Что там в шереметьево случилось
В «Шереметьево» снова очереди: прибывающие из стран, где обнаружили «омикрон», ждут тестирования
Лента новостей
Все новости »
Пассажиры провели в аэропорту дополнительные два часа. А прибывших рейсом из ЮАР в «Домодедово» отправили в подмосковный обсерватор. Но не всех
Как сообщает РИА Новости, рейс «Аэрофлота» SU 2583 из Лондона приземлился в терминале С «Шереметьево» в воскресенье в 1 час 20 ночи. Пассажиров попросили оставаться на своих местах для проведения термометрии, которую не делают на «обычных» рейсах, а также предупредили об обязательном экспресс-тесте для прибывающих из Великобритании.
Спустя 30-40 минут пассажиров привезли на автобусе к терминалу, однако в течение еще какого-то времени туда не выпускали из-за большой очереди на тестирование уже внутри зала. Люди ждали в автобусе.
Затем им разрешили пройти внутрь, и они оказались в новой очереди. Сначала Роспотребнадзор проверял анкеты для прибывающих, а далее шесть врачей за тремя столиками проводили экспресс-тестирование. Сама процедура проводилась быстро, однако в общей сложности от прилета и до выхода из аэропорта прошло практически два часа.
Комментирует генеральный директор Ассоциации «Аэропорт» гражданской авиации Виктор Горбачев:
Виктор Горбачев генеральный директор Ассоциации «Аэропорт» гражданской авиации «Такая полупаническая ситуация будет продолжаться. Когда она закончится? Ну не дай бог, к нам проникнет этот новый штамм. В принципе, если бы занимался один аэропорт этой проблемой, то тогда можно было бы какую-то вину возлагать и на этот аэропорт: вот, вы не смогли справиться. Но аэропорт только предоставляет помещение, места, то же самое как и авиакомпании, а этим вопросом занимается уже Роспотребнадзор, Минздрав и тому подобное. Ведь не могут нашими медицинскими подразделениями организовать все это, и тем более просто нет специалистов в этой области, они просто другим занимаются. Медицинские службы аэропорта предназначены для совершенно других вещей, и они ими занимаются, производственными процессами, и если они еще будут распыляться и направляться туда, то мы просто можем загубить производство. Кроме того, что прилетают наши, ведь еще и иностранные борты прилетают, этих ребят тоже нужно проверять».
Со 2 декабря в России действует требование о двухнедельном карантине для всех прилетающих из ЮАР и соседних государств. В субботу в «Домодедово» прибыли россияне, отдыхавшие в Намибии и ЮАР. Им сообщили, что ближайшие две недели они проведут в обсерваторе в подмосковном Сергиевом Посаде. Рассказывает летевшая этим рейсом москвичка Татьяна, находящаяся сейчас в обсерваторе:
— Когда мы прилетели, у нас у всех взяли тесты ПЦР, все они были отрицательные, нам выдали постановление, которое мы должны были подписать, и заставляли его подписывать.
— Сколько в списке было фамилий?
— Сказали, если не ошибаюсь, около 86. Начали брать ПЦР, и начали аккуратно нас выводить по десять человек. Но там получилось несколько моментов, когда была движуха, и в этот момент некоторые люди начали уходить, там были и другие прибывающие, кто-то попытался смешаться с другими прибывающими, потому что все равно эти люди тоже оказывались в этой зоне. И точно, судя по тому, сколько сейчас людей здесь, достаточно много ушло, еще вечером прибыл рейс Lufthansa, которой тоже консульство в ЮАР рекомендовало покупать рейсы, и их спокойно выпустили, их никто не задержали, они также из Кейптауна, из Йоханнесбурга.
— Про них у вас откуда информация? Вы же в это время были в обсерваторе.
— Во-первых, есть чат. В этом чате все пишут, они написали, что спокойно прилетели и вышли, друзья. Конечно, не хочется их закладывать, я понимаю, что они так там настрадались, но, если этот штамм действительно опасный, почему кого-то отпускают, а кого-то задерживают?
— А что с условиями в обсерваторе, насколько вам комфортно?
— Все нормально, соблюдают условия обсервации, следят за тем, чтобы мы не пересекались, но, опять-таки, вопрос в том, сколько могут у нас брать тестов, что они имеют право взять четыре, а взяли уже три. Говорят, что будут приходить каждый день брать тесты, все тесты отрицательные. Какое имеют право брать каждый день тесты? Это не совсем законно. Полицию прикрепили, чтобы мы не смогли никак покинуть. Мы здесь не можем никуда выходить, поэтому полиция следит, чтобы мы никуда не убежали. То есть здесь нахождение как будто не насильное, но никуда выйти нельзя.
Положительный ПЦР-тест выявлен уже у девяти россиян, прибывших из ЮАР и размещенных ранее в обсерваторе. К настоящему моменту все они госпитализированы. О каком именно штамме ковида идет речь, устанавливается. На данный момент
«омикрон» выявлен в нескольких странах Африки, в Китае, Великобритании, Португалии, Германии, Израиле и в ряде других государств. Многие страны после обнаружения
«омикрона» запретили въезд иностранцам из ЮАР и соседних с ней стран. В других странах ПЦР-тест сделали обязательным для всех прибывающих.
«Горящий клубок железа летит по полосе» Из-за чего погибли пассажиры SSJ-100 в Шереметьево
Фото: Следственный комитет РФ / РИА Новости
На борту Sukhoi Superjet 100 (SSJ-100), вылетевшего из московского аэропорта Шереметьево в Мурманск, находились 78 человек — 73 пассажира и 5 членов экипажа. Вскоре после взлета лайнер был вынужден вернуться на аэродром: по словам командира воздушного судна, из-за удара молнии отказала автоматика. Посадка SSJ-100 оказалась жесткой — на борту начался пожар, который, по последним данным, унес жизни 41 человека. В причинах страшной катастрофы еще предстоит разобраться экспертам и следствию, но уже понятно, что ее последствия для российской авиации будут самыми серьезными. В том, какие ошибки могли привести к трагедии, разбиралась «Лента.ру».
Авиалайнер Sukhoi Superjet 100 (SSJ-100), следовавший из Москвы в Мурманск, поднялся в воздух вечером 5 мая, но вскоре был вынужден вернуться в аэропорт Шереметьево. По словам командира воздушного судна Дениса Евдокимова, в самолет могла попасть молния, после чего борт потерял радиосвязь с землей и из-за отказа автоматики перешел в режим ручного управления.
Приземлиться самолету удалось только со второго раза, но посадка оказалась жесткой: на опубликованных в сети кадрах видно, как он несколько раз подпрыгивает на взлетной полосе, а после очередного касания с землей задевает ее хвостом. После этого происходит яркая вспышка, загораются двигатели, а вместе с ними и задняя часть фюзеляжа. На других видео запечатлено, как самолет движется по взлетно-посадочной полосе, объятый пламенем, оставляя за собой клубы густого черного дыма.
По словам командира SSJ-100, скорость судна была обычной, самолет подходил к земле плавно, согласно всем процедурам. Впрочем, по другим данным, скорость была слишком высокой: якобы лайнер совершил серьезный перелет и коснулся земли на середине взлетно-посадочной полосы — на 1400 метров дальше, чем нужно. Ко всему прочему, посадочная масса SSJ-100 была превышена: самолет недавно взлетел, поэтому его баки были полны топлива. Лайнер попросту не успел его выработать.
Один из главных вопросов — от чего вспыхнул борт. По одной из версий, огонь мог возникнуть из-за попадания в левый бак посторонних предметов, предположительно — деталей шасси, которое не выдержало удара о полосу. Бак оказался разрушен полностью, из-за чего произошел разлив топлива и пожар. На правом баке лайнера также обнаружили повреждения.
Именно пожар привел к гибели десятков пассажиров. По информации источника ТАСС в правоохранительных органах, большинство погибших отравились продуктами горения. Кроме того, на их телах были обнаружены сильные термические ожоги. Точные причины смерти установит экспертиза.
Фото: Sergei / Xinhua / Globallookpress.com
Эвакуации людей из горящего самолета могли помешать другие пассажиры, которые вместо того, чтобы следовать указаниям экипажа и быстро покинуть борт, старались забрать свои вещи — сумки и чемоданы. Об этом говорят и источники СМИ, и опубликованные в сети видеоролики, на которых видно, как спасшиеся пассажиры идут по территории аэропорта с чемоданами.
Сообщалось, что эвакуация завершилась за 55 секунд вместо положенных по нормативу 90, однако спастись смогли только 38 человек: 34 пассажира и 4 члена экипажа. Спасая людей, погиб бортпроводник Максим Моисеев. Он пытался открыть одну из эвакуационных дверей в задней части, но сделать это ему не удалось.
Следователи же говорят, что основной причиной, по которой могла произойти катастрофа, стала недостаточная квалификация пилотов и авиадиспетчеров. Другие версии — неблагоприятные погодные условия и неисправность самолета. Уже изъяты бортовые самописцы, аудиозаписи переговоров с диспетчерской службой и записи с камер видеонаблюдения. Также отобраны образцы топлива из баков самолета и заправочной станции.
«Пилотам не хватило навыков»
К авиакатастрофе в Шереметьево мог привести комплекс причин, включая технические особенности SSJ-100 и ошибки пилотирования. Об этом в беседе с «Лентой.ру» рассказал заслуженный пилот России, член комиссии при президенте России по вопросам развития авиации Юрий Сытник. По его мнению, попавшая в самолет молния спровоцировала трагедию, но не могла стать ее причиной.
— Ежегодно более ста самолетов подвергаются ударам молнии, но, однако, все долетают до места назначения, — говорит эксперт. — Как правило, из-за молнии ничего не происходит: хорошие самолеты способны их выдержать. Единственное, при ударе молнии сгорает локатор (если он был включен) и первый комплект радиостанций. Второй комплект экипаж должен был выключить при грозе, чтобы не остаться без связи в случае поломки первого. Но в случае с SSJ-100 при ударе молнии вышла из строя программа обеспечения полета, автопилоты, система захода на посадку и радиосвязь. Фактически ребята остались ни с чем — вернее, с тем дерьмом, которое называется Superjet.
Фото: Следственный комитет РФ / ТАСС
Другая проблема — в экипаже, который нужно было тренировать и учить садиться с большим весом, с малым, в тумане, на скользкую полосу, на полосу, покрытую осадками, и многим-многим другим маневрам. Но такая учеба дорого стоит, поэтому летчиков сейчас обучают на тренажере, а этого недостаточно. Ведь на тренажере не та ситуация — не стрессовая. Во времена, когда я тренировал летчиков, я выключал двигатель самолета или срывал его в штопор, я видел, как у самых опытных белели пальцы, и они кричали: «Михалыч! Михалыч! Михалыч!».
А я им отвечал: «Давай-давай, терпи! Когда меня не будет, ты должен сам сделать лучше, чем я. И я должен тебя этому научить». А чтобы такая учеба была, я должен заказать аэродром, самолет, пригласить летчиков-испытателей и летчиков-инструкторов и заплатить им, сжечь несколько десятков тонн топлива. Господин Нерадько [руководитель Росавиации Александр Нерадько] посчитал, что все это дорого, и такие тренировки не нужны. Ведь летают же за рубежом — а учатся там на тренажерах. Только вот они падают, когда случаются стрессовые ситуации.
А у нас в случае с катастрофой в Шереметьево пилоты SSJ-100 так ударили самолет о взлетно-посадочную полосу, что тот три раза подпрыгнул и отлетели шасси. Потом он зацепил полосу, вспыхнул и загорелся — в результате погибли ни в чем не повинные люди. Они погибли за свои собственные деньги, которые накопили, чтобы слетать в Мурманск!
На мой взгляд, здесь присутствует ошибка, хотя все боятся об этом сказать. Она состоит в том, что пилот подошел на большой вертикальной скорости, не выровнял самолет над полосой и ударился. SSJ-100 начал «козлить» [прогрессирующий козел — авиационный термин, обозначающий отделение самолета от взлетно-посадочной полосы после касания шасси при посадке], и «козлил» до тех пор, пока у самолета не отвалились шасси и он не загорелся. Вот все действия пилотов. До посадки на взлетно-посадочную полосу им можно ставить оценку «четыре», а за действия на самой полосе — кол.
Фото: Федор Малинин / ТАСС
Вины диспетчера здесь нет. Какая может быть вина, если у них нет связи? Диспетчер вызывает, а экипаж не отвечает — раздолбаи просто не выключили запасной комплект радиостанций, и он сгорел. Скорее всего, руководитель полетов дал команду аварийным службам, что самолет идет на вынужденную посадку. И где они? По аварийному расписанию должны были стоять у полосы, но что-то на снимках, которые публиковали СМИ, я не видел, чтобы там стояли машины скорой помощи, пожарные или МЧС.
А ведь в такой ситуации экстренные службы должны работать как швейцарский механизм на дорогих часах. Машины должны быть готовы, краны открыты, запенить все надо, как только самолет приземлился. Они должны рядом с ним лететь и его обливать, а не через две минуты. Когда 15 тонн керосина загораются от трения, там уже нечего делать. Но сейчас они докажут и вам, и мне, и комиссии, что все делали правильно и действовали профессионально. Может, кто-то еще и медали получит.
— У SSJ-100 есть целый ряд проблем, — объясняет собеседник «Ленты.ру». — У него слабый фюзеляж, негодные шасси, ненадежная авионика, недостаточная надежность российско-французских двигателей. Эти самолеты не могут вылетать свои положенные шесть тысяч часов, у них постоянно что-то ломается, что-то сыпется. Самолет сырой, не доведенный, над ним нужно еще работать. До авиакатастрофы в Шереметьево с SSJ-100 уже случались инциденты, причем не только в России.
Например, самолет сажали без шасси в Исландии. Был случай, когда самолет выкатился за пределы взлетно-посадочной полосы в Якутске, и там тоже подломились стойки шасси. Много таких случаев. Если поинтересуетесь в компаниях, которые эксплуатируют SSJ-100, то окажется, что из десяти самолетов летают шесть, а четыре «донора» используются на запчасти. При этом надо отметить, что SSJ-100 состоит на 85 процентов из импортных комплектующих — и это о многом говорит.
Фото: Следственный комитет РФ / РИА Новости
Еще ходит много разговоров о действиях бортпроводников SSJ-100, который сгорел в Шереметьево. Если один из них погиб, значит, он пытался что-то сделать, он был вместе с другими пассажирами. Но если сами пассажиры закрыли проход, пока доставали свои сумки и чемоданы, и не забыли про телефоны, а делали селфи на выходе из самолета, это говорит об одном: они просто идиоты. Горят их соотечественники, а они снимают!
Экипаж SSJ-100 должен был проявить мастерство и хладнокровие. Да, можно говорить, что в самолете был дым, но сажают и в дыму, есть альтернативные приборы и скорости. Ведь самолет не горел в воздухе, он загорелся от трения о полосу, когда шасси поотлетали. Когда железо соприкасается с асфальтом, с бетоном, летят искры, льется керосин, все это вспыхивает, и горящий клубок железа летит дальше по полосе со скоростью 200 километров в час.
А двигатели на этом самолете работали во время пожара — никто не удосужился их выключить перед посадкой. Как можно оценивать экипаж, если он даже двигатели не выключил? Конечно, там все рассчитано на секунды, но ты сидишь в самолете, тебя готовят к этому, ты командир корабля. Вместо того чтобы максимально обезопасить самолет, выключить двигатели, генераторы и перекрыть систему питания воздуха, пилоты просто открыли форточки и убежали.
В Шереметьево пассажирский Boeing прервал рейс из-за сигнала о задымлении
В столичном аэропорту Шереметьево выясняют причины причины инцидента с самолетом авиакомпании Nordwind, в результате которого пострадали несколько пассажиров. Boeing уже был на рулежке, когда сработал сигнал о задымлении. Командир принял решение вернуться. Началась эвакуация по надувным трапам.
Сейчас аэропорт Шереметьево работает в штатном режиме: инцидент, который произошел с самолетом авиакомпании «Северный ветер» сегодня ранним утром ни сколько не повлиял на функционирование местных служб.
Вылет рейса Москва-Ереван был прерван сразу после того, как в кабине пилотов сработал датчик задымления. В тот момент самолет был уже на полосе и начинал разгон. Пассажиров экстренно эвакуировали по надувным трапам, всего на борту находились 173 пассажира и шесть членов экипажа. По разным данным, от пяти до восьми человек получили травмы: ушибы и ссадины, двое были госпитализированы.
«На место происшествия прибыли аварийно-спасательные бригады, экипажи скорой помощи. В ходе аварийной эвакуации была произведена высадка пассажиров посредством надувных трапов. Все находившиеся на борту были доставлены в пассажирский терминал. Службы аэропорта оказали пассажирам рейса всю необходимую помощь и поддержку, включая предоставление горячего питания и выгрузку багажа и личной клади», – сообщила Анна Захаренкова, руководитель дирекции по связям с общественностью аэропорта Шереметьево.
Следов возгорания в салоне самолета не обнаружено, однако в соцсетях появились кадры очевидцев и многие утверждали, что почувствовали запах дыма. Все пассажиры так и не состоявшегося рейса сразу после эвакуации были доставлены в терминал F аэропорта Шереметьево. Для 145 человек, которые решили сегодня улететь в Ереван, авиакомпания подготовила резервный борт, он отправился в столицу Армении примерно в половине пятого утра по московскому времени. Более 20 пассажиров отказались от вылета, многие в шоковом состоянии, о том, что произошло, говорить были просто не в состоянии.
Анаит Атоян должна была лететь тем ранним рейсом в Ереван, но в последний момент поменяла билет на дневной вылет. О том, что случилось, узнала от подруги: «Мне позвонили и сказали, что пожар был в самолете, друзья должны были вылететь, они другим рейсом вылетели из Москвы, мне тоже повезло, что я этим рейсом не попала, очень опасно».
Уже создана специальная комиссия, которая займется расследованием причин инцидента. Интерфакс, со ссылкой на источник, сообщил, что возможно, в систему подачи воздуха могла попасть жидкость для промывки двигателя. Между тем в Росавиации заявили, что действия командира воздушного судна, который принял решение прервать полет, были обоснованными.
Огненный след Появились новые версии катастрофы SSJ-100 в Шереметьево. Виновных будет много
Пожар на борту Sukhoi Superjet 100 (SSJ-100), совершившем экстренную посадку в московском аэропорту Шереметьево 5 мая, унес жизни 41 человека. Сотрудники Следственного комитета России (СКР) и Межгосударственного авиационного комитета (МАК) уже приступили к поискам ответов на вопросы, что привело к трагедии и кто в ней виноват. Версий множество — от пластика в отделке, который мог оказаться токсичным, до самого лайнера, который мог не пройти испытания на прочность. Но уже сегодня понятно, что виновных будет много, а искать их нужно на всех уровнях. Корреспондент «Ленты.ру» Игорь Надеждин выяснил, над какими загадками этой катастрофы сегодня бьются лучшие следователи и эксперты.
Тайны из черных ящиков
Расшифровка черных ящиков необходима для того, чтобы восстановить действия экипажа и определить их правильность. На современных самолетах их два или три: во-первых, это регистратор (или регистраторы) параметров полета — на него записываются данные со всех датчиков самолета; во-вторых — речевой регистратор, который фиксирует все переговоры в кабине экипажа.
Совмещение этих записей позволяет определить адекватность реагирования пилотов на происходящее и, что важнее, правильность их оценки текущей ситуации на борту. С недавних пор именно данные бортовых регистраторов используются также и для компьютерного моделирования произошедшего — как основные источники данных.
Три пути к правде
Вместе с тем, по данным источника «Ленты.ру» в правоохранительных органах, предварительный анализ уже сделан и в целом не противоречит объяснениям, которые давал экипаж. Действительно, на восьмой минуте полета произошло отключение бортовой электроники, после которой компьютерная система управления воздушным судном не заработала. Экипаж управлял самолетом в ручном режиме. Это значит, что движения джойстика (рукояти управления) передавались к электромоторам управления напрямую, а не через бортовой компьютер. Фактически самолет сохранил управляемость вплоть до остановки.
Одновременно с этим в ангаре на территории Международного аэропорта Шереметьево началась выкладка всех фрагментов самолета SSJ-100 — вплоть до самых мелких. Это тоже традиционная и обязательная часть расследования: собранный «пазл» из останков самолета часто позволяет увидеть не только центр аварии, но и проследить все ее этапы — по характеру обломков, следам копоти и прочим мелким деталям. С бортом, потерпевшим катастрофу в Шереметьево, ситуация пока непонятная — при осмотре места происшествия выявлены механические повреждения планера (корпуса воздушного судна). Но лишь после выкладки фрагментов будут ясны очередность появления повреждений и их значимость.
До тех пор пока не будут получены хотя бы предварительные результаты двух этих действий — расшифровки черных ящиков и выкладки, точных версий произошедшего даже предварительно формулировать не будут: все они пойдут по разряду домыслов. Конечно, имеются видеозаписи катастрофы SSJ-100 — часть из них изъята, и сейчас специалисты Главного управления криминалистики работают над улучшением их качества. Но эти записи могут дать лишь общее представление о произошедшем, что не считается доказательством на данном этапе расследования.
Третье направление расследования — изучение всех материалов, связанных с подготовкой конкретного борта к полету и квалификации его экипажа. Уже изъяты образцы топлива и материалов, из которых состоял самолет (в том числе — его внутренней отделки): они направлены на экспертизу. Зафиксировано состояние взлетно-посадочной полосы, изъяты документы по предполетной подготовке самолета. Кроме того, изъяты документы о подготовке и переподготовке экипажа, их личных качествах и достижениях, графике работы и отдыха, налету и времени, проведенному на тренажерах.
Токсичная версия
Сразу после катастрофы следствие изъяло еще и материалы из аэропорта Шереметьево. Это записи переговоров экипажа с землей (они ведутся на узле связи аэропорта), записи радаров, данные метеорологической обстановки и записи камер видеонаблюдения, установленных в технических помещениях аэропорта. Направлены запросы и в «Роскосмос»: не исключено, что какой-либо из спутников орбитальной группировки в момент катастрофы фиксировал этот участок местности.
Также в распоряжении СКР оказались внутренние инструкции и методические рекомендации к тренировкам и режиму работы и отдыха экипажа. Формально следствие должно выяснить, насколько подготовка пилотов соответствовала этим документам — но с высокой степенью вероятности можно предположить, что следствие чуть позже назначит экспертизу по качеству самих руководств.
Именно эта линия одна из самых перспективных и вместе с тем одна из самых сложных. Дело в том, что результаты такой экспертизы в первую очередь зависят от личности экспертов, которым поручат проведение анализа. Они же могут стать основанием для привлечения к уголовной ответственности чиновников и менеджеров, а не «стрелочников».
Кроме того, по информации «Ленты.ру», во время изъятия документов в корпорации «Гражданские самолеты Сухого» следователи забрали не только материалы, касающиеся производства борта 89098, потерпевшего катастрофу в Шереметьево, но и внутреннюю переписку предприятия о требованиях к комплектующим, а также используемым пластикам и металлам.
Они нужны для судебно-химической экспертизы — как тел погибших, так и изъятых образцов. Уже в первые часы расследования встал вопрос о высокой скорости распространения пламени. Конечно, это может быть объяснено разлившимся топливом, но следствию необходимо однозначно исключить версию легкогорючих пластиков, выделяющих ядовитый дым. Такой вопрос поставлен перед судебно-медицинскими экспертами, но соответствующее исследование долгое: оно займет по меньшей мере три недели.
Время экспертов
— Предстоит проверить — и это тоже одна из обязательных процедур при расследовании авиапроисшествий — соответствие материалов, из которых изготовлен конкретный борт, эталонным образцам, — говорит источник «Ленты.ру».
Он уточняет, что состояние оплавившихся деталей внешне вызывает вопросы, но делать выводы без специального исследования нельзя: экспозиция воздействия открытым огнем на отделку (в относительно неповрежденной части) была длительной. Кроме того, основной ответ должны дать судебные медики: есть ли среди погибших те, кто отравился ядовитыми (именно ядовитыми) продуктами горения, а не задохнулся в дыму.
Фото: Павел Головкин / AP
Конечно, в рамках расследования этой катастрофы, но уже чуть позже, предстоит проверить качество и пригодность летных тренажеров, квалификацию врачей, осматривавших экипаж перед вылетом, кадровые документы и летные книжки. Возможно, там найдутся нарушения — к сожалению, такое бывает нередко. Но на деле серьезного значения они не имеют. Во всяком случае, с этой стороны неожиданностей следствие не предполагает.
Сейчас главная тяжесть лежит на судебно-медицинских экспертах: им предстоит исследовать все тела и их фрагменты, установить личности погибших и максимально ускорить процесс опознания. Сейчас у родственников пассажиров (формально все они до сих пор числятся пропавшими без вести) уже берут материалы для ДНК-исследований. При этом важно максимально ускорить процесс выдачи тел родственникам — любое промедление для них мучительно. Одновременно их будут признавать потерпевшими — это обязательная юридическая процедура.
Все погибшие доставлены в Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения Москвы, и, по информации «Ленты.ру», вскрытия уже произведены. В процедуре опознания задействованы сотрудники Главного управления криминалистики СКР, точнее — эксперты-генетики. Уже в ближайшие дни ожидаются первые результаты.
Жесткая посадка
Все вышеперечисленное — обязательные действия. Но в деле об авиакатастрофе борта 89098 в Шереметьево уже возникли определенные отличия от других подобных дел. Одно из них — проверка действий каждого из членов экипажа в момент и сразу после посадки. На опубликованных кадрах видно, что две стюардессы сразу после эвакуации отбежали от трапов на значительное расстояние — хотя по инструкции они должны были оставаться около них и помогать пассажирам.
Осмотр разбившегося самолета и положение тела погибшего стюарда заставили выдвинуть версию, что задний эвакуационный выход самолета оказался блокирован. Такое, конечно, возможно — но требования к безопасности планера строго регламентируют нагрузку, в том числе и ударную, которую должны выдержать аварийные выходы. Сейчас предстоит получить однозначный ответ на вопрос, была ли дверь блокирована и почему это произошло. Запись жесткой посадки заставляет предположить, что эта часть конструкции самолета очень слаба — неоправданно слаба.
На кадрах из горящего самолета, появившихся в сети, хорошо видно, что кислородные маски в момент посадки не выпали. Автоматически они выбрасываются при разгерметизации, но при пожаре пилоты обязаны включить специальный тумблер на потолке кабины, который их выбросит принудительно. Этого в случае с бортом 89098 сделано не было, и объяснений, почему не сделано, пока нет.
— Уже одно это свидетельствует о недостаточном автоматизме действий пилотов в условиях ЧС, — отмечает источник «Ленты.ру». — Безусловно, необходимость в масках возникла уже после посадки, и во время снижения их не надо было выкидывать. Но нельзя исключить, что эти маски могли спасти еще несколько жизней — люди могли сохранить воздух для эвакуации во время пожара.
Предстоит получить и аргументированный ответ на вопрос, почему командир воздушного судна принял решение о посадке с массой, превышающей разрешенную, — иначе говоря, почему он не выжег топливо. Говорить о том, что была необходимость экстренного приземления, нельзя — самолет управлялся. Именно превышение посадочной массы («вероятнее всего», осторожно говорят пилоты) стало причиной «козла» — прыжков самолета после касания взлетно-посадочной полосы.
Это может потребовать еще одной дополнительной экспертизы — проверки тренажера самолета SSJ-100 на наличие вводной «посадка с превышением допустимой массы». Либо она отсутствует, либо написана ошибочно, либо пилоты недостаточно тренировались. В любом случае, именно жесткая посадка привела к возгоранию самолета.
Между тем уже сейчас в материалах уголовного дела о катастрофе SSJ-100 в Шереметьево есть фототаблица (сделанная в технике 3D), на которой зафиксировано положение абсолютно всех тумблеров в кабине пилотов. Она пока не анализировалась, но первая реакция специалистов на нее весьма негативна.
Показные тренировки
Следствию предстоит отдельно изучить действия наземных служб, в частности сменного руководителя полетами и сменного начальника аварийно-спасательных работ. Время прибытия первой пожарной машины к горящему самолету в условиях переданного и полученного сигнала бедствия превышает и допустимые, и разумные нормы. Даже официально говорится о двух минутах, хотя субъективно оно больше.
Впрочем, то, что машины экстренных служб не стояли вдоль взлетно-посадочной полосы при посадке SSJ-100, абсолютно правильно — это прямо запрещено. Ведь не исключено, что самолет при аварийной посадке промахнется и попросту снесет всех спасателей. Правилами предусмотрена точка сбора, откуда они выдвигаются к месту остановки воздушного судна. Причем все отчеты говорят, что в Шереметьево на учениях это выполнялось без замечаний, на «хорошо» и «отлично».
Фото: imago-images.de / Xinhua / Globallookpress.com
На практике оказалось, что тренировки показные. В частности, при тушении горящего самолета решающее направление было выбрано неправильно — струи воды не отсекали огонь от салона, а наоборот — прибивали его. Такое мнение высказали опытные пожарные. Причина — в недостаточной подготовке. Сигнал о произошедшем в Шереметьево экстренные службы Подмосковья получили с большим запозданием — уже после того, как на SSJ-100 начали лить воду. Хотя на учениях все было отлично.
Отдельного изучения требует также вопрос о молнии, попавшей в самолет. Ежегодно фиксируется от 30 до 50 подобных происшествий — и до сих пор ни одно не закончилось трагически. Кстати, и в SSJ-100 молнии уже попадали, но практически без последствий, если не считать такими отметку на крыле.
Поэтому экспертам предстоит проверить версию о комбинированной причине отказа электроники — например, после попадания молнии (но не из-за нее) мог выйти из строя блок предохранителей. Или отпаялся провод. Конечно, все это могло произойти и вследствие попадания молнии, но это ставит под вопрос эксплуатацию SSJ-100 вообще. Между тем прогноз погоды и данные погодных карт не показывают в момент происшествия грозовых фронтов там, где находился борт 89098. Но такое возможно — особенно с учетом материальной базы отечественной метеослужбы.
Большая проблема
По словам представителей Межгосударственного авиационного комитета, они рассматривают три версии катастрофы SSJ-100 в Шереметьево: плохая погода, неисправность бортового оборудования и недостаточная подготовка летного и наземного персонала. То есть все те версии, которые появились в СМИ.
Но следствие намерено рассмотреть вопрос с крушением SSJ-100 несколько шире. Ведь эти самолеты и раньше ругали многие — от пилотов до спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко. Беда SSJ-100 в том, что он объявлен первым российским самолетом и должен соответствовать своему высокому статусу. Но по факту лайнер на 80 процентов состоит из импортных комплектующих. Все до одного эксплуатанты говорят: из десяти самолетов шесть летают, а четыре стоят у стенки, причем два из них — как доноры запчастей.