Что является характерным для англо американской политической культуры

Англо-американская политическая культура

Смотреть что такое «Англо-американская политическая культура» в других словарях:

Американская исключительность — Американская исключительность мировоззрение, основывающееся на утверждении, что Соединённые Штаты занимают особое место среди других народов с точки зрения своего национального духа, политических и религиозных институтов. Истоки такой… … Википедия

Соединённые Штаты Америки — (США) (United States of America, USA). I. Общие сведения США государство в Северной Америке. Площадь 9,4 млн. км2. Население 216 млн. чел. (1976, оценка). Столица г. Вашингтон. В административном отношении территория США … Большая советская энциклопедия

Список русскоязычных японистов — составлен на основе справочника С. Д. Милибанд «Востоковеды России» (в 2 т. М.: Вост. лит., 2008) В список, как правило, не включены переводчики японской литературы (кроме случаев, когда перевод сопровождается комментарием и имеет… … Википедия

Великобритания — I Великобритания (Great Britain) остров в Атлантическом океане, входящий в группу Британских островов (См. Британские острова). См. Великобритания (государство). II Великобритания (Great Britain) официальное название Соединённое… … Большая советская энциклопедия

Соединенные Штаты Америки — (США, USA) Соединенные Штаты Америки это страна в Северной Америке Соединенные штаты Америки (США) это одна из крупнейших мировых держав Содержание >>>>>>>>>>>>>>>>> … Энциклопедия инвестора

Великобритания (государство) — Великобритания (Great Britain); официальное название ‒ Соединённое Королевство Великобритании и Северной Ирландии (The United Kingdom of Great Britain and Northern Ireland). I. Общие сведения В. ‒ островное государство на С. З. Европы; занимает… … Большая советская энциклопедия

Соединённые Штаты Америки — Запрос «US» перенаправляется сюда; см. также другие значения. Запрос «Соединённые Штаты» перенаправляется сюда; см. также другие значения. Соединённые Штаты Америки United States of America … Википедия

US — Координаты: 40°00′00″ с. ш. 100°00′00″ з. д. /  … Википедия

USA — Координаты: 40°00′00″ с. ш. 100°00′00″ з. д. /  … Википедия

Источник

Черты американской политической культуры.

политическая культура США во многом определяется традициями, принесенными с европейского континента первыми поколениями переселенцев. Иначе говоря, на основе английских традиций происходило становление американской политической культуры. Ко времени начала заселения колоний Англия была страной с давними, вековыми традициями парламентаризма. Идеи представительного правления, верховенства закона, традиции гражданских свобод и местного самоуправления, утвердившиеся здесь, были успешно перенесены на новую почву.

Основной стабильности политической системы США является Конституция, принятая более 200 лет назад, в 1787 г., и действующая поныне, в то время как в других странах конституции менялись не однажды. Причины такого «долгожительства» заключаются в том, что, с одной стороны, многие статьи Конституции США изложены очень коротко, гибкими формулировками, что позволяет по-разному трактовать конституционные нормы в зависимости от исторической обстановки. С другой стороны, в конституции заключена система поправок, что дает возможность дополнять ее новыми нормами и положениями. Большую роль в американской политической системе играет прецедент – понятие, унаследованное переселенцами от древней англосаксонской традиции, на основе которого в американском законодательстве возникли многие нормы, формально не являющиеся частью конституции, но имеющие силу конституционного закона.

Американцы гордятся своей конституцией, своей демократией по так называемым правилам «честной игры».

Таким образом, идею «американской исключительности» можно свести к следующим положениям. США – уникальная страна, потому что она изначально развивалась особым путем, отличающимся от других стран. Благодаря этому именно там сложились наилучшие политические, экономические и культурные отношения для развития и реализации способностей человека, и потому США могут служить своего рода образцом для других стран. Поскольку американские ценности, такие, как демократия, свобода, права личности, являются лучшими и носят универсальный характер, то их должны заимствовать другие государства. Именно в этом заключается особое предназначение Америки – служить образцом для других народов и всячески способствовать распространению своих политических, культурных и иных ценностей в других странах, не останавливаясь, вплоть до «принуждения к демократии». В связи с рассматриваемой проблемой необходимо отметить еще один важный момент – нетерпимость, которая присутствует в политической культуре США, но особенно остро проявляется в период кризисов, направляется на те группы граждан, чьи взгляды рассматриваются как антиамериканские. Эту норму американской политической культуры можно определить как нетерпимость ко всем взглядам и представлениям, не вписывающимся в рамки официальных представлений.

Говоря об особенностях американской политической культуры, необходимо отметить, прежде всего, ее прагматический характер: политика здесь выступает не в борьбе абстрактных сил добра и зла, а как столкновение групповых интересов, каждый из которых имеет право на существование. Главное, чтобы противоборство этих интересов осуществлялось по общепринятым здесь правилам. Отличительной особенностью этой политической культуры является приверженность консенсусу по основополагающим базовым ценностям.

Своеобразным моментом в политической культуре США выступает афроамериканский фактор, вернее, участие афроамериканцев в политике.

Избирательная система и участие в выборах. Другие формы политического участия американских граждан.

США управляются федеральным правительством, с выборными представителями на федеральном (общенациональном) уровне, уровне штатов и локальном уровне. Выборы и подготовка к ним — стержневое событие и постоянное событие политической жизни американского общества. Выборными являются свыше 18 тысяч должностей, начиная с президента США и кончая шерифом небольшой сельской общины. Выборы в федеральные органы власти проводятся по всей стране одновременно в ноябре каждого четного года.

Президент и вице-президент США избираются вместе на выборах, проходящих раз в 4 года. Выборы непрямые: победитель определяется Коллегией выборщиков, голосующие в каждом штате выбирают один из списков выборщиков, обозначенных каким-либо кандидатом. Выборщики обычно заранее обещают проголосовать за кандидата от их партии (и именно имена этих кандидатов размещаются в бюллетенях, а не имена отдельных выборщиков). Голосование выигрывает кандидат, набравший по крайней мере 270 голосов Коллегии выборщиков. За счёт непрямого голосования, возможна (и происходила) ситуация, когда кандидат, получивший большинство голосов выборщиков, тем не менее, проиграл бы, если бы учитывались голоса отдельных людей на общенациональном уровне. До принятия Двенадцатой поправки к Конституции США в 1804 году, занявший второе место на этих выборах становился вице-президентом.

Президентские выборы в Штатах проходят по принципу «победитель получает все». Страна, как известно, состоит из 50 штатов. Каждый штат, пропорционально количеству избирателей, дает «электоральные голоса». Чем больше избирателей в штате, тем больше голосов. Когда-то это были так называемые выборщики. С

Конгресс США состоит из двух палат: палаты представителей, избираемой на основе прямого голосования, и сената, в состав которого прямым голосованием избираются по 2 представителя от каждого штата. В палате представителей 435 мест, которые распределяются по штатам в зависимости от численности их населения. Члены палаты представителей избираются на два года.

Сенат состоит из 100 членов, по два от каждого штата, избираемых на срок в 6 лет. Первоначально сенаторов избирали члены законодательных собраний штатов, но с 1913 года, после вступления в силу 17-й поправки к Конституции, выборы сенаторов стали прямыми. Они проводятся одновременно с выборами в палату представителей, при этом каждые два года переизбирается 1/3 состава сената. Избирательный округ по выборам в сенат — весь штат.

Конституция (вместе с поправками) гарантирует избирательные права всем гражданам США, достигшим 18 лет. Наибольший интерес со стороны избирателей вызывают президентские выборы. Если выборы в конгресс, губернаторов штатов происходят не одновременно с президентскими, то интерес к ним и, соответственно, участие избирателей падает в среднем на 14 процентов.

В США действует мажоритарная система выборов, когда кандидат, получивший в одномандатном округе относительное большинство голосов, считается победившим. Это дает предпосылки для развития двухпартийности.

Формы политического участия на Западе и в нашей стране разнообразны, например участие:

1) в осуществлении власти или противодействии ее осуществлению (примеры участия — деятельность представительных органов, депутатских комиссий, примеры противодействия — гражданское неповиновение, саботаж, вооруженное противодействие);

2) в деятельности формальных общественных организаций (партий, молодежных политических организаций и т.д.);

3) в деятельности неформальных организаций и движений (народных фронтов и т.д.);

4) в выборах и проведении избирательных кампаний и референдумов;

5) в публичных манифестациях политических взглядов с целью воздействия на общественное мнение, политические институты или руководящие политические группы, влияния на других людей с целью изменения их взглядов и действий и навязывания им своих. Манифестация взглядов может осуществляться на политических собраниях, митингах, демонстрациях, через печать, радио, телевидение, в политических беседах, дискуссиях, посредством различных обращений к государственным органам, политическим организациям, через наказы избирателей и т.п.

Источник

Англо-американская политическая традиция

Англо-американская политическая традиция — это собирательное наименование комплекса общих идей, концепций и теорий, характерных для социально-политической мысли Великобритании и Соединённых Штатов Америки. Эта традиция зародилась на рубеже Средних веков и Нового времени, когда в Англии начали формироваться идеи национального государства, народного суверенитета, правового государства, конституционализма, парламентаризма, прав и свобод человека и гражданина и так далее. В зачаточной форме некоторые из них были уже в Великой хартии вольностей (1215). Основательную теоретическую разработку и практическую реализацию эти идеи получили в ходе английской буржуазной революции середины XVII века. В тот период широко распространились и получили популярность взгляды, проповедовавшиеся индепендентами, левеллерами во главе с Дж. Лильберном, Дж. Милтоном, Дж. Харрингтоном, Т. Гоббсом, которые отстаивали принципы религиозной индифферентности, идеи неотчуждаемых естественных прав личности, свободы слова и другие. Дальнейшее развитие они получили у Дж. Локка, которого часто не без оснований называют идеологом «славной революции» 1688 года, узаконившей ограничение прерогатив королевской власти в пользу парламента. В получивших широкую известность «Двух трактатах о правлении» Локк обосновывал необходимость введения конституционной монархии с парламентской формой правления, идеи разделения власти на две равновеликие ветви — законодательную и исполнительную, — верховенства закона, свободы личности и так далее. С того периода в идейно-политической мысли Великобритании начался процесс размежевания между двумя главными политическими течениями — вигами и тори, которые с конца XVIII века и на протяжении всего XIX века постепенно трансформировались соответственно в английские варианты либерализма и консерватизма.

В ходе колонизации Северо-Американского континента эти традиции были перенесены в колонии, где получили дальнейшее развитие уже с поправкой на американские реальности. Заметную роль в этом сыграли американские пуритане и индепенденты (Дж. Коттон, Т. Хукер, Р. Ильмс, Э. Хатчинсон, К. Мезер и другие). Свою более или менее завершённую форму американские социально-политические принципы получили в программных документах Войны за независимость США от Великобритании конца XVIII века, особенно в Декларации независимости Соединённых Штатов (1776) — первом официальном документе, в котором была провозглашена идея о том, что каждый человек от рождения наделён некоторыми неотчуждаемыми правами (правом на жизнь, свободу и стремление к счастью). Идеи разделения властей уже на три самостоятельные ветви — законодательную, исполнительную и судебную, а также права и свободы личности получили реальное воплощение в конституции США (1789). С окончанием Войны за независимость и образованием федеративного государства в США также наметилась тенденция к размежеванию идейно-политической мысли на два главных направления, нередко называемые джефферсоновской и гамильтоновской традициями, которые со временем стали идеологиями соответственно Демократической и Республиканской партий. Таким образом, эти два направления составили основу американского либерализма и консерватизма в их современном виде.

Вместе с тем, хотя в Великобритании и Соединённых Штатах существуют различные группировки правого и левого радикализма, консерватизм и либерализм, с теми или иными оговорками занимающие в обеих странах доминирующие позиции, тяготеют к идейно-политическому центру. В этом смысле интересен следующий исторический факт: основные положения английской консервативной традиции были сформулированы идеологом партии вигов (то есть либерализма) конца XVIII века Э. Берком. Представители же гамильтоновской (впоследствии консервативной) традиции в США — сам А. Гамильтон, Дж. Адамс, Дж. К. Адамс и другие — не ставили под сомнение комплекс идей и принципов, сформулированных в основном либералами и лёгших в основу американской государственно-политической системы. Особенностью англо-американской политической традиции является отсутствие сколько-нибудь заметного влияния марксизма. Так, английский лейборизм, в отличие от социал-демократии большинства других европейских стран, сформировался вне сферы влияния марксизма и в этом качестве в начале XX века смог сменить либерализм и стать одним из двух главных течений идейно-политической мысли страны. Можно сказать, что в идейном арсенале английского лейборизма с самого начала присутствовал значительный либеральный компонент, который и позволил лейбористской партии без особого труда занять ту нишу в политической жизни Великобритании, которую вплоть до годов XX века занимали либералы. Что касается Соединённых Штатов, то здесь уже в конце XIX века развернулись не прекращавшиеся в течение всего XX века дискуссии по вопросу о том, почему в Америке нет социализма. В действительности же речь идёт об отсутствии (или слабости) в этой стране марксистской формы социализма, поскольку роль инициатора социальных и экономических реформ, которую в Великобритании играла лейбористская партия, в США взяла на себя демократическая партия. Следовательно, если лейбористская партия была пропитана либеральными идеями и принципами, идеология демократической партии была пронизана социал-демократическим началом.

Источник

Политическая культура

Понятие политической культуры и ее типы: англо-американская, континентально-европейская, доиндустриальная (авторитарно-патриархальная) и тоталитарная. Отличия, касающиеся политических последствий революций в протестантских и католических странах.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

— когнитивную (политические знания);

— эмоциональную (политические чувства);

— оценочную (политические ценности и идеалы как основа политических оценок).

Характер политической культуры влияет на протекание политического процесса в той или иной стране, повышая или, напротив, снижая вероятность согласования различных групповых интересов, политической предсказуемости, стабильности.

С точки зрения политолога, вопрос о культурном контексте связан с выяснением значимости внеинституциональных аспектов политики: за деятельностью тех или иных политических субъектов, за фасадом институтов просматривается присутствие устойчивых традиционных архетипов или «канонов», отнюдь не всегда осознаваемых, но неизменно действующих. В опыте модернизации обнаружено, что даже новые технологии невозможно произвольно пересаживать на любую культурную почву; так, будучи импортированными, с Запада на Восток, в развивающиеся страны, они дают заметно меньший эффект, хуже «приживаются». Это тем более справедливо в отношении новых общественных институтов: импортированный извне парламентаризм, «импортированная демократия» оставляют впечатление глубокой профанации. Поэтому изучение культурного контекста становится решающим условием успешности тех или иных социально-политических нововведений и модернизаций.

Политология становится культурно-центричной: не ограничиваясь исследованием политической системы как механизма, требующего взаимодействия и пригнанности своих «деталей», она анализирует условия интеграции этого механизма в «метасистему» социума, где традиции и нормы, ценности и образцы поведения играют не меньшую роль, чем прагматически понимаемые интересы и инструменты их достижения. Словом, в политике, как и повсюду, человек выступает в двух ипостасях: как существо, преследующее практические цели, и как существо, взыскующее высших смыслов» бытия. Таким образом, вопрос о политической культуре, с одной стороны, выступает как вопрос о наследии, о традиции, в прямых или превращенных формах, оказывающих влияние на политику, а с другой стороны, как вопрос об общих жизнеориентирующих «смыслах» и ценностях.

Наряду с указанной дихотомией надо иметь в виду и другую: в политике мы имеем дело не только с «пространственными» формами детерминации, взаимодействием и взаимоограничением сосуществующих социальных групп и групп давления, но и с временной формой детерминации, с давлением прошлого опыта и традицией.

Таким образом, культуролог в политике выступает как герменевтик, решающий проблему контекста. Сегодня, когда в России вновь встал вопрос о культурной и цивилизационной идентичности, о месте между Западом и Востоком, Севером и Югом, индустриальным и постиндустриальным обществом, понимание специфики и перспектив ее политической культуры приобретает особое значение.

Наиболее известной из современных классификаций политической культуры является та, что предложена американским политологом Г. Алмондом. Он различает четыре типа политической культуры: англо-американскую, континентально-европейскую, доиндустриальную (авторитарно-патриархальную) и тоталитарную. Англо-американскую культуру отличают следующие черты. Во-первых, она является светской и прагматической: политика здесь выступает не в манихейском обличий непримиримой борьбы сил Добра и Зла (Прогресса и Реакции), а всего лишь как столкновение групповых интересов, каждый из которых имеет право на существование. И поскольку здесь отвергается фаталистический принцип предопределенной коллективной судьбы, оно давало о себе знать в привычной для нас теории «непреложных исторических закономерностей», то политический процесс выступает как «процедура открытия» реальных возможностей и влияния различных общественных групп, а также как ограничитель их стихийной экспансии.

Таким образом, сопоставление англо-американской и континентально-европейской культур является достаточно содержательным, чтобы быть принятым во внимание у нас, вырабатывающих стратегию политической модернизации и сопоставляющих различные ее модели. Однако дихотомия Алмонда должна быть переосмыслена. Нам представляется культурологически более содержательной дихотомия протестантской и католической или, в более широком смысле, реформационной и ортодоксальной религиозных традиций. В странах, не имеющих опыта религиозной реформации, противопоставление высших мироспасательных целей и повседневных забот, общего интереса и индивидуальной пользы, великих учений и массового обыденного сознания продолжает довлеть над людьми, принимая каждый раз новые, в том числе светские, формы.

Столь же разительны отличия, касающиеся собственно политических последствий революций в протестантских и католических странах. Например, в США буржуазная революция выступала как акт высвобождения гражданского общества из-под опеки государства (к тому же чужого, английского). Во Франции, напротив, якобинская диктатура ставила целью завоевание созданным в центре революционным государством, представляющим «передовое меньшинство» нации, консервативного гражданского общества («несознательного» большинства).

Здесь возникает вопрос о перспективах, о «господствующих тенденциях» в развитии политической культуры. Г. Алмонд, как и большинство теоретиков «атлантизма», склонен выстраивать пространственно-временную иерархию политических культур, располагая их на «оси прогресса»: американская выступает эталоном современной культуры, другие призваны эволюционировать в том же направлении. Здесь мышление атлантистов в чем-то поразительно напоминает марксистское: та же единая линейная перспектива, те же неумолимые императивы прогресса. Однако, глядя на эволюцию политических институтов послевоенной Германии или Японии, мы убеждаемся, что здесь внешний, экзогенный фактор играет большую роль, чем внутренний.

В свое время Р. Арон назвал демократию ФРГ «импортированной». Не означает ли это, что при ослаблении давления прежнего «экзогенного фактора» эволюция данной страны способна совершить очередной зигзаг, не укладывающийся в рамки атлантизма? Недавнее объединение Германии дает повод всерьез об этом поразмышлять. Однако здесь мы видим, что дихотомия Алмонда, противопоставляющая англо-американскую политическую культуру континетально-европейской, как и дихотомии М. Вебера и Густава Ле Бона, акцентирующие различие протестантской и католической Европы, «латинских» и «германских» народов, не всегда эвристична.

В 70-х гг. в ряде ведущих стран Западной Европы наметились тенденции, удаляющие их от «атлантического образца». Самое удивительное при этом то, что они охватили Великобританию, тем самым, поставив под сомнения эвристическую ценность понятия «англо-американизма». До этого времени политическая культура Великобритании соответствовала эталону центризма. Лейбористы слева и тори справа тяготели к центру, где концентрировался прагматичный и благонамеренный британский избиратель. И вдруг происходит внезапное «полевение» лейбористов, их отход от центризма. В качестве реакции намечается и радикализация консерваторов, заметно дрейфующих вправо. В результате в традиционном центре образуется заметный вакуум; британская политическая культура словно бы заимствует континентальную модель политической поляризации.

Аналогичные сдвиги в это же время происходят в ФРГ. Прежняя система «двух с половиной партий» в этой стране была центричной. Умеренная «половинная» партия свободных демократов «делала правительство»; социал-демократы, как и христианские демократы, побеждали только в коалиции с этой небольшой партией, посылая, каждая со своей стороны (с «левой» или «правой» частей политического спектра) импульсы в сторону «центра». С появлением значительно более радикальной партии «зеленых» для обеих крупных партий возникла альтернатива центризму. Теперь социал-демократы могли рассчитывать на получение голосов большинства, двигаясь не вправо, к центру, а влево, в коалиции с «зелеными» или с целью захвата их электората. В противовес левому радикализму «зеленых» (направленному против ценностей потребительского общества) партия свободных демократов эволюционирует вправо. Таким образом, вместо центристских коалиций намечаются две полярные: левая, объединяющая социал-демократов и «зеленых», и правая, объединяющая христианских демократов со свободными демократами.

Во Франции примерно в эти же годы происходит усиление традиционной для этой страны партийно-политической поляризации. К началу 80-х гг. происходит заметное «полевение» партии социалистов и начинается ее коалиция с коммунистами. Эта коалиция и побеждает на выборах в мае 1981 года, когда ее лидер Ф. Миттеран заявил, что верит в концепцию «ruprut» (поворота, перелома истории).

Но вера в новое общество и нового человека явно противоречит философии политического центризма. Как уже отмечалось выше, центризм как искусство мирного сосуществования с оппонентами в политическом пространстве, тем самым обеспечивает и высокую преемственность во времени: каждая из победивших центристских коалиций более склонна к приятию исторического наследия, чем к его решительному пересмотру.

Удивительно, что этот военно-стратегический натиск на Западную Европу с Востока совпал с пиком восточной экзальтации ее интеллектуалов и молодежи. Никогда еще базовые принципы Запада, основы его жизнестроения не подвергались столь мощной атаке со стороны новых левых, хиппи, «зеленых», а также прозелитов дзен-буддизма и других восточных религий.

Отличие царского режима до 1917 г. от большевистской диктатуры связано не только с буржуазно-демократическими реформами 1861 г. придавшими ему смешанный характер, но и с его первичной, авторитарно-патриархальной интенцией, с его культурным архетипом. Внутренний, направленный против собственного народа, геноцид в этом тип режима был бы так же необычен и противоестествен, как самоубийства или отцеубийство. Напротив, там, где довлеет образ общества как механизма, где господствует этически не стесненная «научная» рациональность, склонная заменять негодные или морально устаревшие «детали на новые более пригодные, а людей рассматривать, как сырье для промышленности, там геноцид может являться разновидностью технологий.

Вытеснение Западом импульсов насилия вовне однотипно с вывозом токсичных производств и жестких технологий. Речь идет о «сбрасывания энтропии» во внешнюю среду, на окраину западной ойкумены. Поэтому культурная дискредитация Востока, «азиатчины», может быть оценена как попытка легитимации того сбрасывания шлаков цивилизации, в котором, по крайней мере, до сих пор, так нуждался Запад.

Утверждение нового глобалистского образа демократии, связанного с презумпцией неиерархичности мировых культур, с признанием самоценности цивилизационного и культурного разнообразия мира, резко меняет привычный политический спектр. Притом в развитых странах обнаруживается, что ценности культурного плюрализма более последовательно защищают правые («новые правые»), чем левые. Западный либерализм выработал искусство консенсуса для политических процессов, развертывающихся в монокультурном и в моноцивилизационном пространстве. Именно с этим связано, в частности, определение Г. Алмондом американской политической культуры как гомогенной.

Современная культура власти в многонациональных обществах может быть определена как способность использовать либеральную концепцию плюрализма и консенсуса применительно уже не к взаимодействию групп и партий, а к взаимодействию культур. Либерализм как идеологам и как политическая «технология согласия» должен овладеть этим новым для него рубежом. Только преодолев этот барьер, он способен утвердить свой статус в качестве не только западной, но и общемировой универсальной ценности. С этих позиций предстоит пересмотреть многие из презумпций российского западничества. Парадокс его состоит в неисправимом монизме. Клянясь на словах в верности принципам либерализма и диалога, на деле он требует безоговорочной капитуляции от собственной национальной культуры. С национальным ритуалом и традицией он воюет не во имя свободы и плюрализма, а во имя новой абсолютной веры и во имя нового заемного ритуала. Вместо того чтобы спрягать в своем сознании, в системе ценностей, свою и чужую традицию, т.е. жить в зоне высокого напряжения, связанного с разностью культурных полюсов, российский «западник» предпочитает простоту монистических решений. Он способен радикально менять ритуалы, но оказывается не способным жить вне ритуала.

Япония, как и другие страны тихоокеанского бассейна, приобщилась к западной традиции, одновременно сохраняя и свою, национальную. В этом случае политики, приближенные сразу к двум (или большему числу) традициям, становятся антитрадиционалистами, живущими в пространстве перманентного выбора. Вероятно, с этим и связано чудо та тихоокеанского рывка. В России же большевистская модернизация продемонстрировала радикализм отрицания прежней веры в пользу новой, более исступленной и фанатичной. В результате вместо современного открытого общества построено новое закрытое общество, причем несравненно более закрытое, чем прежнее, традиционное.

политический тоталитарный революция культура

политический тоталитарный революция культура

Арон. Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1994 г.

Гаджиев К.С. Политическая наука. М., 1994 г.

Каменская Г.В. Родионов А.Н. Политические системы современности. М., 1994 г.

Паранин А.С. Политология. Учебник. М., 1998 г.

Паранин А.С. Философия политики. М., 1996 г.

Источник