Что университет может рассказать о своей истории
Что университет может рассказать о своей истории?
Указ Петра I об основании в Санкт-Петербурге университета был утвержден Сенатом Российской империи 28 января 1724 г. Особенностью первого в России высшего учебного заведения явилась его органичная связь с двумя другими составляющими триады – Академией наук и гимназией.
В 1758-1765 гг. Академический Санкт-Петербургский университет и гимназию возглавлял Михаил Васильевич Ломоносов (1711-1765). Его разносторонняя деятельность на должности ректора привела, в частности, к демократизации состава студентов и закреплению связи с зарубежными университетами и академиями наук, например университетами Германии и Франции, Парижской академией наук.
После смерти Ломоносова в 1765 г. университет и гимназия были преобразованы в Училище академии. В 1783 г. директором Петербургской Академии наук назначена княгиня Екатерина Романовна Дашкова (1745-1810), первая русская женщина на государственной службе. Бесспорной заслугой Е. Р. Дашковой считается сохранение в стенах училища университетского курса.
8 февраля 1819 г. по Указу Александра I на базе Педагогического института (основан в 1806 г. вслед за ликвидацией Училища академии) был воссоздан Санкт-Петербургский университет. Изначально в его структуру входило три факультета: историко-филологический, философско-юридический (позднее юридический) и физико-математический, в 1854 г. к ним добавился факультет восточных языков. В таком составе факультетов университет просуществовал до 1918 г.
Университет глазами студента: время свободы и возможностей
25 января по всей стране официально отмечается День российского студенчества. Мы решили пообщаться с пятью студентами московских вузов о том, что значит для них их альма-матер, какая еда в столовой самая вкусная и как они проводят свободное время. Забегая вперед – мы поняли, что студентом быть круто. Это время выбора, возможностей, ошибок и решений.
Анна Кокарева / МГУ им. М.В.Ломоносова / 4 курс
Факультет: Юридический / Кафедра: Конституционное и муниципальное право
Фото: портал Москва 24/Никита Симонов
Что для тебя твой университет?
Мой университет – очень большой, и ты находишься в постоянном общении с интересными ребятами с разных факультетов, можешь участвовать в их мероприятиях. Для меня – это возможность для коммуникации. У нас можно свободно посещать лекции других факультетов, знакомясь с предметом и преподавателями.
Какие качества ты ценишь в своих преподавателях?
Профессионализм. На юридическом факультете многие преподаватели не только теоретики, но и практикующие юристы. Интересно, когда рассказывают реальные кейсы. А еще – чувство юмора.
Самый любимый предмет?
Я хоть и не специализируюсь на уголовном праве, но мне больше всего нравился именно этот предмет. Преподаватель очень классно раскрыл его для студентов.
А самый нелюбимый?
Практически все исторические предметы, например, ИОГП (история отечественного государства и права).
Самая вкусная еда в столовой?
Запеченная индейка под сыром с ананасом и гречка.
Какую музыку ты слушаешь?
Я меломан, но когда я настраиваюсь на экзамен, мне хочется что-нибудь тяжелого послушать, чтобы взбодриться, например, Imagine Dragons. Люблю Queen и Эда Ширана. Также слушаю классику, но в основном это зарубежная музыка, нашу не люблю.
Как ты проводишь свободное время?
Пишу диплом, учу английский, занимаюсь спортом, провожу время с семьей и друзьями, читаю литературу для души, потому что на юрфаке нужно очень много читать специализированной литературы.
Самое странное, что ты делала в университете?
Для сдачи зачета по «профессиональной этике юриста» одним из негласных критериев для его получения являлся внешний вид. Нужно было прийти в официальной одежде, а девочкам без макияжа и с убранными волосами. Я ещё никогда не видела всех своих однокурсников такими красивыми.
Какие плюсы ты видишь для себя в том, что ты студент?
Во-первых, это постоянное общение. Во-вторых, перед студентом много возможностей. Ты можешь попробовать все, потому что на тебе нет особой ответственности. Можно ошибиться и сделать выбор заново. И, в-третьих, это постоянное развитие, ты сам делаешь апгрейд самого себя.
Что ты пожелаешь будущим студентам МГУ?
Не стоит зацикливаться на учебе, иначе ничего не будет получаться. Студенческая жизнь такая короткая, но очень яркая. Важно найти баланс между учебой и социальной жизнью в университете. В этом возрасте молодой человек должен социализироваться, найти себя, и не только в учебе. И еще как можно больше общаться и развиваться в других сферах.
Инал Катаев, МГТУ им. Баумана / 2 курс магистратуры
Факультет: Робототехника и комплексная автоматизация / Кафедра: Теория механизмов и машин
Фото: портал Москва 24/Антон Великжанин
Что для тебя твой университет?
Бауманка для меня это то место, которое заложило во мне стержень к познаниям, научила меня добиваться своих целей. Это мой второй дом.
Какие качества ты ценишь в своих преподавателях?
Отзывчивость, потому что к ним можно обратиться с любым вопросом. Всегда готовы поддержать инициативных студентов, если есть желание написать статью или провести исследование, всегда посоветуют источники и людей, которые могут помочь.
Самый любимый предмет?
У меня их два: теория механизмов и машин и сопротивление материалов. Эти два предмета позволяют увидеть мир вокруг с другой стороны. На базе этих знаний можно подойти с умом к решению тех или иных задач, включая бытовые.
А самый нелюбимый?
Математический анализ. Не очень люблю настолько точные предметы.
Самая вкусная еда в столовой?
Макароны с котлетами из индейки. Все как надо.
Какую музыку ты слушаешь?
Metallica. Любовь к этой группе появилась не сразу. Благодаря этой группе я полюбил писателя Хемингуэя, потому что у них есть песня For Whom the Bell Tolls («По ком звонит колокол»).
Как ты проводишь свободное время?
По возможности хожу в тренажерный зал и бассейн. Иногда рисую, но это реже. Также люблю работать с кожей, делаю для себя небольшие аксессуары. Ручной труд хорошо успокаивает, и на выходе получается что-то красивое и полезное.
Самое странное, что ты делал в университете?
Не могу такого вспомнить.
Какие плюсы ты видишь для себя в том, что ты студент?
Мне нравится учиться, сам этот процесс. Я хочу свою жизнь связать с наукой, например, в качестве преподавателя. Поэтому будучи студентом я стараюсь понять логику студента, чтобы в дальнейшем можно было использовать эти знания на благо самих студентов. А также безлимитный проезд на метро и общественном транспорте.
Что ты пожелаешь будущим студентам Бауманки?
В Бауманку нужно поступать тем, кто действительно тяготеет к техническим дисциплинам. Обязательно нужна настойчивость и ответственность, так как учеба здесь не самая легкая. Не стоит много прогуливать, так как если дать слабину один раз, потом это может превратиться в систему.
Ксения Лаврова, ВГИК имени С. А. Герасимова / 3 курс
Факультет: Режиссерский / Кафедра: Кино и телевидение
Фото: портал Москва 24/Антон Великжанин
Что для тебя твой университет?
Мой университет – это семья, так как ты со своей мастерской и мастерами находишься вместе «24 на семь», и ты просто не представляешь свою жизнь без этого потока радостных людей, без общих работ и съемок. Все студенты ВГИКа дружат между собой, здесь нет никакого эйджизма.
Какие качества ты ценишь в своих преподавателях?
Толерантность к студентам, потому что сюда приходят люди абсолютно с разными способностями и взглядами. Они подбирают индивидуальный подход к каждому, пытаясь сгладить углы и направить на правильный путь. Также, несмотря на их возраст, они очень молоды. Наши преподаватели секут фишку, они нам как вторые мамы и папы.
Самый любимый предмет?
Изначально – режиссура, где нам рассказывали про все азы и про то, как все снимается. Потом, когда мы подросли и получили определенный опыт, у нас появилась драматургия. Преподаватель энергично подает материал, а мы узнаем, как, почему и что из чего вытекает. Можем и посмеяться, и поглумиться друг над другом.
А самый нелюбимый?
Я лично не понимаю, зачем нужен предмет ОБЖ (Основы безопасности жизнедеятельности), если этот курс есть в школе.
Самая вкусная еда в столовой?
Куриное филе в бризоле и творожная запеканка.
Какую музыку ты слушаешь?
Я меломан, на самом деле, слушаю от классики до рока и попсы, за которую мне порой даже стыдно. Мне нравится классическая музыка, в особенности танго Пьяццоллы Libertango и Por Una Cabeza.
Как ты проводишь свободное время?
В основном за монтажом своих работ. Если получается, то хожу в кино, чтобы посмотреть и обсудить новинки, также читаю книги, в последнее время читаю Пелевина. Меня привлекает его логика и подача материала.
Самое странное, что ты делала в университете?
Мы украли для клипа чугунную ванну с художественного факультета. Клип сняли, а ванна осталась и использовалась в виде кровати для сна.
Какие плюсы ты видишь для себя в том, что ты студент?
Для меня открываются возможности, я могу выбрать будущий путь, потому что после окончания ВГИКа ты можешь быть как режиссером, так и переквалифицироваться, например, на кинокритика или оператора. У студента есть некие льготы, можно ходить в Третьяковскую галерею бесплатно для изучения композиций картин, посещать фестивали или делать коллаборации с другими университетами, таким образом увеличивая круг знакомств.
Что ты пожелаешь будущим студентам ВГИКа?
Пожелаю найти свою команду, потому что это очень трудно. Главное – работать в унисон, вовремя оформлять все документы, брать технику заранее, чтобы избежать огромных очередей. И относиться ко всему проще, не воспринимать как задание, а делать все от души и с удовольствием.
Жора Сукасян, НИУ ВШЭ / 3 курс
Факультет: Международный институт экономики и финансов
Фото: портал Москва 24/Антон Великжанин
Что для тебя твой университет?
Все говорили, что экономика – не наука, но сейчас я понимаю, что качество образования здесь намного выше, чем в остальных вузах. Здесь можно выбрать и предмет, и специализацию, все гибко, поэтому для меня это возможность выбора.
Какие качества ты ценишь в своих преподавателях?
Они очень профессиональны, хорошо знают свой предмет и интересуются им. У нас есть очень много молодых преподавателей, несмотря на довольно жесткий отбор. По ним видно, что им нравится преподавать. Они очень открыты, каждый студент может к ним подойти, попросить что-то, и они всегда помогут.
Самый любимый предмет?
Абстрактная математика, потому что это прикольно. Вводятся какие-то аксиомы, какой-то набор логических правил, а остальное строится на этих правилах. Все логично, стройно и красиво развивается. Хотя изначально ты можешь прочитать задание и вообще не понять, как это делать. В этот момент ты должен задействовать свое воображение, пытаешься зайти с разных сторон. И в итоге приходишь к своему нестандартному решению. Одна и та же задача может быть решена по-разному.
А самый нелюбимый?
Физкультура, ее было довольно непросто сдать. Это сарказм, так как в Вышке физкультуры фактически нет.
Самая вкусная еда в столовой?
Вишневый пирог, в нем 90% начинки. Очень калорийный, сладкий, но вкусный.
Какую музыку ты слушаешь?
System Of A Down, Iron Maiden, Daron Malakian, Rammstein, «Король и Шут» иногда. Я много чего слушаю, но в основном альтернатива, металл, рок.
Как ты проводишь свободное время?
Обычно читаю что-то или смотрю по определенным темам для общего развития. Много разных активностей, например, недавно меня позвали поддерживать вышкинскую команду КВН. Также я записался на полет на параплане.
Самое странное, что ты делал в университете?
Однажды мы прятались от охраны, чтобы остаться в универе и доделать задание к кейс-чемпионату. В итоге нас нашли, и нам пришлось искать круглосуточное кафе.
Какие плюсы ты видишь для себя в том, что ты студент?
Студенческая среда позволяет общаться со множеством людей. К студенту относятся по-другому, чувствуется свобода.
Что ты пожелаешь будущим студентам Вышки?
Не расстраиваться. Оценки – это не так важно по сравнению с тем, что ты пришел сюда получить знания. Вышка дает все возможности, чтобы взять максимум, нужно просто понять, что значит этот максимум для тебя и взять его.
Марина Астаева, Первый МГМУ им. Сеченова / 3 курс
Факультет: Лечебный / Специальность: Лечебное дело
Фото: портал Москва 24/Антон Великжанин
Что для тебя твой университет?
Для меня это вся моя жизнь. Я с пятого класса знала, что хочу сюда поступить. Это и учеба, и возможности, и большое количество друзей. Здесь можно реализоваться не только в качестве медика, но и в роли спортсмена, волонтера, организатора.
Какие качества ты ценишь в своих преподавателях?
Их опыт и отзывчивость, они всегда готовы помочь и поддержать любые инициативы. Все преподаватели замечательные, и никогда не бывает конфликтных ситуаций. Они берут нас с собой на свои другие места работы, где мы можем поработать и в лаборатории, или с пациентами.
Самый любимый предмет?
Из основных фундаментальных дисциплин – это гистология. Нравилось сидеть смотреть в микроскоп, разглядывать все клеточки и разбираться, как это работает. Из нынешних – это фармакология, потому что этот предмет объединяет все, что мы проходили до этого.
А самый нелюбимый?
Информатика, потому что у меня очень сложные отношения с компьютерными программами и статистикой. Хорошо, что это уже в прошлом.
Самая вкусная еда в столовой?
Самая вкусная столовая у нас на станции «Измайловская». Там вкусный борщ и куриная котлетка с пюрешкой.
Какую музыку ты слушаешь?
В основном, это русский рок. Louna и «Король и шут» – из любимых.
Как ты проводишь свободное время?
Я занимаюсь музыкой, играю на фортепиано и гитаре, также вокал. В свободное время я хожу в больницы в качестве дополнительных занятий, на дежурства. В университете занимаюсь волонтерством и организацией различных мероприятий. Еще люблю плавать.
Какие плюсы ты видишь для себя в том, что ты студент?
Это такой возраст, когда уже все можно, но на тебе не такой груз ответственности. Это весело и классно, огромное количество друзей и возможностей построить свою дальнейшую жизнь, как ты хочешь.
Что ты пожелаешь будущим студентам МГМУ?
Не сдаваться и не падать духом никогда, это очень сложно на первых курсах из-за большого объема материала. Многие впадают в депрессию, им не хватает сна и сил. Главное это пережить.
Вышка для своих
Расскажи школьникам о Вышке то, что знаешь о ней сам
Студентов любых курсов и образовательных программ, которые хотят, чтобы о Вышке узнало как можно больше талантливых школьников, приглашают поучаствовать в проекте «Школьникам о Вышке» — рассказать об университете в школах, где они когда-то учились. Дирекция по профессиональной ориентации и работе с одаренными учащимися обеспечит их видеороликами и раздаточными материалами.
Волонтерский проект «Школьникам о Вышке» проводится уже несколько лет. За это время в нем поучаствовали десятки студентов. Они приходят в свои школы и рассказывают нынешним ученикам, чему учат в Вышке, как организован учебный процесс, какие перспективы открываются перед выпускниками университета. Как показывает практика, студенты легко находят общий язык со школьниками, отвечают на любые вопросы, особенно интересным оказывается их собственный опыт поступления.
Студенты, которые хотят присоединиться к проекту, могут зайти в Дирекцию по профессиональной ориентации и работе с одаренными учащимися, чтобы получить раздаточные материалы и видеоролики о Вышке. Время и формат встречи с учениками студенты согласовывают с администрацией своих школ самостоятельно.
О своем опыте рассказывают студенты — участники проекта «Школьникам о Вышке».
Юлия Собко, студентка третьего курса образовательной программы «Юриспруденция»
В этом году я участвовала в проекте «Школьникам о Вышке» второй раз — снова была в своей родной школе № 218 в Москве. Я часто бываю там и вне данного проекта, так что на этот раз совместила полезное с приятным.
Сама идея проекта «Школьникам о Вышке» очень привлекательна: ученики старших классов гораздо больше доверяют словам своих ровесников, нежели взрослых, — ведь мы, студенты, недалеко от них ушли. Мы можем лучше других рассказать обо всех деталях студенческой жизни. О том, что Вышка — такой же престижный вуз, как МГИМО или МГУ, пока знают далеко не все школьники. Приятно видеть, как после нашей встречи их представления меняются.
План выступления у меня обычно такой. Сначала несколько слов о Вышке, затем о возможностях участия в олимпиадах и детальный рассказ о факультете права. Рассказать об олимпиадах особенно важно: в моей школе хорошо развито олимпиадное движение, и многие стараются поступить в вуз, победив на олимпиаде.
Стараюсь, чтобы мой рассказ был исчерпывающим, но вопросы у ребят все равно остаются. Обычно они спрашивают, какие предметы нужно сдавать на ЕГЭ при поступлении, тяжело ли учиться, много ли домашних заданий, есть ли возможность уехать учиться за границу по обмену, много ли в Вышке студенческих организаций. Я всегда с удовольствием отвечаю на вопросы, ещё ни разу не пришлось лукавить.
Глеб Старший, студент третьего курса образовательной программы «Политология»
О том, что такое Вышка, как здесь учатся студенты, я рассказывал ученикам своей родной школы № 17 города Калуги. Некоторые из них слышали о Вышке впервые, удивлялись, что в названии университета есть слово «школа». Когда я рассказывал об учебном процессе, сложнее всего воспринималась информация о четырех модулях.
Для меня такие встречи, рассказы о том, чем средняя школа отличается от Высшей школы экономики, а модуль от четверти, — ответственная миссия. Среди старшеклассников немало тех, кто еще не определился с выбором вуза и будущей профессии или затрудняется его сделать. Я всегда рекомендую посещать дни открытых дверей, чтобы понять все тонкости обучения на той или иной образовательной программе.
Фильм-презентация Вышки, который вручают в Дирекции по профессиональной ориентации и работе с одаренными учащимися, отлично помогает наглядно продемонстрировать, что такое наша студенческая жизнь: поступление, учеба, жизнь в общежитии, чем мы занимаемся после учебы. Самый необычный вопрос, который мне задали, — о наличии в бакалавриате Вышке вечернего отделения. Пришлось объяснить, почему его нет.
Марк Гаврильев, студент третьего курса образовательной программы «Мировая экономика»
Я окончил школу в Якутске и в свое время получил достаточно информации о Вышке, стойкое желание поступить именно сюда у меня сформировалось еще в девятом классе. Тем не менее в моей республике ВШЭ пока не является устоявшимся брендом — многие о нашем университете попросту не слышали. Меня это задевает. Ведь, с одной стороны, множество действительно способных ребят теряют возможность получить лучшее образование, а, с другой стороны, Вышка теряет потенциальных талантливых студентов.
В головах моих сверстников, их родителей и даже учителей есть множество в корне неверных установок о высшем образовании — я это заметил, когда сам учился в школе. Например, большинство воспринимает поступление в любой из ведущих вузов слишком сложным делом, Вышку отметают с пометкой «невозможно», увидев проходной балл на бюджет, но забывают, что можно поступить по результатам олимпиад. Еще один стереотип — что в Вышке учат только экономике.
Проект «Школьникам о Вышке» — хороший способ борьбы со стереотипным мышлением и у школьников, и у взрослых. Будучи студентом ВШЭ, я обладаю достоверной информацией и могу изложить ее в личной беседе. Мне поверят с большей вероятностью, чем безымянной статье в Интернете. Я могу рассказать школьникам обо всех сторонах университетской жизни, чтобы они могли сформировать цельную картину: об общежитиях, о том, как добираться на учебу, о студенческих организациях, о возможностях досуга в стенах университета — обо всем, что для большинства будущих абитуриентов, может быть, даже важнее, чем собственно учеба.
За два года я провел три официальных встречи в своей школе, но, по сути, о Вышке рассказываю всегда, когда в школу прихожу. Один раз была встреча с одаренными детьми со всей Якутии в рамках физико-математического форума.
Искренне надеюсь, что все, о чем я рассказываю, старшеклассникам пригодится.
Что университет может рассказать о своей истории
Юрий Зарецкий (р. 1953) − историк культуры, профессор факультета философии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (Москва). Автор книг «Ренессансная автобиография и самосознание личности: Энеа Сильвио Пикколомини» (2000), «Автобиографические “Я” от Августина до Аввакума: очерки истории самосознания европейского индивида» (2002), «Индивид в европейских автобиографиях: от Средних веков к Новому времени» (2011), «Стратегии понимания прошлого: теория, история, историография» (2011).
Все заключается в трех словах: быть верным истине,
беспристрастным и скромным. Обязанность историка
трудно выполнить: вы знаете, что он должен казаться
человеком без отечества, без веры, без государя. […]
Все, что историк говорит, должно быть строго истинно,
и никогда не должен он давать повода к
возбуждению к себе подозрения в лести.
Герхард Фридрих Миллер
Историки и документы
Историю пишут по источникам. Это трюизм давно известный историкам − да и не только им. Действительно, как может быть иначе? Если в рассказе о прошлом не опираться на его собственные свидетельства, то это будет не наука, а литература − скажем, исторический роман, в котором авторская фантазия ничем не ограничена и от которого никто не ожидает правдивости.
Чаще всего свидетельствами, с которыми имеет дело историк, являются письменные документы − как рукописные, за которыми нужно идти в архивы, так и печатные, опубликованные кем-то, в этих архивах уже побывавшим и эти документы уже державшим в руках. Но каждый историк, конечно, мечтает о том, чтобы быть первооткрывателем, то есть, разбирая пыльные папки какого-нибудь архива, обнаружить что-то очень важное, не замеченное предшественниками и позволяющее совсем по-иному взглянуть на то или иное историческое событие или явление. Увы, сегодня такие удачи случаются все реже и реже: тысячи исследователей в архивах уже основательно покопались и либо использовали свои находки в собственных трудах, либо опубликовали их в сборниках документов.
Впрочем, не обязательно − все зависит от того, что считать важным, а это в свою очередь зависит от того, что именно интересует историка: ценность документа для него во многом определяется тем, с какими вопросами он обращается к прошлому. А поскольку вопросы эти меняются, новые открытия в архивах продолжаются. Если говорить, например, о досоветской России, то здесь вряд ли стоит рассчитывать на сенсационные находки, связанные с политической или дипломатической историей, − поколения дотошных специалистов проделали огромную работу, чтобы разыскать и выставить на всеобщее обозрение главные документы, относящиеся к этим традиционным историографическим направлениям. Но вот если взять сравнительно новые − например, изучение повседневной жизни простых людей или того, что Арон Гуревич называл «картиной мира», − открытия в архивах, похоже, только начинаются[1].
Признание особой ценности документов для исторического исследования привело к складыванию идеальной модели работы историка, согласно которой, на всех ее этапах он должен действовать самостоятельно, ни на кого не полагаясь. То есть сначала найти материалы в архиве, потом разобрать их содержание, отобрать самые нужные, подвергнуть их критическому анализу, сопоставить с другими, расположить в хронологической последовательности и только после этого использовать в своем труде. Только на таким образом добытых сведениях историк сможет составить для себя максимально точную и непредвзятую картину прошлого и затем рассказать своим читателям о том, «как было на самом деле».
В наши дни такое представление о работе историка выглядит, конечно, во многом наивным. Однако привлечение архивных (то есть неопубликованных) документов не потеряло своего значения − сегодня это по-прежнему считается несомненным достоинством исторического исследования. А если говорить о диссертациях по истории, то часто даже негласным требованием к ним. На практике, однако, последовательно реализовать этот идеал в большинстве случаев просто невозможно: что, например, если историку приходится опираться в своем исследовании на десятки или даже сотни документов? И к тому же, если они находятся в архивах, разбросанных по разным городам и странам? Или если эти документы написаны на языках, которыми он не владеет? Другой вопрос, как быть, если они уже опубликованы? Разумно ли не доверять своим ученым коллегам и снова идти в архив, чтобы перепроверить их работу? Последнее случается нечасто: историки, экономя свое время и силы, предпочитают использовать научные публикации документов, дополняя лакуны собственными находками.
Документы по истории Московского университета
Все эти общие соображения самым непосредственным образом связаны с нашим сюжетом − историей Московского университета в XVIII веке. Каково состояние, если пользоваться профессиональным жаргоном, «источниковой базы» ее изучения?
Общеизвестно, что эта база небогата. Прежде всего вследствие печальной судьбы университетского архива, бóльшая часть которого сгорела в пожаре 1812 года. Уцелевшие документы, исключительно важные для понимания начального периода его истории, долгое время оставались неопубликованными − вплоть до 1960 года, когда вышла первая книга трехтомника «Документы и материалы по истории Московского университета», подготовленная к печати Ниной Пенчко − главным библиотекарем Отдела редких книг и рукописей библиотеки МГУ. В основу издания, завершившегося в 1963 году[2], легли материалы так называемого «Снегиревского» собрания рукописей из рукописного отдела библиотеки: в основном протоколы заседаний университетской Конференции, распоряжения кураторов, рапорты директоров и некоторые документы Сената, относящиеся к работе университета.
Подготовка издания стала результатом многолетней работы составителя и ее безусловным научным подвигом. А выход трехтомника из печати превратился в важнейшее событие не только для МГУ, но и для всех, интересующихся начальной историей главного университета страны. Впервые широкому кругу исследователей и просто любознательных читателей были представлены снабженные комментариями и переводами (выполненными, кстати, самой Ниной Пенчко) документы о его деятельности c 1756-го по 1786 год. Теперь они могли не только уточнить сведения, сообщенные Степаном Шевыревым в его известном труде по ранней истории университета, приуроченном к его столетию[3], а также составителями вышедшего одновременно с ним двухтомного биографического словаря университетских профессоров и преподавателей[4], но и существенно их дополнить.
Публикация трехтомника способствовала и появлению новых работ − хотя нельзя сказать, что многочисленных: первые десятилетия после основания университета не вызывали особого интереса в советской историографии. Прежде всего из-за безусловного доминирования в ней возродившегося во второй половине 1930-х годов направления, которое Павел Милюков называл «патриотически-панегирическим»[5]. Сторонники советской версии этого направления исходили из того, что «период засилья иностранцев», наступивший после основания университета Ломоносовым, не является в его истории значимым. Такая интерпретация была усилена присвоением университету в 1940 году имени выдающегося русского ученого, подъемом патриотических настроений в годы Великой Отечественной войны и после ее окончания кампанией по борьбе с космополитизмом. Позднее она была канонизирована в книге Михаила Белявского, приуроченной к двухсотлетнему юбилею университета[6]. Другой причиной был ограниченный круг документов университетского архива, относящихся к этому периоду. Поскольку в трехтомнике Пенчко было опубликовано практически все, что от этого архива осталось после пожара, считалось, что поиски документов в других архивах малоперспективны и не смогут привести к значительным открытиям − и, соответственно, внести новые акценты в сложившийся канонический рассказ.
Такое положение вещей стало меняться только в последнее время. Исследователи начали проявлять живой интерес к самым разным сторонам ранней истории университета, задаваться новыми вопросами и в поисках ответов на них идти в архивы. В результате появилась целая серия фундаментальных работ об университетах России второй половины XVIII − начала XIX века, центральное место в которых, конечно, занимал Московский университет[7]. Однако открытия новых архивных документов в этих работах носили спорадический характер и не меняли общего представления о скудости сохранившихся исторических свидетельств.
«История Московского университета (вторая половина XVIII − начало XIX века). Сборник документов»
Но тут появляется исследователь, который обнаруживает, что такое представление ошибочно: в различных архивах нас продолжают ждать многочисленные полузабытые, а иногда и до сих пор неизвестные документы, которые не только частично восполняют безвозвратно утраченное во время пожара, но и существенно расширяют круг источников по ранней истории университета. А это значит, что есть возможность воссоздать ее гораздо полнее − или даже (кто знает?) полностью переосмыслить.
Эта убежденность приводит ученого к идее грандиозного проекта: разыскать и опубликовать все основные документы по истории Московского университета за первые пятьдесят лет его существования − кроме изданных Пенчко. С самого начала было понятно, что для этого потребуется не один том. Но, сколько именно, оставалось неясным. Первоначально предполагалось, что каждый том будет включать документы за 2−3 года, но вскоре выяснилось, что этих документов так много, что томов в итоге может получиться едва ли не пятьдесят: по одному на каждый год. Однако масштабность проекта не остановила историка, и начало публикации многотомника было положено[8].
Уже первые два тома, вышедшие под редакцией Евгения Рычаловского в 2006-м и 2011 годах, явно указывали на то, что новое издание имеет все основания называться академическим: его отличают тщательный подбор материала, скрупулезный археографический анализ, подробные комментарии, исчерпывающая библиография. И, конечно, остальные атрибуты научного издания такого рода: списки архивных фондов, опубликованных источников, сокращений, словарь терминов и два указателя имен (исторических и мифологических персонажей). Сверх этого, в справочный аппарат каждого тома включен перечень архивных документов, не вошедших в публикацию, − как бы приглашающий других, если у них появится такая необходимость, углубиться в детали.
Структура томов однородна: основная часть (разного происхождения документы, непосредственно относящиеся к работе университета) и две части дополнений. В первой из них воспроизводятся малотиражные печатные издания университета: объявления, речи профессоров, заметки об университете в периодической печати (преимущественно в «Московских ведомостях»); вторая содержит письма (в основном переписку профессоров университета с конференц-секретарем Академии наук Герхардом Фридрихом Миллером). В третьем томе, впрочем, появляется и еще одна часть дополнений: поименные списки студентов университета и учащихся его гимназий за 1757 год − итог кропотливого анализа и сопоставления составителем десятков архивных документов.
В итоге каждый том содержит материалы, дающие представление о работе университета с самых разных сторон: документы Сената и Академии наук, распоряжения кураторов, переписка по поводу приглашения в университет профессоров, их речи на университетских торжественных собраниях, аттестаты учеников гимназии и еще десятки документов самых разных типов. Так же, как и в сборнике Пенчко, все иностранные тексты приводятся сначала на языке оригинала, а затем в русском переводе. Что касается комментариев, то они более развернуты и обстоятельны − как будто в каждом случае их автор ставил перед собой задачу использовать всю главную литературу и все главные источники. И похоже − во что трудно поверить, − он с этой задачей справился.
Внимательный читатель заметит, что во втором и третьем томах биографии упоминаемых в документах персонажей (в основном это университетские и гимназические преподаватели) становятся более развернутыми, часто превращаясь в самостоятельные очерки на несколько страниц − причем очерки строго документированные. Реконструируя события жизни своих героев, Дмитрий Костышин упрямо следует идеальной модели работы историка, о которой шла речь в начале этой статьи: пройти весь путь от начала до конца самостоятельно, строя свой рассказ исключительно на основании проверенных документальных свидетельств.
Примером сказанному может служить биография выпускника университетской гимназии и впоследствии профессора университета Матвея Афонина (1739−1810), которая занимает в третьем томе больше десяти страниц (с. 583−594). Как сложились жизнь и карьера этого человека? Костышиным дотошно прослеживаются все их главные повороты. Родился в дворянской семье, в 1758 году окончил гимназию с золотой медалью, однако получить ее не успел, так как по распоряжению куратора университета Ивана Шувалова был направлен на учебу сначала в Кёнигсбергский, а затем в Упсальский университет «для обучения горным наукам и земледелию». «По причине дороговизны в Швеции» размер его жалования там был удвоен и составил триста рублей в год. В Упсале он слушал лекции по натуральной истории, изучал пробирную науку (искусство определять состав и количество металла в руде), металлургию и практическую химию, минералогию, галургию (соляное дело). А 17 мая 1766 года на медицинском факультете защитил написанную под руководством Карла Линнея докторскую диссертацию о пользе естественной истории в общественной жизни. Как потом свидетельствовал сам Линней в выданном Афонину аттестате, «при единогласном одобрении и рукоплесканиях всей аудитории». По возвращении Афонина в родной Московский университет, однако, его встретил неожиданный прием: в соответствии с распоряжением куратора Василия Адодурова для получения профессорской должности ему были назначены экзамены по всем (!) наукам, обучение которым он успешно завершил в одном из лучших университетов Европы того времени. Эти экзамены молодой доктор успешно выдержал и был зачислен экстраординарным профессором, однако его дальнейшая карьера сопровождалась постоянными притеснениями со стороны куратора − вплоть до 1777 года, когда он был вынужден подать прошение об отставке «по причине слабого здоровья». После этого Афонин десять лет служил в разных ведомствах, занимая в них почетные должности, в 1786 году ушел в отставку и закончил свои дни в Николаеве. Здесь он занимался археологией, земледелием и вспоминал о том, что некогда был «близок к бессмертному Линнею».
Но вернемся к общей характеристике сборника, точнее, имеющихся на сегодняшний день первых трех его томов. Что можно добавить к уже сказанному? Прежде всего, что опубликованные документы позволяют гораздо полнее, а иногда и по-новому представить многие стороны работы университета в его первые годы. В частности, яснее увидеть характер взаимоотношений между его руководством и верховной властью, узнать имена его студентов и гимназистов, погрузиться в «структуры повседневности» университета, оценить роль Миллера в его становлении, ближе познакомиться с организацией преподавания и проблемами, с которыми сталкивались университетские профессора и учителя гимназий, с природой возникавших между ними споров и многим другим.
Кроме того, эти документы создают контекст для более глубокого осмысления материалов, опубликованных Ниной Пенчко, а подробные комментарии к ним − особенно детальные биографии профессоров и преподавателей − рисуют «человеческую» картину не только университетской жизни второй половины XVIII века, но и российской действительности в целом. Нельзя не добавить, что эти документы вносят также весомый вклад в избавление ранней истории Московского университета от старых клише «патриотической» историографии, представляющей ее как поле битвы «немецких» и русских профессоров: никаких свидетельств этому в них просто не встречается.
Если значимость выбранных для публикации материалов, их организация и уровень археографической подготовки в этом издании вряд ли могут вызвать серьезные критические замечания, все же нельзя сказать, что в нем все бесспорно. Но, как это часто бывает, одни и те же характеристики могут рассматриваться и как достоинства, и как недостатки. Например, подробные комментарии, в том числе и биографии, о которых только что шла речь, − не утяжеляют ли они издание? Может показаться спорным и состав «Словаря терминов» в третьем томе. Нужно ли, например, пояснять читателю, что такое геодезия, геральдика и гидравлика? Если это, скажем, студенты-гуманитарии, то эти пояснения скорее всего будут не лишними; хотя их профессорами они явно будут встречены с ухмылкой.
Где же обнаружил составитель все эти сокровища? Большую их часть − в Российском государственном архиве древних актов, давно и хорошо известном всем историкам России XVIII века. Но также и в других, в том числе и зарубежных: Архиве внешней политики Российской империи, Государственном архиве Российской Федерации, Научно-исследовательском отделе рукописей Российской государственной библиотеки, Национальном архиве Республики Татарстан, Отделе письменных источников Государственного исторического музея, Отделе редких книг и рукописей Научной библиотеки МГУ, Российском государственном историческом архиве, Российском государственном архиве военно-морского флота, Российском государственном военно-историческом архиве, Санкт-Петербургском филиале архива РАН, Центральном историческом архиве Москвы, Universitätsarchiv Tübingen, Burgerbibliothek Bern.
Нет сомнений, что документы, которые будут опубликованы в следующих томах издания, расширят этот список. И так же нет сомнений в том, что из этих документов нам предстоит узнать много нового об истории главного университета страны.
Тогда и теперь
Начатая этими первыми тремя томами новая публикация материалов по истории Московского университета − несомненное событие. Не меньшее, чем сорок лет назад был сборник документов Нины Пенчко. И так же, как и первый сборник, − образец высокого профессионализма и самоотверженного труда. Однако между обоими изданиями невозможно не увидеть и отличий, во многом продиктованных временем и обстоятельствами их составления.
«Документы и материалы» вышли в свет в период тотального господства марксистской идеологии советского образца, требовавшей классового подхода к рассмотрению исторических явлений − и, несмотря на декларируемый интернационализм, особого акцента на «великих заслугах русского народа». Не удивительно, что эти требования в полной мере нашли отражение в предисловии и комментариях к опубликованным документам. Новый сборник появился уже в другое время: над исследователем больше не довлеет официальная идеология, и он может руководствоваться исключительно собственными представлениями о том, что дóлжно. Безусловно, именно это мы и видим в первых трех томах сборника документов «История Московского университета». Их составитель явно стремится к тому, чтобы, следуя завету Миллера, «казаться человеком без отечества, без веры, без государя». Факты, только факты − и никаких пристрастий. Свои оценки и умозаключения (которые, конечно, как и у каждого человека, у него присутствуют) он держит «при себе». Избегает и обобщений − пусть это делают другие. Его дело − дать им для этих обобщений достоверные материалы. Впрочем, за многолетней невероятно кропотливой работой по поиску, критическому анализу, воспроизведению и комментированию документов сборника видится и пафос иконокласта: до сих пор мы мало знаем об истории Московского университета XVIII века, написанное о нем историками полно неточностей, а многое вообще в действительности было совсем не так.
Остается сказать об авторе и единственном исполнителе этого грандиозного научно-исследовательского и издательского проекта. Его зовут Дмитрий Костышин − независимый исследователь, член Российского общества по изучению XVIII века. И сделать еще одно добавление: ни в одном из опубликованных трех томов нет упоминаний об источниках финансирования проекта. Может быть, исследователь осуществляет его за собственный счет?
Об эпиграфе
Приведенные в самом начале этой статьи слова первого русского историографа взяты из «Истории Императорской академии наук» Петра Пекарского, вышедшей в 1870 году[9]. Они хорошо известны и не раз цитировались и интерпретировались исследователями. Сегодня, за редким исключением, их понимают как кредо Миллера-историка, борца за торжество критического разума и независимости научного знания[10]. Однако мало кто из исследователей обращал внимание на то, что Миллер говорит здесь не об истории вообще, а как раз об истории Московского университета. И совсем единицы − на то, что Миллер обращался к человеку, который хотел ее написать. У Пекарского приведенной цитате предшествуют слова:
«Я весьма одобряю ваше намерение составить историю московскаго университета. Так как вам угодно мне доверить разбор ея, то позвольте вам предварительно высказать мои мысли на счет составления такой истории»[11].
Кто был этот человек? Историки до сих пор удовлетворяются сведениями, сообщенными Пекарским: письмо было адресовано неизвестному корреспонденту и датируется примерно 1760 годом.
Но вот в архив приходит Костышин, копается в знаменитых «Портфелях Миллера» и все проясняет: письмо написано 24 апреля 1760 года и является ответом Миллера Филиппу Генриху Дильтею − первому профессору истории Московского университета[12]. С обоими письмами можно будет ознакомиться в одном из следующих томов, которые сейчас готовятся к печати.
Остается надеяться, что это случится скоро.
[1] См., например, исследования: Кошелева О.Е. Люди Санкт-Петербургского острова петровского времени. М.: ОГИ, 2004; Бошковска Н. Мир русской женщины ХVII столетия. СПб.: Алетейя, 2014.
[2] Документы и материалы по истории Московского университета второй половины XVIII века: В 3 т. / Подг. к печ., ком. Н.А. Пенчко. М.: Издательство МГУ, 1960−1963.
[3] Шевырев С.П. История Императорского Московского университета, написанная к столетнему его юбилею. М.: Унив. тип., 1855.
[4] Биографический словарь профессоров и преподавателей Московского университета. Ч. 1. М.: Унив. тип., 1855.
[5] Милюков П. Главные течения русской исторической мысли. М.: Типо-литография Кушнеров и Кº, 1898. Т. 1. С. 100.
[6] Белявский М.Т. Ломоносов и основание Московского университета. М.: Издательство Московского университета, 1955.
[7] Петров Ф.А. Формирование системы университетского образования в России. М.: Издательство МГУ, 2002. Т. 1; Кулакова И.П. Университетское пространство и его обитатели: Московский университет в историко-культурной среде XVIII века. М.: Новый хронограф, 2006; Андреев А.Ю.Российские университеты в контексте университетской истории Европы.М.: Языки славянской культуры, 2009; Императорский Московский университет. 1755−1917. Энциклопедический словарь. М.: РОССПЭН, 2010.
[8] История Московского университета (вторая половина XVIII − начало XIX века). Сборник документов / Сост., вступ. статья и прим. Д.Н. Костышина. М.: Academia, 2006−2014. Т. 1−3.
[9] Пекарский П.П. История Императорской академии наук в Петербурге.Санкт-Петербург: Издание Отд. рус. яз. и словесности Императорской акад. наук, 1870. Т. 1. C. 381.
[10] См., например: Каменский А.Б. Ломоносов и Миллер: два взгляда наисторию // Ломоносов М.В. Сборник статей и материалов. СПб., 1991. Т. IX.С. 39−48; М.В. Ломоносов и Г.Ф. Миллер: спор разных историографическихкультур // Ейдос: альманах теорiï та iсторiï iсторичноï науки (Киïв). 2009. Вип. 4. С. 331−354.
[11] Пекарский П.П. Указ. соч. С. 381.
[12] См. о нем: Зарецкий Ю.П. История в Московском университете. Начало // Неприкосновенный запас. 2012. № 5(85). С. 179−193.