Что такое операция джаннини
Дикий банкир
Амадео бросил школу в 15 лет, за шесть недель экстерном окончил трехмесячные бухгалтерские курсы и начал работать в семейной фирме. Итальянские иммигранты жили собственной большой семьей, и все дела в этой среде решались по-семейному. Внутри диаспоры было не принято обращаться в банки. Чтобы оправиться от последствий неурожая, фермеры приходили за ссудой в L.Scatena & Company.
Отчим высоко ценил деловые качества приемного сына. Когда Амадео исполнилось 19 лет, он стал полноправным партнером, получив половину в семейном предприятии.
Банк для итальянцев
К 30 годам торговать овощами и фруктами Джаннини надоело. В конце 1900 года он заявил друзьям и родным, что намерен поискать для себя какое-нибудь новое занятие. Продал свою долю в компании отчима служащим фирмы и удалился «на покой». На самом деле карьера Джаннини только начиналась.
От японцев до женщин
Однако одно умение заговаривать зубы не делает из человека банкира. Как и сейчас, сто лет назад банки лопались и тонули вместе с надеждами своих вкладчиков. Первый раз молодой Bank of Italy рисковал навсегда сгинуть во время землетрясения в апреле 1906 года. Уже через два дня после трагедии Амадео открыл временный офис своего банка во дворе местной верфи. Под открытым небом на импровизированном столе из двух бочек составлялись все необходимые документы. Здесь же без всяких доказательств кредитоспособности желающим выдавались ссуды на восстановление домов. Источником кредитования служили спасенные Амадео в ночь землетрясения активы.
Через год, во время банковского кризиса 1907 года, Джаннини оказался одним из немногих банкиров, которые имели достаточно наличных, чтобы удовлетворить всех желающих изъять свои вклады. Джаннини же теперь приобрел репутацию, далеко выходящую за пределы итальянских кварталов.
Этот опыт убедил Амадео, что размер имеет значение и для банка. Пока банкиры продолжали считать неэтичным вторгаться в зону влияния другого банка, Амадео решил создать первую национальную банковскую сеть в Соединенных Штатах. Первый филиал Bank of Italy появился в Сан-Хосе, родном городе Джаннини. Располагался он в гостинице, где банкир появился на свет.
Но Джаннини шел еще дальше. Он не столько отнимал клиентуру у конкурирующих банков, сколько мобилизовывал финансовые ресурсы тех жителей страны, на которых до него не обращали внимания. Например, в Bank of Italy создавались специальные программы для привлечения школьников и женщин.
Один из крупнейших банков в многонациональной стране уже не мог называться «Банком Италии». Джаннини нашел изящное решение этой проблемы. В 1928 году он купил один из старейших в Нью-Йорке Bank of America, выдержал паузу в три года и консолидировал под этим лейблом всю империю Bank of Italy. Даже в названии ему удалось сохранить необходимую преемственность.
Еще до завершения процесса ребрендинга Амадео, которому тогда исполнилось 60 лет, начал чувствовать себя неважно. В 1930 году Джаннини торжественно ушел в отставку и отправился лечиться в Европу.
Но спокойной старости у старого борца Джаннини не получилось. Последней каплей, заставившей его вернуться, стали попытки нового руководства продать Bank of America другим крупным банкам. Но проблема для Джаннини состояла в том, что все это время он был простым наемным менеджером и не владел даже одним процентом акций своего банка.
Основная борьба развернулась на ближайшем собрании акционеров. Менеджеры банка сделали ставку на 7 000 крупных акционеров, Джаннини воззвал к 200 000 мелких. И выиграл. В 1932 году здоровый и энергичный Джаннини снова руководил Bank of America.
Теперь надо было спасать банк. Для борьбы с последствиями продолжающегося спада деловой активности Амадео носился по стране, давал интервью, встречался с простыми людьми. И всем как заклинание он повторял: «кризис есть следствие наших страхов». Харизма Джаннини сделала невероятное. В разгар Великой депрессии в Bank of America каждый месяц приходило по 30 000 новых вкладчиков. В том же году президент США Франклин Делано Рузвельт на своей инаугурации практически дословно повторил эту мысль.
Лучший банкир Америки
Амадео Джаннини был одним из величайших банкиров в истории, превосходным лидером, чье имя сегодня большинству неизвестно
Принимая во внимание, что банкирам со времен кризиса 2008–2009 сопутствует дурная репутация, возможно, действительно стоит вспомнить того, кто многое сделал правильно.
Рейтинг Forbes «Богатейшие люди Америки 2016»
Рожденный на севере Калифорнии в 1870-м, сын итальянских иммигрантов (в возрасте семи лет мальчик стал свидетелем убийства отца в ходе денежного спора), он стал посредником в сельскохозяйственной сфере и настолько преуспел, что отошел от дел уже в 31 год.
Вскоре после этого Амадео Джаннини вошел в совет директоров местного банка. Он не мог понять, почему банк отказывается обслуживать быстрорастущее число иммигрантов. Банковские услуги, твердили ему, предназначены только для успешных людей. Джаннини ушел и основал свой собственный банк, назвав его Bank of Italy, который годы спустя превратился в Bank of America. Он сделал его крупнейшим банком США. Его жизнь оказалась богатой на уроки, полезные для желающих стать предпринимателем.
Нарушай все правила
40 финансистов, которые стоят на вершине мира денег
Он неустанно открывал новые филиалы и покупал небольшие банки. Он стал первым банкиром, основавшим банковский холдинг и расширившим деятельность за пределы своего штата.
Джаннини оказался новатором не только в обслуживании иммигрантов и внедрении потребительского кредитования (для покупки новых и подержанных автомобилей, жилья и бытовых приборов). Он применил аналогичный подход к целым сферам жизни: к примеру, выдавал кредиты новой индустрии – кинопромышленности, зарождавшейся в Голливуде (в том числе студиям Columbia и MGM), и винодельням Калифорнии.
В 1937-м, когда Уолт Дисней находился на грани финансового краха из-за колоссального перерасхода средств на съемки того, что считалось сумасшествием – полнометражного мультфильма «Белоснежка и семь гномов», Джаннини выдал ему большой спасительный заем, вразрез с советами своих коллег.
Джаннини профинансировал Уильяма Хьюлетта и Дэвида Паккарда, когда их компания все еще базировалась в гараже.
После Второй мировой войны Джаннини заставил Bank of America энергично кредитовать искалеченную войной Европу и Японию. К примеру, он выдал кредиты на восстановление разрушенных фабрик Fiat.
Как Шварцман стал самым могущественным банкиром на планете
Землетрясение 1906 года и последовавшие за ним пожары оставили Сан-Франциско в руинах. После землетрясения, но до начала пожаров Джаннини загрузил банковские деньги и золото в повозку, прикрыл овощами и фруктами и вывез за город. Когда пожары стихли, Джаннини вернулся, бросил доску поперек двух бочек, положил деньги на этот импровизированный стол и объявил, что любой предприниматель, который хочет получить кредит для восстановления, может прийти к нему и получить средства незамедлительно.
Неудивительно, что Джаннини тем самым пробудил зависть со стороны конкурентов. Когда Франклин Рузвельт в 1933-м закрыл все банки, чтобы проверить, какие из них устойчивы, приверженцы традиционного банковского дела лоббировали закрытие Bank of America. Чтобы спасти свой банк, Джаннини пришлось использовать все имеющиеся у него политические связи и дар убеждения. По обычным меркам, многие из выданных им займов были проблемными, но он верил, что знает финансовую устойчивость своих заемщиков лучше, чем любой вашингтонский бюрократ.
Джаннини внушал доверие, потому что был человеком с благородной миссией, умело обслуживающим нужды игнорируемой остальными банками аудитории.
Богатство не самоцель .
Джаннини умер в 1949-м, с состоянием меньшим, чем то, которое у него было, когда он продал сельскохозяйственный бизнес за полвека до этого. Он постоянно выделял деньги на стипендии и медицинские исследования. Никогда не платил себе больше, чем $50 000 в год, что в то время считалось хорошей суммой, но не идет ни в какое сравнение с тем, что получают современные СЕО крупных компаний. Во время Великой депрессии он отказался от зарплаты.
К сожалению, банковская сфера сейчас зарегулирована настолько, что человек с незаурядными талантами вроде Джаннини, возможно, просто ушел бы.
Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен
Этот день в истории: 1906 год — землетрясение в Сан-Франциско
18 апреля 1906 года в городе Сан-Франциско (Калифорния, США) произошло землетрясение, которое практически полностью разрушило город.
Одно из первых упоминаний о городе Сан-Франциско приходится на конец XVIII века. Именно тогда на месте будущего города испанцами было основано первое поселение. За годы существования город отстраивался представителями разных культур.
В результате в архитектурном отношении ранний Сан-Франциско представлял собой причудливую смесь старых и новых зданий. При этом жители успели даже привыкнуть к землетрясениям — ведь рядом с городом проходит геологический разлом Сан-Андреас. Так что временами город «потряхивало», что даже приводило к небольшим разрушениям, но о серьезной опасности никто из жителей города не думал.
Так было до 18 апреля 1906 года. В этот день в 5.12 утра по местному времени произошел мощный подземный толчок. Многих жителей скинуло с кроватей — они даже не успели сообразить в чем дело, а уж тем более понять, что их разбудил всего лишь форшок (предварительный удар).
По улицам прокатился страшный гул и треск лопающихся строений. От подземных ударов зашатались многоэтажные здания, вздыбились переулки. Подсчитано, что сила этого землетрясения составляла 8,3 балла по шкале Рихтера.
Однако основной ущерб (до 80%) был произведён не землетрясением, а начавшимися из-за него пожарами, продолжавшимися четверо суток. Тушение пожаров было затруднено тем, что система водоснабжения города была разрушена землетрясением.
По свидетельству прибывших к месту бедствия военных, ситуация усугублялась тем, что многие практичные жители сами поджигали свои пострадавшие дома, чтобы получить страховку. Большинство жилых домов были застрахованы от пожара, но не от разрушения в результате землетрясения.
Красивый город превратился в пылающие развалины. При этом апокалиптичность зрелища усиливалась гигантским облаком пыли, которое взметнулось в небо и затмило солнце. Весь Сан-Франциско погрузился в мутную тьму, на фоне которой горели зарева пожарищ.
Сразу после катастрофы было официально объявлено о 498 погибших в Сан-Франциско, 102 в Сан-Хосе и 64 в Санта-Розе. Сейчас эта цифра признана сильно заниженной, известно, например, что при подсчётах совершенно не были учтены жертвы из Чайнатауна. В настоящее время общее число погибших оценивается в 3000 человек.
В том пожаре сгорели почти все банки Сан-Франциско. В огне были уничтожены и все деньги. Только в местном отделении Банка Италии, главой которого был Амадео Джаннини, сохранилось около 80 000 долларов.
По приказу совета директоров и его председателя эти деньги служащие банка стали выдавать тому, кто хотел заново отстроить своё жилище. Именно это время считают датой рождения «Бэнк оф Америка».
Владелец обувного бренда Doucal’s — о ручной работе и письме из Ватикана
Основатель бренда Марио Джаннини родился и вырос в старинном городке Монтегранаро, в самом сердце региона Марке, который славится обувными мастерскими. Джаннини-старший решил следовать традициям и занялся обувью. Чем больше он работал, тем лучше понимал, что местным мастерам недостает знаний, чтобы сделать модели идеальными. Он отправился в Англию, где на различных производствах постиг все тонкости мастерства. В 1973 году Марио Джаннини основывает компанию, которая сегодня служит синонимом качества, комфорта, добросовестного ремесленного труда и знаменитого итальянского стиля.
Джанни Джаннини присоединился к отцу в 19 лет и вдохнул в компанию дух современности. Он начинал свой путь в производственном отделе, потом отравился на курсы дизайна во Флоренцию, а после посетил крупные города Европы и путешествовал по США и Азии, где изучал все, что могло помочь улучшить семейный бизнес.
Вернувшись, он возглавил дело вместе со своим братом Джерри. Сегодня Джанни занимается всеми аспектами стиля и производства — от разработки коллекций до презентации готовой продукции. Он любит родные места и с гордостью называет себя «мастером третьего тысячелетия», соединяя в своей работе уважение к традициями, глубокое знание всего процесса и большое желание развивать компанию с учетом новых технологий и экологических аспектов.
Ваша жизнь посвящена обуви. Как это получилось?
Обувь — это страсть, которую я унаследовал от отца. Я всегда дышал этим искусством. Я вырос в отцовской мастерской, познавая секреты создания обуви. От моего взгляда не укрывалось ничего. Я наблюдал, как отец работает и общается с мастерами в поисках красоты и совершенства.
Какие главные уроки вы получили у своего отца?
Я всегда восхищался честностью и преданностью отца своим клиентам. Его одинаково волновали комфорт и элегантность, что было необходимо каждому покупателю. Ему было важно сохранить итальянский стиль, но учесть особенности пошива обуви.
Назовите разницу между английской и итальянской обувью?
Английская обувь — это невероятное мастерство пошива, знание всех нюансов за счет большого опыта обувных мастерских. Стиль здесь уходит на второй план. В то время как итальянская обувь — это симбиоз стиля и качества. Наша обувь всегда привлекает людей, которым важны оба критерия.
Как вы считаете, почему обувь Doucal’s популярна?
Наша обувь — это продукт не массового производства. В основе нашей компании лежит ручная мастеровая работа. При этом основное отличие Doucal’s от конкурентов заключается в том, что у нас работа мастера ставится на службу творчеству и исследованиям, которые дают жизнь продуманным коллекциям высочайшего качества, предназначенным для современной аудитории. Мы идем в ногу с модными тенденциями и подстраиваем производство под сегодняшние реалии.
Как вы можете описать свой стиль управления?
Мне нравится называть себя современным мастером, тесно связанным со своей сферой.
Существует ли у команды Doucal’s девиз?
Я всегда говорю: «Один за всех и все за одного».
Придерживаетесь ли вы правил при создании обуви?
Единственное правило — довести каждый продукт до совершенства.
Наша обувь сделана из деталей, полученных из натуральных материалов, поэтому каждая модель имеет свою особенность.
Мы используем определенные технологии, например метод Гудиера. Берем рант (так называется полоска материала, обычно из мягкой кожи) и обхватываем им ботинок, который сначала сшивается по стельке и по верхней части, а затем с подошвой. Это придает обуви особую устойчивость и комфорт. Чтобы зафиксировать рант, стельку, верхнюю часть и подошву, мы делаем прошивку или сочетаем шов и клей.
Еще одна интересная технология — «блейк»: единым швом мы фиксируем подошву, подкладку, верхнюю часть и стельку. В результате кожаная обувь получается крайне прочной, она отличается безупречным дизайном и особенной посадкой. Вы легко определите «блейк»: внутри ботинка виден шов, пересекающий стельку.
Как сегодня различаются потребительские привычки мужчин и женщин?
И мужчины, и женщины покупают обувь для повседневной жизни, на все случаи жизни. Когда я создаю коллекцию, всегда учитываю этот аспект. Это позволяет нам выпускать особые модели, которые подойдут для любого момента.
Ваша любимая деталь обуви Doucal’s?
Сложно сказать. Ведь как только нога попадает внутрь ботинка, сразу возникает ощущение, что я ношу его уже давно. Это удобство дарит ни с чем не сравнимое удовольствие.
Самая трогательная история о своей обуви, которую вы слышали?
Мне было очень приятно получить письмо из Ватикана и узнать, что папа римский хотел бы получить пару мокасин Doucal’s.
Вы покупаете много обуви?
Это моя страсть. И лучший способ стать специалистом в этой области — покупать новые и старые пары, чтобы разобрать их до последней нитки и узнать все секреты, которые могут пригодиться для создания новой пары Doucal’s.
Как компания перенесла самоизоляцию?
Мы строго следовали правилам, но при этом были максимально активны и много работали, чтобы не допустить закрытия: оказывали постоянную поддержку нашим сотрудникам и клиентам.
Чем удивит Doucal’s в будущем?
Мы все больше погружаемся в вопрос устойчивого развития и экологии. Это влечет за собой еще больше исследований и различных экспериментов. Планируем и дальше развивать проект Doucal’s 4.0, который позволяет сохранить ручное мастерство и передать его новому поколению. Наш проект был одобрен двумя департаментами Политехнического университета региона Марке. Суть Doucal’s 4.0 в диджитализации практичных знаний, которые помогут избежать ошибок, обучить персонал и оптимизировать производство.
Ведь для изготовления некоторых моделей мастер выполняет до 96 операций. Весь процесс теперь записывается на смарт-очки, которые носят мастера раскройки и сборки. Микрокамера очков все записывает, а видеоролики уходят в компьютер, где анализируется каждый кадр, который потом склеивается в обучающий ролик.
Расскажите подробнее о коллекциях весна-лето 2021.
Сегодня бизнес-сегмент радикально изменился, появились гибридные модели, сочетающие классический стиль с менее строгими и формальными элементами. Наша мужская коллекция прекрасно подойдет современному бизнесмену, который с утра на деловых переговорах, а вечером спешит на романтическую встречу.
Например, спортивные модели представляют собой микс из привычных плавных линий, присущих такой обуви, и элегантного верха. Обратите внимание на новые кроссовки Arrow — эта легкая модель из текстиля и мягкой замши со вставками из телячьей кожи, она отлично подойдет для жителя мегаполиса, вечно спешащего по делам. У кроссовок крайне удобная форма, резиновая двусоставная подошва и анатомическая стелька из губки.
Наши новые лоферы и туфли с двойной пряжкой стали не только легче, но удобнее и функциональнее. Цветовая палитра варьируется от бежевого и кремового до мягких оттенков зелени.
Женская коллекция вдохновлена парижанками, их умением одинаково любить городскую суету и спокойствие Прованса. Удобные стильные модели украшены плетением, кисточками и бахромой. Мы также ностальгируем по прошлому, поэтому некоторые босоножки и туфли напоминают модели 1960–70-х годов.
Il ragazzo si farà,
anche se ha le spalle strette,
questo o altro anno giocherà
con la maglia numero sette.
Двенадцатилетний Нино жил в бедном римском квартале. Как и все мальчишки, он мечтал стать футболистом и однажды, надев старенькие резиновые бутсы, пришел на просмотр в местный клуб. Сердце его переполнял страх, но он, поняв, что приглянулся тренеру, смело ворвался в штрафную и, зажмурившись, пробил по воротам. К счастью, вратарь пропустил мяч, и паренька приняли. Нино досталась футболка с седьмым номером, и он стал героем песни La leva calcistica della classe’68. Сначала поговаривали, что Франческо Де Грегори посвятил композицию Бруно Конти, потом ее связывали с трагической судьбой Агостино Ди Бартоломеи, но сам автор неизменно опровергал подобные версии.
Проходят годы, и в Вечном городе появляется очередной Нино, рождается новая легенда. По традиции его нарекают восьмым царем Рима. Не очень-то и остроумно, особенно если вспомнить, что седьмой – Луций Тарквиний Гордый – был с позором изгнан жителями. Для избранных же болельщики придумывают нечто действительно оригинальное. С их подачи Франческо Тотти стал Императором, а его кумир детства – Джузеппе Джаннини – Принцем. Джузеппе прозвали так за элегантную манеру игры и аристократическое поведение вне поля – Беппе всегда был немного снобом.
Фамилию Джаннини сейчас редко услышишь на Curva Sud – у нового поколения свои герои. Даже специалисты скажут, что Er Principe был промежуточным звеном между титанами второго скудетто Лидхольма и эрой Сенси – Тотти. Во времена Джаннини «джаллоросси» не завоевали ни одного значимого трофея. Чемпионство 1986 года, уже лежавшее в кармане, было бездарно упущено командой Эрикссона в поединке с «Лечче», а финал Кубка УЕФА-91 проигран немецкому «Интеру» Трапаттони. Были, правда, три выигранные Кубка Италии, но даже в восьмидесятые это мало кого могло впечатлить. Болельщики, ценящие только титулы, говорят: «Принц – это парень, который был у нас капитаном до Абеля Бальбо. С ним мы так ничего стоящего и не выиграли». Не очень-то справедливо, особенно если подробнее разобраться в роли, которую Джузеппе Джаннини сыграл в новейшей истории кальчо.
Раздвоение десятого номера
29 октября 1986 года Скуадра Адзурра уступила по пенальти испанцам в финале молодежного чемпионата Европы. Решающую ошибку допустил именно Принц. На тот момент молодежную и главную сборные тренировал Адзельо Вичини, которому FIGC буквально накануне доверила подготовку Национале к домашнему чемпионату мира. В «молодежке» играли: Вальтер Дзенга, Риккардо Ферри, Паоло Мальдини, Никола Берти, Фернандо Де Наполи, Стефано Боргоново, Роберто Манчини, Джанлука Виалли и Джузеппе Джаннини. Все они, за исключением Боргоново, составили костяк сборной, которую Вичини и стал готовить к ЧМ-90.
Незадолго до чемпионата мира тренер тестировал относительно новую расстановку 4-3-1-2, которую ранее опробовал в U-21. В ней особая роль отводилась двоим – плеймейкеру Джузеппе Джаннини и атакующему полузащитнику Роберто Баджо. В молодежной сборной в подобном эксперименте позицию Принца занимал незаслуженно забытый ныне Джанфранко Маттеоли, тогда как Джузеппе располагался выше – в зоне трекварти. Так впервые в истории итальянского футбола произошло расщепление «десятого номера» на две позиции с частичной передачей функций. По своей значимости для футбола это было сродни изобретению атомной бомбы, ведь фантазиста и реджиста до тех пор были тождественными понятиями. В итальянской футбольной литературе 1970-х фантазисту так и называли – regista avanzato – выдвинутый вперед реджиста.
В команде Вичини реджиста Джаннини задавал темп и регулировал направление атак, а в задачу фантазисты Баджо входило создание голевых ситуаций для форвардов. Беппе придумывал атаку на ранней стадии владения, а Роберто делал все, чтобы помочь нападающим довести идею до логического конца – удара по воротам.
В центре поля, рядом с Джаннини, находились два мобильных полузащитника, как правило, Донадони и Де Наполи. Баджо же располагался за спинами форвардов – Виалли и Карневале. К сожалению, в финальной части чемпионата мира Вичини предпочел консервативный вариант и практически не использовал те наработки – упрямо ставил Баджо на позицию второго форварда. Так было в матче с чехами, когда Джузеппе и Роберто впервые вместе вышли на поле, и продолжилось против Уругвая и ирландцев. В результате нападение Италии несколько теряло в вариативности. В роковом для Адзурри полуфинале с аргентинцами тренер решился-таки перейти на схему 4-3-1-2, но заменил Джаннини на Баджо, так и не рискнув выпустить на поле одновременно реджисту и фантазисту. Лишь после чемпионата мира Вичини вернулся к идее с двумя «десятками», но моральный дух Адзурри был подорван третьим местом. Национале провалила отбор к Евро-92, и тренер ушел в отставку.
Реформы Сакки
Арриго Сакки, новый тренер сборной, считался самым продвинутым в Италии. Покоритель «Стяуа» и «Бенфики» был сторонником линейной схемы 4-4-2, не предполагавшей наличия на поле «десятого номера» даже в единственном числе. А еще он терпеть не мог индивидуалистов. Сразу же после его назначения у некоторых футболистов возникли проблемы. Кто-то, как Роберто Манчини и Джанлука Виалли, так и не смогли найти общий язык с Сакки. Другим, как Роберто Баджо, с огромным трудом удалось убедить тренера в собственной необходимости. И лишь у Джузеппе Джаннини роман со Скуадрой Адзуррой закончился внезапно. Находящийся в самом расцвете сил лидер сборной больше ни разу не получил вызов в Коверчано. В эпоху Вичини он был ключевым футболистов Адзурри – в 47 случаях из 49 выходил в стартовом составе. «Я никогда в жизни не разговаривал с Сакки, – признавался Джузеппе. – А ведь я мог бы продолжить играть вместе с другой «десяткой», прежде всего, с Баджо. Так, как мы пробовали в молодежке с Маттеоли».
Джаннини пытались отстоять. Помимо Вичини, защищавшего в прессе своего ученика, решением Сакки был возмущен и Нильс Лидхольм, считавший Джузеппе сильнейшим полузащитником начала девяностых. «Сакки меня ошеломил», – говорил Барон. Не остался в стороне и Луиджи Радиче, тренировавший Джаннини в течение одного сезона в «Роме». Но даже заступничество опытных тренеров не дало эффекта. Сакки не желал никого слушать. Он настаивал, что схема важнее игроков, и все футболисты должны быть взаимозаменяемыми. Через несколько лет революционер избавился и от второй «десятки» призыва Вичини – из сборной убрали Роберто Баджо, несмотря на все подвиги последнего в США, а его заместителя – Джанфранко Дзолу – загнали в тесные рамки позиции seconda punta. Для Сакки все закончилось печально – после Евро-96 он проваливался везде, куда бы его ни приглашали, и он был вынужден завершить тренерскую карьеру по состоянию здоровья.
Последователь Маццоне
Однако в Италии нашелся человек, способный развить идеи Адзельо Вичини. Им оказался Карло Маццоне – свидетель становления Джанкарло Антоньони в «Фиорентине» в середине 1970-х. Уже тогда Маццоне предвидел, что настанет момент, когда придется перемещать плеймейкера ближе к линии обороны – в опорную зону. Однако до практической реализации этих замыслов пришлось ждать почти 20 лет. Летом 1993 года Маццоне возглавил «Рому», где в его распоряжении оказался Джаннини, но не было второй «десятки» – толкового фантазисты. Франческо Тотти был еще слишком молод, и Маццоне, ценой невероятных усилий, сумел удержать в команде будущего Императора. Несмотря на хорошее отношение со стороны тифози, Карлетто не задержался в Риме надолго. Вместе с ним покинул «Рому» и Джаннини, которому постоянно напоминали о незабитом в дерби пенальти, несмотря на то, что еще пару лет назад Беппе отказывался от заманчивых приглашений «Интера» и «Юве». Позабыли и о его знаменитом голе в ворота «Фоджи», когда он фактически спас клуб, не выигрывавший три с половиной месяца, от вылета в серию B.
Через год Маццоне и Джаннини встретились в «Наполи», но тогдашний Неаполь был не лучшим местом для тактических экспериментов. Вскоре карьера Джузеппе завершилась в тихом «Лечче», а Маццоне пришлось ждать удобного случая еще несколько лет. Специально для этого по его приглашению в «Брешию» приехал Роберто Баджо. Там же на глаза Карлетто попался талантливый юноша, которому как-то после тренировки он сказал: «Андреа, ты мне должен помочь. У тебя есть тактическое чутье, и ты знаешь, как надо перемещаться. До сего дня ты был треквартистой, а теперь я прошу тебя сменить позицию. Ты станешь плеймейкером перед защитой, реджистой». В «Брешии» Маццоне удалось возродить отмирающую роль с помощью Андреа Пирло. Вместе с Баджо он обучил Андреа тем функциям, которые выполнял Джаннини в «Роме» и сборной Вичини. И через несколько лет Франческо Бовайо напишет: «Если бы Джузеппе Джаннини играл в наши дни, то он бы был как нынешний Пирло». Подобно Джузеппе он управлял игрой, старался не поворачиваться спиной к воротам, подмечал все подключения партнеров и в нужный момент отдавал им мяч. Когда в команде есть футболист такого плана, невольно задаешься вопросом: «В чем же тогда заключается роль тренера?» Именно этого им так никогда и не простили.
Арриго Сакки и его соратники фактически угробили талантливейшее поколение итальянских футболистов. Хорошо, что у некоторых хватает смекалки жить не только его умом. Карло Анчелотти, унаследовавший от учителя «любовь» к «десяткам», по молодости выгнал из «Пармы» Джанфранко Дзолу, заблокировал туда переход Роберто Баджо, а в «Юве» держал на скамейке Алессандро Дель Пьеро. Однако стоило лишь воспользоваться опытом Маццоне и поставить Андреа Пирло в опорную зону, как он престал быть вторым и начал побеждать. Сакки терпеть не мог само слово «треквартиста», а его любимый ученик использовал в «ёлке» сразу двоих. Позднее Анчелотти признавался, что кардинально изменил отношение к тактике после того случая с Баджо: «Какая ошибка! Система не может быть важнее игроков». Карлетто вовремя отрекся от учения Арриго, и это спасло его карьеру, однако в Италии до сих пор нет недостатка в последователях Сакки, ненавидящих плеймейкеров.
Столько сил было затрачено вхолостую в девяностые, когда в серии А было больше денег, чем во всей остальной Европе, и там играли лучшие легионеры. Как можно было бы развернуться, если бы зрелищность была в приоритете. Если бы ключевые должности занимали люди, понимавшие значение «десятых номеров». Сколько бы появилось новых звезд, которые набирались бы опыта у тех, кого так поспешно сослали в английскую Премьер-лигу! И сегодня Пранделли не пришлось бы отчаянно искать нового Маэстро, перебирая футболистов, неспособных отдать точный пас на расстояние больше 20 метров. Все напрасно, ведь упущенные возможности и два финансовых кризиса надолго лишили итальянский футбол перспектив. Италия обнищала, уступив лидирующие позиции в европейском футболе не только Англии и Испании, но и Германии.
Джанкарло Антоньони: «Итальянские тренеры не любят использовать треквартисту. Талантливые футболисты становятся или вторыми нападающими, как Антонио Кассано, или крайними форвардами, как Стефан Эль-Шаарави. Необходимо больше смелости, ведь «десятые номера» – синонимы зрелищного футбола»
В Скуадре Адзурре мечта Адзельо Вичини и Джузеппе Джаннини все-таки осуществилась. Последние в истории фантазиста и реджиста наконец-то встретились и взяли золото в Германии в 2006 году. Андреа Пирло и Франческо Тотти сделали то, что должно было случиться на 16 лет раньше, когда волшебными ночами вся страна сходила с ума под музыку Эдоардо Беннато. Но то итальянское лето не вернуть уже никогда.
История Принца в Адзурри началась с нереализованного им пенальти в Вальядолиде. Его сборная, где он был лидером, уступила по пенальти Аргентине. Команда, которую они вдвоем с Баджо могли бы привести к триумфу в Америке, споткнулась о то же препятствие. Все это предсказал Франческо Де Грегори, оставив, однако, надежду, что гениев вроде Джузеппе Джаннини когда-нибудь оценят по достоинству.
Ma Nino non aver paura di sbagliare in un calcio di rigore,
non è mica da questi particolari che si giudica un giocatore
Не бойся, Нино, промахнуться с пенальти. Вовсе не по этому судят о футболисте.
Текст написан для апрельского номера англоязычного журнала Michel. На русском языке публикуется впервые
Всем, кому не жалко плюсов, мы говорим GRAZIE!
Последние материалы блога: