что партизаны делали с немцами
«Зимний лес»: разгром и избиение партизан
Разумеется, что в истории партизанской войны были не только успехи. Но хватало поражений и неудач. Что неудивительно и совершенно неизбежно в силу самого положения партизан во вражеском тылу. Однако почему-то деталей и подробностей нам о грустном сообщать не желали.
Немецкие потери: мифические и действительные
Вот только один пример. Операция «Зимний лес» (Waldwinter) с 27 декабря 1942 года по 25 января 1943 года в треугольнике железных дорог между Витебском, Невелем и Полоцком.
Вот Александр Дюков пишет об этой операции в своем обзоре, упоминая целый ряд карательных операций в Белоруссии («Живой журнал» от 24 мая 2007 года):
Причем, не нужно думать, что это так Дюков придумал. На сайте «Я помню» есть воспоминания Якова Федоровича Меньшикова (попал в окружение, потом в плен, бежал, скрывался и летом 1942 года вступил в партизанский отряд), воевавшего в составе 4-й Белорусской партизанской бригады, располагавшейся в освобожденной зоне в этом самом треугольнике железных дорог. То есть он был непосредственным участником тех самых событий. Но и он пишет о боях 4-й партизанской бригады с немецкими частями 24 декабря 1942 года – 3 января 1943 года:
Потом у него потери немцев возросли уже до тысяч:
Кто угодно теперь может ссылаться на очевидца и участника. И описывать самые душещипательные картины про то, как немецкая операция провалилась, немцы потеряли тысячи и тысячи солдат и офицеров, пушки, танки, самолеты.
Дело в том, что у нас есть отчет командующего охранными войсками и командующего армейским тылом группы армий «Центр», генерала от инфантерии Макса фон Шенкендорфа об итогах этой операции, направленный командованию группы армий «Центр» 31 января 1943 года. В нем сказано (ЦАМО РФ, ф. 500, оп. 12454, д. 631, л. 43):
Собственные потери: 20 убитых, 79 раненых.
Вражеские потери: 670 убиты в бою, 957 расстреляны после допроса, всего 1627.
В ответ на вопль: «Они скрывали потери!», отвечу, что это секретный отчет, за точность сведений которых составители несли ответственность. Там могли быть некоторые неточности, но явно не (расхождение действительных цифр и показанных в отчете) на порядки. К тому же занижение потерь неизбежно вскрылось бы. Операции шли одна за другой, и если бы в каждой из них гибли бы сотни и тысячи, а в отчетах показывались бы небольшие потери, то вскоре охранные силы тыла группы армий пришли бы в небоеспособное состояние и это стало бы очевидно командованию. С вытекающими дисциплинарными последствиями. Так что, во время операции «Зимний лес» не было никаких сотен, ни тем более тысяч убитых немецких солдат и офицеров.
Четверых на один штык накалывали
Таким образом, возникает серьезное сомнение в точности и правдивости партизанских мемуаров, особенно в части немецких потерь. Если нам тут рассказывают, что набили их тысячи, чуть ли четверых на один штык накалывали, а в отчете оказалось всего 20 убитых за целый месяц операции, то эти рассказы следует причислить к категории «охотничьих рассказов».
Обратите внимание на «убили 1627 местных жителя». Это не Дюков так придумал. Он и другие авторы цитируют того, кто первым так написал. А тот, в свою очередь, читал документ и совершил над ним фальсификацию, выдав количество убитых партизан за количество истребленных мирных жителей.
Немецкий документ ясен по смыслу: «670 Banditen im Kampf gefallen» и «957 Banditen nach Verhör erschossen». Убитые в бою – убиты в перестрелке или сразу после нее, в преследовании. Расстрелянные после допроса – кто был захвачен и сознался, что был в отряде, того и расстреляли. Ну или на кого показали, как на партизана. В этом отчете есть место, которое позволяет судить, что некоторая часть населения этой территории поддержала немцев:
То есть, немцы находили деревни пустыми, а через несколько дней после начала операции население стало выходить из леса. Вот среди них и могли быть люди, указывавшие немцам, кто есть партизан.
Это был разгром и избиение
Уже из сопоставления потерь немцев и партизан в ходе операции «Зимний лес» видно, что это был полный разгром партизан. Сколько их было в треугольнике на начало операции – сказать трудно. Есть сведения о том, что в нем было несколько партизанских бригад: 3-я и 4-я Белорусские, бригада «За Советскую Белоруссию», им. Короткина (Сиротинская) и им. В.И. Ленина.
Генерал фон Шенкендорф отчитался о разгроме бригад Марченко (3-я Белорусская бригада), Короткина-Фомченко (им. Короткина) и Романова (бригада «За Советскую Белоруссию»). 4-й Белорусской бригаде, видимо, действительно удалось вырваться из кольца.
Сколько было партизан перед началом операции, также сказать непросто. Бригады даже в 1944 году включали в себя 600–1000 бойцов. А Меньшиков вспоминает, что в 4-й Белорусской бригаде, в которой он воевал, осенью 1942 года было около 2000 человек. Думается, что всего партизан было около 4–5 тысяч человек.
Численность противостоявшей ей 286-й охранной дивизии (в составе которой были 61-й охранный, 122-й охранный полки, батальон 8-го полицейского полка, батальон 213-го артиллерийского полка и части усиления) можно оценить примерно в 10 тысяч человек.
По численности у немцев было преимущество, но не подавляющее. С учетом того, что партизаны располагались в лесах, которые сами по себе являются своего рода укреплением и затрудняют действия наступающих сил.
Однако, решающая причина поражения народного ополчения состояла в том, что партизаны были очень плохо вооружены.
Второе преимущество немцев состояло в том, что командир 286-й охранной дивизии, генерал-майор Йоханн-Георг Рихерт (дивизия часто называлась по его фамилии, в том числе и в этом отчете) был опытным командиром. Участник Первой мировой войны, награжден Железным крестом обоих степеней. После войны служил в Рейхсвере и Вермахте. В 1939 году оберст Рихерт назначен командиром 23-го пехотного полка 11-й пехотной дивизии. Участвовал в наступлении на Новгород и в оборонительных боях на Волхове в конце 1941 года. За эти сражения он получил высокую награду – Немецкий крест в золоте и чин генерал-майора. В июне 1942 года назначен командиром 286-й охранной дивизии. Видимо, считался специалистом по боям в лесистой местности и потому назначен командовать контрпартизанскими операциями.
К тому же Рихерт командовал немецкими силами в операции «Зимний лес» единолично. А против него было пять бригад и пять командиров, у которых не было объединенного штаба. Вероятно, это и позволило ему разбить лучшие партизанские отряды в боях в конце декабря 1942 – начале января 1943 года. А потом перейти к избиению практически безоружных партизан, рассеявшихся по лесам. Общий итог операции: три партизанские бригады разбиты и рассеяны, вся территория очищена.
И еще по поводу остальных трофеев 286-й охранной дивизии. В отчете указывается, что войска большую часть операции пользовались трофейным продовольствием, и израсходовали 167,4 тысяч порций мяса, 139,8 тысяч порций овощей и 42,1 тысяч порций фуража из трофейных запасов. Еще осталось значительное количество фуража и картофеля, которые не вывезли. Обычно считается, что эти запасы были награблены в деревнях. Однако, вряд ли несколько тысяч партизан смогли бы перезимовать в лесу без продовольствия. Так что по большей части трофейное продовольствие было взято, видимо, с партизанских баз. Продуктов хватило бы охранной дивизии примерно на две недели, а фуража на неделю или около того.
Также было захвачено 2014 человек трудоспособного населения, которое было отправлено затем в Дулаг-125 в Полоцке, где их подвергали пропагандистской обработке. Однако, в отчете говорится, что большая часть мужского населения ушла вместе с партизанами. И об их дальнейшей судьбе немцам ничего не было известно. Часть населения (особенно нетрудоспособное) осталось в деревнях. Но сколько его было – в отчете не сказано. И вряд ли получится узнать более точные данные. В любом случае, в разоренном районе (сначала кормившем партизан, а потом разграбленном немцами) лишенные запасов продовольствия жители сильного голодали.
Плата за беспечность
Все эти факты гибели партизан тщательно скрывались. Вместо этого распространялись рассказы о повсеместном избиении немцев, с многократно преувеличенными вражескими потерями.
Хотя, что тут скрывать? В партизанской войне хватало неудач и поражений. Но из них делались соответствующие выводы. И впоследствии, в том числе на основе этого опыта, партизаны научились оборонять свои освобожденные районы, рейдировать, маневрировать и выходить из-под ударов. Народ победил в Великой войне.
Прежде чем лгать и сочинять мифы, а также разного рода «охотничьи рассказы», надо помнить, что сказал первый президент Чехословакии Томаш Масарик:
Оправданная жестокость. Почему партизаны не расстреливали нацистских полицаев
Анатолий Тасминский по крупицам собирает информацию о партизанском движении. В Белоруссии воевал в должности комиссара отряда его отец, Иосиф Тасминский. Об этом-то формировании и пишет в своей книге «Отряд» полковник в отставке Анатолий Тасминский.
«Нет на них патронов. Заколоть!»
— Да, я отдавал себе отчет, что писать надо только о том, что действительно имело место. И потому за основу брал только то, что подтверждалось перекрестьем воспоминаний ветеранов Отряда и документами партизанского отдела Национального архива Республики Беларусь. При встречах ни один из ветеранов не упрекнул меня в том, что в книге есть домыслы или неправда. Наоборот, все отмечали: в книге только правда, чем я очень горжусь.
А далее… Представьте, что бой закончился, бойцы прибыли в расположение отряда и привели с собой пленных полицаев и фашистов. Что с ними делать?
Как правило – расстрел! Но бывает и так, что даже на расстрел полицаев и карателей патронов жаль – еще в бою пригодятся. И тогда следует решительное командирское: «Да только жаль на эту сволочь патронов. Заколоть!». И – закалывали.
Всякое бывало. Однажды из-за отсутствия патронов были заколоты четверо фашистских приспешников, которых должны были расстрелять. Об этой истории поведал мне старик ветеран-партизан Федор Дмитриевич Савончик. После очередной удачной операции партизаны вернулись на базу и доставили пленных из числа полицаев. Некоторые бойцы были специально внедрены в ряды предателей с целью координации действий основных сил партизан – они, сняв ненавистные мундиры, снова влились в состав отряда. Кого-то из тех, кого силой и принуждением заставили служить полиции, просто распустили по домам. Да и как их было наказывать – это были или совсем уж старики, или зеленые подростки. А вот с теми, кто добровольно пошел в полицию и измывался над своими же соотечественниками, разговор был совсем другой и короткий – расстрел. Таких оказалось четверо.
Но патронов-то лишних нет. И снова встал вопрос о вынужденном приведении приговора в исполнение с помощью штыка. «Кто будет колоть?», – обращается командир к строю бойцов. «Я! – делает шаг вперед один из партизан, Селезнев, – я выполню ваш приказ!» Много горя и боли доставили бойцу и его семье изверги из полиции – пришло время расплаты. «А ну ложись!», – командует он одному приговоренному. Следуют несколько страшных чмокающе-хрустящих удара, и полицай готов. Участь остальных такова же – боец расправился с ними с помощью штыка.
«Вас слишком много – нам столько не нужно, – объявил командир партизанского караула. – В лагерь с нами пойдет лишь половина. Вот и разберитесь сами с собой, кто пойдет дальше, а кто останется здесь – поленьев в сарае для этого хватит»…
И через тонкие доски дровяного сарая было слышно, как уничтожают друг друга полицаи. Дальше оставалось добить оставшихся в живых – участь их все равно была решена. Но это не было стремлением поглумиться или проявлением нездорового садизма. Жестокость эта вынуждалась обстоятельствами… У партизан просто не было другого выбора.
Цена отряда – гибель ребенка
— Конечно, они предпринимали такие попытки. Был трагический случай, связанный с этим. Отец мой часто о нем вспоминал! Так, летом 1942 фашисты окружили партизан, загнав их на остров посреди болота. Был только один выход: уйти под покровом ночи по броду (гати) за проводником след в след. Само собой разумеется, обоз бросили там же, на острове. С наступлением темноты пошли гуськом один за другим, касаясь впереди идущего, чтобы не уйти в сторону от гати. Среди идущих – муж и его жена с грудным ребенком. В какой-то момент женщина поняла, что грудничок сейчас, в самый неподходящий момент, заплачет. Чтобы этого не произошло, она прижала его к груди в надежде, что запах материнского молока поможет ему успокоиться. Ведь если ребенок заплачет, немцы тут же поймут, в чем дело – и тогда отряд будет погибнет. Вот мать еще сильней прижала грудничка: «Потерпи, родненький, еще чуть-чуть, сейчас… Ну еще, еще потерпи… ». А ребенок как будто понимал, что нужна тишина – ни звука! Отряд благополучно вышел из фашистского кольца. Наконец, командир отдал распоряжение о привале. И тут мать поняла: ребенок не уснул… он мёртв. Задохнулся, плотно и долго прижатый к материнской груди.
Подарки от бобруйского гестапо
— Было и такое. Весной 1943 года в лагерь вдруг прикатил грузовик, груженый разным добром – сигаретами, рафинадом, спиртным. В кабине – двое немцев в годах, одетых в офицерскую форму. Груз сопровождали, в кузове, две женщины, а всю эту компанию, соответственно, – партизанские разведчики, перехватившие машину на подъезде к базе. Немцы назвались антифашистами, которым в кои-то веки, улучив подходящий момент, удалось перебежать на нашу сторону, угнав еще и грузовик с товаром. Ну, что ж, решило командование, последователям Тельмана место в отряде найдется. И лишь у отрядного контрразведчика Виноградова вся эта история вызвала подозрения.
«Антифашистов» устроили в землянке и дали полную свободу передвижений по территории отряда, чем они и воспользовались, осматривая «достопримечательности» в расположении лагеря: недостроенную мельницу, оружейную мастерскую, в которой партизанские кулибины мастерили много чего и даже самодельные автоматы. Заглянули и в мастерскую Молоковича, который однажды подобрался к сбитому немецкому самолету и демонтировал с него все алюминиевые части. А из них, расплавив алюминий в немецких касках, отливал столовые ложки. Немцы-«гости» ходили, осматривали и как будто запоминали расположение землянок, кухни, мастерских и прочих сооружений в лагере. А партизаны – в свою очередь – присматривались к «тельмановцам».
Партизанский чекист Виноградов наконец решил действовать. Первым делом он пришел к выводу, что необходимо произвести тщательный обыск прибывших. А так как наименьшие подозрения, по логике, вызывают женщины, с них и решено было начать. Поручение обыскать их было дано Марии Болбас и Марии Масюк. И обыск принес ошеломляющие результаты: женщины-«гости» прятали на себе ампулы с ядом.
«Оборотень»: как воевали немецкие партизаны после разгрома Германии
Вторая мировая война в Европе не закончилась в мае 1945 года. Отдельные нацистские группировки еще больше десяти лет сопротивлялись оккупационным властям. Их рейды были дерзкие и разрушительные.
Запоздалое сопротивление
За несколько недель до капитуляции в резиденции Сталина прошло экстренное совещание, где речь шла об угрозе не только наступающим войскам, но и территориям, освобождаемым от нацистов. Руководитель СМЕРШ докладывал, что страна в скором времени может столкнуться с «подлым ударом в спину».
Речь шла о немецком диверсионном подразделении «Вервольф» («Оборотень»), оказавшемся в числе тех, кто отказался капитулировать. Документы подтверждают, что вдохновителям «Вервольфа» удалось создать законспирированную профессиональную армию бойцов. Остатки этой армии продолжали сопротивление на территории Германии вплоть до конца 1960-х годов.
Активность «оборотней», в первую очередь, подпитывало притеснение со стороны союзников в американской и французской зонах оккупации. Особенно бесчинствовали французы, стараясь отыграться за болезненные поражения от немецких войск в 1940 году.
Основные силы «Верфольфа» сосредотачивались в немецких Альпах. Именно в альпийских отрогах вынашивались поистине гитлеровские планы по созданию Четвертого рейха. «Превратим день в ночь, а ночь – в день!» – этот девиз заставлял союзников быть бдительным.
Партизаны по-немецки
Инициативу создания «Вервольфа» приписывают обергруппенфюреру СС Рихарду Хильдебрандту. Еще в сентябре 1944 года он предложил Генриху Гиммлеру, одному из главных политических и военных деятелей нацистской Германии, создать партизанский отряд, который вел бы диверсионную работу в тылу наступающей Красной Армии. В докладной записке, адресованной рейхсфюреру, Хильдебрандт упомянул слово «вервольф», взятое из заглавия романа Германа Пенса, в свое время соперничавшего по популярности с гитлеровским «Майн Кампф».
Для работы по созданию боевых отрядов «Вервольфа» Гиммлер привлек обергруппенфюрера СС Ганса-Адольфа Прютцмана, имевшего опыт борьбы с партизанским движением на Украине. Он собирался обучить немецких диверсантов тактике советских партизан.
Решение Гиммлера в штыки воспринял Отто Скорцени – известный спецагент, прославившийся освобождением из заключения свергнутого Бенито Муссолини. Он всячески саботировал созданное движение, надеясь, что однажды сам возглавит диверсионную армию. Позднее им был создан аналог «Вервольфа» – диверсионная школа «Ягдфербанд» («Союз охотников»).
Ополчение приходилось формировать из тех, кто был под рукой: в первую очередь, это немцы спорных территорий – Силезии, Судет, Эльзаса и Лотарингии, второй компонент – остатки группировок вермахта. Существенную часть «Вервольфа» составляли старики и 14-16-летние подростки Гитлерюгенда.
Работа в новой организации строилась серьезно: пополнение проходило краткий курс начальной военной подготовки, приобретало навыки оказания медицинской помощи, училось ориентироваться на местности при выполнении диверсионных задач.
Впрочем, немецкое подполье было мало похоже на партизанское движение на советских территориях. Германия, лишенная крупных лесных массивов и пронизанная густой сетью дорог, ограничивала местных партизан в возможностях скрытного передвижения. Более того, в полностью оккупированной стране «оборотням» неоткуда было ждать поддержки.
«Оборотни» в действии
2 апреля 1945 года по немецкому радио прозвучало сообщение о том, что организация «Вервольф» приступила к выполнению боевых заданий. Чаще всего диверсанты выступали небольшими группами по 10 –15 человек. В основном это были наспех обученные отряды, которые быстро вычислялись и зачищались силами союзников. Однако проблем они доставили много.
Маршалл Василий Чуйков, который был главнокомандующим советских войск в Германии, оставил нам воспоминания о действии «вервольфов»: «Спрятавшись в руинах зданий или в природном укрытии, они пропускали вперед себя колонну советских войск. Фаустпатронами поражали первую и последнюю машины, а затем начинали расстреливать спешившихся солдат. Иногда устраивали и простые теракты».
Вот что говорил на допросе один из организаторов разведывательно-диверсионной работы Герберт Гиль: «Я должен был обосновать свой штаб в горах Резенгебергер, действовать в районе Южной Силезии и северной Судетской области, взрывая мосты, разрушая пути подвоза, подрывая склады, нарушая связь и совершая террористические акты над офицерским составом Красной Армии».
Весной 1945 года немецкие подпольщики взорвали несколько мостов в Вестфалии, а летом в Бунцлау взлетел на воздух дом, в котором на постой остановились девять красноармейцев. Однако, как указывают данные, в течение 1946-1947 годов от рук немецких диверсантов больше пострадали польские и чехословацкие милиционеры, чем советские солдаты.
Англоязычные источники говорят о том, что виновниками гибели в июне 1945 года генерала Берзарина, в то время начальника Берлинского гарнизона, являются именно бойцы «Вервольфа».
«У нас длинные руки!»
Доставалось от диверсантов и немецким гражданам. Незадолго до окончания войны члены подпольной организации распространили листовки с угрозами в адрес тех, кто отказывался их поддержать: «Мы покараем каждого изменника и его семью. Наша месть будет смертоносной!» На территориях, подконтрольных нацистам, «оборотни» жестоко расправлялись с «паникерами и пораженцами».
31 октября 1944 года при содействии американцев бургомистром Ахена был назначен Франц Оппенхоф. Градоначальник, который собирался строить «новую, праведную и справедливую Родину для всех», был объявлен Гиммлером государственным преступником. 25 марта по приказу рейхсфюрера Оппенхоф был в упор расстрелян членами команды «Вервольф». Это событие резко сократило число немецких чиновников, желающих сотрудничать с оккупационными властями.
В период наибольшей активности «Вервольфа» появилась интересная заметка, в которой американцы призывали своих солдат не вступать в отношения с немецкими девушками, мотивируя это тем, что фройлен, выполняя распоряжение диверсантов, будут специально заражать их сифилисом. Подпольщикам на какое-то время удалось серьезно запугать оккупационные власти.
Конец сопротивления
Большую часть диверсантов удалось выловить, и поскольку они не попадали под действие Женевской конвенции (не являлись военнопленными) их расстреливали на месте. Впрочем, с подростками пытались вести разъяснительно работу. Иногда это спасало их от смерти.
Историк Андрей Васильченко, автор книги «Вервольф. Осколки коричневой империи», отмечает, что длительное существование немецкого подполья было возможно благодаря его финансированию. Бюджет «Вервольфа» исчислялся миллионами рейхсмарок. По мнению Васильченко, экономическое крыло подполья начало опасаться, что военизированная часть молодежных «оборотней» могла поставить под угрозу их благополучие и прекратило финансирование: «Им вовсе не хотелось заканчивать свои дни в тюрьме или у стенки». Лишенные поддержки «вервольфы» были обречены.
ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ СОВЕТСКИХ ПАРТИЗАН
Военный преступник Василий Кононов перед смертью
Например, первый пункт приказа Ставки Верховного Главнокомандования №0428 от 17.11.1941г. гласит:
«1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40 — 60 км в глубину от переднего края и на 20 — 30 км вправо и влево от дорог. Для уничтожения населенных пунктов в указанном радиусе действия бросить немедленно авиацию, широко использовать артиллерийский, и минометный огонь, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами.»
Некоторые злодеяния партизан были рутинно зафиксированы немецкой оккупационной администрацией и советскими компетентными органами, и некоторые из этих записей и поныне хранятся в архивах:
«2-е управление СД. Командиру тайной полиции и СД хауптштурмфюреру Гезе в Пинске
РГАСПИ. Ф. 69. д.824. Л.20-23.
«В район нашей деятельности прибыл 7-й батальон отрядов Сабурова. Партизаны этого батальона занимаются неслыханными грабежами, бандитизмом и пьянством, разъезжают по селам в форме немецких солдат. Жителей, убегающих в леса, расстреливают. »
Сообщения и переписка НКГБ и ЦПШД янв. 43-дек.43. гг. РЦХИДНИ.
Неудивительно, что российские власти не хотят открывать архивов даже 70-летней давности!
В ходе борьбы с партизанами в Белоруссии погибло, не считая убитых евреев, до 350 тысяч человек. Эти преступления хорошо изучены. Однако почти неизвестен тот факт, что зачастую и партизаны тоже жестоко обращались со своим населением. Они тоже наводили ужас на целые районы, сжигали деревни и города, убивали мирных жителей, проводили карательные походы. Таким образом, население попало между молотом и наковальней. Некоторые населенные пункты попеременно “усмирялись” то немцами, то партизанами, как, например, городок Налибоки, в 120 км от Минска. Но если немцы арестовывали и расстреливали только зачинщиков беспорядков, то партизаны убивали всех подряд. Так, 8 мая 1943 г. партизаны напали на опорный пункт организованной немцами самообороны. Они убили 127 гражданских лиц, включая детей, сожгли здания и угнали почти 100 коров и 70 лошадей.
Заметим походу, что резню в Налибоках устроил партизанский отряд Тувьи Бельского за то, что местное население сотрудничало с верной польскому правительству в изгнании Армией Крайовой и не хотело подчиниться партизанскому центру в Москве. Голливуд снял фильм «Вызов», мало отличающийся от советской пропаганды о войне и героизирующий командовавших отрядом братьев Бельских, чем вызвал протесты поляков, считающих Бельских головорезами и убийцами мирного населения.
Тувья Бельский третий слева во главе своего партизанского отряда
Особенную проблему создавало то обстоятельство, что партизанам нужно было кормиться. Они добывали себе продукты и одежду у местного населения. Во время этих снабженческих операций партизаны нередко вели себя, как обычные грабители, во всяком случае, так воспринимало их население. Они реквизировали женское белье, детскую одежду, хозяйственный скарб, – вещи, мало пригодные в лесу. Зато их можно было обменять на алкоголь или подарить партизанкам.
Большинство военных операций партизан и без того были направлены не против немецких оккупантов, а против действительных или мнимых коллаборационистов и их семей, а также против всех, кто хорошо относился к немцам и был антисоветчиком. А кто был антисоветчиком, партизаны решали сами.
Некоторые партизанские отряды сжигали сразу по несколько населенных пунктов, как например, комиссар Фролов вместе со своими партизанами, действовавший в Витебской области. В апреле 1943 г. они превратили в пепел множество деревень, расстреляли “мирных жителей и других партизан”. И это было далеко не исключение.
Сожжение партизанами деревень и расстрелы женщин с детьми действительно были достаточно частым явлением. Вот какое письмо прислали читатели в белорусскую газету «Наша Нива» в 2000г.:
Жили мы в местечке в Западной Белорусии. Где-то в пятидесятые годы, когда я ходил в школу, как-то сказал дома, что деревню Борки сожгли немцы. Тогда моя мать рассказала мне, что деревню Старожевщина и деревню Борки Ивацевичского района сожгли партизаны.
В Старожевшине родственников у нас не было, поэтому подробностей мы не знали. В Борках же жила большая семья родного брата моей матери. А на небольшом хуторе под Слонимом жила их сестра. Эти партизаны часто заходили на хутор и даже оставляли там раненых. Поэтому и предупредили, что, если есть родственники в Борках, то «пусть убегают!» Но война, шесть маленьких детей. И семья осталась в Борках.
Возможно, тот убийца жив и по сей день и получил, как ветеран, привилегии. Но подобные военные преступления не имеют срока давности.
Интересно, что сам факт намеренного убийства женщин и детей только за то, что они были членами семей “полицаев”, по сей день воспринимается бывшими партизанами как нечто нормальное и не подлежащее осуждению. Вот как оценивает своё участие в расстрелах женщин и детей бывший партизан Яков Исаакович Шепетинский:
Но хорошо известно, что партизаны уничтожали не только семьи полицаев. Так, согласно финским документам, приведённым Веикко Эрккиля (Veikko Erkkilä, (1999). Vaiettu sota, Arator Oy. ISBN 952-9619-18-9), в Финляндии советские партизаны уничтожили около двухсот мирных жителей, в основном, женщин, детей и стариков. Известность получило нападение советских партизан на хутор Лямсянкюля, в ходе которого партизаны согнали хуторян в деревянный дом и сожгли его. В результате рейда погибли семь мирных жителей, включая двух детей шести и трёх лет от рода. В деревне Лаанила в северной Финляндии 4 июля 1943г. советские партизаны обстреляли гостиницу и грузовик, в котором ехали мирные жители, в результате чего погибло более 10 человек.
Мирные жители Финляндии, убитые советскими партизанами
Вместо того, чтобы разыскивать и наказывать военных преступников из числа партизан, власти бывшего СССР открыто репрессируют тех, кто публикуют правду о злодеяниях партизан, как например, журналиста и краеведа Виктора Хурсика, который в своей книге «Кровь и пепел Дражно» описал имевшее место в 1943г. уничтожение белорусской деревни партизанским отрядом Израиля Лапидуса из бригады комбрига Иванова. Партизаны напали на деревню и без разбору стреляли, резали и заживо сжигали мирных жителей. Показания уцелевших дражненцев автор подтверждает документами из Национального архива Республики Беларусь.
История о бесчинствах партизан в Дражно получила широкую огласку, когда в середине апреля 2008 года активисты Белорусского Добровольного Общества Защиты Памятников Истории и Культуры установили мемориальный крест в память о зверски уничтоженных мирных жителях этой деревни. Крест простоял у ограды католического кладбища деревни Дражно всего несколько дней. Политика Вячеслава Сивчика, священника Леонида Акаловича и журналиста Виктора Хурсика, которые участвовали в установке мемориального знака, осудили на 15 суток ареста. Крест выкопали и отвезли на тракторе в соседнюю деревню Залужье.
Крест, поставленный в Дражно в память о жертвах партизан
Паспорт Валентины Шматко, убитой партизанами из отряда Лапидуса