Что такое шамаиль у мусульман
Татарский шамаиль (ФОТО и ВИДЕО)
«Шамаиль» в переводе с арабского означает «качества, достоинства».
Возникшие уже в первые века ислама словесные описания высоких достоинств Пророка Мухаммада (мир ему и благословение) породили жанр религиозной литературы.
В то же время отточенный стиль архитектурной эпиграфики исторических мечетей Стамбула и Каира служил недосягаемым образцом и вызывал активный эстетический отклик в среде приезжих татар, ищущих знаний. Известно, что прекрасные надписи в интерьерах османских мечетей привлекли внимание выдающегося татарского просветителя Шигабутдина Марджани: он копирует их в мечетях Султана Селима в Стамбуле и Мухаммед Али-паши в Каире во время своего путешествия на Ближний Восток, предпринятого в 1880 г.
Истоки этих жанров каллиграфии в творчестве казанских татар можно проследить, обратившись к искусству других народов ислама, контакты с которыми издревле питали культуру поволжских мусульман. Так, многие жанры классического искусства «прекрасного письма» (тур. husn-i hat), которые получили развитие в османской Турции в XV-XIX вв., близки к татарскому шамаилю.
Наряду с рафинированным искусством профессиональных каллиграфов-хаттатов в османском обществе развивались более демократические виды каллиграфии, которые стали областью народного искусства. Их особую популярность обусловила проникшая в Турцию в XVIII в. из Европы техника живописи на стекле.
У татар искусство каллиграфии на стекле, перенявшее описанную выше технику и содержание, в процессе своего развития приобре¬тало собственные черты. Так, известный в начале XX в. каллиграф Госман Сапиев пишет аяты на стекле, искусно пользуясь декоративными эффектами различных стилей «прекрасного письма», которым он владеет в совершенстве. В домашней обстановке цитата из Корана, выложенная фольгой под стеклом, порой обрамляла такой обязательный для городского интерьера предмет, каким было зеркало.
В Национальном музее Республики Татарстан хранится объемистый альбом шамаилей, представляющий собой свод цензорских экземпляров. По свидетельству Н. Ф. Катанова, «душеспасительные таблицы в изобилии покупаются мусульманами. их в Казани издают от 10 ООО до 48 ООО шт. каждый раз». Выпускались как черно-белые, так и цветные, раскрашенные шамаили.
«Шамаиль нельзя назвать оберегом, но это определенно сакральный объект»
Что такое шамаиль? Что скрывается за этим термином? Какими особенностями обладает татарский шамаиль? «Шамаиль» в переводе с арабского означает «качества, достоинства». С персидского – «священная картина» или «образ». Это своеобразный феномен мусульманской культуры. Шамаиль – настенное панно с изображением святых мест и мечетей, а также текстов изречений из Корана, афоризмов, фрагментов поэтических произведений. Эти картины основаны на арабской каллиграфии, выполненных масляными красками на стекле, в современном исполнении на холсте, вручную или типографским способом на бумаге или в виде вышивки на ткани.
Стоит отметить, что изобразительное искусство в исламе далеко не портрет, не натюрморт.
В любом татарском доме можно найти рисунки и надписи, которые развешиваются на стенах. Для ислама характерно отсутствие изображений живых существ, в том числе людей. Поэтому в основном шамаиль представлял собой священные изречения из Корана.
К татарскому народу шамаиль пришел из Турции. Для татар характерно изображение на стекле черной краской, а буквы, оставленные незакрытыми, заклеивать мятой фольгой.
Основными сюжетами выступают изображение священных для мусульман городов – Мекки, Медины, Константинополя, древо жизни, сандалии Пророка (мир ему и благословение). Если говорить о надписях, то чаще всего встречается аят «Аль-Курси». Это особенный аят Священного Корана, обладающий не только глубинным смыслом, но и силой мистического воздействия. Как сказал Пророк Мухаммад (мир ему и благословение), это — величайший из коранических аятов, потому что он содержит в себе свидетельство единобожия, а также величия и безграничности качеств Всевышнего Создателя. В этом аяте, доступными для человеческого понимания словами Аллах говорит людям о Себе и Своей несопоставимости с какими бы то ни было предметами и сущностями сотворенного Им мира. Этот аят обладает восхитительным смыслом и заслуживает называться самым великим из коранических аятов.
— Вообще шамаиль – это множественное число слова «шамиль», что означает достоинство и применялось по отношению к Пророку (мир ему и благословение). Его нельзя назвать оберегом, но это определенно сакральный объект. Несмотря на то, что зачастую он сделан кустарным способом, человеком, непонимающим смысла, шамаиль имел свое место в доме. Зачастую можно столкнуться и с соединением нескольких шамаилей в одном.
Если подробнее ознакомиться с печатными шамаилями XIX века, то мы увидим, каким образом в советское время люди представляли себе восток. На таких шамаилях можно встретить пальмы и мечети из сказки про Аладдина, цветы и всяческие украшения. Наиболее распространенным вариантом был шамаиль в форме свитка со свидетельством веры.
— Встречались мне шамаили, где нет ни слова о религии. К примеру, корабли с подписями, строительство Хиджазской железной дороги. Единственное – вдалеке можно было разглядеть минареты мечетей. Это та категория шамаилей, где изображаются святые для мусульман места. Это своеобразная энциклопедия жизни татарского народа того времени.
Нельзя не отметить и влияние Ирана на культуру татарского народа, что отразилось в том же шамаиле, где присутствуют имена ныне шиитский имамов. Традиционный шамаиль выглядит примерно следующим образом: в центре располагается аят «Аль-Курси», по бокам – названия мусульманских месяцев, имена четырех праведных халифов или имена ангелов Джабриил, Михаил, Исрафил и Израил. Также можно наткнуться на шамаили, являющие собой перечисления имен Всевышнего или родословную Пророка (мир ему и благословение).
Особое место в искусстве татарского печатного шамаиля занимает изображение жизни пророков и их родных: корабль Нуха (мир ему) стал своеобразным оберегом для мореплавателей, Хасан и Хусейн (внуки пророка Мухаммада, мир ему и благословение). Особо хочется сказать о шамаилях, в основу которых легла история с обитателями пещеры, приведенная в Коране.
Когда же юноши вошли в пещеру, то заснули.
Спустя долгое время, согласно Корану, 309 лет, верующие юноши проснулись и подумали, что провели во сне лишь день или полдня. Они послали одного из своих с серебряной монетой и попросили под видом иностранца купить кушанья, остерегаясь при этом, чтобы никто не догадался о его личности. В противном случае, если местные жители узнают, то побьют камнями или обратят в свою веру. Тот человек прибыл в город, однако увидел его совсем другим, его жители изменились, он даже не понимал их языка.
Они ему сказали: «Ты кто и откуда»? Тогда он раскрыл свой секрет. Когда весть об обитателях пещеры дошла до слуха короля, то он немедленно пожелал встретиться с ними. Прибыв к ним и поговорив, он увидел, что молодые юноши полны жизненных сил, а лица их излучают свет и любовь. Правитель пригласил их, как самых дорогих и почётных гостей, посетить свой дворец и жить в городе под его покровительством. Однако юноши отказались и с покорностью и смиренностью обратились с мольбой ко Всевышнему о возвращении в прежние времена. И просьба была исполнена – они перенеслись в Вечность.
Зачастую, по словам Ильшата Гимадеева, шамаиль клали в могилу, чтобы он помог человеку пройти допрос в Судный день.
Что такое татарский шамаиль?
Слово «шамаиль» имеет арабское происхождение и означает «качества», «достоинства». Со временем в Иране так стали называть картины с изображениями шиитских имамов и вообще картины религиозного содержания. В татарском шамаиле антропоморфные мотивы в виду требований исламской религии отсутствуют, а арабская вязь дополняется традиционным растительным орнаментом и архитектурными сюжетами.
Шамаили начали проникать в Поволжье во второй половине XIX века из Османской Турции. Картины с изображением аятов Корана или мечетей, написанные по стеклу техникой «джамалты», были хорошим подарком для мусульман и стильным элементом домашнего интерьера: их вешали на стенах и над дверными проёмами. Ими также украшали мечети, которые в Российской империи отличались крайне скромным интерьером. К концу XIX века этим стилем пользовались многие татарские художники и каллиграфы.
Техника росписи по стеклу была проста: поверхность стекла очищали и покрывали слоем желатина, на который накладывали фольгу. Когда желатин затвердевал, на фольгу наносили зеркальное изображение аята из Корана или молитвенной формулы, выполненной элегантной арабской вязью. Затем рисунок вырезали по контурам, оставляя прикрытым фольгой текст и нужные контуры, а все остальные участки стекла очищали от фольги и желатина, подготавливая для нанесения краски.
Впоследствии шамаили писались тушью и масляными красками не только на стекле, но и на бумаге, а также вышивались гладью на полотне. С развитием типографского дела в моду вошли литографии с изображениями мусульманских святынь и сюжетов, дополненных пояснительными надписями. Иногда они содержали общие сведения об исламе, а иногда — любопытные факты, связанные с историей или обычаями мусульманских народов.
Шамаили принесли известность таким мастерам, как Госман Салиев, Мотахир Яхья, братья Габдельвали и Мухаммадгали Ахметовы, Мухаммаджан Ходжасаит, Али Махмудов и др. В советский период, когда шамаиль оказался вытеснен на периферию культурной жизни, яркие картины в этом стиле создавал татарский художник Баки Урманче, испытавший на себе тяжесть сталинских репрессий.
В современном Татарстане шамаиль считается символом духовной связи татарского народа с его историко-культурным наследием. Начиная с 2015 года в Казани проводится Всероссийский художественный конкурс «Шамаиль моей семьи». Уникальная коллекция татарских шамаилей собрана в Национальном музее Республики Татарстан.
Что такое шамаиль у мусульман
Происхождение
Идею о проникновении на территории Среднего Поволжья и Приуралья первых шамаилей, выполненных на стекле, как предметов турецкого импорта впервые высказал известный советский этнограф Н.И. Воробьев : « Шамаили, по словам татар, появились из Турции . В 70-х годах ХIХ столетия было громадное увлечение ими в городах, откуда они проникли и в деревню». Город традиционно являлся центром торговли и популярность шамаилей в городской среде, как предмета турецкого импорта, легко объясним. Ученый связывает появление шамаилей в татарской культуре с «эпохой новометодизма» и «целым рядом европейских влияний, шедших через Турцию» во второй половине Х I Х столетия.
Техника исполнения
Предпосылки возникновения шамаилей у татар
Происхождение и развитие искусства татарского шамаиля тесно связано с историей развития ислама на территории Среднего Поволжья и Приуралья. Первые арабские надписи сохранились на предметах декоративно-прикладного искусства, изготовленных еще в середине VIII в. булгарскими мастерами. Арабские графемы, нанесенные как на ювелирные украшения (перстни, браслеты), так и на предметы бытового назначения (замки, посуда и т.д.), выполняли не только эстетические функции, но и предохраняли их владельцев от злых сил и дурных помыслов. Магическая роль «знака-оберега» астрально-солярных и зооморфных мотивов раннебулгарского языческого искусства постепенно перешла к абстрагированной неизобразительной форме, выраженной в виде благопожелательной мусульманской надписи. Согласно сведениям Г.С.Саблукова, слова Корана, принимаемые верующими «за надежную защиту от всего вредящего, от сглаза, от очарований всякого вида» было обычным делом изображать «на домашних вещах, на столовой посуде, из которой едят и пьют, на вещах, употребляемых особливо женщинами в наряд свой, на серьгах, на перстнях, браслетах, металлических зеркалах, или на особливых металлических дощечках, бляхах, на лоскутах бумаги и носить их как талисман»(12, С.66).
Основным назначением коранического знака, выполненного в форме шамаиля, было обозначить собой присутствие Единой Божественной Сущности – Аллаха. «И куда бы вы ни повернулись, обратитесь к Аллаху» (Коран, 2:115) – визуально напоминают зрителю священные шамаили. В свою очередь, поминание Имени Всевышнего помогало избавиться от различных бед и напастей. Обережные функции шамаиля наглядно демонстрируют многие из его изречений: «Прибегаю к могущественным словам Аллаха от зла каждого шайтана и вредителя и от каждого глаза дурного», «Аллах лучший хранитель и милостивейший из милостивых» и др.Вера в магическую силу коранических слов отражала взгляды так называемого «народного суфизма». Искусство арабской каллиграфии сакрального содержания, составляющее основу татарского шамаиля, представляло собой естественное продолжение «развития ремесла изготовления талисманов, предметов-оберегов, снабженных защитным, священным знаком». В народной традиции татар использование коранического текста в качестве оберега появилось задолго до формирования искусства шамаилей – в форме бети.
Более того, на шамаилях могли непосредственно присутствовать символические изображения различных оберегов, обладающих в народном представлении магическими свойствами. Об использовании на рубеже XX вв. татарами некоторых литографированных листов со стихами Корана (печатных шамаилей) в качестве «врачевства против болезней» упомянул и известный востоковед Г.С.Саблуков. Дозволенная официальной цензурой информация по магическому применению тех или иных коранических сур в шамаилях подтверждает отсутствие явных противоречий между народным суфизмом и официальным исламом на территории Среднего Поволжья и Приуралья. Комментарии некоторых печатных шамаилей не только поясняли значение изображения, но и содержали в себе “инструкцию” по практическому применению тех или иных сакральных слов и высказываний. Функциями оберега обладали и начертанные на шамаилях божественные Имена и Атрибуты, получившие широкую популярность во всем мусульманском мире. Как оберег, шамаиль нередко занимал в жилище место над дверью.[2]
Изготовление печатных шамаилей у татар на рубеже XIX-XX вв.
После падения Казанского ханства и уничтожения городской культуры традиции искусства каллиграфии продолжали жить в народной среде. На этом этапе основная деятельность каллиграфов заключалась в переписывании книг. История донесла до нас скупые сведения об именах известных в народе переписчиков книг XVII в.: Иваная Арсай углы, проживавшего в ауле Оры, Илми Утямеша (1700-1740) из аула Ташкичу, Сайфульмулкжа Зайнетдин углы из Ашита, Собхана Марджани из Кысны. Известный татарский просветитель К. Насыри, родом из деревни Ширдан, донес до нас сведения о своем односельчанине-каллиграфе по имени Хусаин баба аль-Му-хаммад углы (ум. в 1805 г.). Однако подлинное возрождение школы профессиональной каллиграфии в искусстве шамаилей могло появиться лишь в условиях городской культуры, имевшей развитые формы ремесленного производства, позволявшего создавать массовую, тиражируемую продукцию. В XIX в. появление в Казани первых национальных типографий и открытие университета оказали влияние на все дальнейшее развитие искусства и культуры у татар, в том числе и развитие искусства арабской каллиграфии.
Появление в Казани первой татарской типографии связано с именем российского императора Павла Петровича. В 1798 г. с 24 по 31 мая император Павел I находился в Казани в связи со смотром войск Оренбургской инспекции [4]. Он много встречался с местными жителями и знатью. Были на приеме у Павла I и татарские купцы, преподнесшие императору богатые подарки и выразившие просьбу об открытии в Казани типографии для татарского населения.
Организацию типографского дела взял на себя отставной прапорщик Габдулгазиз Бурашев, который купил в Сенатской типографии в Петербурге часть «рабских шрифтов, печатных станов» и привез все это оборудование в Казань [5].
С открытием первых национальных типографий бурное развитие получает татарское книгоиздание. Татарская книга, как «самая старшая среди тюркских народов России», служила средством приобщения многих народов Востока к мировой и передовой русской научной и общественной мысли. Более того, первые книги на казахском, узбекском, башкирском, азербайджанском, таджикском, туркменском, кумыкском и других восточных языках появились благодаря деятельности татарских издателей». Объяснением активного развития в России национальных татарских типографий может служить и тот факт, что татарский язык, по словам В.В.Бартольда, «был некоторое время языком дипломатических отношений между Россией и Персией, грамоты на персидском языке тоже переводились в России татарами и излагались слогом русских официальных бумаг» (Бартольд В.В. История изучения Востока в Европе и в России. Л., 1925, с.182. — Цит. по: Михайлова С.М., 10, с.156). Продолжалась работа и по переписыванию книг. Известны имена некоторых татарских каллиграфов этого времени: Габдерахима Утыз Имяни, Рахмата Амирхана, Мустафы Альдермыша, Али Махмудова, Иблияминова, Латфуллы Альмети, Чутая и др.
Наравне с книгами огромной популярностью в среде мусульман на территории Среднего Поволжья и Приуралья пользовались и печатные шамаили, сочетающие в своих текстах Коранические притчи, тюркские легенды и народные поверья (техника исполнения позволила включить в композицию литографированных изданий дополнительные комментарии на старотатарском языке). Известно, что к началу 40-х годов XIX в. в Казани функционировало несколько частных типографий, печатавших шамаили. Одна из таких типографий находилась в Ново-Татарской слободе, другая — восточная типография Шевица — в центре города.
К началу XX века в Казани, кроме названных типографий, шамаили печатались в частных типографиях — И.В.Перова, А.М.Кокорева (позднее — В.В.Вараксина), И.Н.Харитонова, Г.М.Вечеслова, М.Чирковой, В.Еремеева и А.Шашабарина, братьев М. и Ш.Каримовых. По словам известного тюрколога того времени Н.Ф. Катанова, «ввиду того, что душеспасительные таблицы в изобилии покупаются мусульманами (татарами, мещеряками, тептярями, башкирами, сартами и киргизами), их в Казани издают от 10 000 до 48 000 шт. каждый раз».
С появлением печати в развитии искусства татарских шамаилей происходит качественный скачок, связанный не только со значительным повышением информационного объема, но и с зарождением профессионального искусства. Печатные шамаили стали изготовляться каллиграфами-профессионалами, объединенными в специальные цеха: «Создался особый цех специалистов рисовальщиков шамаилей, а кроме того, издательство братьев Каримовых в Казани выпустило громадную партию шамаилей на бумаге, которая широко распространилась и за пределы поселения татар».
На рубеже XIX-XX вв. татарские печатные шамаили, выполняя важную роль в пропаганде идей ислама, способствовали сплочению мусульман Поволжья, Приуралья и Западной Сибири. Печатные шамаили, обладая большой информативностью и распространяясь далеко за пределами компактного проживания татар-мусульман, обретали значение периодических изданий. Наряду с брошюрами и книгами, искусство печатных шамаилей наглядно демонстрировало основные положения ислама и служило важным звеном в объединении мусульман России.
Значительная роль в возрождении профессионального искусства арабской каллиграфии у татар принадлежит и Казанскому университету, деятельность которого способствовала общему подъему арабистики, востоковедения и тюркологии на общеевропейском уровне. Существенный вклад в развитие востоковедения и ориентологии внесли такие выдающиеся ученые того времени, как Х.Д.Френ — основоположник научной арабистики в России, востоковед-тюрколог Н.Ф.Катанов, знаменитые востоковеды И.Н.Березин и А.К.Казем-Бек, учителя-просветители С. и И.Хальфины и др. В 1843 г. в университете был введен курс арабской каллиграфии. На должность преподавателя был приглашен Али Махмудов, освобожденный от крепостной зависимости по протекции Н.И.Лобачевского. С именем Али Махмудова в татарском национальном искусстве связано возрождение профессиональной школы арабской каллиграфии.
На рубеже ХIХ-ХХ вв. в Казани сформировалась целая плеяда выдающихся каллиграфов, таких, как Госман Салиев, Мотахир Яхья, Мураддым ибн Ибрагим, Мухаммаджан Халил углы Ходжасаитов, братья Ахметовы и др. Профессиональные мастера, как правило, отличались глубокими религиозными знаниями, позволявшими им органично сочетать символические изображения с текстовым содержанием.
Параллельно процессу формирования профессионального искусства шамаилей в городе на селе продолжали сохраняться этнические и фольклорные традиции, где многие из шамаилей создавались народными умельцами. Здесь искусство шамаилей в основной массе отражало индивидуальное мастерство в большинстве своем безызвестных авторов.
В целом шамаили можно охарактеризовать как вид искусства, развивавшийся в форме традиционного народного и профессионального творчества, центром которого на рубеже ХIХ-ХХ вв. была Казань.
Отказ от арабской графики в 1928-1931 гг. приводит к упадку искусства татарского шамаиля, происходит «полная перестройка состава и структуры всей культурной информации, получаемой через язык, разрыв связей с историческим прошлым, с бесчисленными стереотипами мышления и накопленными ценностями. Меняется самосознание как актуальное, так и ретроспективное. » (Халидов Б.З. Очерки истории арабской культуры. — М., 1982. — С.50). Центр по изготовлению шамаилей перемещается из Казани в сельские районы, исчезает производство печатных шамаилей. Основная масса мастеров, продолжавших сохранять традиции искусства арабской каллиграфии, принадлежала — по времени формирования своих навыков и религиозных убеждений — к легендарной эпохе Просвещения предыдущего этапа. Не составляет исключения и творчество известного художника Б.Урманче (1897-1990 гг.) — «последнего из могикан» татарских каллиграфов-профессионалов, не только владевшим искусством арабской каллиграфии, но и сохранявшим глубокую веру в основополагающие ценности духовного начала. И хотя его произведения были выполнены лишь в 70-е годы XX столетия, отношение к арабской графике как средству самовыражения и каллиграфические навыки художника сформировались еще в дореволюционные годы, в религиозной среде его семьи (отец Б. Урманче был муллой).
И если на рубеже ХIХ-ХХ вв. религиозное сознание народа нуждалось в иллюстративной форме богопочитания, выраженной религиозными картинами, то сегодня для широкой аудитории арабские графемы служат лишь напоминанием об ушедших традициях. [3]
Мы не понимаем мирового значения татарского шамаиля
Татарский шамаиль — это культурный феномен мирового значения. Просто у нас не хватает панорамного искусствоведческого видения, чтобы понять это. Татары не только первыми в мусульманском мире напечатали Коран, но и предложили миру свою изобразительную традицию его передачи, чем может похвастаться далеко не каждый мусульманский народ.
 |
| Радует, что из года в год интерес к старинному искусству татарского народа растет |
ИСЛАМ ДОМА
Великое познается на расстоянии. Именно поэтому нам бывает так сложно разглядеть феноменальную уникальность родной культуры. Она целиком пронизывает нас, и внутренне оторваться от нее с тем, чтобы обрести то самое видение на расстоянии, — непростая задача. Все это в полной мере относится и к такому «обыденному» явлению нашей культуры, как татарский шамаиль. Тому самому, что висит в доме у бабушки в родной деревне. Собственно многие из нас никогда даже не прилагали к нему столь громких слов, как «явление». Висит и висит. Что тут особенного?
Именно поэтому уже второй год подряд в республике усилиями ДУМ РТ и государственного музея-заповедника «Казанский Кремль» проводится всероссийский конкурс «Шамаиль моей семьи». Радует, что из года в год интерес к татарскому шамаилю растет. Но огорчает другое. Отсутствие концептуального осмысления традиционной татарской культуры. Часто работы на эту тему пишутся по принципу «что вижу, о том пою», то есть без раскрытия содержательной глубины культурных феноменов. Мне кажется, грех соглашаться на такую посредственность. И потому попробуем сегодня погрузиться в смысловой мир татарского шамаиля. По крайней мере настолько, насколько позволяет публицистический формат изложения.
Начнем издалека. Как известно, традиционное изобразительное искусcтво мусульманских стран построено по принципу, который европейцы назвали в свое время «боязнью пустоты». Имеется в виду, что исламский декор, будь то каллиграфия или орнамент, стремится заполнить все то пространство, на которое наносится. Этим художественным приемом выражалась фундаментальная парадигма исламского менталитета, связанная с отсутствием четкого деления социальной сферы на светскую и религиозную, то есть с идеей всеохватности божественного Закона — шариата. Другим следствием подобного подхода к жизни стало то, что кораническая каллиграфия и орнамент, который с точки зрения своей семантики также крайне теологичен, наносились не только в пространстве мечети, а повсеместно — в частных и общественных зданиях, предметах быта. А как иначе? Ислам регламентировал все стороны жизни средневекового человека, и потому на мусульманском Востоке его визуальное отображение проникает без преувеличения во все сферы жизни.
Совсем другая ситуация была у татар. Поначалу они жили в окружении иноконфессионального большинства, а в советский период — в пространстве повсеместных запретов на религию. Как следствие ислам вымещался исключительно в частную сферу. Такой статус бытования ислама нам и демонстрирует традиционный татарский шамаиль. Ведь о заполнении общественного пространства исламскими мотивами не могло быть у нас и речи. А что остается взамен? Ислам дома. Ислам как часть личного измерения жизни. Шамаиль — это своеобразная иллюстрация к подобному положению вещей, так сказать, ислам в рамке. Это символ маленького уютного островка в безбрежном океане иноверного или светского доминирования. Кстати, именно поэтому популяризация данной традиции татар способствует не только сохранению мусульманского компонента в самосознании татар, но и утверждению именно светского вектора развития общества, который сегодня выбрал наш народ и страна в целом. По личному опыту могу сказать, что многие мусульмане, исповедующие фундаменталистско-салафитские взгляды, относятся к искусству татарского шамаиля в лучшем случае прохладно, а нередко и враждебно. На интуитивном уровне они улавливают транслируемую им и неприемлемую для них идею принятия светского мира, инверсией которого шамаиль является.
 |
| Печатный шамаиль был народной энциклопедией татарского народа |
ДВА КРЫЛА ИСЛАМА У ТАТАР
Татарский шамаиль имеет две разновидности: печатный и на стекле. Это тоже не случайно и связано с двумя крупными направлениями в истории ислама у татар, которые принято обозначать как джадидизм и кадимизм. Термины, возможно, для целей нашего сегодняшнего изложения не самые удачные, но сейчас речь о другом.
Совсем другое дело шамаиль на стекле. Способ его изготовления уже не предполагает возможности размещения больших текстов. В нем на первый план выходит не информативность, а эмоциональность. Это связано и с тем, что шамаиль на стекле создается вручную, и мастер, как говорят в таких случаях, вкладывает в него душу. Это связано и с тем, что переливы фольги, которыми подсвечивались татарские шамаили на стекле, и блики самого стекла создают ощущение некой подвижной живости. И, наконец, это связано и с тем, что именно шамаили на стекле становились для многих татар семейной реликвией, чем-то из детства, тем, что напоминает об их корнях и родной деревне. Именно такой шамаиль выступает выражением народного ислама, ислама как семейной, интимной и в этом смысле иррациональной традиции. И если под кадимизмом понимать именно такое бытование ислама, то шамаиль на стекле, несомненно, часть его смыслового поля.
Таким образом, две традиции татарского шамаиля рождаются как следствие того, что ислам у татар бытовал в двух ипостасях, можно сказать, парил на двух крыльях. Одно крыло было связано с прогрессом и просвещением, другое — с душевным теплом семейных традиций.
ТАТАРСКИЙ ГИРИХ
Возникает вопрос: почему из всех возможных способов изготовления в народном исламе татар полюбились именно шамаили, сделанные с обратной стороны стекла и подсвеченные фольгой? Ведь, как известно, народные промыслы рождаются из тех природных материалов, которые всегда есть в наличии, которые, так сказать, валяются под ногами. К стеклу и фольге это относится в меньшей степени. В наших широтах с этой точки зрения логичнее было бы ожидать, например, повсеместного распространения деревянных, кожаных или войлочных шамаилей. Но этого не произошло.
 |
| Подобно тому, как Коран пришел из того мира в этот, так и фольга на татарском шамаиле проглядывает оттуда, с обратной стороны стекла, сюда, к зрителю |
В этом и кроется секрет того, почему татарские шамаили оказывают на нас такое магическое воздействие. Мне часто доводилось наблюдать, как многие люди начинают излучать какую-то необъяснимую радость, когда приходят в казанский центр татарского шамаиля (улица Краснококшайская, 156) и воочию видят всю собранную там красоту. Мы можем не быть искусствоведами и быть не способны к культурологической рефлексии, но все мы внутренне ощущаем, что татарский шамаиль выражает что-то очень глубокое, что-то, связанное с моей душой. А передает он самую суть того мироощущения, из которого выросла татаро-мусульманская культура, в недрах коей мы все сформировались. В этом смысле татарский шамаиль выражает нас самих.
Вообще, нужно сказать, что татарский шамаиль — это культурный феномен мирового значения. Просто у нас не хватает панорамного искусствоведческого видения, чтобы понять это. Татары не только первыми в мусульманском мире напечатали Коран, но и предложили миру свою изобразительную традицию его передачи, чем может похвастаться далеко не каждый мусульманский народ. И когда приходится слышать, как в одном из казанских (!) вузов студентке запретили писать диплом на тему татарского шамаиля под предлогом того, что такого понятия якобы не существует, я невольно задаюсь вопросом: «До какой же степени нужно быть забитым эпигонством, чтобы не только не ценить уникальность своей культуры, но еще и бороться с ней?»
 |
| Фирдуас Гирфанов – своеобразный философ в мире татарского шамаиля |
РАБОТЫ ВЕЛИКИХ МАСТЕРОВ
Слава Богу, что всегда были люди, которые считали иначе. Совсем недавно мы проводили в последний путь крупнейшего народного мастера татарского шамаиля Габделхака хазрата Бикмуратова. Кстати, выставка его работ идет в эти дни в мечети «Кул Шариф». На смену народным мастерам пришли профессиональные художники: Альфия Исхакова, Равиль Загидуллин, Ришат Саляхутдинов, Рустем Шамсутов, Зульфия Мухаметдинова и многие другие. И, конечно же, мэтр татарского шамаиля Наджиб абый Наккаш. Его работы тоже сейчас экспонируются на территории Казанского кремля — в «Хазинэ».
В плеяде профессиональных художников мне бы хотелось выделить две фигуры: Фирдауса абый Гирфанова и Чулпан ханум Шарифуллину. К сожалению, Фирдаус абый в силу возраста планирует завершать свою творческую карьеру. А Чулпан ханум находится в самом расцвете сил, и стоит надеяться, еще порадует нас новыми произведениями.
Фирдаус абый — своеобразный философ в мире татарского шамаиля. Его работы — глубоко продуманные иллюстрации ко многим сюжетам исламской и татарской истории, эсхатологии, мусульманского вероучения. В его шамаилях мы видим величие древних Болгара, Биляра и Казани. Перед нами предстают совершенно космические сюжеты и глубокомысленная символика преданий о Пророке или трех его сподвижниках, принесших ислам к предкам татар. Некоторые его шамаили словно ребус, требующий отмычки эрудита. Так Фирдаус абый создает у зрителя интеллектуальную медитацию. Вглядываясь в его работы, мы незаметно погружаемся в бескрайний мир смыслов ислама, глубокий мир татаро-мусульманской символики и получаем не меньшее наслаждение, чем от прочтения хорошей интеллектуальной книги.
Совершенно другой, женский взгляд на татарский шамаиль демонстрирует Чулпан ханум Шарифуллина. Она покоряет зрителя прежде всего тонкой изысканностью своих работ. Так, в шамаиле «Прекрасные имена Аллаха» 99 Божьих имен изображены в виде огромного букета изумительных цветов, глядя на которые рождается ощущение какого-то невыразимого благолепия. Лепестки этих божественных цветов словно касаются невидимых струн внутри тебя, и ты чувствуешь, как очарование их красотой пробуждает цветы и в твоей собственной душе. Или взять другой шамаиль Чулпан ханум, в основе которого была положена знаменитая каллиграфическая композиция Баки Урманче, запечатлевшая известное изречение нашего любимого Пророка: «Бог прекрасен и любит красоту». И снова тот самый аромат божественной красоты, и снова мир вокруг будто преображается весной. Чулпан ханум умеет через свои шамаили пробуждать в людях их самые светлые стороны, а заодно и создавать абсолютно новые композиционные решения в старинной традиции татарского шамаиля.
 |
| Чулпан Шарифуллина демонстрирует женский взгляд на татарский шамаиль |
Трудно пройти равнодушным мимо работ наших великих мастеров. Кстати, на фотографиях все волшебство татарского шамаиля пропадает. Шамаиль словно живой, и ни одно фото, даже профессиональное, не передает всей его неповторимой живости, что, к слову сказать, весьма затрудняет популяризацию этого вида искусства.
А тем временем на горизонте забрезжил творческий свет новой плеяды художников, работающих в технике татарского шамаиля. Многие из них — выходцы из кружка челнинского художника Мадьяра Хазиева. Яркие, талантливые — они выводят искусство татарского шамаиля в совершенно новую перспективу, придавая ему поистине общечеловеческое, универсальное звучание. И их творчество сулит татарской культуре новый прорыв в мировое культурное пространство. Впрочем, об этом мы поговорим уже в следующий раз.
Первый заместитель муфтия РТ
Рустам Батыр
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции