Что у гармаша с ногами ноги иксом
Пьяный Гармаш ничуть не лучше Ефремова
Сергей Гармаш далеко не так прост, каким кажется. В кино 61-летний народный артист России играет, как правило, неотесанных мужиков или работяг, а в жизни Сергей Леонидович еще тот гусь! И чудит, и бухает, и на женщин поглядывает (при живой жене, которая играет вместе с ним в театре «Современник»). И все ему сходит с рук. Пока…
23 апреля 2019 года рабочие легендарного Горьковского автозавода собрались в своем ДК на творческую встречу с Гармашом в рамках фестиваля «Большие гастроли». Народный артист прилетел в Нижний Новгород накануне и, заселяясь в шикарный отель, по свидетельствам очевидцев, был весьма нетрезв. И на собственное выступление в результате не явился. Организаторы заявили, что звездный гость внезапно заболел гриппом.
За несколько лет до этого на банкете Международного фестиваля в Оренбурге Сергей Леонидович сидел во главе стола. На смотр собрался весь цвет отечественного кино: Михаил Горевой, Анатолий Руденко, Андрей Руденский и даже сам Никита Михалков.
В разгар застолья Гармаш объявил конкурс с призом:
— Угадайте, кто самый великий артист за всю историю российского театра?
Коллеги стали называть Смоктуновского, Евстигнеева, Олега Ефремова, но Гармаш сказал «Стоп» и объявил правильный, на его взгляд, ответ:
Михаил Горевой с ухмылкой прокомментировал:
— А ты, Гармаш, завидуешь? Не пил бы и тоже Бога сыграл бы!
Кто-то из участников сабантуя заметил:
— Зато самый дорогой Машков, хотя Бога не играл.
Тут народный артист пустился в хмельные воспоминания:
Сюрприз от Галины Волчек
Хотя папарацци не раз снимали Гармаша в обнимку с симпатичными незнакомками, Сергей Леонидович умудряется скрывать свои романы. Ни одного громкого разоблачения до сих пор не последовало. Изо всех сил он пытается сохранять образ верного мужа и примерного отца. Журналистки, правда, поговаривают, что иногда он намекает на продолжение интервью в интимной обстановке, но делает это так грубо, что мало у кого возникает желание близости.
X-образные и безобразные: звезды с некрасивыми ногами
В Инстаграме неидеальных звезд не увидишь — там у них все гладко и ровно! Тем удивительнее видеть их на фото с красных дорожек, где сразу видны недостатки фигуры. В нашей сегодняшней подборке — 5 знаменитостей, у которых ноги далеки от идеала.
Келли Осборн
Дочь знаменитого Оззи — обладательница ног Х-образной формы. Это увидели все, когда Келли похудела и начала активно носить мини. Особенность сильнее бросается в глаза, если девушка подбирает неверную позу (например, широко расставляет ноги).
Еще один недостаток — непропорционально большие икры. С этим ничего не поделаешь: даже если сильно похудеть, они все равно будут выделяться. Но, несмотря ни на что, Келли не переживает и носит все, что ей захочется. Ведь любят ее не за внешность: Некрасивые красотки: звезды, у которых харизма круче внешности.
Виктория Дайнеко
Раньше ножкам певицы можно было только позавидовать, но это было до тех пор, пока Вика не набрала вес. Все лишнее буграми распределилось по ее бедрам и икрам, некрасиво выделив колени. Дайнеко даже стала участницей скандала, когда диетолог сняла ее ноги на видео и обругала их на всю страну.
«Лучше иметь целлюлит на бедрах, чем в мозгах», — гордо заявила певица (хотя носить мини на время перестала). Сейчас Вика не стесняется выкладывать свои ноги в Инстаграм, но предварительно ретуширует снимки или находит выгодную позу. А что, тоже выход!
Кристина Агилера
А ноги этой певицы будто живут своей жизнью! Колени Агилеры сильно выгибаются назад, и это выглядит довольно жутко. В какой бы форме ни была Кристина (а она то сильно толстеет, то худеет до костей), ее гуттаперчевые ноги сразу бросаются в глаза.
Сама девушка по этому поводу не беспокоится: Кристина носит и мини, и легинсы в облипку, и все то, что только подчеркивает ее недостаток. Смелости Агилеры и врямь можно позавидовать!
Как и смелости этих селебрити, которые показали неидеальных себя: Красота или срамота: как выглядят российские звезды без макияжа.
Яна Рудковская
Ведущая и продюсер никогда не страдала от лишнего веса, поэтому на протяжении многих лет могла хвастаться стройными ногами длиной едва ли не от ушей. Но время не щадит никого, и с годами бедра Рудковской потеряли былой шик. Сейчас они выглядят, скорее, болезненно худыми, а колени — морщинистыми.
Яну это нисколько не заботит. Она доказывает это регулярно, выкладывая в Инстаграм фото в ультракоротких юбках. Уместно это в 47 лет или нет — каждый решит сам для себя.
У этих селебрили тоже не все в порядке с ногами: Две изюминки: звезды с некрасивыми коленями.
Джессика Симпсон
Певица тоже известна любовью к телесным метаморфозам. Симпсон набирала более 20 кило во время беременности, а потом с большим трудом их скидывала. В какой-то момент Джессика перестаралась со спортом: она до того раскачала икры, что они стали напоминать камни.
Сейчас певица находится в хорошей форме, но большинство фанатов все-таки считают ее ноги перекачанными и оттого некрасивыми.
А мы напоминаем, что любой недостаток фигуры можно скорректировать одеждой. Чтобы узнать, как это сделать, пройдите Тест: какой у вас тип фигуры?
Мужской характер: Как судьба испытывала на прочность Сергея Гармаша
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Сергей Гармаш появился на свет в 1958 в украинском городе Херсон в простой семье: его мать всю жизнь проработала диспетчером на автобусной станции, отец – водителем. Они даже и представить не могли, что их сын станет артистом. А он мечтал об этом с самого детства, когда еще в детском саду на утренниках декламировал стихи Есенина. Сергей рос хулиганом, плохо учился в школе, но очень любил читать. Правда, в старших классах он увлекся парусным спортом и даже думал о том, чтобы поступить в мореходное училище, но тяга к актерской профессии одержала верх. Гармаш поступил в театральное училище Днепропетровска, на специальность «актер театра кукол».
Во время учебы в Днепропетровске Гармаш впервые побывал в Москве, но тогда он и не думал там жить и работать. После окончания театрального училища он вернулся в Херсон, куда попал по распределению в местный театр кукол, где было всего 16 актеров. Через год его призвали в армию, где он 2 года отслужил в строительных войсках. Гармаш никогда не жалел об этом времени: « Меня армия многому научила, сделала из меня человека, мужика. Я теперь многое могу делать своими руками, могу быть стропальщиком или бетонщиком, например. Не боюсь никакого физического труда ». Он говорил, что армия помогла ему понять, чем он дальше хочет заниматься. Вот тогда он и принял решение покорять столицу.
Сергей Гармаш провалил экзамены в Щепкинское училище, но его приняли в Школу-студию МХАТ. Его учителями стали Евгений Евстигнеев и Александр Калягин. На одном курсе с актером училась Инна Тимофеева, которая стала его женой. Вместе они выступали на сцене театра «Современник» и с тех пор больше не расставались. В 1984 г. – в год своей свадьбы – он начал сниматься в кино.
Почти 15 лет ему пришлось ждать своего звездного часа – до «Каменской» у его были главные роли, но слава обрушилась на него только после съемок в этом сериале. «Своих» ролей он ждал долго, но на судьбу не жаловался. «Капля камень точит», – часто повторял актер. А в 2004 г. Гармаш получил свой первый приз за лучшую мужскую роль в фильме «Свои», где сыграл чекиста (на сегодняшний момент у него уже 5 золотых «Ник» и 3 «Золотых Орла»). В тот же период он начал сниматься и за рубежом – Гармаш стал единственным русским актером, которого знаменитый польский режиссер Анджей Вайда пригласил в свой фильм «Катынь». Позже он говорил о Гармаше: « У него большое сердце, и где бы он ни играл, он отдает себя целиком, в смысле, вкладывает всю душу. Это очень видно на экране, даже больше, чем на сцене ».
Он никогда не сидел без работы и уже давно привык к очень напряженному графику съемок. Режиссер Сергей Соловьев называет Гармаша выдающимся актером, аналогов которому нет. Он снял его в нескольких своих фильмах, и все роли были разноплановыми: космонавт в драме «Чужая белая и рябой», учитель труда в «Нежном возрасте», Константин Левин в «Анне Карениной». Соловьев не переставал удивляться способности актера перевоплощаться в любого персонажа и будто начинать жить его жизнью. Никита Михалков считает его одним из своих любимых актеров. Центральный эпизод с монологом его героя в фильме «12» Михалков снял без репетиций, не предупредив Гармаша. И он в кадре был настолько органичен, что режиссер убедился в правильности своего решения.
Вместе с Инной Тимофеевой Гармаш прожил уже 35 лет. Поначалу они жили в коммуналке, где родилась и выросла их дочь Дарья. Когда спустя 18 лет появился на свет сын Иван, у них уже было собственное жилье. Их семейное счастье не было безоблачным – однажды, в начале 1990-х гг., они оказались на грани развода из-за того, что актер начал пить. Но жена помогла ему преодолеть эту зависимость. Актерская судьба Инны Тимофеевой сложилась не так успешно, как у ее супруга – она почти не снималась в кино и в театре сыграла намного меньше ролей, но она никогда не ревновала мужу к его успеху, что также стало залогом прочности их брака.
Сегодня 61-летний Сергей Гармаш продолжает очень много работать, но каждую свободную минуту старается проводить со своими близкими. Его дочь говорит о нем: « Папа – это локомотив, который идет на полном ходу и тащит за собой всю нашу большую семью, очень здорово при этом посвистывая ». Однажды актер сформулировал такое определение: « Настоящий мужчина – это тот, кто способен прокормить, защитить, обогреть, любить ближний круг и, безусловно, быть доказательно ответственным за этих людей ». Думается, сам он соответствует этому определению в полной мере!
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Изъян ниже пояса: знаменитости с О- и Х-образными ножками
Посмотрим на знаменитостей и поймем, что это не причина для переживаний.
Обладательницы красивых ног могут не задумываться над выбором одежды, они вызывают восхищение в любой «упаковке». Девушкам с прямыми ногами разрешено все: и соблазнительные мини, и умопомрачительные разрезы, и обтягивающие брюки. Летом мужчины сворачивают головы, чтобы проводить взглядом очаровательные ножки. Но так везет не всем представительницам женского пола.
Существует много причин, почему некоторым дамам стилисты не рекомендуют носить короткие юбки. Это могут быть очень полные или слишком худые ноги, а также заметная щель в верхней части ног. Это могут быть некрасивые коленки или чрезмерная атлетичность бедер, нависающее «галифе» и заметные растяжки.
Все эти недостатки можно скрыть определенной длиной платья. Но вот есть две формы ног, когда одежда чуть ниже колена визуально не спасает от провала.
Ноги «иксом»
Они похожи на детские расходящиеся книзу ножки. Это проявляется тогда, когда девушка стоит с выпрямленными и сведенными вместе ногами, но при этом расстояние между лодыжками составляет пять и более сантиметров. Специалисты называют такое искривление вальгусным. Данным изменением обладают певица Рианна, светская львица Кортни Кардашьян, модель плюс-сайз Тесс Холлидей.
О-искривление
В народе такие ноги попросту называют кривыми или ногами кавалериста. При такой анатомии нельзя свести колени без усилий, в результате чего образуется просвет в виде буквы «О». Иногда колени сводятся и лодыжки стоят рядышком, но при этом все равно есть просвет в области икр. Как правило, хозяйки таких ножек стараются не надевать слишком короткую одежду, но, судя по звездам, не всегда. Обладательницами 0-конечностей являются актриса Сара Джессика Паркер, бразильская супермодель Изабель Гулар и бывшая подружка Джорджа Клуни — итальянская модель Элизабетта Каналис.
На красных дорожках и презентационных фотосессиях звезды научились ставить ножки так, чтобы их особенность не очень была видна. Так, например, наследница миллиардного состояния — внучка знаменитого модельера — Аллегра Версаче всегда становится к фотографам боком. Британская фотомодель Поппи Делевинь расставляет ноги свободно, без напряжения, словно она и не старалась быть идеальной. А звезда фильма «Баффи — истребительница вампиров» Мишель Трахтенберг свои «иксы» перекрещивает, чтобы не было заметно, что ступни расходятся в стороны. У знаменитых красоток можно поучиться навыкам демонстрации своей небезупречной внешности.
Сергей Гармаш: «Я о многом в своей жизни жалею»
Оказывается, чтобы увидеть Сергея Гармаша, непохожего на самого себя, надо побывать у него в загородном доме под Люберцами в преддверии Нового года. Вот тут-то — и в этом смогли убедиться корреспонденты «7Д» — из мужчины резковато-брутального Сергей Леонидович неожиданно превращается в доброго и нежного главу семейства. А наряжая елку со своими домочадцами — сыном Ваней, дочкой Дашей и женой Инной, — становится ну просто совсем шелковым, как говорится, белым и пушистым.
— Инна, бытует мнение, что ваш муж — человек взрывной, из тех людей, что заводятся с полоборота, с характером трудноуправляемым.
Это впечатление обманчиво или соответствует действительности?
Сергей (с лукавой опаской): Ну ты же не скажешь, что я прямо такой уж скандальный, склочный человек… (Вздыхая.) Ладно уж, говори правду.
Инна (улыбаясь): Разрешаешь, да? Нет, конечно, Сережа не скандалист, но он действительно бывает очень несдержан. Я понимаю его — нанервничается на съемках либо в театре, устанет, и где он может выплеснуть свое накопившееся раздражение? Конечно, дома. И выплескивает. Бывает, может завестись от какой-то мелочи, ну просто явной чепухи.
Случается, что и вовсе в раж входит. Глаза становятся белыми или, наоборот, краснеют, и он совсем заходится — уже никого и ничего не видит и не слышит. В большинстве случаев первая иду на примирение я, начинаю увещевать: давай, мол, успокоимся, поговорим. Сережа еще некоторое время покричит о том, что разговаривать он не будет и вообще знать никого не желает, но потом постепенно все становится на свои места. Бывает, конечно, изредка, что и я завожусь. В этих случаях Сережа меня даже побаивается.
Сергей: Да уж, иногда мы устраиваем этакие показательные бои, поднимаемся к самым верхним тонам, чем взбадриваем себя, даже веселим. Иногда из-за совершеннейшего пустяка. Потом сами над этим смеемся. Но, мне кажется, если я виноват, тоже первым извинюсь.
Инна: Что-то не припомню, когда это было.
Сергей: Знаете, я для себя давно сформулировал одну мысль.
Что такое счастливая семья? Когда люди пытаются друг другу уступать наперегонки! Это, конечно, идеальная формула, а мы с Инной не образцы для подражания, особенно я. Однако мы пусть не наперегонки, но все-таки способны друг другу уступать. А это в сохранении любви, дружбы и, между прочим, общности интересов — главное.
— Рождение сына добавило новых ощущений?
— Когда дочке было полгода, я как-то взял ее на руки, и мне пришла в голову такая мысль: «Боже мой, какая же она маленькая, нежная!
Если бы был мальчик, не смог бы его так любить». Помнится, озвучил я это у Инниных родителей, в Одессе. Теперь понимаю, как же был не прав. Ваня, который появился на свет спустя 18 лет после рождения Даши, — это настоящий подарок от Бога. Я так думаю: может, за то Господь нам его преподнес, что не совсем скверные мы люди, не так уж плохо живем на этой земле. Ванька ведь такой прекрасный, он подарил нам годы жизни. Однозначно — я на 100 процентов убежден — добавил молодости: я вот в свои 50 лет чувствую себя совсем мальчишкой. Мы очень ждали Ваньку, всегда ждали. Сначала, правда, все откладывали, а потом поняли, что откладывать-то дальше уже некуда… (Улыбаясь.) Но не скажу, что Ваня у нас сразу получился, пришлось над этим потрудиться. Поэтому во время беременности Инне надо было очень беречься. Помню, первые два месяца она просто не выходила из квартиры — вела крайне тихий образ жизни, все больше сидела, лежала и слушала музыку, которую ей посоветовали врачи.
А как только малыш окончательно зацепился там, где надо, начала носиться туда-сюда, исколесила на машине всю Москву — все закупки необходимые делала.
Инна: Перед рождением Даши мы очень суеверничали, поэтому все основные закупки делали, когда дочка уже родилась. Памятуя о том, как «замечательно» у нас тогда обстояли дела, будучи беременной Ванькой, я все суеверия отменила и то, что нужно, купила заблаговременно. Серега постоянно ругался со мной из-за этого, но в результате сказал: «Правильно все-таки, что у тебя все уже было приготовлено». Разумеется, бегала за всеми покупками высунув язык я. На машине носилась, с огромным животом, упирающимся в руль.
— Сейчас принято мужьям присутствовать на родах.
Сергей: Понимаете, какая штука, по этому поводу мое мнение такое: нахождение мужа с женой в предродовой палате — вполне нормально.
И нужно, потому что он очень хорошо помогает женщине, поддерживает ее. Но быть рядом во время родов, на мой взгляд, категорически неверно. Нельзя этого делать. Рождение ребенка — это же таинство, чудо, которое, безусловно, должно происходить без присутствия мужчины. Есть моменты, которые всегда должны оставаться за кадром. Вообще, в жизни существует очень много моментов, которые людям незачем видеть — ради того, чтобы не потерять что-то внутри себя.
— Когда взяли Ваню на руки, что ощутили?
Сергей: Плохо помню — слишком был весел. Припоминаю только общее состояние радости, невероятной эйфории.
Инна (с нажимом): …и все в тумане. Длительное время.
Сергей: Да, признаюсь — было, не станем ничего приукрашивать. Но, слава Богу, туман развеялся.
— А вообще, как у вас обстоят дела в смысле основной особенности национального характера?
Сергей: Чего греха таить, выпивал. Много было моментов в моей жизни, когда я с алкоголем обращался так, что окружающим это не доставляло никакого удовольствия. Знаете, кто-то умеет пить, а кто-то не умеет, то есть у кого-то получается так, что это никому не мешало, а у кого-то не получается.
Вот я из второй категории — крайне редко случалось так, чтобы это не напрягало других и не превращало меня в нечто непотребное. Бывало, я слишком много себе позволял, что сильно вредило прежде всего мне самому — влияло на отношения с людьми в профессии и конечно же на семейные взаимоотношения. И в этом смысле могу сказать огромное спасибо Инне, которая останавливала меня, увещевала и вообще всеми возможными способами боролась с этим недугом. Но надеюсь, что теперь это уже пройденный путь, все позади… К сожалению, есть много такого в моей жизни, о чем я очень сильно жалею, — чего-то не сделал, что-то сделал не так. Не столько прочитал, к примеру, сколько мог бы, — вот сейчас наверстываю, читаю очень много. Не столько уделил времени дочери, сколько хотелось бы.
Обижал незаслуженно жену и многих других людей, да простит меня Бог… Все это не просто слова, и говорю я это не для того, чтобы показать: вот, мол, смотрите, какой я правильный, сам себя критикую. Нет, я серьезно переживаю по этому поводу. Но, что поделать, как и у большинства людей, недостатков у меня больше, чем достоинств, и, по-моему, это нормально. А ненормально, когда человек считает, что у него преобладают достоинства, — это опасный симптом. Другое дело, не хочу сказать, что я совсем уж плохой и весь соткан из недостатков, это не так. Просто часто размышляю на эту тему, и надеюсь, не становлюсь от этого хуже. А вообще-то уверен: по большому счету, человек должен себя любить, и если не любит — это скверно. Тут вопрос баланса — как ты себя любишь и насколько.
Ни в коем случае людям, особенно известным, нельзя допустить, чтобы эта любовь к самому себе становилась основным занятием, иначе — беда. Мне кажется, я натуральный — такой, какой есть. Во всяком случае, выходя из театра или со съемок, тут же перестаю быть артистом и никогда — ни у себя дома на кухне, ни в общественном месте — театр не устраиваю. Стараюсь всегда вести себя естественно.
Инна (смеясь): Иногда это слишком заметно. Помнишь, как мы с тобой вместе в магазин ездили, шкафчик в Ванину комнату покупали? Всего один раз я вывезла Сережу в гипермаркет. И как раз получила сцену из области красно-белых глаз. Мне нужен был открытый шкафчик для пеленок…
Сергей: Ну да, придумала какой-то дурацкий шкаф, который мне совершенно не понравился.
Не денег было жалко на него, просто я был уверен, что он не нужен ни фига. Вот мы и цапнулись — дали пару классных раундов прямо в магазине.
Инна: Думаю, народ до сих пор вспоминает: беременная плачущая жена и муж?изверг. Ужас, что было! Потом, уже без Сережи, я все-таки купила этот шкаф.
Сергей (торжественно): И вот тут наступает главное. Скажи, что я потом сделал?
Инна: После того как Ваня родился, Сережа сказал: «Знаешь, а ведь ты была права насчет шкафа». Нет, правда, иногда все-таки мой муж тоже признает свои ошибки.
Сергей: Так скажи же, что я — хороший парень.
Инна (нежно): Да лучше тебя вообще никого нет.
Сергей (широко улыбаясь): Ну вот, я и говорю: у нас все прекрасно.
— Инна, вы очень красивая, из тех редких женщин, чью красоту не портят ни годы, ни рождение детей, ни жизненные передряги. Скажите, а почему вы в свое время остановили свой выбор на Сергее — мужчине такой брутальной внешности и с характером явно не ангелоподобным?
— Наверное, в первую очередь свою роль сыграла Сережина настойчивость. (С нежностью глядя на мужа.) Сереж, я правильно говорю?
Сергей: Не знаю. Может, все-таки еще что-то во мне было? Или ты только из-за настойчивости меня выбрала?
Инна (улыбаясь): Нет, конечно. Главное было то, что я всегда и во всем могла на него положиться, и это выделяло Сережу из других молодых людей. В любой моей проблеме он становился самым первым помощником и другом. Так было и в студенческие годы — мы же вместе учились на одном курсе Школы-студии МХАТа, так остается и сейчас.
— А вы, Сергей, почему были так настойчивы по отношению к Инне?
— Влюблен был, поэтому и добивался. Она была какая-то совсем необыкновенная, хотя, с другой стороны, наоборот, совсем обыкновенная — юная барышня 16 лет, наивная и трогательная. Только что окончила школу, приехала из Одессы поступать в театральный, потому что, насмотревшись фильма «Без вины виноватые», мечтала стать артисткой — как Алла Тарасова.
Инна: А кто же из девочек моего возраста не мечтал об этом же?
Только не у всех эта мечта сбылась. А мне вот сердце подсказало, что нужно пойти вслед за ней. Вот я и решилась попытать счастье в Москве, хотя родители мои совсем далеки были от мира искусства: папа — военнослужащий, мама всю жизнь работала в детском саду.
Сергей: Короче говоря, сердце тебе все правильно подсказало, иначе где я тебя нашел бы?
— В чем же проявлялась настойчивость Сергея?
Инна: В ухаживании. И игрушки меховые дарил мне, и духи, и в кафе приглашал. Все по полной программе.
— А откуда деньги брал?
Сергей: Я работал — полы мыл в знаменитом таксистском кафе на Пушкинской «Зеленый огонек». Плюс стипендия. Кроме того, с первого курса мы участвовали в спектаклях МХАТа, и нам за это платили. Так что возможность правильно поухаживать за девушкой у меня была. Конечно, я мог позволить себе сводить Инну, скажем, в кафе-мороженое на улице Горького, не так часто, как хотелось бы, но раз в месяц это происходило непременно. Кстати, когда учился на третьем курсе, я еще и дворником устроился подрабатывать — выяснил, что им выделяется квартирка. Как вы понимаете, отдельное жилье несопоставимо с малокомфортными условиями жизни в общежитии циркового училища — одном из тех, которые арендовала наша Школа-студия, где я тогда жил. А раньше, сразу после поступления, мы жили в общежитии Суриковского института, вот там-то и закрутился наш с Инной роман.
Инна: Нет, тогда он еще не начался.
Сергей: Да ладно, именно тогда.
Когда мы с тобой первый раз поцеловались?
Инна: В конце второго курса, по-моему. Я же говорила, что ты долго ухаживал. (Со смущенной улыбкой.) Правда, может, я чего-то путаю?
Сергей (уверенно): Путаешь. Это был первый курс. Но ухаживал я за ней на самом деле долго.
Инна: Наверное, ты прав, хотя… По правде говоря, Сережу я сначала немножко побаивалась — он старше, тогда у него за плечами была уже и служба в армии, в стройбате, и работа в Херсонском кукольном театре, и мне он казался каким-то совсем уж взрослым.
А вообще-то, признаюсь, на первом курсе я была влюблена совсем не в него. Вместе с нами учился Леша Никульников, который до поступления успел уже сняться в фильме «Цыган» — в роли Вани, сына Будулая. Так вот, у меня к нему были очень сильные чувства, правда, о них никто не знал, включая его самого. Это была беззаветная, но безответная любовь. А Сережа каким-то образом сумел переломить ее. Почему-то запомнился такой эпизод. Мы с моей подружкой, тоже нашей однокурсницей, однажды познакомились с двумя молодыми людьми, которые пригласили нас в какой-то бар. Заехали за нами на машине, и мы отправились с ними. По дороге они говорят: «Слушайте, девчонки, у нас тут рядом дача, давайте лучше туда махнем». Мы, дурочки, согласились. Разумеется, парни рассчитывали на совершенно определенный отдых с барышнями.
Однако их расчеты не оправдались, мы поломали им все планы. К счастью, они оказались не подонками, так что ничего непоправимого с нами не случилось, но и веселья не получилось. Ребята были страшно злые, раздраженные, мы с Ингой, дрожа от холода и страха, защищая друг друга от посягательств со стороны ухажеров, переночевали на одной постели, а в семь утра ребята сказали: «Ну все, повеселились, поехали по домам!» И повезли нас в Москву. В девять утра у меня — вокал, и я, невыспавшаяся, перенервничавшая, несусь на занятия и вижу, что навстречу мне бежит Сережа. Смотрю, а у него лицо совершенно белого, нет, даже какого-то бело-зеленоватого цвета, волосы подняты вверх, глаза перепуганные. И он кидается ко мне буквально с криком души: «Что случилось. » Я говорю: «Все в порядке…»
Оказывается, он искал меня вечером в общежитии, и ему сказали, что мы с подругой уехали с какими-то юношами на их машине. Не помню подробно, как дальше складывался наш разговор, но отчетливо зафиксировала свое ощущение: я увидела реально взволнованного, встревоженного, переживающего человека, причем не формально, а всем сердцем. За меня никто никогда так не боялся. Вот именно после этого случая я стала относиться к Сереже по-другому.
Сергей: А для меня настоящее сближение с Инной — я сказал бы, во всех отношениях, — произошло, когда на третьем курсе я сильно поломал ногу. Выпили с мужиками, потом сцепились крепко, я же заводной… Погуляли, одним словом. После чего я оказался в больнице с очень серьезным переломом — ногу буквально составляли по новой. Инна приехала меня навестить, привезла творог, яблоки, и…
она была какая-то уже совсем другая. Пока лежал, я все думал: «Что же делать, когда меня выпишут?» Все-таки жил один, в дворницкой, на пятом этаже без лифта. Проблему решила Инна. Просто забрала меня к себе в общежитие — она тогда жила одна в комнате. Это был такой поступок, такое понимание, такая неожиданная забота. В общем, ногу я сломал в феврале и до конца курса, пока не начал ходить, жил у Инны, окруженный ее уходом и вниманием.
— А на каком из этапов прозвучало предложение пожениться?
— Не могу вспомнить какого-то конкретного момента. Дело в том, что с той поры, как увидел Инну, я постоянно настойчиво предлагал ей и руку, и сердце, вот только она их все время отвергала. Короче, не сразу мы нашли общий язык.
Но точно помню, что на четвертом курсе мы уже сняли квартиру, где и началась наша совместная семейная жизнь. Тогда не употреблялось словосочетание «гражданский брак», да я и сейчас не назвал бы так наш союз — по сей день мне категорически не нравится такое определение. Убежден: для мужчины жить долгие годы с женщиной в так называемом гражданском браке — унизительно. Сколько бы ни заверяли в том, что печать в паспорте ничего не дает, на мой взгляд, это не так — пусть штамп этот и довольно формальная штука, но что-то важное в нем безусловно есть, все-таки он привносит ощущение стабильности. Но штамп штампом, а по-настоящему союз конечно же закрепляется на Небесах. Мы с Инной обвенчались 19 лет назад. А что касается формальной регистрации отношений, то мы не сразу их узаконили только потому, что времени на это не было.
Я снимался в своей самой первой картине «Отряд», а сразу после окончания учебы мы должны были начать работу в театре «Современник». И вот тут-то нам позвонили и сказали, что если мы хотим жить в общежитии вместе, то должны быть мужем и женой официально — времена же были советские, когда за нравственностью и моралью строго следили. Мы озадачились: что же делать? И тут как раз у меня выпало четыре свободных от съемок дня. Я позвонил маме, объяснил нашу ситуацию, и она сказала: «Ну так приезжайте к нам, в Херсон, здесь мы вам и устроим свадьбу». Так все и произошло. С родителями нашими мы друг друга уже давно познакомили, еще перед тем, как стали жить вместе: мои к нам в Москву приезжали, а я специально ездил в Одессу, чтобы встретиться с родными Инны, оказалось, что у нее там родственников — пол-Одессы.
Короче, родители с обеих сторон наш выбор одобрили… В общем, мы по-скоренькому зарегистрировались в загсе, в Херсоне, и во дворе нашего херсонского дома сыграли свадьбу. Родители мои — люди простые: мама всю жизнь работала диспетчером на автобусной станции, а папа сначала был водителем, но после получения высшего образования пошел на повышение — стал начальником автобазы. Я их очень сильно, просто безмерно люблю. Короче, свадьбу папа с мамой устроили нам шикарную. Застолье получилось отличное — веселое, шумное, громкое — человек 40 собралось. А утром вся молодежь поехала на набережную — мои друзья подогнали яхты, мы на них погрузились с харчами, выпивкой и продолжили празднование на воде.
Инна: Конечно, если считать по нынешним временам, наша свадьба была скромной.
Ни лимузинов, ни воздушного шара, как у Волочковой, не было. (Со смехом.) И это мучает меня по сей день. (Подмигивая Инне.) Между прочим, в следующем году у нас ожидается серебряная свадьба. Надо будет Георгиевский зал в Кремле снять, не меньше.
— Вы были молодыми артистами, наверняка с творческими амбициями, а появление детей никак не способствует их реализации. В то время не осознавали это или дочка родилась, что называется, вне плана?
Сергей: Наоборот. Мы оба очень хотели ребенка. И родилась Даша только спустя четыре года после свадьбы лишь из-за бытовых сложностей. Ну представьте — живем в общежитии, своего жилья нет, родственников нет.
Куда тут ребенка! Но как только забрезжила надежда на получение от театра комнаты в коммунальной квартире, сразу решились. Сейчас эта коммуналка на «Бауманской» уже полностью принадлежит нам, но отвоевали мы ее только спустя 10 лет — соседи разъехались, и мы смогли купить их жилплощадь. Помню, когда в 98-м году я вернулся после съемок в «Ворошиловском стрелке», просто прыгал по этой квартире и орал: «Она — наша!»
Инна: Правда, для нас это была огромная радость. Но во время моей беременности мы еще жили в театральном общежитии, и слава Богу. Она у меня протекала нелегко, дважды лежала на сохранении, а Сережа в это время отсутствовал — снимался. Так что поддерживали меня, помогали и в больницу ко мне приезжали наши ребята из театра.
Сергей: Но к моменту родов я успел вернуться, мы тогда как раз только что переехали в нашу коммуналку.
Отвез Инну в роддом, и, когда она оттуда позвонила (ей разрешили прямо из кабинета врача), все наше общежитие — а я в тот момент был там — загудело. По полной программе гуляли — весело, здорово и… долго. Ну а как могло быть иначе? Очень уж я радовался. А когда первый раз пришел в роддом, так волновался, что даже цветы забыл купить. Ей-богу, явился только с продуктами. Конечно, Инна обиделась. Ну еще бы, у всех мужья как мужья — передают букеты, открытки поздравительные, а ей — только яблоки. Зато встречал я их с Дашкой из роддома уже как положено, с цветами, с поздравлениями. Вот только, как говорила Инна, из-за суеверий к моменту появления дочки у нас в доме ничего толком не было готово.
Инна: Ужас, какая из-за этого была суматоха!
Представляете, у нас ведь даже шкаф отсутствовал, в который можно было бы сложить вещи, — купили и собирали его уже после того, как я вернулась из роддома, не говоря уже обо всем остальном, что нужно для новорожденной. «Нет, лучше бы мы заранее все это купили», — думала я, не зная, за что хвататься и какую прореху затыкать в первую очередь. Хорошо хоть, мама моя приехала на помощь. Но все равно было очень трудно управляться, не имея ничего под руками. В результате где-то через месяц мы с Дашей и мамой поехали к родителям в Одессу. Когда оказалась в родительском доме, от радости даже расплакалась — просторно, чисто, красиво, есть все что нужно и все лежит на своих местах. Просто отдушина. А полгода спустя мы переехали в Херсон, к Сережиным родителям…
Сергей: В отличие от Инны, которая постоянно моталась в Херсон и обратно, мне все-таки потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к появлению в нашей семье дочки.
Поначалу я же Дашку почти не видел. А вот когда в два с половиной года мы забрали ее к себе и я стал больше с ней видеться — вот тогда-то все прочувствовал в полной мере. Правда, по молодости, бесшабашности и легкомыслию не очень-то дружил с чувством ответственности за ребенка. Помню, у Инны было тяжелое воспаление легких и она лежала в больнице, а меня друзья пригласили на пикник — на катере покататься. Дело было глубокой осенью, но нам-то что — взяли с собой Дашку и поехали. Вернулись хмельные, веселые, далеко за полночь. А Инна, как оказалось, все это время звонила домой, переживала…
Конечно, потом я получил за это по башке по полной программе.
Инна: Да, у Сережи в этом смысле проблем не было — он, например, запросто мог не забрать ребенка из садика. Воспитатели с ума сходят, я с ума схожу, а он, оказывается, просто забыл. Всякое бывало. Зато Сережа у нас — очень большой воспитатель, буквально все знает насчет того, как нужно воспитывать детей, ему бы книжки на эту тему надо писать. (Смеясь.) Такой, знаете ли, папа — теоретик воспитания. А практик у нас — мама. Он мне все рассказывает, что и как нужно делать, а я слушаю, киваю: «Ты совершенно прав, дорогой» — и… делаю так, как считаю нужным.
Сергей: Да, так и есть. У нас бывают крупные споры по поводу воспитания детей. Сейчас, конечно, реже, а раньше — частенько.
Если говорить честно, я считаю, что институт брака — совсем непростой институт. Тут нужно постоянно трудиться, работать над собой. Истории про то, что пара, поженившись, была счастлива от первого дня совместной жизни до гробовой доски, у меня лично вызывают подозрение. Скорее всего это неправда, а если и правда, значит, это не жизнь, а какая-то невероятная скука. (Со смехом.) Ну как это не поругаться, не подраться, не побить посуду? Мы же русские люди. Ну пусть даже я не совсем русский — украинец все-таки, но все равно обрусевший. Короче говоря, у нас с Инной — нормальная человеческая жизнь, и в ней всякого хватало. Были периоды невероятного счастья, а бывали моменты тяжелые, о которых совсем не хочется вспоминать. Но, слава Богу, такого, чтобы мы свою семейную жизнь поставили на некий край и позволили ей разрушиться, — не было.
Нет, безусловно, в запале всякое выкрикивалось, в том числе и: «Все, разводимся, будем жить отдельно!» Но это все слова, сути они не касались.
— Сергей, судя по тому, с какой счастливой улыбкой вы наряжаете елку, Новый год для вас — праздник особенный.
— Спросите меня лучше: «Было ли в твоей жизни что-то волшебное?» Отвечу сразу, не задумываясь: да — это Новый год, с запахом хвои из детства и абсолютным ощущением праздника. У нас дома, в Херсоне, всегда ставили пушистую сосну, и мы украшали ее всякими стеклянными или тряпичными игрушками — фигурками зверюшек и персонажей из мультиков. (Вздыхая.) Сейчас таких уже нет. Так вот, я до сих пор, в тот момент, когда наряжаю елку, испытываю какое-то сумасшедшее чувство, словно погружаюсь в сказку…
Обожаю встречать Новый год в кругу самых близких. В прошлом году, например, здесь, в этом доме, мы одновременно с новогодним праздником отмечали и новоселье. Приехали наши с Инной родители, ее сестра, мой брат с женой и двумя детьми, то есть собралась огромная семья. И в новогоднюю ночь у нас был торжественный ритуал — все друг другу дарили подарки, устраивали какие-то сюрпризы. Для меня вообще существуют только два настоящих праздника — Новый год и 9 Мая. Все остальные мы только отмечаем, а эти — ощущаем. Не знаю, как у других, но у меня это так. Помню, когда Дашка была в первом классе и у нее уже появились серьезные сомнения по поводу существования Деда Мороза, мы с Инной разыграли перед ней сюжет. Сначала крутились все вместе возле елки, что-то делали, готовили, чтобы дочка видела: никакого подарка там нет.
Но при этом мы уверяли ее, что он непременно появится. Она не верила, однако под елку на всякий случай поглядывала. И тут нам удалось буквально на секунду отвлечь ее внимание, и я молниеносно, практически с ловкостью фокусника подсунул, куда следует, подарок. Когда Даша его увидела, у нее от этого чуда был просто шок. Никогда больше не видел такого — восторг вперемешку с испугом. Это было потрясающе. А сейчас вот Ванька у нас совсем маленький, надо и ему какое-то действо неожиданное придумать. Не знаю, может, ради него наряжусь Дедом Морозом. Правда, он такой ушлый парень — наверняка раскусит. Но все-таки попробую перехитрить.
— Сергей, вы перешли из старого года в новый довольно эффектно — премьера фильма «Стиляги», где вы играете очень заметную роль, имеет большой резонанс.
— Я очень благодарен режиссеру Валерию Тодоровскому, с которым у меня связан один из лучших моментов в моей жизни — картина «Любовник», за то, что он пригласил меня на эту работу.
Мне кажется, что этим фильмом, снятым по канонам американского мюзикла, он открывает что-то новое в нашем кино. Мне здесь впервые довелось всерьез петь. Конечно, бывало, что я и раньше пел в каких-то картинах, но это все ерунда — то где-то в застольной компании, то под титры, перебирая струны гитары. А тут я лично записывал саундтрек с настоящим музыкальным продюсером, да еще с таким, как Константин Меладзе. В общем, все по-взрослому. Я вам скажу такую вещь: в среднем нормальная дневная норма в кинематографе — в большом, полнометражном кино — составляет три минуты экранного времени.
Моя песня длится 4 минуты и несколько секунд, а мы снимали ее 12 дней. Репетировал я вместе с Инной, потому что у нее абсолютный слух и изумительный голос, поет она просто удивительно, я сказал бы — прекрасно.
Инна (смущенно): Признаюсь, в первый и, наверное, единственный раз в жизни позавидовала Сереже, ведь он снялся в картине моей мечты.
— Инна, вы не лукавите, говоря «в первый раз»? Неужели вам, профессиональной актрисе, не обидно быть на втором плане, в тени своего мужа, разве никогда прежде не испытывали творческой ревности?
— Никогда. Я считаю это глупостью. Если между мужем и женой подобное возникает, значит, напрасно люди поженились.
Мне некогда было даже думать про это. А на кого я оставляла бы Дарью, если бы начала сниматься в кино? На няньку? Ни за что! Да и не на что нам тогда было нанимать помощницу, мы жили очень скромно. И вообще, мне вполне хватает работы в театре.
Сергей: Многие коллеги часто пеняли мне: дескать, как же так — сам снимаешься в кино, а жена — нет, что ж не помогаешь? Но сама Инна никогда не поднимала этот вопрос. Хотя запросто могла бы сказать: «Не хочу я сидеть дома, хочу играть, найми няньку!» Но, поверите ли, мы вообще ни разу не говорили о таких вещах. Мы и в театре «Современник», хотя работаем вместе, абсолютно не сговариваясь, ведем себя не как муж и жена, а просто как друзья, сослуживцы — Тимофеева и Гармаш. И для меня это крайне важно. Я вообще категорически не понимаю семейный подряд в творчестве.
Инна: Наша дочка сейчас учится на втором курсе ВГИКа на факультете продюсерства и экономики.
Так вот, поругавшись с нами, она заявляет: «Когда начну сама делать фильмы, вас снимать не буду! Я против семейственности в профессии». Что вы хотите — папино воспитание.
Сергей: Все правильно. Безусловно, вы можете назвать мне такие пары, как Панфилов и Чурикова, Лазарев и Немоляева, Рыбников и Ларионова, еще кого-то. Но это только исключения из правил, которые, как известно, лишь подтверждают правила. Наверное, при определенных обстоятельствах киносудьба Инны могла бы сложиться иначе, она же снялась в нескольких картинах, в одной даже в главной роли. Но жизнь распорядилась по-своему, и, знаете, скажу честно: в том, что все так удачно получается в моей творческой биографии, — ее огромная заслуга.
Для меня, например, имеет колоссальное значение, что Инна скажет про ту или иную мою работу. Она — мой худсовет. Указывает на какие-то «блохи» в роли, абсолютно честно говорит, где я хорошо сыграл, а где схалтурил. И по поводу сценариев — если там предполагается серьезная роль, а не просто заработок денег — я всегда с ней советуюсь, даже когда придумываю рисунок образа, спрашиваю мнение Инны. Так что ее участие огромно. И это я говорю абсолютно серьезно, а вовсе не для того, чтобы польстить самолюбию жены. И еще Инна всегда была и остается моим тылом. Я приезжаю со съемок и через день должен опять улетать в другое место или играть спектакль — один, потом другой, а наутро снова улетать, и дальше — все по новой. И этот круговорот бесконечен, от него с ума сойти можно.
Но я знаю главное: вот вернусь домой, а там меня ждет любимая женщина, которая и обогреет, и успокоит, и покормит, и обстирает, и позаботится. И эта уверенность придает силы. Невероятно благодарен Инне за все, вообще не представляю без нее свою жизнь.