посол Швеции настойчиво требовал ее у Ивана Грозного
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Кинокомедия Леонида Гайдая под названием «Иван Васильевич меняет профессию» известна и любима многими поколениями. Одним из основных моментов в фильме стал дипломатический визит посла Швеции и его настойчивое требование отдать «Кемску волость», которую Бунша по простоте душевной почти ему предоставил на блюдечке с голубой каемочкой. Вовремя в игру вступил Жорж Милославский. В противном случае неизвестно, чем бы закончилась такая беспечность «исполняющего обязанности» царя.
1. Что происходило на самом деле
Если брать реальные факты, то в 1571 г., а именно это время отражено в кинокомедии, этого приема не было, да и не могло его быть. Тогда война со Швецией находилась в разгаре. В Швеции русских послов отправили в тюрьму, поэтому шведских ждала бы аналогичное участь и хорошо, если бы все обошлось только этим.
Кроме того, шведский посол ни при каких обстоятельствах не позволил бы себе разговаривать с государем в таком тоне. Дипломатический русский протокол не предусматривал ничего подобного. Того, кто рискнул бы разговаривать таким образом, казнили, не позволив закончить мысль.
2. А что с Кемской волостью
Она была и во времена Ивана Грозного, и в наше время эта территория существует. Находится она в Карелии у Белого моря и в настоящее время является Кемским районом. Центром его является г. Кемь. А по другую сторону пролива находятся Соловецкие острова.
ЕСЛИ ВАМ НАДОЕЛО ЧИТАТЬ, МОЖНО ПРОСМОТРЕТЬ СТАТЬЮ ЗДЕСЬ:
Киприан Аничков, еще один воевода, освободил территорию от шведов в 1580 г. Но попытки завладеть ею не прекратились. Следующие атаки были в 1852 г., а также в 1590 г. В целях безопасности в Кеми в 1591 г. в устье реки, которая впадает в море, было сооружено мощное укрепление. Кроме этого был укреплен и Соловецкий монастырь. Кстати, монастырю и передали данную территорию.
3. Почему же за Кемь велась такая борьба
Кемь, как и Соловецкие о-ва, являлись в то время одними из главных поставщиков ценного товара, соли, на земли русские. Именно в соли испытывали недостаток достаточно большое количество земель. Кроме того, были и другие значимые товары – жир обитающих в море млекопитающих. Если бы Шведы взяли Кемь, они могли бы полностью парализовать деятельность русских, не только хозяйственную, но и военную. Но, как видим, «Кемска волость» им не досталась.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Кемская волость
И шведы ее не взяли, и кризис не берет.
Кемская камбала. Фото: Игорь Георгиевский
Во досюлишны — от веки, во которы-то давношны леты… Так на берегах Белого моря начинали когда-то истории и сказки.
Ловили во досюлишны карельские поморы сельдь и зубатку, семгу и камбалу. Били лахтака — морского зайца, гренландского тюленя и нерпу. Ворвань шла на свечи, топку, смазку колес. Жизнь вокруг моря.
Северный лабиринт. Фото: Игорь Георгиевский
ПОМОРЬСКА ГОВОРЯ (море):
куйпога — полный отлив
наволок — полуостров
няша — грязь, топкий ил в полосе прилива
Набегали шведы. И завоевать Кемь пытались, и добром взять. В устье реки, на выходе в Кемскую губу поморы поставили крепость-острог: 212 саженей по кругу (400 метров), четыре башни — для шестнадцатого века серьезная фортификация.
Территория волости в те годы была больше нынешнего Кемского района раз в десять. Сегодня жизнь самого северного города Карелии уже не так зависит от моря. Кемь — это энергетика (каскад ГЭС) и железная дорога: поезда дальнего следования, электрички до Шижни, Нюхчи, Ухтицы.
Остров
Фото: Игорь Георгиевский
В Кеми Белого моря не увидишь. За солью, просторами и воплями чаек нужно отправляться в Рабочеостровск. Сейчас поселок соединен с материком дамбой — железной и автомобильной дрогой. А когда-то это был остров с названием Попов. После революции, естественно, топонимика изменилась: в Соловецкий лагерь особого назначения заключенных отправляли уже с Красного острова.
Сегодня местные зовут его Рабочим.
На заработки уходят в город — железной дороге нужны машинисты и их помощники. Кто-то печет бублики на хлебозаводе, кто-то сделал карьеру в кемской администрации. В Рабочем поселке рабочие специальности, пожалуй, — только на небольшой местной лесопилке. Лесозавод, когда-то отправлявший древесину в Европу и Азию, давно закрылся.
На рабочеостровском причале: утренний рейс (пароход «Василий Косяков») отправился на Соловки в 8 утра, «Метель-4» заберет туристов и паломников в 12.30. Фото: Игорь Георгиевский
— Корабли к причалу подходят, но не грузовые, пассажирские. Каждый день везут людей на Соловки, утром уходят, вечером возвращаются, — рассказывает Валерий Беляков, глава Кемского района. — Морской грузовой порт — это пока наша мечта.
Порт в Рабочеостровске планируют строить с 2016 по 2020 год. Сейчас идут согласования по земле: для грузовых терминалов потребуется не только берег, но и два-три острова в гавани. От станции «Кемь» нужно строить трехпутную железку, для судов-большегрузов рыть технические каналы. Глубина у причала восемь метров, нужна — 16. Деньги большие: федеральный бюджет, частные инвестиции, средства железной дороги.
— Порт изменил бы всю нашу жизнь. 600 рабочих мест, сами подумайте! Многие у нас скептически относятся: построят-не построят… А я вот процентов на 99 уверен, что все получится. Люди в поселке умеют работать. И работали. В последнее время только сложно стало – кто в город перебрался, кто пьет…
Валерий Беляков. Фото: Игорь Георгиевский
Причал
Владимир Василенко — из тех, кто ни в какой порт не верит.
— Я вам так скажу: я-то меньше всего потеряю в связи с происходящим. Потеряют окружающие: будут нюхать эту пыль, слушать этот шум, ничего с этого не имея, как раньше никогда не имели.
Владимир Петрович лукавит. Для него, владельца прибрежных гостиниц и пароходов, порт — большая грузовая заноза.
Владимир Василенко: «Пароходов у нас два, один на сто мест, другой — на 160. Пароходы новые, мы в них три года назад вложили 10 миллионов долларов». Фото: Игорь Георгиевский
Туркомплекс «Причал» (собственность Василенко) на берегу Белого моря может разместить одновременно до 200 человек. Современные аккуратные коттеджи, охраняемая парковка, ресторан. Плюс на самих Соловках гостиница на сто мест. Плюс два больших автобуса — забирать туристов с вокзала. Вся линейка налажена с 98-го года. За сезон через «Причал» проходит до 60 тысяч человек.
— Я всегда знал, что из Кеми на Соловки — самый лучший маршрут. Железнодорожный узел — раз. Автомагистраль — два. Все просил кусок аэродрома, так и не отдают (хоть он и закрыт давно). Отсюда до Соловков морем идти — самое короткое расстояние, 42 сухопутных километра. И я знал, что все пойдут здесь. Весь мир поедет — тут. И за все это время у государства ни копейки не взял! Все построено на свои деньги.
Василенко планировал широко строиться на берегу, и более того — три года назад начал строительство аквапарка. Трехэтажное здание (бетонные стены в полтора метра толщиной), мощная котельная. Бассейны с пресной и морской водой, турецкие и алтайские бани.
— Мы собирались бизнес круглогодичным делать. Изба Деда Мороза, олени, собаки. Снежкобластеры для зимнего пейнтбола закупили… А теперь стоим, ждем. Планировали вкладывать десятки миллионов, но если начнется строительство порта… Уйду. У меня и место новое уже присмотрено.
Владимир Василенко. Обидится — уйдет. И построит бизнес с нуля (в Беломорском, скажем, районе). Для него невозможного мало. Фото: Игорь Георгиевский
Крепость
Кемляне мечтают. Кто-то о горячей воде (из крана в Кеми она давно не течет), кто-то о новом небитом «жигулёнке». А директор музея «Поморье» мечтает о Крепости.
— Представьте: на острове, омываемая Кемью-рекой, стоит высоченная крепость. Во-о-о-о-т такая… — ведет указкой по гравюре Ирина Устин.
— Что туристы — и кемляне немногие знают, какая у нас здесь крепость стояла!
Сначала четырехбашенная, неприступная: как получили шведы первый отпор, так семь десятков лет потом в Кеми не появлялись. В 1657-м, еще до Петра, шведы опять зашевелились на наших берегах, а крепость старая к тому времени развалилась. И решено было строить новую — шестибашенную.
Указка перебирается к следующему стенду.
— Мы в прошлом году побывали на этом островке — обдумывали строительство. От реки, от города он закрыт лесом, внутри только иван-чай растет. И время — как будто останавливается… Место намоленное (здесь стояла средневековая деревянная церковь). Стояла до середины двадцатого века. Сплавщики, говорят, сожгли.
Ирина не только мечтает, но и продвигает свой проект. Крепость — как объект туристического показа, гостиница, ресторан поморской кухни, сувенирка. В этом году музей выиграл грант фонда Тимченко (700 тысяч рублей) с идеей «Городок Кемской — ForPost Беломорья». На эти деньги Устин хочет оформить «предпроект».
Ирина Устин, спутникъ помора. Фото: Игорь Георгиевский
— А в одной из крепостных башен можно устроить гостиницу семнадцатого века!
— С клопами?
— Ну, клопов-то уж не надо, а вот с горшком ночным можно. Без канализации, без электричества — попробовать однажды! Финны, например, любят, когда все так устроено, чтобы печка по-черному топилась. У них там, говорят, такие чумы (почти землянки) — их снимают за большие деньги для первой брачной ночи!
Это, кстати, правда — мне рассказывали туроператоры в финском Кухмо. Причем до «номера для новобрачных» молодожены добираются по озерному льду на собачьих упряжках.
Что это за кемска волость которую требовали шведы
«Аналитическая газета «Секретные исследования», №3, 2016
Написать эту статью меня натолкнула одна переписка с читателем нашей газеты, который после очередного просмотра любимой комедии «Иван Васильевич меняет профессию» спросил меня как «специалиста по Скандинавии», «что за Кемска волость такая? Это шутка, или в самом деле была какая-то война из-за неё?» Естественно, что развернуто по электронной почте на такой вопрос не ответить. В самом деле, что за легендарная «Кемска волость»?
«О, ЙА, ЙА! КЕМСКА ВОЛОСТЬ!»
Фильм «Иван Васильевич меняет профессию» сняли по пьесе Михаила Булгакова «Иван Васильевич». «Кемска волость» после этого стала чем-то вроде шутки, нарицательного выражения, когда что-то отдают за так или по страшной дешевизне. Но «Кемску волость» можно использовать и как отличный символ того, как смешно и странно писалась вся российская история, когда из пустого высасывалось нечто значимое, а люди никчемные вдруг становились героями, тогда как настоящих героев чудным образом забывали, а «собирание русских земель» заносило неведомо куда, где никаких русских отродясь не было.
В фильме Кемская волость упоминается аж два раза: самим Иваном Васильевичем в современной Москве: «О, господи! Я тут, а там у меня шведы Кемь взяли!»; и шведским послом: «Йа, йа, Кемска волость. » Это создает впечатление, что царь Иван IV в самом деле вёл какую-то напряженную войну за некую стратегически важную Кемь и Кемскую волость, в которую два монарха ну прямо вгрызлись зубами и отдавать друг другу не хотели.
В кинофильме актер Сергей Филиппов, прекрасно сыгравший шведского посла, говорит про Кемскую волость с жаром, как чуть ли не о самом лакомом куске пирога для шведского короля: «О, йа, йа, Кемска волость! Кемска волость! Йа, йа!»
На самом деле, Кемская волость, если честно, и выеденного яйца не стоила. И весьма сомнительно, что про её существование в Швеции вообще кто-то знал, как сомнительно, что Иван Васильевич так уж переживал из-за холодного куска этой северной карельской земли. Война шведского короля с Иваном Грозным в самом деле велась, но на юге Карелии, около Нарвы и Ивангорода. Ну а что касается Кемской волости… Сами посудите: если в 2005 году во всем Кемском районе, что даже превышает территорию исторической Кемской волости, проживало чуть более 5.500 человек, то несложно представить, как мало людей проживало в этом полупустынном северном карельском крае в XVI веке: кучка русских беглых монахов и от силы несколько сотен (ну, или около тысячи) карельских рыбаков и оленеводов. Городов там не было, лишь несколько небольших поселений и Соловецкий монастырь.
В фильме председатель ЖЭСа Бунша в роли царя Московии отвечает на вопрос по судьбе Кемской волости послу так: «Кемскую волость? Да пусть забирает на здоровье! Страна не обеднеет. А я-то думал, Господи!» Вор-домушник Милославский, оказываясь более ответственным государственным чиновником, чем советский чиновник Бунша, одергивает Ивана Васильевича: «Да ты что, сукин сын-самозванец, казенные земли разбазариваешь! Так никаких волостей не напасешься!»
Ирония состоит в том, что Кемская волость, этот северо-восточный участок Карелии, которую финны Суоми считали крайним продолжением и концом своей страны, даже даром не нужна была тем же новгородцам. Номинально волость относилась к Новгородской республике, но новгородцы едва ли контролировали даже десятую часть своей территории, очень обширной, кстати. Карелы же, номинально находясь в землях Новгорода, считали себя по простоте душевной подчиненными именно шведского короля, так как ими же являлись и братские финны страны Суоми-Финляндии.
Под непосредственным контролем города Новгорода находилась лишь территория современной Новгородской области и окрест. Уже берега Финского залива были предназначены сами себе.
Кстати, насчёт Рюрика: его призвали как раз шведы. В Ладоге (исконное название города – Альдегья) проживали вовсе не финны-саамы (те жили в деревнях вокруг и имели название чудь), а колония шведов-колбягов, выходцев из Упсалы. Именно их и грабили отряды маркграфа Дании Рюрика (русины-ободриты и датчане) в 850 году. Сии шведы вошли в конфликт с местной чудью и балтами-кривичами, и их конунги для решения конфликта предложили обратиться в Русь-Рустинген за разрешением спора, ибо после нападений оттуда считали себя условно подвластными землями Рюрика, боялись новых нападений. В итоге шведы Ладоги (а вовсе не финны и тем более не какие-то славяне, коих там не было) и послали послов с призванием на княжение к Рюрику, который тогда правил землей фризов, землей славян-русинов и с 854 года – еще и Ютландией.
Сие предложение о призвании совпало с другим событием – военным натиском немцев на земли славян-ободритов, и Рюрик им воспользовался, организовав заселение русинами Рустингена окрестностей Ладоги, где ободриты возводят свой город переселенцев Новогород – как продолжение Старогорода, тогда главной столицы славян-русинов Полабской Руси (ныне Ольденбург).
Что же касается «Кемской волости», то шведы в конце XIII века не нашли там никаких русских, никаких следов Новгорода и его пограничного присутствия, а только карелов, которые приняли шведов вполне доброжелательно. Шведы трижды ходили здесь крестить язычников карелов и ингров (ижоров), обращая их в христианство, но русских новгородцев так и не встретили.
В 1293 году шведы на северном берегу Финского залива построили пограничный город Выборг (что значит «Священный город»), хорошо укрепленную крепость. Новгородцы словно этого только и ждали. Уже в следующем году, когда крепость была закончена полностью, они пришли и попытались отобрать крепость, но потерпели неудачу и ушли. Второй и тоже неудачный поход к Выборгу новгородцы предприняли в 1322 году, после чего заключили со Швецией Ореховский мир, и земли к северу от реки Сестра стали шведскими по договору. То есть Карелия отошла Швеции с согласия самого Новгорода. Вот так-то!
Кстати, название реки Сестра – финское, лишь созвучное с русским словом. На карело-финском языке река правильно звучала как Сьестар-ойя, что значит Смородинная река. Для сведения – карелы и жили в Выборге, и сами же обороняли город от новгородцев, а позже и от московитов, от которых с трудом отбились в 1495 году, принеся армии Ивана III огромный урон. Это я всё к тому, как они, карелы, якобы, плечом к плечу с русскими боролись-де против шведских угнетателей, о чем так любили фантазировать советские историки.
«… А ТАМ ШВЕДЫ КЕМЬ ВЗЯЛИ!»
Таким образом, Кемская волость даже с согласия самих новгородцев вроде как стала шведской, мирно и без войн, но шведы, похоже, забыли про этот дикий край. И когда туда нагрянули заезжие новгородцы, то, как и шведы, не нашедшие в 1290-х годах на Финском заливе русских, аналогично не обнаружили никакого здесь шведского присутствия. Так, в XV веке волость уже опять стала номинальным владением Новгорода, точнее Марфы Борецкой – жены посадника Господина Великого Новгорода Исаака Борецкого. Для Марфы владение Кемью было примерно тем же самым, как для нас сейчас владеть участком на Луне, чем некоторые шустрые бизнесмены и промышляют. Поэтому в 1450 году Кемская волость была Марфой подарена (то есть даром!) Соловецкому монастырю. То есть волость вообще выпала из-под контроля Новгородской республики, ушла в свободное плавание, ибо монахи Соловецкого монастыря никому не подчинялись, жили сами по себе, отшельниками.
После захвата и разгрома Новгорода Иваном Грозным, в Кемской волости тоже появились московиты, наводившие тут свои порядки.
Но в 1589 году финны по просьбе карел вернулись. На этот раз под командованием Пекки Весайнена. И, как пишут российские историки, «разорили Кемскую волость». На самом деле это была очередная попытка национально-освободительной борьбы против московитов. В результате этой новой стычки финнами было убито 50 московских монахов. Из-за малого количества людей Весайнен не смог захватить Соловецкий монастырь, но сжег Кандалакшу и маленькое поселение русских (московитов) на реке Кемь. Больше разорять было нечего.
В ответ князья Волконский, Бельский, Мстиславский и Трубецкой вторглись и разорили Финляндию. Чуть позже, когда со Шведским королевском был подписан мирный договор, в 1591 году вся Кемская волость, с Муезерским морем, крестьянами, варницами и промыслами, была отдана Соловецкому монастырю, который только в 1657 году выстроил здесь двухэтажный острог, вооружив его пищалями и пушками.
То есть, если бы между 1591 и 1657 годами в «Кемску волость» вновь нагрянули бы очередные вооруженные «каяцкие немцы» (они же финны), то им сопротивляться вновь было бы некому. Бери – не хочу.
Вот и вся война за «Кемску волость». Причем осталось неизвестно, знали ли про эти финские заварушки на севере сами шведы, которые всё внимание сосредоточили на Карельском перешейке, то есть на юге Карелии.
И только лишь с 1704 года по 1711 год Кемский острог был в ведении московской казны, а затем был вновь возвращён Соловецкому монастырю, т.е. опять отдан. «Пусть забирают, страна не обеднеет», как сказал бы товарищ Бунша. Только в 1780 году Кемская волость наконец-то была «приватизирована» российской империей и вошла в состав Онежского уезда Архангельской области Вологодского наместничества.
Вот такой вот исторический анекдот с провинциальной никому не нужной дырой, благодаря ироничному перу Михаила Булгакова.