денчик слазит что с ним
Денчик слазиет
Комиксы
39.6K постов 36.2K подписчиков
Правила сообщества
1. Никаких глупых срачей. Переводчик может ошибиться. Скажите, где он ошибся и как надо перевести лучше. Не надо материть или угрожать человеку за ошибку. Это приведет к пермабану.
2. Порой вы можете увидеть ссылку на взятый комикс или ватермарку. Чаще всего это делают те люди, которые рисуют и переводят комиксы постоянно и хотят отметить свою работу. Не ругайтесь, пожалуйста. Напоминаем, что за ложный вызов модератора полагается наказание.
3. По возможности добавляйте ссылки на достоверный источник перевода и на оригинал комикса.
Автор «в е т к а». Именно так и набирайте, с пробелами, в поиске сообществ в вк
Свингер пати
Цитата
В Тюмени трёхлетняя голодная девочка просила еду у курьера
В Тюмени к курьеру «Самоката», который приехал отдавать заказ на адрес Судостроителей, 38, подбежала нагая девочка лет 3-х со словами: «дядя, я есть хочу».
Курьер спросил у девочки, где она живет, и та повела его в квартиру, где спала мать. Малышка пыталась сказать своей маме о том, что к ним пришёл «гость», но в ответ посыпались только маты.
Курьер вызвал ПДН, сотрудники которого уже вызвали органы опеки. Мужчина дождался инспектора и только тогда покинул здание.
— Просто меня бросило в шок, что только вот с Настей Муравьевой было похищение, и тут это. А если бы вместо меня этот маньяк был и все — ещё бы девочку искали. — написал в соцсетях тюменец.
Источник https://vk.com/wall-31635757_2122013
Именно в этом доме пол года назад жила пропавшая девочка Настя Муравьева.
Такой бабушке нельзя доверять детей
Поднялся я на второй этаж и нажал кнопку лифта. Забавный тут дом, чуть ли не один в Москве. По крайней мере, таких зданий я больше не встречал. Поднимаюсь на 8-ой этаж. Повод к вызову ничем не примечательный: болит живот, ребенок 13-ти лет. Вызывает бабушка. Звоню.
— Скорая помощь, вызывали? – а про себя ворчу: «Ну, кого ещё ждут? Ну, пиццу, не иначе!»
Глаза фиксируют: парень в сознании, кожные покровы бледные, лежит на левом боку, чуть придерживаясь за живот. В уголках рта виднеются остатки этой темной жижи.
— Когда началась рвота?
— Кем приходитесь ребенку?
Так как ребенок не достиг 14-летнего возраста и на момент вызова с ним не было родителей или опекунов/официальных представителей, а бабушка, хоть и родственница, но де юре никак не может влиять на оказание медицинской помощи, все решения буду принимать я, как ответственный по бригаде.
Обращаюсь к мальчику:
— Тебя как зовут, что, как и где болит?
— А как болит? Сильно?
— Что вы дали мальчику?
— Как что? «Аспирин», он же обезболивает, но всё равно вызвала Вас, чтобы подстраховаться.
— Я не знаю,- отвечает бабушка, разводя руками.
— Вань, ну ходил или нет?
— Да, в школе, я сходил, когда живот стал болеть, мне захотелось.
— Цвет какой был? Жидко?
— Черный, кашей, но не очень жидкий.
Веду опрос больного, попутно измеряя давление и сатурацию. Эх, черт, 80/60. А сатурацию держит 94%.
— Вань, а на живот ты не падал? Тебя никто не бил? Травмы никакой не получил?
— Вань, скажи, а в школе ты подходил к медсестре?
-Да, я ей сказал, что живот болит, тошнит.
— Сказала, что так бывает.
— А ты ей говорил, что ты в туалет сходил, а цвет был черным?
-Сказала, что позвонит бабушке, предупредит ее и учителя, и что я могу идти домой.
— И скорую даже не вызывали?
— Нет, я же домой пришел.
— А учитель не интересовался, что с тобой и почему?
— Да, она спросила. Я ответил, что живот болит. И всё. Она позвонила бабушке и сказала, чтобы я сразу шел домой.
В моих глазах читалось: что за бред. В школу часто вызывают «скорую» на разную ерунду, которая вовсе не является жизнеугрожающими состояниями, а тут такую патологию пропустили.
Я продолжаю опрос, пальпируя живот, – он был слегка болезненным и мальчик чуть реагировал, когда я трогал эпигастральную область.
— Язвенная болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки у мальчика есть? Хронические заболевания? Аллергии на лекарства?
— Ой, доктор, а давайте, я маму Вам сейчас по видеосвязи наберу, у нее все и спросите.
Я повторил свои вопросы, которые задавал бабушке.
— А что с ним, что хотите делать?- волнуясь, спросила она.
— Это что? Ему нужна операция?
— Я не могу Вам точно сказать, но точно могу заверить, что повезу через реанимационное отделение на хирургию, позже я скажу, куда.
Мать мальчика согласилась и попросила, сделать все возможное, чтобы спасти ее сына и обещала Ване, что первым же самолетом она вернется в Москву.
Разговор был окончен, я уже установил капельницу и звоню водителю Юре, чтобы он принес носилки, кислород и ЭКГ-монитор.
Только я положил трубку, как в дверях комнаты встала бабушка, в секунды переменившаяся в лице. Вид у неё был суровый, я бы даже сказал, угрожающий.
Я сижу на стуле с широко открытыми глазами и чуть отвисшим ртом. Кто был бледнее в тот момент, я или мальчик, было трудно сказать. Опешив на секунду, отвечаю:
Про себя думаю: «Точно дура! Значит, 70. Рано, однако, у нее маразм начался».
Звонок в домофон, это, похоже, Юра. Бабка (я теперь только так её называл про себя), подлетев к домофону, кричит:
Мне перезванивает Юра.
— Сань, чё у тебя там происходит?
Бабка начинает злобно выплескивать на меня всё то, что она думает про российскую медицину. А далее продолжает:
Медэвакуация нужна срочная. Пока я соображаю, что делать, продолжаю капать мальчика. Бабка же звонит на 03 и уже вовсю жалуется на меня. Спустя пару минут мне звонит старший врач подстанции:
Я докладываю ему о складывающейся ситуации.
— Дай трубку женщине.
Он с ней говорил по громкой связи, убеждая, что мальчику нужна стационарная помощь срочно! Ответ был один – «нет».
Беру трубку у бабки, выключаю громкую связь, и старший врач мне говорит:
— Вызывай полицию с поводом: умышленное препятствие в оказании медицинской помощи ребенку, требующее немедленного вмешательства с целью сохранения жизни.
— Ты один? Тебе бригаду врачебную послать?
— Да она даже дверь не открывает и всё тут.
— Ну, не будешь же ты с ней драться, успокойся, все делаешь правильно, потом в карте напишешь. Вся информация записана, разговоры тоже. В общем, оказывай помощь на месте, жди бригаду и звони в полицию.
Набираю при бабке полицию, объясняю им слово в слово, как сказал мне старший врач. Бабка только ухмыляется. Затем обращаюсь к женщине:
— Хорошо, но я вам внука не отдам.
— Нет, вы можете идти, а мой внук останется тут.
— Позвоните дочери, дайте мне с ней поговорить!
— Нечего деньги тратить на пустую болтовню, как я сказала, так и будет! Мой дом! Я тут хозяйка, что хочу, то и делаю.
Да, дерутся с родственниками больных только в фильмах и сериалах, а в жизни так не делается. Что же, ждем полицию.
Минут через 10 в домофон позвонили.
— Я вас не пущу, уезжайте. Есть уже одна.
Через 2 минуты мне перезванивает уже заведующий.
— Саш, старший врач мне ситуацию пояснил в целом, как состояние больного?
— Тяжелое, но стабильное, давление поднял, но все равно эвакуация нужна.
— Да это даже не обсуждается. Значит, смотри, к тебе приехала наша «девятка», ждут внизу. Они сказали, что их не пустили.
— Женщина что вообще хочет? Она дает помощь оказывать? Не мешает?
— Нет, помощь оказывается в соответствии с алгоритмами, даже кислород разрешила водителю принести.
— Мне Михаил Борисович сказал, она ему «Аспирин» давала?
— Ах, чёрт, бежит времечко, бежит… Ладно, полиции еще нет?
Я кладу трубку. В этот момент в домофон снова зазвонили.
Бабка снимает трубку домофона.
— Открывайте или будем вскрывать дверь.
Пока я докладываю врачу о состоянии мальчика и проведенных мной манипуляциях, бабка орёт, что не отдаст внука никуда, потом связывается с матерью. Та в шоке, требует, чтобы не препятствовала медикам. Но бабка стоит на своём. В общем, стала она всех отталкивать, и сотрудникам 02 пришлось ее в буквальном смысле слегка ограничить в свободе, мягко говоря. Нет, ее никто не бил, но они сделали так, что оказывать сопротивление она перестала.
Состояние ребенка было уже стабильное на этот момент, давление было 110/70, что является для этого возраста нормой, уже не бледный, чуть порозовевший, с хорошей сатурацией в 98% не на кислороде, пульс, конечно, частил, но рвоты и актов дефекации не наблюдалось. Юридически я передал больного другой бригаде и мог бы уходить, но я, быстро собрав укладку, мусор и пустые кислородные баллоны с кри-1, спустил их машину и вернулся, чтобы помочь вынести мальчика. Этаж 8, есть лифт, но не грузовой, а пассажирский.
После всех событий я вернулся на подстанцию, чтобы пополнить укладку, взять новые баллоны с кислородом. У меня были сутки, но в ночь, к моей большой радости, ко мне пришел фельдшер 2-ым номером. Утром я сидел в кабинете заведующего и писал реально километровую объяснительную о ситуации, возникшей на этом вызове, ведь, скорее всего, объяснительную и карту вызова будет запрашивать следственный комитет. Через неделю старший врач звонил в стационар и выяснил, что мальчик жив, перенес операцию, но продолжает оставаться пока в реанимационном отделении, так как из-за сумасшедшей бабки и ее лечения, препятствий к госпитализации ситуация со здоровьем мальчика осложнилась.
Потом, спустя несколько дней, на подстанцию пришла мать мальчика. Это был первый раз в моей практике, когда родственник приходил на ПС по мою душу. Я как раз был на обеде, слышу, вызывает меня заведующий. Вхожу в кабинет, вижу незнакомую женщину. Она представляется и вручает мне 3 тортика к чаю и банку хорошего растворимого кофе. Она долго благодарила меня и всех, кто спасал её сына. Благодарила за то, что не бросили его. А как же по-другому? Это ведь и не по инструкции, и не по-человечески!