Что такое цикл рассказов
Цикл рассказов
СОДЕРЖАНИЕ
Обсуждение определений [ править ]
История [ править ]
Дж. Джеральд Кеннеди описывает распространение жанра в двадцатом веке, отчасти объясняя это желанием «отказаться от организующего авторитета всеведущего рассказчика, утверждая вместо этого множество голосов или точек зрения, отражающих радикальную субъективность современного опыта. Кеннеди считает, что это распространение соответствует модернизму и его использованию фрагментации, сопоставления и одновременности, чтобы отразить «множественность», которая, по его мнению, характеризовала то столетие [10]. Такие ученые, как Джеймс Нагель и Росио Дж. Дэвис, отметили, что цикл рассказов был очень популярен среди американских авторов. Дэвис утверждает, что этнические писатели находят этот формат полезным «в качестве метафоры фрагментации и множественности этнических жизней», поскольку он подчеркивает «субъективность опыта и понимания», допуская «множественные импрессионистские точки зрения и фрагментацию простой линейной истории». [11]
Составной роман [ править ]
Данн и Моррис перечисляют несколько методов, которые авторы используют для обеспечения единства коллекции в целом. Следует отметить, что эти организационные принципы относятся к их теории составного романа как сборника рассказов, в котором упор делается на связное целое. (их примеры): Принципы организации
Для создания составного романа можно использовать несколько из этих организационных принципов.
Термин «цикл» в отечественном литературоведении
Рубрика: Филология, лингвистика
Дата публикации: 04.06.2017 2017-06-04
Статья просмотрена: 3176 раз
Библиографическое описание:
Кадацкая, Д. С. Термин «цикл» в отечественном литературоведении / Д. С. Кадацкая. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2017. — № 22 (156). — С. 473-478. — URL: https://moluch.ru/archive/156/44174/ (дата обращения: 06.12.2021).
Каждый человек знакомится с циклами еще в детстве. В первую очередь — это сказки, легенды, саги. Цикл развивался в течение всей истории литературы, его развитие продолжается и сегодня. Происходит это под влиянием исторических факторов, в так называемые кризисные периоды или на «грани эпох», когда «процесс освоения нового жизненного материала происходит в горниле очерков, новелл, рассказов, повестей, которые обладают энергией быстрого, оперативного освещения событий и явлений», пишет А. С. Янушкевич [17, с. 65].
В Древней Греции слово «цикл» «(от греч. Kyklos — круг, круговорот, лат. ciclus) обозначало сосредоточение и изображение некоего ряда событий или фактов внутри круга» [5, с. 14]. В VIII веке до н. э. существовали поэты—киклики, которые подражали Гомеру и перерабатывали сюжеты и мотивы его сказаний о богах и героях. В последствии, как отмечают М. Н. Дарвин и В. И. Тюпа, существование киклической поэзии дало повод к специфическому толкованию термина «цикл» в современной медиевистике, как «ряда произведений, сгруппированных вокруг какой-либо эпохи, исторического персонажа или предания» [5, с. 14].
Впервые понятие «цикл» возникает в европейской теории искусства на рубеже XVIII — XIX веков, в период становления романтизма. Хоть термин и появляется, должного распространения он не имеет. Писатели первой половины XIX века предпочитали называть свои произведения «лирическим романом». «Исключение в немецкой поэзии той поры, пожалуй, составил только Гейне, разделивший свое «Северное море» на «первый» и «второй» циклы» [5, с. 16].
Первые серьезные попытки осмысления поэтологического понятия «цикл» в России относятся к творчеству В. Я. Брюсова, А. Белого, А. А. Блока. Специальных работ по теории цикла у данных поэтов не было, только небольшие суждения или комментарии о природе лирического цикла. Именно поэты рубежа веков поднимают проблему границ художественной целостности отдельного произведения по отношению к циклу, включающему в себя ряд произведений. Отдельное произведение можно считать «отрывком», который находит свое место только в цикле (например, так считал А. Белый и его современники, это отмечают М. Н. Дарвин и В. И. Тюпа). Такое толкование было характерно для символизма. В современном цикловедении такой проблемы нет: отдельные произведения, включенные в цикл, сохраняют свою самостоятельность и вне его. Поэтому целостность циклической формы вторична по своему происхождению и создается на основе первичной целостности образующих ее художественных произведений. Впервые об этом заговорил М. М. Бахтин. Он назвал этот факт идеей двухмерности отдельного произведения в цикле: «каждое произведение совершенно автономно, и оно может быть частью целого» [4, с. 215].
Дальнейшее осмысление термина «цикл» в теории русской литературы относится ко второй половине XX века, начиная с 1960–х г. г. (до этого интерес к циклическим образованиям проявлялся спорадически и в основном к произведениям поэтов рубежа XIX — XX веков), и связано в первую очередь с исследованиями П. Н. Беркова: он был одним из инициаторов изучения проблемы художественной циклизации в лирике. В первую очередь ученые обратились к творчеству тех поэтов, для которых цикличность была определяющим принципом: А. А. Блок, В. Я. Брюсов, их современники рубежа XIX–XX веков.
Л. Я. Гинзбург, З. Г. Минц, П. П. Громов, Л. К. Долгополов, обратившись к материалу блоковских циклов, создали основу для фундаментального изучения проблемы. В теоретическом плане она была обозначена (тоже на материале блоковского творчества) В. А. Сапоговым.
На протяжении 1960–90–х г. г. изучение литературных циклов шло в двух направлениях. Во-первых, накапливался богатый фактический материал по изучению лирических и прозаических циклов различных авторов XIX–ХХ веков. Во-вторых, собственно теоретическое изучение явления циклизации, порожденное стремлением осмыслить его в соотношении с прочими фактами и закономерностями литературной жизни в целом.
Наиболее исследованной областью цикловедения является история и теория лирического цикла (В. А. Сапогов, Л. Е. Ляпина, М. Н. Дарвин и др.), где основные наблюдения и выводы делаются преимущественно на материале русской поэзии XIX века и рубежа ХIХ–ХХ веков, а ведущей темой оказывается вопрос о жанровом статусе цикла и поиск относительно универсальных циклообразующих связей для интерпретации творчества целого ряда поэтов.
В 1970–80–х г. г. появились фундаментальные исследования, посвященные русским прозаическим циклам: 1820–30–х г. г. — А. С. Янушкевича [18; 19], 1840–60–х г. г. — Ю. В. Лебедева [20]; лирическим циклам пушкинской эпохи —М. Н. Дарвина [21], поэтике лирического цикла — И. В. Фоменко [10].
На сегодняшний день не существует единой теоретической базы для анализа прозаических циклов. Но, в целом, прозаический цикл изучен немало. В отечественном литературоведении к вопросам изучения прозаической циклизации в той или иной степени обращались исследователи лирического цикла: М. Н. Дарвин, В. И. Тюпа «Циклизация в творчестве Пушкина: Опыт изучения поэтики конвергентного сознания», Л. Е. Ляпина «Циклизация в русской литературе XIX века». По проблеме поэтики прозаического цикла были защищены около двух десятков диссертационных исследований [1; 6; 22; 23]. В основном все работы охватывают небольшой период в истории русской литературы (в наибольшей степени рассмотрен период конца XIX — начала XX века), либо анализируются только циклы одного писателя («Повести Белкина» А. С. Пушкина, «Вечера на хуторе близ Диканьки» Н. В. Гоголя, «Записки охотника» И. С. Тургенева), то есть изучение эпического цикла носит историко-литературный характер.
Сложившаяся практика изучения прозаического цикла характеризуется тем, что в основном исследователи анализируют циклообразующие связи, что позволяет выявить особенности конкретных текстов, но не дает общего представления о поэтике прозаического цикла. Этой же практики в данной работе будем придерживаться и мы.
Понятие «цикл» имеет две основных трактовки: «широкую» и «узкую», терминологическую. В «широком» значении под «циклом» обычно понимают ряд произведений, объединенных хотя бы одним общим признаком (жанр, тема, герой и т. д.) В этом случае теряется специфическое значение данного термина.
В терминологическом значении «цикл» — это такое текстовое образование, созданное автором, главный структурный признак которого — особые отношения между текстом и контекстом, позволяющие воплотить в системе определенным образом организованных текстов целостную и как угодно сложную систему авторских взглядов [10, с. 2]. Именно в таком понимании был введен в литературный обиход данный термин на рубеже XIX — XX в. в.
В работах исследователей 1970–х годов начинает складываться традиция определения цикла по совокупности признаков. Поскольку, в течение длительного времени, исследователи обращались к проблеме цикла в контексте творчества отдельных авторов и выделяли циклообразующие признаки, характерные для произведений того или иного писателя, то это привело к тому, что «само понятие «цикл» толковалось по-разному, в зависимости от того, каким представал он в творчестве избранного автора» [10, с. 2]. Такая ситуация наблюдается в современном литературоведении до сих пор. Так под циклом часто понимаются все собрания рассказов как одного автора, так и коллективов авторов (О. Г. Егорова, С. Г. Носовец и др.).
Также «под литературным циклом обычно подразумевается группа произведений, составленная и объединенная самим автором и представляющая собой художественное целое» [3, с. 482]. Похожее толкование дается и в «Поэтике: слов, актуальных терминов и понятий».
Мы же под литературным циклом будем понимать сверхжанровое единство или такую художественную систему, обладающую относительно устойчивым типом структуры, жанровыми признаками, тяготеющую иногда к большим жанровым формам («поэмной», «романной»), «в которой составляющие ее элементы (отдельные произведения), сохраняя целостность, могут давать различный и непредсказуемый, с точки зрения одного жанра, художественный эффект» [3, с. 486–487]. То есть цикл — художественный образ мира в понимании автора, его картина мира.
Обращение к данному толкованию объясняется, в первую очередь, тем, что не определено место прозаического цикла в системе жанров, поскольку любой цикл обладает синкретичностью жанров входящих в него произведений и в целом создает новое ни на что не похожее произведение, он обладает пластичностью и подвижностью. В. С. Непомнящий мотивирует это следующим образом: «Возможности цикла необъятны: никакая другая форма не обладает такой емкостью и многозначностью» [8, с. 143].
По словам Л. Е. Ляпиной, «если циклообразование стало жанро-созидательным процессом и привело к оформлению лирического цикла как жанра, то в эпике циклизация, прежде всего, совершила работу по трансформации и развитию самого повествования, способствовала выработке новых качеств и особенностей повествовательных структур» [7, с. 146]. Следовательно, можно сказать, что отечественные исследователи не признают прозаический цикл самостоятельным жанром.
Н. Н. Старыгина же отмечает, что в современном литературоведении сложилось три концепции цикла:
1) Цикл понимается как жанр (Ю. В. Лебедев, В. Ф. Козьмин, А. С. Бушмин, Г. И. Соболевская);
2) Цикл как наджанровое или сверхжанровое объединение (М. Н. Дарвин, С. Е. Шаталов, А. В. Чичерин, и др.);
3) Цикл как средство для создания новых жанров (А. Белецкий, Б. М. Эйхенбаум, Ю. В. Лебедев и др.).
Мы придерживаемся второй концепции, поскольку цикл, как художественная система, позволяет поиск возможностей «воплощения нового или авторского мировосприятия через трансформацию традиционных жанров. Этот путь ведет к трансформации и освоению тех жанров, в которых есть потенциальные возможности для воплощения личностного начала, и отказу от тех, в которых таких возможностей нет» [10, с. 5].
Это ведет к формированию авторских циклов, которые обладают, как отмечает И. В. Фоменко, следующими специфическими чертами:
1) «цикл формируется как полижанровая структура, вторичное жанровое образование по отношению к первичным жанрово-видовым признакам отдельных произведений» [10, с. 5].
2) взаимодействие текстов рождает новые смыслы, недоступные при отдельном восприятии произведений, входящих в цикл;
3) писатель получает возможность воплотить авторскую концепцию.
Таким образом, авторские циклы представляют собой однозначно заданную автором систему текстов, организованных особым образом в соответствии с авторской концепцией и представляют собой систему авторских взглядов, художественный образ мира глазами отдельного писателя.
В отечественном литературоведении закрепились такие термины, как «лирический цикл» и «прозаический цикл», что приводит к терминологическому несоответствию. Согласно делению литературы на роды уместнее было бы называть прозаический цикл — эпическим, или в соответствии со способами речевой организации лирический цикл можно было бы называть поэтическим. Но поскольку, термин «прозаический цикл» вторичен по отношению к термину «лирический цикл», в силу более раннего изучения циклообразующих факторов в лирике, мы данную ошибку осознаем, но будем продолжать говорить о прозаическом цикле, используя уже закрепленные в литературоведческой теории термины.
«Прозаический цикл — особая форма нарративной организации текста, особая целостность, совмещающая риторическую и стилистическую стихию через рамочную композицию», отмечает А. С. Янушкевич [17, с. 66]. Соотношение частей в цикле достаточно подвижно, в качестве целостного текста части цикла создают новые смыслы, включают его в новые ассоциации и контексты. Эта подвижность, а также отсутствие определенности в жанровом соотношении, приводит к тому, что «прозаические циклы современных авторов все чаще рассматриваются исследователями как новые жанровые образования», отмечает С. В. Нестерова [9, с. 7]. Это влечет за собой размывание границ между терминами «прозаический цикл», «сборник рассказов» и «роман», а также к замене термина «цикл» авторскими определениями, также выходящими за рамки привычных жанров: книга, роман в рассказах, роман-мозаика и др.
Главным фактором, влияющим на подвижность текстов, входящих в цикл, является степень «открытости» внутренней структуры цикла (предположительная возможность переставлять части внутри цикла, убирать произведения или добавлять новые). Кроме того, само явление циклизации в XX веке становится очень распространенным: все больше текстов объединяется по какому-нибудь одному принципу. Такие тексты еще нельзя назвать циклами, но, в результате, сборники и циклы становятся формально неразличимыми. По мнению В. Е. Хализева, «важнейшей формой размывания границ между литературными произведениями является их циклизация» [11, с. 173].
Цикл исборник рассказов. Цикл обладает следующими свойствами [6, c. 5]:
− наличие нескольких произведений, связанных друг с другом внутренними смысловыми связями;
− «вторичная целостность структуры»;
− монтажная композиция, суть которой, по словам С. М. Эйзенштейна, состоит в том, что «два каких-либо куска, поставленные рядом, неминуемо соединяются в новое представление, возникающее из этого сопоставления как новое качество» [15, с. 157], а также при которой существует ассоциативная связь между текстами;
− концептуальность, зависящая от порядка расположения произведений в цикле, характеризующаяся выраженным отношением автора к окружающему миру;
− некий сюжет (развитие центрального мотива);
− общность ряда системных элементов цикла (жанровых, стилистических, ритмических, образно-метафорических, лексико-фразеологических, интонационных и звуковых).
Цикл — своего рода «структурный механизм», который допускает огромное количество всяких вариаций. Сборник рассказов может иметь циклический характер, а может и не иметь. Цикл — единство, которое обнаруживается при анализе его на разных уровнях; сборник рассказов — гораздо более произвольное сосуществование художественных текстов.
Внутренняя структура сборника рассказов предельно открыта, каждый рассказ самостоятелен. Они могут вступать в диалогические отношения, но при этом каждое из них остается самостоятельной единицей контекста, лишь соотнесенной с другими.
Цикл ироман. Главное отличие цикла от романа состоит в том, чтоэлементы цикла не могут быть фрагментами, хотя в основе построения лежит монтажная композиция. Элементы романа не обладают законченностью и цельностью структуры и имеют следующие структурные особенности:
− его речевой структуре присуща «стилистическая трехмерность»;
− мир персонажей и сюжетное событие отнесены к «настоящему в его незавершенной современности»,
− «зона построения образа» героя — это «зона максимально близкого контакта с незавершенной современностью» [2, с. 399].
Сложность в разграничении данных художественных образований состоит также в том, что роман — это неканонический жанр, а цикл, как жанр, до сих пор не определен.
Относительность границ между собственно циклом, сборником рассказов и романом нередко определяется тем статусом, которым обладает тот или иной текст в глазах автора или читателя. Причем, статус может быть со временем пересмотрен в зависимости от новых условий или эстетических задач, особенностей замысла и т. д.
Л. Я. Яницкий выделяет три функции циклов, которые повлияли на широкое распространение данного явления в литературе и, шире, культуре XX века, а также определили и его дальнейшее существование в культуре XXI века:
На сегодняшний день не существует единой классификации циклов, типологий много. Литературоведы делят циклы на первичные (задуманные заранее) и вторичные (составленные из произведений, написанных в разное время и по разному поводу) (М. Н. Дарвин).
Существует классификация цикла по автору (И. С. Фоменко), где все циклы делятся на авторские (автор-создатель и автор-составитель совпадают) и неавторские (автор-создатель и автор-составитель не совпадают). Среди неавторских выделяют еще особую группу циклов — несобранные (рецептивные), то есть это циклы, которые выделяются в творчестве писателей на основании некоего объединяющего принципа читательского восприятия.
По особенностям речевой структуры циклы можно разделить на: стихотворные и прозаические, по родовой принадлежности на: лирические, эпические, драматические [7, с. 28].
С. В. Нестерова (вслед за Е. С. Хаевым, который выделяет циклы связные исвободные), делит все циклы по критерию «закрытости/ открытости» (от циклов с жесткой связью между элементами до циклов с минимальным «скреплением» частей внутренней структуры) на следующие типы (в порядке уменьшения внутренней «скрепленности»):
− «Структурированные циклы» — это «самый «закрытый» тип цикла с точки зрения внутренней структуры. Сформировался он в древнеиндийской литературе: «Панчатантра», «Шукасаптати» [9, с. 11–12]. Главной особенностью данных циклов, как отмечает С. В. Нестерова, является наличие обрамления, которое «создает структуру этих циклов, так как именно в нем автором изначально прописывается и количество рассказов, и способ их группировки, и их последовательность, вводятся рассказчики и характеризуется ситуация рассказывания» [9, с. 12].
− «Циклы срамой, у которых нет внутренней жесткой формальной структуры» [9, с. 14]. Такие циклы обладают высокою степенью «открытости» внутренней структуры, что позволяет авторам «варьировать и количество текстов, и способы их связи, и последовательность расположения элементов. Открытость такого цикла дает возможность писателям создавать многоуровневые циклы, объединяя рассказы цикла в микроциклы» [9, с. 14].
− «Циклы–сборники» — самый открытый тип, поскольку «формально не отличается от любых других сборников текстов, а жанровая принадлежность определяется автором; их, в терминологии Л. Е. Ляпиной и В. И. Тюпы, можно назвать «ансамблем» [9, с. 15].
− «Циклы–романы» — особенность этих циклов состоит в том, что в них «появляется единый «сквозной» персонаж — рассказчик» [9, с. 17], который выступает как главный герой, а «сюжеты отдельных рассказов оказываются частями сюжетной линии рассказчика, что позволяет выстроить единый сюжет цикла» [9, с. 17].
Е. Ю. Афонина разделяет все циклы по принципу построения системы персонажей на циклы со сквозными персонажами и циклы слинейным построением системы персонажей, то есть персонажи не повторяются.
Таким образом, цикл — это сверхжанровое единство, структура которого обладает достаточно большой подвижностью. История осмысления данного термина тесно связана с таким явлением, как циклизация, поскольку любой цикл является результатом циклизации.
Про серии и циклы
Добрый день!
Неоднократно сталкивалась с тем, что возникает недопонимание по поводу, есть ли разница между циклом и серией в литературе. Причем не только среди читателей.
И так как эти вопросы постоянно возникают, то хочу прояснить этот момент. Не буду углубляться в дебри, но все же начнем с определений.
Литературный цикл — ряд литературных произведений на общую или близкую тематику, созданный одним автором или одной группой авторов. Общность, объединяющая ряд произведений, выступает, помимо темы, также в жанре, месте и времени действия, персонажах, форме и стиле повествования.
Примером фольклорных циклов являются цикл легенд о короле Артуре и рыцарях Круглого стола (Артуровский цикл) и русские былины, связанные между собой центральными героями (Илья Муромец, Добрыня Никитич и другие), в сюжетах дополняющие друг друга.
В литературе Нового времени образцами цикла в области художественной прозы могут быть цикл рассказов И. С. Тургенева «Записки охотника», цикл рассказов Артура Конан Дойля о Шерлоке Холмсе, цикл Роберта Говарда о Конане.
Книжная серия — это книги, по тем или иным причинам позиционированные издателем как составляющие единую последовательность. Чаще всего книги серии выходят в одном издательстве и объединены общим оформлением.
Как мы видим, это определение рассчитано в основном на издателя. Но если из определения «серия» убрать особенности именно для бумажного книгоиздания, когда книги разных авторов объединяют по жанровому признаку (к примеру серия Альфы «Романтическая фантастика» или серия АСТ «Волшебная академия»), или по авторскому, куда относятся личные серии конкретных авторов, то остается просто серия или. сериал 🙂
Главное отличие серии от цикла в том, что серия это одна история, разбитая на несколько книг исходя из необходимости (книга вышла за размер, рекомендованный издательством или порталом и т.п.)
К примеру моя серия «Охотники за луной». Одна главная героиня и основная сюжетная линия, которая не разрывается все три книги. Или Серия «Хозяйка гор» с такими же признаками. Но вместе эти истории входят в один цикл, потому что происходят в одном мире, а еще частично соприкасаются.
И теперь к главному.
Цикл имеет в своем составе законченные истории. Они могут происходить в одном мире, с одними или разными героями. Книга цикла может иметь «ниточки», намекающие на продолжение, но главное отличие это законченность основной сюжетной линии (причем она может быть как детективной, так и личной (любовная линия), к примеру). Размер историй так же может быть разным.
Опять же приведу пример из своих книг. Цикл «Университет высшей магии». Сейчас на ПМ стартовал предзаказ на 3 книгу, но как и 1 и 2 книга, она имеет отдельный законченный сюжет и новых главных героев, хотя старые из предыдущих книг в той или иной степени участвуют.
Порой разница между понятиями цикла и серии размыта, но чаще всего такое происходит, когда в книге множество сюжетных линий и сложно выделить главных героев. И вроде как сюжетная линия одного из них закончена, но остальные равноценны и их история продолжается.
Но таки с «лекцией» закругляюсь и просто хочу пожелать всем побольше хороших и интересных книг, как входящих в цикл (потому что так можно снова встретиться с полюбившимися героями или миром), так и серий (когда история настолько нравится, что с ней не хочется расставаться) 🙂
Сборник рассказов
Сборник рассказов — отдельное издание группы рассказов (новелл), как правило, принадлежащих перу одного и того же автора. Сборник может быть составлен из произведений, публикуемых впервые, либо из рассказов, ранее уже появлявшихся в периодической печати. В случае, если в книге собраны рассказы разных авторов, то принято говорить об альманахе («Меданские вечера», 1880) либо об антологии ранее опубликованных рассказов (The Best American Short Stories, издаётся ежегодно с 1915 года).
Содержание
Эволюция формы
Со времени «Декамерона» Бокаччо новеллы в европейской традиции, как правило, публиковались одной книгой с рамочным повествованием, связывавшим их воедино. Эту старинную традицию в Новое время продолжали «Беседы немецких беженцев» Гёте (1795), где отдельные рассказы ещё не выделены названиями, и сборник путевых очерков В. Ирвинга «Альгамбра» (1832). Однако в целом на протяжении первой половины XIX века наблюдалась тенденция к отказу от связующего новеллы рассказа:
К середине XIX века окончательно утверждается хронологический принцип подбора рассказов в сборнике. Как правило, автор включает в сборник всё, что было им опубликовано с момента выхода предыдущего сборника. В название выносится заглавие одного из рассказов, причём в англоязычной традиции к нему прибавляется уточнение: «…и другие рассказы» или «…и другие истории».
В XIX веке известны случаи, когда новеллист в течение всей жизни пересматривает одну, в сущности, книгу избранных рассказов, периодически пополняя её («Записки охотника» И. С. Тургенева, «Мозаика» П. Мериме, «В гуще жизни» А. Бирса). Не исключались и отступления от правила. Например, весьма своеобразное содержание и форма рассказов Киплинга о животных, а также их обращённость к детской аудитории, побудили его объединить их под одной обложкой в «Книге джунглей» и в сборнике «Сказки просто так».
Пример сложной организации сборника рассказов викторианской эпохи — «Современные тысяча и одна ночь» Р. Л. Стивенсона (1882). Он состоит из двух томов, в первый из которых вошли два цикла из нескольких хронологически продолжающих друг друга рассказов со сквозной интригой — «Клуб самоубийц» и «Алмаз раджи». Через три года появился сборник «И ещё современные тысяча и одна ночь», в который вошли новые рассказы, написанные Стивенсоном вместе с женой и пасынком.
Цикл рассказов
Сборник рассказов не тождествен циклу рассказов. Например, «Севастопольские рассказы» Л. Толстого или «маленькая трилогия» Чехова написаны согласно заранее составленному плану. Отдельные рассказы из цикла внутренне перекликаются, а иногда и спорят друг с другом. Убрать один рассказ цикла нельзя без ущерба для общей содержательной целостности. Между рассказами цикла присутствует взаимозависимость, обогащающая смыслы, даже если новеллы цикла никогда не издавались отдельной книгой.
Объединяющим фактором может служить место действия («Нравы Растеряевой улицы»), общий рассказчик либо главный герой («Записки юного врача»), одни и те же действующие лица («Одесские рассказы»), единство настроения и сходный структурный узор («Тёмные аллеи»), своеобразная сказовая интонация («Зга»), жанровая специфика (народные рассказы-притчи Толстого).
Роман в новеллах
