что писали немцы о русских солдатах во второй мировой войне
Немецкие письма о русских во время Великой Отечественной войны
14.08.1942: У немецкого солдата Йозефа найдено неотправленное письмо к сестре Сабине.
В письме говорится: «Сегодня мы организовали себе 20 кур и 10 коров. Мы уводим из деревень все население — взрослых и детей. Не помогают никакие мольбы. Мы умеем быть безжалостными. Если кто-нибудь не хочет идти, его приканчивают. Недавно в одной деревне группа жителей заупрямилась и ни за что не хотела уходить. Мы пришли в бешенство и тут же перестреляли их. А дальше произошло что-то страшное. Несколько русских женщин закололи вилами двух немецких солдат. Нас здесь ненавидят. Никто на родине не может себе представить, какая ярость у русских против нас».
Ефрейтор Феликс Кандельс пишет другу : «Пошарив по сундукам и организовав хороший ужин, мы стали веселиться. Девочка попалась злая, но мы ее тоже организовали. Не беда, что всем отделением… Не беспокойся. Я помню совет лейтенанта, и девочка мертва, как могила. ».
Солдат Ксиман из «СС» писал своей жене в Мюнхен 3 декабря 1941 года : «В настоящее время мы находимся в 30 километрах от Москвы. Когда выходишь из дому, можно видеть издали некоторые башни Москвы. Скоро кольцо сомкнётся, тогда мы займем роскошные зимние квартиры, и я пришлю тебе такие московские подарки, что тетка Минна лопнет от зависти».
Унтер-офицер Ланге (полевая почта 325324) писал Геди Байслер: «Во Львове было настоящее кровопролитие. Точно так же в Тернополе. Из евреев никто не остался в живых. Ты можешь себе представить, что мы не имели никакого сожаления к ним. То, что еще произошло, — не могу тебе сообщить».
Фельдфебелю Зигфриду Kpюrepy пишет его невеста Ленхен Штенгер из Деттингена 13 июня: «Шубка стала замечательной, она только была немного грязной, но мама ее вычистила, и теперь она очень хороша. Ботинки маме как раз, как вылитые. И материал на платье совсем хороший. Чулкам я также очень довольна и другим вещам также».
Письмо ефрейтора Менга к своей жене Фриде : «Если ты думаешь, что я все еще нахожусь во Франции, то ты ошибаешься. Я уже на восточном фронте. Мы питаемся картошкой и другими продуктами, которые отнимаем у русских жителей. Что касается кур, то их уже нет. Мы сделали открытие: русские закапывают свое имущество в снег. Недавно мы нашли в снегу бочку с соленой свининой и салом. Кроме того, мы нашли мед, теплые вещи и материал на костюм. День и ночь мы ищем такие находки. Здесь все наши враги, каждый русский, независимо от возраста и пола, будь ему 10, 20 или 80 лет. Когда их всех уничтожат, будет лучше и спокойнее. Русское население заслуживает только уничтожения. Их всех надо истребить, всех до единого».
Ефрейтор Циммах: «Сегодня мы всем взводом «организовали» свинью. Я нажрался, как никогда. Съел целую свиную голову. Но не смог уже доесть свиного уха. Я бросил его белорусскому мужику. Но наша ротная овчарка «Нептун» перехватила добычу. Это было уморительное зрелище».
Вот что пишет жена Лота своему мужу, лейтенанту Готфриду Вернеру, на фронт: «Не можешь ли ты урвать у какого-нибудь грязного еврея меховое пальто? Их шайка от этого не пострадает. Говорят, что в России много таких вещей. Не забудь также о материи на костюм. Подумай также о том, чтобы организовать или привезти что-нибудь: ведь эту сволочь нечего щадить. Это была бы хоть небольшая компенсация за нынешние плохие времена. Здесь я, несмотря на все старания, не могу больше найти порядочного материала для костюма».
«Скоро я стану интернациональным любовником! Я обольщал крестьянок-француженок, полячек, голландок. ». Дальше обер-лейтенант излагает такие детали своих «подвигов», которые не поддаются никакой передаче.
И дальше: «Сегодня, наконец, мне удалось отвести душу. Девочка лет 15 была крайне пуглива. Она кусала мне руки. Бедняжка, пришлось ее связать. Мне сказал лейтенант: «За эти подвиги тебе следует дать железный крест».
Танкист Карл Фукс: «Тут не увидишь мало-мальски привлекательного, умного лица. Сплошная дичь, забитость, ни дать ни взять — дебилы. И вот эта мразь под предводительством жидов и уголовников намеревалась подмять под себя Европу и весь остальной мир. Слава богу, наш фюрер Адольф Гитлер не допустил этого».
Письмо немецкому солдату Гейнцу от Иоганны Рохе из Вейссенфельса: «У нас сейчас работает много русских мужчин, женщин и детей. Они страшно ненавидят нас и при каждом удобном случае бегут. Две недели тому назад господин Куштбах поймал двух русских в Винбергере. Около Фрейбурга один лесник пытался задержать несколько русских, сбежавших из лагеря, но они оказали сопротивление. На этой неделе наш вахмистр поймал в деревне двух русских девушек, которые бежали из поместья. Их высекли резиновыми дубинками».
Гамбург, 12 августа 41 г.: «Мой дорогой Ганс, сегодня я была счастлива получить снова от тебя письмо (. ). Недельные обозрения хорошо показывают нам, какие они там ужасные, что с трудом можно их смотреть. Это прямо позор, что такой отвратительный сброд живет на этой земле, даже когда видишь Ужасные лица пленных, то становится противно от этих рож. Ну, довольно об этом (. ). У меня сильный насморк и это не удивительно при такой погоде. Холодно, как осенью, а вам приходится там потеть. Твоя Гизель».
При составлении публикации использовались книги: Н.И.Бусленко «На Ростовских рубежах: немецкие письма сорок первого года», «Разгром немцев под Москвой. Признания врага», Роберт Кершоу «Немецкие письма 1941-го года. Березовые кресты вместо железных».
В Советское информбюро продолжают поступать от советских граждан, вырвавшихся из захваченных немцами советских городов, многочисленные письма и заявления о чудовищных злодеяниях немецких фашистов. Ниже приводятся показания очевидцев страшных зверств гитлеровцев наз мирным населением в советских городах Бресте и Минске.
Жительница Бреста, член жилищной комиссии Брестского городского совета Г.Я.Пестружицкая ишет: «Фашисты в первый же день арестовали всех сотрудников советских учреждений, активистов общественных организаций, стахановцев железнодорожных мастерских и депо, предприятий и промысловых артелей. Арестованных вместе с семьями загнали на стадион «Спартак». Когда меня привели на стадион там уже было больше тысячи человек. Два дня продержали нас под открытым небом без пищи и воды. Голодные дети плакали. На глазах у всех арестованных немецкий солдат ударил ногой плакавшую девочку лет трех-четырех. Мать бросилась было защитить ребенка, но фашист размахнулся и ударил ее прикладом в живот. Несколько мужчин запротестовали против издевательств солдат над детьми и женщинами. Солдаты избили их до полусмерти. Каждую ночь на стадион врывались пьяные фашисты и насильно уводили молодых женщин. За две ночи немецкие солдаты увезли больше 70 женщин, которые потом бесследно исчезли. Мужья и братья этих несчастных женщин пытались защитить их. Фашисты пустили в ход пистолеты. Тут же на стадионе мужчины застрелили 20 мужчин. На третий день на стадион приехало несколько офицеров. Один из офицеров стал вызывать арестованных по списку. Всего было вызвано не меньше 200 человек. Их выстроили на северной стороне футбольного поля и расстреляли из пулеметов. Трупы расстрелянных валялись на стадионе 3 дня. После этого гестаповцы отобрали из арестованных граждан еще 250-300 человек и ночью увели неизвестно куда»
Вырвавшиеся из фашистского ада жители города Бреста — А.Зорые, В.Крывушка, Я. Морозов, В. Алесик, Г. Самоский и М. Заверженец сообщают, что за первые дни немецкой оккупации в городе Бресте расстреляно и замучено в застенках гестапо не менее 1000 жителей.
«Первый достойный противник»: что немецкие генералы говорили о русских солдатах
22 июня 1941 года командование вермахта уверяло, что германские солдаты разобьют Красную армию за 2—3 месяца, однако с первых дней сражений немцы поняли, что эта война будет отличаться от предыдущих. Уже в разгар битвы за Крым Йозеф Геббельс скажет:
«Упорство, с которым большевики защищались в своих дотах в Севастополе, сродни некоему животному инстинкту, и было бы глубокой ошибкой считать его результатом большевистских убеждений или воспитания. Русские были такими всегда и, скорее всего, всегда такими останутся».
Начало войны
Еще в июле 1941 года Фельдмаршал Браухич записал о русских: «Первый серьезный противник». Генерал Гальдер начальник Генштаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Франц Гальдер в своем дневнике отмечал, что в летних боях 1941-го советские бойцы ожесточенно сражались и нередко взрывали себя в дотах.
Через неделю после начала войны начальник штаба люфтваффе генерал-майор Гофман фон Вальдау записал в своем дневнике: «Качественный уровень советских летчиков куда выше ожидаемого. Ожесточенное сопротивление, его массовый характер не соответствуют нашим первоначальным предположениям». Особенно немцев шокировали авиационные тараны и огромный уровень потерь. Только за 22 июня 1941 года люфтваффе потеряло 300 самолетов, чего в боях с союзниками не было.
В своей книге «1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо железных» английский историк Роберта Кершоу собрал воспоминания военнослужащих вермахта о первом годе войны. Исследователь утверждал, что в это время в армии вермахта появилась поговорка: «Лучше три французских кампании, чем одна русская».
«Даже в окружении они продолжают сражаться»
Размышления о Красной Армии оставил начальник штаба 4-ой армии вермахта генерал Гюнтер Блюментрит. В своих дневниках военачальник пришел к выводу, что сила противника в его близком контакте с природой. Именно поэтому красноармеец свободно передвигается ночью и в тумане и не боится мороза. Генерал писал: «Русский солдат предпочитает рукопашную схватку. Его способность не дрогнув выносить лишения вызывает истинное удивление. Таков русский солдат, которого мы узнали и к которому прониклись уважением еще четверть века назад».
Также Блюментрит сравнивал русских с предыдущими противниками Германии: «Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжали упорные бои. Там, где дорог не было, русские в большинстве случаев оставались недосягаемыми. Они всегда пытались прорваться на восток. Наше окружение русских редко бывало успешным».
Упорство и знания в области стратегии
После войны генерал-полковник танковых войск и военный теоретик Гейнц Гудериан написал статью «Опыт войны с Россией». В этой работе проанализировал попытки иностранцев завоевать Россию пришел к выводу, что: «Русский солдат всегда отличался особым упорством, твердостью характера и большой неприхотливостью. Во второй мировой войне стало очевидным, что и советское верховное командование обладает высокими способностями в области стратегии».
Также родоначальник танковых войск вермахта отмечал, при планировании войны с Россией следует учитывать, что ее солдатам и генералам свойственно послушание, твердость и упорство. Русские не теряют дух с самой сложной военной обстановке, и пренебрежение такими особенностями: «может привести к ужасным последствиям».
Отзывы фашистской элиты о русских солдатах и офицерах
Цитаты из дневников и воспоминания немецких солдат, немецкого генералитета и других военных чинов Вермахта:
Йозеф Геббельс. (Обратите ваше внимание, как изменилось отношение Геббельса к советской армии с 1939 года до записей 1945 года. Также обратите особое внимание, как к 1945 году Геббельс приходит к идее, что репрессии в немецкой армии были нужны еще в 1934 году.)
(Й.Геббельс. Die Tagebcher von Joseph Goebbels. Smtliche Fragmente. 1987. Mnchen):
11 ноября 1939 г.: «Русская армия большой ценности не имеет. Плохо руководима и еще хуже оснащена и вооружена».
29 июня 1941 г.: «Русские защищаются отважно. Командование их действует в оперативном отношении лучше, чем в первые дни».
Последние записи:
5 марта 1945 г.: «Фюрер снова резко критикует генштаб… Фюрер прав, говоря. что Сталин своевременно провел эту [Чистка командного состава РККА] реформу и поэтому пользуется сейчас ее выгодами. Если такая реформа будет навязана нам сегодня нашими поражениями, то для окончательного успеха она слишком запоздала».
«На Восточном фронте: боевые действия продолжаются. Усиленное и отчаянное сопротивление противника. У противника много убитых, мало раненых и пленных. В общем, происходят очень тяжелые бои. О «прогулке» не может быть и речи. Красный режим мобилизовал народ. К этому прибавляется еще и баснословное упрямство русских. Наши солдаты еле справляются. Но до сих пор все идет по плану. Положение не критическое, но серьезное и требует всех усилий». Из дневника министра пропаганды Геббельса («Откровения и признания», с. 321; Ржевская Е. М. Геббельс. С. 283.)
«Русские зарекомендовали себя умелыми выносливыми и бесстрашными солдатами, разбивая в пух и прах наши былые предрассудки о расовом превосходстве» (Метельман Г. Сквозь ад… С.288, 294)
«Эти проклятые крестьяне дрались как черти…» (Зенгер Ф. «Ни страха, ни надежды…»С.67)
«Новое поколение в России обладало силой и мужеством…Они зачастую действовали механически, как роботы. Эти люди верили своей власти и подчинялись ей» (Вольфзангер В., «Беспощадная бойня…» С.99, 100)
«Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека. Бросается в глаза, что при захвате артиллерийских батарей и т.п. в плен сдаются немногие. Часть русских сражается, пока их не убьют, другие бегут, сбрасывают с себя форменное обмундирование и пытаются выйти из окружения под видом крестьян». «Бои с русскими носят исключительно упорный характер. Захвачено лишь незначительное количество пленных» (Начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гальдер Ф. «Военный дневник», Т. 3. с. 53, 84)
В 1943 г. поражения Вермахта подавались победами. Показывались «кладбища» советских танков, автомашин, убитые и пленные. В кинохронике после нескольких выстрелов русские пускались в бегство. Но в кинозалах, где сидели раненые немецкие фронтовики, поднимался свист, крики враньё! «Ни один солдат или офицер не говорит теперь пренебрежительно об Иване, хотя еще недавно они так говорили сплошь и рядом. Солдат Красной Армии с каждым днём всё чаще действует как мастер ближнего боя, уличных сражений и искусной маскировки» (Видер И., Адам В. «Сталинградский кошмар…», с.122, 126, 127)
С 1943 г. дух Вермахта снижался, хотя стойкость сопротивления поддерживалась убежденностью в том, что в случае пленения каждый будет расстрелян. «Все одинаково немытые, небритые, завшивленные и больные, психически подавленные. Солдат становился не мыслящим человеком, а всего лишь вместилищем крови, внутренностей и костей. Наше товарищество возникало из зависимости друг от друга людей, собранных в одном замкнутом пространстве, наш юмор … был юмор висельников, сатиров, наполненный собранием непристойностей. Яростью и игрой со смертью. Солдаты, покрытые вшами, гноем и экскрементами, не пытались напрягать мозги. Никто не считал нужным приводить в порядок замусоренный бункер. … Мы уже ни во что не верили. … То, что мы были солдатами, служило оправданием наших преступлений и потери человеческого облика…. Наши идеалы ограничивались табаком, едой, сном и французскими проститутками». Суды Вермахта вынесли 30000 смертных приговоров, большую часть против дезертиров. 15000 было приведено в исполнение. (Шмитц Ш. «Мы жили, разрушая свою душу». Соприкосновение со злом и чувство долга // Вольфзангер В. Беспощадная бойня… С.265)
«Резко усиливала боеспособность РККА партийно-политическая работа. Собрания членов ВКП(б) регулярно проводились. Бессмысленно игнорировать роль Сталина в войне. «Русские на добрую тысячу лет отставали в общем историческом развитии от других европейских наций. Сталин поставил задачу преодолеть тысячелетнюю пропасть за 20 лет и во многом добился её выполнения. Он стал вроде Бога» (Хаапе Г., «Оскал смерти…» С. 177)
Из служебной записки СД: «До сегодняшнего дня упорство в бою объяснялось страхом перед пистолетом комиссара и политрука. Иногда полное безразличие к жизни истолковывалось исходя из животных черт, присущих людям на Востоке. Однако снова и снова возникало подозрение, что голого насилия недостаточно, чтобы вызвать доходящие до пренебрежения жизнью действия в бою. Большевизм. вселил в большую часть русского населения непреклонную решимость». («Источник»,1995, № 3, С. 89)
«Западные понятия о непроходимости местности для русских имеют лишь очень ограниченное значение. Здесь дух немецкого солдата, его храбрость, инициатива, самоотверженность боролись против отчаянного сопротивления противника, сила которого заключалась в благоприятной для него местности, в выносливости и невероятной стойкости русского солдата, усиленной железной системой принуждения советского режима. К тому же русские были мастерами быстро восстанавливать дороги. Войска русских всегда храбро сражались и иногда приносили невероятные жертвы» (Фельдмаршал Эрих фон Манштейн)
«Русские держались с неожиданной твердостью и упорством, даже когда их обходили и окружали. Этим они выигрывали время и стягивали для контрударов из глубины страны все новые и новые резервы, которые к тому же были сильнее, чем это предполагалось. противник показал совершенно невероятную способность к сопротивлению» (Генерал Курт Типпельскирх).
«Широко и умело задуманные операции Красной армии приводили к многочисленным окружениям немецких частей и уничтожению тех из них, которые сопротивлялись. Русское командование хорошо разработало и прекрасно осуществило эту операцию. Мы потеряли 100-тысячную армию под Кенигсбергом. » (Генерал О.фон Лаш)
«Во Второй Мировой войне стало очевидным, что и советское верховное командование облада
22 июня 1941 года до и после. Немцы о русских
1. Прежде чем привести свидетельства немцев, столкнувшихся с русскими во Второй мировой войне, сначала напомню, что думали в разные времена их предки до того, как Гитлеру пришла в голову безумная мысль покорить тех, кого ни завоевать, ни покорить ещё никому не удавалось:
Адам Бременский, германский купец (- 1081 г.)
«В пятом веку во время Юстинияна, царя греческого, славяне, перешед Дунай, землю за ним опустошили и великое множество римлян в полон взяли».
Конрад Буссов, немецкий наемник (1552 – 1617 гг.)
«Русские запаслись терпением и сносили с тяжелым сердцем все, пока не нашли способа добыть свою свободу. Собравшись в большое войско, они напали на поляков и поставили их в опасное положение: грабили, убивали и истребляли их. Так они очистили всю страну».
Рейнгольд Гейденштейн, немецкий историк (1556 – 1620 гг.)
«Насколько решительно русские защищают крепости и города! Даже женщины часто выполняют обязанности солдат: приносят воду заливать начавшийся пожар, бросают со стены собранные в кучи камни или скатывают бревна, заранее приготовленные для этого. Этим они приносят большую пользу своим, а врагам наносят большой урон. Если кого-нибудь из защитников при натиске врагов разрывает при взрыве на части, его место занимает другой, второго — третий. В конце концов никто не щадит ни сил, ни жизни. Они привычны к холоду, часто защищаются от дождей, снега и ветра только лишь с помощью какого-нибудь плетня из веток или плаща, натянутого на вбитые колья. Кроме того, они очень терпеливо переносят голод, довольствуясь намешанной в воде овсяной мукой, куда добавляют немного уксуса — вместо питья, и хлебом в качестве пищи. Польский король рассказал мне, что в ливонских крепостях находились такие, которые питались таким образом очень долго, так что почти все уже пали. Оставшиеся же в живых, хотя чуть дышали, держались до последнего момента, беспокоясь лишь о том, как бы не сдаться осаждающим, по-видимому, чтобы хранить верность своему государю до самой смерти. Именно поэтому они стремятся своей храбростью одолеть более многочисленных врагов или по крайней мере обессилить их своей выносливостью и терпением».
«О, если бы наши смелые бунтовщики были бы в таком же подчинении и знали бы свой долг к своим государям! Русские не могут говорить, как некоторые ленивцы в Англии: «Я найду королеве человека, который будет служить ей за меня», или помогать друзьям остаться дома, если конечное решение зависит от денег. Нет, нет, не так обстоит дело в этой стране; они униженно просят, чтоб им позволили служить великому князю, и кого князь чаще других посылает на войну, тот считает себя в наибольшей милости у государя; и все же, как я сказал выше, князь не платит никому жалования. Если бы русские знали свою силу, никто бы не мог соперничать с ними, а их соседи не имели бы покоя от них. Но я думаю, что не такова божья воля: я могу сравнить русских с молодым конем, который не знает своей силы и позволяет малому ребенку управлять собою и вести себя на уздечке, несмотря на свою великую силу; а ведь если бы этот конь сознавал ее, то с ним не справился бы ни ребенок, ни взрослый человек».
Христофор Миних, генерал-фельдмаршал (1683 – 1767 гг.)
«Дух русских войск показался мне превосходным; люди сильны, хорошо натренированы, полны мужества, с прекрасными, светлыми и кроткими глазами».
Христофор Манштейн, немецкий генерал (1711 – 1757 гг.)
«Стоит только поговорить с русским, чтобы найти в нем здравый смысл и рассудительность; Русский весьма способен понимать все, что ему ни предлагают, легко умеет находить средства для достижения своей цели и пользуется предоставляющимися случайностями с большой сметливостью. Наконец можно с уверенностью сказать, что русские мещане или крестьяне выкажут во всех обстоятельствах более смышлености, чем сколько она обыкновенно встречается у людей того же сословия в прочих странах Европы».
Фридрих Великий, король Пруссии (1712 – 1786 гг.)
«Не могу надивиться подвигами русских войск. В период Семилетней войны русская армия приобрела полностью всю провинции Восточной Пруссии… Померанию и Бранденбург, захватила Берлин. Почти всегда она разбивала наголову прусские войска. — словом, Россия поставила прусское правительство на край гибели. Результатом же было для прусского государства и непосредственно для всей Германии не что иное, как зависимость от России. ».
Иоганн Гердер, немецкий философ и писатель (1744-1803 гг.)
«Этому народу всегда можно верить! А что я знала о русских раньше? Два-три придворных анекдота из быта Екатерины Великой да короткие знакомства с русскими барами в Париже, где они наделали долгов и сидели в полиции. Одно-другое красное словцо Дидро внушили французам убеждение, будто Россия состоит лишь из развращенного двора, из офицеров, камергеров и из рабского народа. Это большая ошибка… А теперь эта страна спасет не только меня, но и всю Европу от Наполеона. »
Георг Гегель, немецкий философ (1770 – 1831 гг.)
«Положительные свойства русского народа: пластичность и в связи с ней гуманность, гибкость ума, искренность, свобода мысли и нравов, энергия и смелость мысли. Отсутствие чувства меры, реализм и здравый смысл, терпение и единство цели; в русском человеке сочетаются и великие императоры, и простые люди».
Карл фон Клаузевиц, немецкий стратег (1780 – 1831 гг.)
Хельмут фон Мольтке, германский генерал-фельдмаршал (1800 — 1891 гг.)
«На славянах лежит печать глубокой, седой старины; они ревностно стоят на страже ее и не порывают с прошлым. Их язык, их семейный уклад, религия, нравы, суеверия и права наследования могут служить для изучения глубочайшей древности».
Отто фон Бисмарк, немецкий канцлер (1815 – 1898 гг.)
«Даже самый благоприятный исход войны никогда не приведет к разложению основной силы России, которая зиждется на миллионах русских… Эти последние, даже если их расчленить международными трактатами, так же быстро вновь соединяются друг с другом, как частицы разрезанного кусочка ртути…»
Фридрих Ницше, немецкий философ (1844 – 1900 гг.)
«Русские, в греческих горах, как и на сербской равнине, ваша легендарная храбрость никогда не изменяла вам!»
«Русские, властители мира! Лишь у такого народа, как русский, могла появиться такая великая, возвышенная и благородная литература, восемь великих русских писателей – это восемь горячих неиссякаемых источников. Нам всем понадобится немало времени, чтобы только освоиться с ней и к ней приблизиться».
Фон Позек, немецкий военный историк, генерал (1915 г.)
«Было бы смешно говорить с неуважением о русских летчиках. Русские летчики более опасные враги, чем французские. Русские летчики хладнокровны. В атаках русских может быть отсутствует планомерность также, как и у французов, но в воздухе русские летчики непоколебимы и могут переносить большие потери без всякой паники. Русский летчик есть и остается страшным противником».
Франц Меринг, немецкий историк (1846 – 1919 гг.)
Альфред фон Тирпиц, немецкий гросс-адмирал (1849 – 1930 гг.)
«Русская кавалерия была достойным противником. Личный состав был великолепен. Особенно хороша она была в разведке. Ее дозоры и разъезды появлялись повсюду и отличались умением хорошо применяться к местности. Охранение русской конницы сжимало наши разъезды в железные тиски, постоянно стремясь их отрезать, обойти и отогнать. Русская кавалерия никогда не уклонялась от боя верхом и в пешем строю. Русские часто шли в атаку на наши пулеметы и артиллерию, даже когда их атака была обречена на поражение. Они не обращали внимания ни на силу нашего огня, ни на свои потери».
Герман Кайзерлинг, немецкий путешественник, писатель (1880 – 1946 гг.)
«Русские гораздо человечнее и шире, чем народы всех европейских и восточных стран, и, будучи человечнее, их способность понимания больше, так как поразительная быстрота, с которой они всё постигают, идёт больше от сердца, чем от головы. Они самый человечный народ в Европе, или выражаясь иначе, в России больше доброты и гуманности, чем в какой бы то ни было стране».
Макс Фасмер, немецкий ученый-лингвист (1886 – 1962 гг.)
«Сей народ отважен до безумия, храбр и силен. Русские, приобревшие славу победителей у соседних народов, почитали ужасным бедствием лишится ее, сражались отчаянно… Говорят, что побежденные скифы никогда живые не сдаются неприятелям, но, вонзая в чрево мечи, себя убивают. Они сие делают по причине мнения своего, что убитые в сражении по смерти своей или разлучении души с телом служат в аде своим убийцам, посему, страшась сего рабства, боясь служить своим врагам, они сами себя закалывают».
Вальтер Шубарт, немецкий философ (1897 – 1942 гг.)
2. По-видимому, Гитлер плохо знал историю. И вот, что из этого вышло:
Выдержка из немецкого рапорта, посвященного боям за Брестскую крепость
«Потери жуткие, не сравнить с теми, что были во Франции. Моя рота, начиная с 23 июля, участвовала в боях за танковую автостраду № 1. Сегодня дорога наша, завтра ее забирают русские, потом снова мы, и так далее. Никого еще не видел злее этих русских. Настоящие цепные псы! Никогда не знаешь, что от них ожидать. И откуда у них только берутся танки и все остальное?!»
Запись в дневнике немецкого генерала, участника боев за Брестскую крепость
«Вчера вечером освободил от должности командира дивизии, сообщившего, что русские отбили его атаку, сражаясь молотками и лопатами».
Вальтер фон Браухич, немецкий генерал-фельдмаршал
«На Восточном фронте мне повстречались люди, которых можно назвать особой расой. Уже первая атака обернулась сражением не на жизнь, а на смерть».
Ганс Беккер, танкист 12-й танковой дивизии
Из воспоминаний пехотного офицера 7-й танковой дивизии
Из дневника немецкого солдата группы армий «Центр»
Фон Бок, фельдмаршал
Из воспоминаний офицера 18-й танковой армии вермахта
Эрих фон Манштейн, немецкий фельдмаршал
Из приказа командования 60-й моторизированной пехотной дивизии
И. Гофман, немецкий ветеран
Герман Гот, генерал вермахта
«Здесь мы впервые встретились с русскими танками… Они храбры, эти русские танкисты. Из горящей машины они стреляют по нам до последней возможности».
Дитрих, обер-ефрейтор 21-го танкового полка
«Во время атаки мы наткнулись на легкий русский танк Т-26, мы тут же его щелкнули прямо из 37-миллиметровки. Когда мы стали приближаться, из люка башни высунулся по пояс русский и открыл по нам стрельбу из пистолета. Вскоре выяснилось, что он был без ног, их ему оторвало, когда танк был подбит. И, невзирая на это, он палил по нам из пистолета!».
Гюнтер Блюментрит, немецкий генерал
Райнгарт, командир 41-го танкового корпуса
«Оценка обстановки подтверждает вывод о том, что русские решили в пограничной полосе вести решающие бои и отходят лишь на отдельных участках фронта, где их вынуждает к тому сильный натиск наших наступающих войск. Русские ищут любую возможность, чтобы ударить по нашим флангам. Особенно пытаются отсечь наши танки от наступающей за ними пехоты. Положение становится таким запутанным, что мы не понимаем, то ли мы окружаем противника, то ли он нас… Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека».
Ф. Гальдер, начальник главного штаба сухопутных войск вермахта
«Вечером 16 февраля во 2-м батальоне 113-го мотопехотного полка оставалось 60 человек. Шестьдесят из 600. Немногим лучше обстояли дела у 1-го мотопехотного полка. На перекличках в ротах доходили до десяти, самое большее до двенадцати. Многие офицеры всех частей погибли в бою. Когда обер-ефрейтор Фитшен прибыл в 6-ю роту, то обнаружил, что рота сократилась до 75 боеспособных людей. До семидесяти пяти! Десять дней назад во Франции в поезд погрузилось 240 человек. В середине дня 27 октября 73-я пехотная дивизия доложила, что у них осталось 170 человек — одна сотая ее прежнего состава. 111-я пехотная дивизия сократилась до 200 человек. Тяжелое вооружение дивизий и корпусов было потеряно на 60%. Вся армия располагала только 25 боеспособными танками и штурмовыми орудиями. ».
П. Шмидт, оберштурмбаннфюрер СС
Гюнтер Блюментритт, немецкий генерал
«Начав свой поход на Советский Союз, мы очутились лицом к лицу с непредсказуемым противником, чьи поступки, сопротивление или преданность невозможно было предвидеть или даже оценить. Временами мы сталкивались с фанатическим сопротивлением горстки солдат, которые сражались до последнего патрона и, даже исчерпав все запасы, отказывались сдаваться в плен. Вспоминаю, как однажды, оказавшись в ловушке в старом медном руднике возле Керчи, несколько офицеров и солдат Красной Армии продолжали оказывать сопротивление в течение всей оккупации полуострова. Когда в их опорном пункте были исчерпаны запасы воды, они стали слизывать влагу с мокрых стен, пытаясь спастись от обезвоживания. Несмотря на жестокость, которую проявляли их соперники на Русском фронте, у противостоявших им германских военных возникло чувство глубокого уважения к этим уцелевшим бойцам, которые отказывались сдаваться в течение недель и месяцев упорного сопротивления».
Г. Бидерман, ветеран вермахта
«Мы почти не брали пленных, потому что русские всегда дрались до последнего солдата. Они не сдавались. Их закалку с нашей не сравнить. »
Из воспоминаний офицера, служившего в танковом подразделении
«Советское правительство в тылу врага организовало борьбу 6200 партизанских отрядов с составом до 1 млн. чел. Борьба с русскими партизанскими отрядами была чудовищной реальностью… В июле 1943 г. в России было взорвано 1560 железных дорог, в сентябре – 2600. То есть 90 – в день».
Гюнтер Юст, немецкий писатель
«Силы, которые нам противостоят, являются по большей части решительной массой, которая в упорстве ведения войны представляет собой нечто совершенно новое по сравнению с нашими бывшими противниками. Русская пехота проявила неслыханное упорство, прежде всего, в обороне стационарных укрепленных сооружений. Даже в случае падения всех соседних сооружений некоторые доты, призываемые сдаться, держались до последнего человека. Мы вынуждены признать, что Красная Армия является очень серьезным противником. »
Из рапорта командования группы армий «Юг»
«17 июля 1941 года. Сокольничи, близ Кричева. Вечером хоронили неизвестного русского солдата. Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости… Полковник перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, то завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок. Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение?»
Хенфельд, обер-лейтенант 4-й танковой дивизии
«На Восточном фронте боевые действия продолжаются. Усиленное и отчаянное сопротивление противника. У противника много убитых, мало раненых и пленных. Повсюду идут тяжелые, ожесточенные бои. О «прогулке» не может быть и речи. Красный режим мобилизовал народ. К этому прибавляется еще и баснословное упрямство русских. Наши солдаты еле справляются».
Хейнц Гудериан, командующий немецкой танковой армией
Гофман фон Вальдау, начальник штаба командования люфтваффе
«Советские летчики игнорировали чувство самосохранения… Русские ВВС своей упорной решительностью и жертвами (вспомним их тараны!) смогли предотвратить свое полное уничтожение и заложить предпосылки своего будущего возрождения».
В. Швабедиссен, генерал люфтваффе
Юган Яров, ас люфтваффе
«У нас большие потери среди летчиков-истребителей, поскольку русские сражаются самоотверженно. Их бомбардировщики атакуют плотными группами, не обращая внимание на сильный огонь зенитной артиллерии. Мы сами подвергаемся сильному противодействию советской авиации, целыми днями отражаем атаки их истребителей. »
Г. Кортен, генерал, начальник штаба 4-го воздушного флота
«У Бородина фельдмаршал фон Клюге напомнил французским добровольцам, как во времена Наполеона французы и немцы сражались здесь бок о бок против общего врага. На следующий день французы смело пошли в бой, но не выдержали ни мощной атаки противника, ни сильного мороза и метели. Французский легион был разгромлен».
Гюнтер Блюментрит, немецкий генерал
Эрих Менде, обер-лейтенант пехотной дивизии
«Нельзя не подчеркнуть одно обстоятельство: сколь ужасной ни была русская зима и сколь ни бесспорно, что советские войска оказались лучше подготовлены к ней, чем немцы, фактором, определившим исход сражения, явилась не погода, а ожесточенное сопротивление советских войск, их неукротимая воля не сдаваться. Это подтверждается дневниковыми записями Гальдера и донесениями командующих с фронтов, в которых постоянно находит отражение изумление перед решимостью и ожесточенностью русских атак и контратак и отчаяние по поводу немецких неудач и понесенных потерь».
Курт Типпельскирх, немецкий генерал
«В общем, теперь ясно, что русские не думают об отступлении, а напротив, бросают все, что имеют в своем распоряжении, навстречу вклинившимся германским войскам… Характерно малое число пленных… Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен».
Ф. Гальдер, начальник главного штаба сухопутных войск вермахта
Штрик Вильфри, немецкий историк, военнослужащий вермахта
Начальник полиции и безопасности СД III управление
И. Видер, немецкий ветеран
«Русский остается хорошим солдатом всюду и в любых условиях. Полевая кухня, почти святыня в глазах солдат других армий, для русских является всего лишь приятной неожиданностью и они целыми днями и неделями могут обходиться без нее. Русский солдат вполне удовлетворяется пригоршней проса или риса, добавляя к ним то, что дает ему природа. Такая близость к природе объясняет способность русского стать как бы частью земли, буквально раствориться в ней. Солдат русской армии – непревзойденной мастер маскировки и самоокапывания, а также полевой фортификации. Сила русского солдата объясняется его чрезвычайной близостью к природе. Для него просто не существует естественных препятствий: в непроходимом лесу, болотах и топях, в бездорожной степи всюду он чувствует себя как дома. Он переправляется через широкие реки на самых элементарных подручных средствах, он может повсюду проложить дороги. В несколько дней русские строят многокилометровые гати через непроходимые болота».
Фридрих Вильгельм фон Меллентин, немецкий генерал
«Близкое общение с природой позволяет русским свободно передвигаться ночью в тумане, через леса и болота. Они не боятся темноты, бесконечных лесов и холода. Им не в диковинку зимы, когда температура падает до минус 45. Сибиряк, которого частично или даже полностью можно считать азиатом, еще выносливее, еще сильнее. Мы уже испытали это на себе во время Первой мировой войны, когда нам пришлось столкнуться с сибирским армейским корпусом… Русский солдат предпочитает рукопашную схватку. Его способность не дрогнув выносить лишения вызывает истинное удивление. Таков русский солдат, которого мы узнали и к которому прониклись уважением еще четверть века назад».
Гюнтер Блюментрит, немецкий генерал
«Западные понятия о непроходимости местности для русских имеют лишь очень ограниченное значение. Здесь дух немецкого солдата, его храбрость, инициатива, самоотверженность боролись против отчаянного сопротивления противника, сила которого заключалась в невероятной стойкости и выносливости русского солдата».
Эвальд фон Клейст, немецкий фельдмаршал
Гельмут Клаусман, немецкий ефрейтор
«Нас обвиняют в том, что мы считали русских недочеловеками. Это неправда. Я привлекал к работе русских механиков из числа военнопленных — они были умны и изобретательны. Например, они сами догадались заменить рессоры наших автомобилей «Хорх-Кюбельваген» рессорами танков Т-34. Почему я должен был обращаться с ними как с неполноценными? Я решительный антибольшевик, но никогда ничего не имел и не имею против русских. Если, как говорят некоторые, Гитлер вначале недооценивал русских, то он совершил большую ошибку. У рейха была более хорошая стратегия ведения войны, наши генералы лучше знали проблемы взаимодействия моторизованных дивизий и обладали лучшим воображением. Однако, начиная с рядового солдата и до командира роты, русские были равны нам. Они были мужественными, находчивыми, одаренными маскировщиками, а кроме того, ожесточенно сопротивлялись и всегда готовы были пожертвовать своей жизнью».
Отто Скорцени, немецкий диверсант
«Представьте себе удивление наших солдат и офицеров, проходящих по России и встречающих только блондинов с голубыми глазами, точный тип совершенных арийцев, которыми их учили восхищаться. Блондины. И блондинки! И какие блондинки! Высокие деревенские девушки, прекрасные, крепкие, с голубыми глазами, более естественные и здоровые, чем все те, что были в гитлерюгенде. Нельзя было себе представить более типичную арийскую расу, если следовать самым строгим канонам гитлеризма».
Л. Дегрелль, генерал Ваффен СС
«Наша пропаганда всегда преподносит русских как тупых и глупых. Но я здесь установил противоположное. Во время работы русские думают и совсем не выглядят глупыми. Для меня лучше иметь на работе 2 русских, чем 5 итальянцев».
Немецкий директор из Бейреута
«В одном имении советский военнопленный разобрался в двигателе, с которым немецкие специалисты не знали что делать: в короткое время он запустил его в действие и обнаружил затем в коробке передач тягача повреждение, которое не было еще замечено немцами, обслуживающими тягач».
Из доклада, поступившего из Франкфурта-на-Одере
«Направленные сюда остарбайтеры сразу же демонстрируют техническую осведомленность и не нуждаются в более длительном обучении, чем немцы».
Директор силезской льнопрядильни, г. Глагау
«Из бросающегося в глаза большого числа студентов среди остарбайтеров немецкое население приходит к заключению, что уровень образования в Советском Союзе не такой уж низкий, как у нас часто это изображалось. Немецкие рабочие, которые имели возможность наблюдать техническое мастерство остарбайтеров на производстве, полагают, что в Германию, по всей вероятности, попадают не самые лучшие из русских, так как большевики своих наиболее квалифицированных рабочих с крупных предприятий направили за Урал. Во всем этом многие немцы находят определенное объяснение тому неслыханному количеству вооружения у противника, о котором нам стали сообщать в ходе войны на востоке. По мнению многих немцев, нынешнее советское школьное образование значительно лучше, чем было во времена царизма. Сравнение мастерства русских и немецких сельскохозяйственных рабочих зачастую оказывается в пользу советских».
Из доклада, поступившего из Франкфурта-на-Одере
«У русских имеется чувство, похожее на товарищество. Однажды, выступая перед остарбайтерами я сказал, что они должны трудиться с еще большим прилежанием. Один из остарбайтеров выкрикнул: «Тогда мы должны получать больше еды». Я потребовал, чтобы выкрикнувший встал. Сначала никто на это не отреагировал, но затем поднялось около 80 мужчин и 50 женщин».
Генрих Гиммлер, рейхсфюрер СС
«Русские зарекомендовали себя умелыми выносливыми и бесстрашными солдатами, разбивая в пух и прах наши былые предрассудки о расовом превосходстве».
Генрих Метельман, канонир немецкого артиллерийского дивизиона
«Русские – это великий народ. Когда мы пришли на вашу землю, то были уверены, что встретимся с унтерменшами-азиатами. Так внушала нам наша пропаганда. Но вскоре мы поняли, что это ложь. Русские и украинцы – великие европейские народы: мужественные, благородные и великодушные. Идея колонизации России стала представляться опасной и ненужной иллюзией, русские были должны войти в состав Рейха на равных с германскими народами основаниях. Я попытался донести эту мысль до Гитлера и Гиммлера… Но у них были сильны пангерманские предрассудки. А русских я считаю единственным европейским народом, способным к национальному возрождению и спасению всей Европы».
Л. Дегрелль, генерал Ваффен СС
«В ходе войны русские постоянно совершенствовались, а их высшие командиры и штабы получали много полезного опыта, изучая опыт своих врагов и немецкой армии. Они научились быстро реагировать на всякие изменения обстановки, действовать энергично и решительно. Безусловно, в лице Жукова, Конева, Ватутина, Рокоссовского и Василевского Россия имела высокоодаренных командующих армиями и фронтами. »
Фридрих Вильгельм фон Меллентин, немецкий генерал
«Генштаб предоставляет мне книгу с биографическими данными и портретами советских генералов и маршалов. Из этой книги нетрудно почерпнуть различные сведения о том, какие ошибки мы совершили в прошедшие годы. Эти маршалы и генералы в среднем исключительно молоды, почти никто из них не старше 50 лет. Они являются чрезвычайно энергичными людьми, а на их лицах можно прочитать, что они имеют хорошую народную закваску. Короче говоря, я вынужден сделать неприятный вывод о том, что руководители Советского Союза являются выходцами из более хороших народных слоев, чем наши собственные… Я сообщаю фюреру о предоставленной мне для просмотра книге Генштаба о советских маршалах и генералах, добавляя, что у меня сложилось впечатление, будто мы вообще не в состоянии конкурировать с такими руководителями. Фюрер полностью разделяет мое мнение. Наш генералитет слишком стар, изжил себя, что говорит о колоссальном превосходстве советского генералитета».
Адам Вильгельм, немецкий полковник, адъютант 6-й армии, окруженной под Сталинградом
Из письма немецкого ефрейтора Отто Бауэра
«Сталинград – это ад! Каждый день атакуем. Но даже если утром мы продвигаемся на двадцать метров, вечером нас отбрасывают назад… Физически и духовно один русский солдат сильнее целого нашего отделения… Пятьдесят восемь дней мы штурмовали один-единственный дом! Напрасно штурмовали… Никто из нас не вернется в Германию, если только не произойдет чудо. Время перешло на сторону русских».
Из дневника убитого немецкого солдата
«Когда мы пришли в Сталинград, нас было 140 человек, а к 1 сентября, после двухнедельных боёв, осталось только 16. Все остальные ранены и убиты. Днём из-за укрытий показываться нельзя, иначе тебя подстрелят, как собаку. У русского острый и меткий глаз. У нас нет ни одного офицера, и командование подразделением вынужден был взять на себя унтер-офицер. Из Сталинграда ежедневно вывозится в тыл до тысячи раненых…»
Из письма немецкого солдата Генриха Мальхуса
«Да, здесь приходится благодарить Бога за каждый час, что остаёшься в живых. Здесь никто не уйдёт от своей судьбы. Самое ужасное, что приходится безропотно ждать, пока наступит твой час. Либо санитарным поездом на родину, либо немедленной и страшной смертью в потусторонний мир. Лишь немногие, богом избранные счастливцы благополучно переживут войну на фронте под Сталинградом…»
Из письма немецкого солдата Пауля Больце
«На переднем крае сущий ад. Ничего подобного я не видел на этой войне. А я ведь с самого начала в ней участвовал. Иван не отступает ни на шаг. Путь к позициям русских устлан их трупами, но и немало наших подохнут раньше. В сущности, здесь нет настоящих позиций. Они дерутся за каждую развалину, за каждый камень… В Сталинграде мы разучились смеяться. Самое худшее – это ночные бои. Русские используют каждый бугорок для обороны и ни одной пяди не отдают без боя».
И. Видер, немецкий ветеран
«Русские танки обходят нас и атакуют с фланга и тыла. Все в панике бегут… Погода становится всё хуже. Одежда замерзает на теле. Три дня не ели, не спали. Фриц рассказывает мне подслушанный им разговор: солдаты предпочитают перебежать или сдаться в плен…»
Из дневника фельдфебеля полевой жандармерии Гельмута Мегенбурга
«После обеда нас невероятно обстреливали русские самолёты. Ничего подобного мы ещё не переживали. А немецких самолётов не видно ни одного. Это ли называется превосходством в воздухе. Наша рота потеряла половину своего состава. Русские танки разъезжают по нашей позиции. Это просто неописуемый ужас…»
Из дневника немецкого унтер-офицера Германа Треппмана
«В последние дни бывает так: нас атакуют шесть или девять «СБ-2» или «Ил-2» с двумя-тремя истребителями. Не успеют исчезнуть, как выплывают следующие и низвергают на нас свои бомбы. Эта музыка слышится постоянно. Ночью как будто должно бы быть спокойней, но гуденье не прекращается. Эти молодцы летают иногда на высоте 50–60 м, немецких зениток не слышно. Боеприпасы израсходованы полностью. Русские стреляют из авиапушек и сметают наши блиндажи с лица земли… Я видел толпу наших отступающих солдат, они плетутся в самых разнообразных мундирах, намотав на себя всевозможные предметы одежды, лишь бы согреться. Вдруг один солдат падает в снег, другие равнодушно проходят мимо. Вдоль дороги и на полях, в блиндажах и около блиндажей лежат умершие от голода, и затем замёрзшие немецкие солдаты…»
Из дневника офицера связи, обер-лейтенанта Гергарда Румпфинга
«Из Сталинграда движутся непрерывным потоком автомашины и обозы. Дома, продовольствие и одежда сжигаются. Говорят, мы окружены. Вокруг нас рвутся бомбы. Многие повесили головы. Некоторые уже твердят, что застрелятся… У нашей дивизии есть собственное кладбище под Сталинградом, где уже похоронено свыше 1000 человек. Это просто ужасно. Людей, направляемых сейчас из транспортных частей в пехоту, можно считать приговорёнными к смерти…»
Из дневника убитого немецкого офицера
«Советская стратегия оказалась настолько выше нашей, что я вряд ли мог понадобиться русским хотя бы для того, чтобы преподавать в школе унтер-офицеров. Лучшее тому доказательство – исход битвы на Волге, в результате которой я оказался в плену».
Фридрих Паулюс, фельдмаршал
«Мужество, искусство, решимость и дух самопожертвования, которыми проникнута русская армия, служат источником вдохновения для народов всего мира. Оборона Сталинграда, блестящая стратегия, приведшая к переходу от обороны к наступлению, ожесточенность атаки, отбросившей назад, а затем уничтожившей нацистские армии, имеет мало параллелей в истории. Только что мы были свидетелями одного из самых решительных сражений всех времен».
Ганс Дёрр, генерал-майор Вермахта
«В то время как мощь Германии и ее престиж поколеблены, солнце русской славы восходит к зениту. Весь мир убеждается в том, что этот 175 миллионный народ достоин называться великим, потому что он умеет сражаться, то есть превозмогать невзгоды и наносить ответные удары».
Отто Кариус, немецкий танкист, воевавший как на Восточном, так и на Западном фронте
«Победы в Африке, какими бы быстрыми и важными они ни были, не должны отвлечь нашего внимания от изумительных ударов, которые наносят русские на восточном фронте. Мы поражены мощью русского сопротивления и искусством, с которым оно ведётся. Мы искренне восхищаемся доблестью, стойкостью и патриотическим самопожертвованием русского народа. Подвиги советских Вооруженных Сил, партизан, труды и страдания советского гражданского населения в обороне своего Отечества войдут в историю на все времена».
Блок Жан Ришар, французский писатель (1884 – 1947 гг.)
Отто Рюле, немецкий военврач
«Пленные поняли, какой особый народ русские. Все рабочие, а особенно женщины, относились к нам как к несчастным, нуждающимся в помощи и покровительстве. Иногда женщины забирали нашу одежду, наше белье и возвращали все это выглаженным, выстиранным, починенным. Самое удивительное было в том, что сами русские жили в чудовищной нужде, которая должна была бы убивать в них желание помогать нам, их вчерашним врагам».
«3 января с фронта приезжал в отпуск мой сын. Он служил в частях СС. Сын несколько раз говорил мне, что части СС в России творили невероятные дела. Если придут сюда русские, то они не будут вас «обливать розовым маслом». Получилось иначе. Побежденному народу, армия которого так много причинила несчастья России, победители дают продовольствия больше, чем нам давало свое правительство. На такой гуманизм, видимо, способны только русские».
Елизабет Шмеер, немка
«После опубликования новых норм питания жителям Берлина все врачи находились в возбужденном состоянии и просто торжествовали. Мы не ожидали такого великодушия к немецкому народу, который заслуживает наказания за тот вред, который он причинил русским».
Адольф Гитлер, фюрер третьего рейха
«Красная Армия воплощает в себе то, что вызывает волнение, что движет всеми войнами: храбрость, готовность отдать свою жизнь за родину, стойкость в испытаниях, неугасимый огонь решимости. Это – основополагающие военные достоинства, которые составляют величие и порождают бессмертие».
Йозеф Геббельс, министр пропаганды третьего рейха
«Примечательным является все время проявляющийся наступательный порыв русской авиации, хотя в настоящее время она и уступает германской авиации в количественном и качественном отношении».
«Гудериан и летом 1941 года был способен думать лишь военными категориями, и в его мышлении для политического видения войны не было места. Так, Москва для него была не сердцем России, а всего лишь стратегически важным центром путей сообщения, связи и промышленности. Он отстаивал мнение, что при наличии определенных предпосылок он или командующий группой армий «Центр» могли бы взять Москву в 1941 году. Ему не приходила в голову мысль, что русские продолжали бы воевать и в случае падения Москвы».
«Я не понимаю, почему русские на размытых дорогах продвигаются вперед, а немцы застревают в грязи?! Мои генералы разучились командовать, в этом всё дело! Они могли бы поучиться у русских, как надо командовать!»
«Храбрость — это мужество, вдохновленное духовностью. Упорство же, с которым большевики защищались в своих дотах в Севастополе, сродни некоему животному инстинкту, и было бы глубокой ошибкой считать его результатом большевистских убеждений или воспитания. Русские были такими всегда и, скорее всего, всегда такими останутся».