длинноногий дядюшка книга о чем
Рецензии на книгу «Длинноногий дядюшка» Джин Вебстер
Большинство людей не живет, а бежит наперегонки. Они несутся к какой-нибудь дальней цели, и так пыхтят, так задыхаются, что не замечают, как красиво и мирно вокруг. Потом они вдруг видят, что стары, изношены и совершенно безразличны к тому, достигли они цели или нет. Я же решила присесть у дороги и накопить счастья.
Прочитано в рамках игры Наперегонки со временем.
Какая милая книга! Иногда меня тянет вот на такие незамысловатые и наивные истории для девочек и девушек как «Длинноногий дядюшка». Здесь все легко и просто, интрига раскрывается почти сразу, но это и не важно. Просто хорошее времяпрепровождение за уютной историей с хорошей концовкой.
Ах, Джеруша Эббот, как же ты мне полюбилась! Славная девушка с острым язычком и добрым сердцем, чем-то напоминающая мою любимую Эмму Джейн Остин. Все ей неймется, все для нее интересно и ново, порхает по жизни как бабочка, но никогда не забывает кто она и откуда. Ее письма совершенно очаровательны, они наполнены искренностью, хорошей долей иронии и отличным чувством юмора. Читаешь их, и в голове сама по себе возникает картинка того, как Джеруша писала эти письма своему неизвестному дядюшке, что на нее влияло в этот момент, и как она закусывала нижнюю губу при этом или ненароком ставила кляксы на свои «мемуары».
Конечно, если покопаться, то в сюжете «Длинноногого дядюшки» можно найти кое-какие минусы, но надо ли? Это прекрасная сказка. Еще одна вариация на тему Золушки и не стоит в ней искать глубокий смысл, лучше просто скоротать вечерок за позитивной историей для подростков и улыбнуться, а это уже что-то, как не крути.
Я знаю многих девушек (Джулию, например), которые понятия не имеют, что счастливы. Они настолько к этому привыкли, что их чувства притупились(с)
Я в восторге! – всё, что хочу сказать. Чудеснейшее произведение! Настолько легкое, настолько открытое и непринуждённое. Признаюсь честно, были моменты, когда мне начинало докучать столь хорошее настроение главной героини в каждом письме. Иногда её позитив заражал, а иногда – напротив. Несмотря на это, всегда хотелось продолжать чтение. Настолько легко написана книга.
Джуди, главная героиня, по-настоящему заслуживает уважения. Несомненно, Дядюшка внес большой вклад в жизнь девушки: стал для неё незримой иллюзией семьи, хорошей иллюзией, которая заставила девушку не стоять на месте. Вместе с этим не думаю, что любой ребенок из приюта решил бы так усердно трудиться, как делала это Джуди.
Она будто показала мир с другой стороны, с более яркой и живой: те вещи, которые не всегда замечаешь. Она радовалась каждому мгновению, всему, что с неё происходило. Этому стоит поучиться. Ведь Джуди верно сказала: иногда забываешь, что на самом-то деле ты счастлив.
Американская сентиментальность просто отвратительна. Она способна загубить самую хорошую идею. Впрочем, никакой особой идеи в романе в письмах нет. Когда письма пишет только один человек (в данном случае, девушка) – это уже интереснее. Хотя, строго говоря, это тот же дневник, просто по-другому оформленный. Да и в романе взросления ничего нового нет.
Итак, имеется сиротка из приюта (уже начинает подташнивать). Тайный доброжелатель (блин, где взять такого?) решает дать ей образование и сделать из неё писательницу. За это она должна развлекать его письмами о своём житье-бытье. Дальше следуют эти самые письма: о подружках, домашних заданиях, мальчиках, спортивных успехах. В меру слезливо, совсем не смешно и до отвращения предсказуемо. Предсказуем и сюжет. Разумеется, дядюшка появится раньше срока, читатель об этом сразу догадается, а бедная наивная девушка – вовсе нет. Тут начинается омерзительный около любовный роман. В итоге бодрая американская Золушка получает всё (это ясно с самого начала, поэтому не расценивайте, как спойлеры). Ура, дорогие товарищи!
Есть целая категория американских книг – не только детских – в которых вроде бы всё правильно, но которые оставляют после себя отвратительное послевкусие. Будто бумаги наелась. Вот эта книга как раз из таких.
Понимаете, Дядюшка, я считаю, что самое необходимое качество, которым должен обладать человек, это воображение. Оно дает людям возможность ставить себя на место других. Оно делает их добрыми, сострадающими и понимающими.
Удивительная книга! Милейшая, солнечная, теплая и лучистая! Она согревает и ласкает, удивляет и поражает, заставляет искренне ухмыляться и смеяться в голос. Это роман в письмах. Односторонняя переписка между экстравагантным Длинноногим Дядюшкой и девочкой Джуди. Он предстает перед нами в роли опекуна девочки из приюта. Он оплачивает ей учебу в колледже, а взамен просит всего лишь писать ему письма. И вот из этих чудесных писем мы и узнаем о жизни этой девочки. Сквозь каждую строчку сквозит нежность, искренность, непосредственность, остроумие и живость. Она умна не по годам, стремительно наверстывает упущенное, зачитывается признанными классиками и ловит счастье в каждый момент жизни. Она учится жить настоящим, здесь и сейчас. И она счастлива. Она получает удовольствие от сиюминутного, умеет радоваться красивому платью и шляпке, погоде, природе, пейзажам. Ее письма настолько задорны и веселы, что вселяют оптимизм.
Да, возможно, этот небольшой роман излишне сентиментален, местами излишне «сладкий». И все же он приятно удивил, затронул какую-то частичку души и вызвал искреннюю улыбку. Даже жалко расставаться с такой задорной и острой на язычок героиней!
Потрясающая книга, которая читается на одном дыхании – добрая, жизнеутверждающая, трогательно наивная, нежная, с приятным юмором. Прелестная, да-да, именно прелестная!
P.S. По мощному заряду жизнерадостности и света, книга подобна роману «Полианна» Элинор Портер.
Книга прочитана в рамках 8-го тура Книжного путешествия
Когда письма помогают.
Перво-наперво хочется сказать, что возможно Наталья Леонидовна Трауберг неплохой переводчик (оригинал книги не читала, сравнить мне не с чем), но самостоятельно разговаривает она абдя-абдя. Читать ее предисловие к книге, все равно, что в дурдоме оказаться. Я своим принудительно все зачитывала, потому что в одно лицо я так страдать не могла. Да я и с вами поделюсь этим взрывом.
Училась она в весьма привилегированной школе, по приятному и нередкому совпадению названной именем еще одной Джейн — леди Джейн Грей, внучки короля Генриха VII. Сюжета Золушки в ее жизни не было. Она долго писала без успеха, но это бы еще ничего, даже при подростковом стремлении американцев к успеху и славе. Печальней то, что личная ее жизнь была несчастливой. Только в 1915 году, тридцати девяти лет, она вышла замуж за шотландца (это — год «Милого недруга»). «Длинноногий дядюшка» издан в 1912 году, успех у него был оглушительный. Казалось бы к сорока годам — истинный «happy end», но бедная Элис Джейн умерла, рожая ребенка.
У кого не было сюжета Золушки? У внучки короля?
А следующее предложение? Что это вообще такое, как оно в голове автора звучало, чтобы казаться красивым и понятным?!
Дальше калейдоскоп с датами, мы как-то то вперед убежим, то назад, а потом просто умрем.
Ну нельзя же так разговаривать. И писать так нельзя. Если вы думаете, что это все, то нет, у меня для вас следующий абзац. Он идет вот сразу за «рожая ребенка». Так что у нас тут без перехода:
Представлять ее как Джуди и Салли — не стоит. Салли — рыжая и курносая, Джуди — неизвестно какая, но играли ее кругленькая Мэри Пикфорд (1919) и мальчишески-инфантильная Лесли Кэрон (1955). Джервисом был Фред Астор, похожий на сушеную рыбу.
Джин Уэбстер на фотографиях — просто лемур какой-то. У нее очень большие испуганные глаза и темноватое лицо, причем — красивое. Если красивая девушка испуганно смотрит в объектив и долго не выходит замуж, мы вправе предположить, что она не nобедительница и даже не героиня «американском мечты».
Наталья Леонидовна швыряется знаниями, словно у нее есть шапка с ними и она их рандомно достает и пишет. А потом ей в руки попалась шапка со словосочетаниями и отдельными словами и вышло вот это:
Вероятно, занижена цена, за такое счастье больше платят, но случается и чудо, причем — гораздо чаще, чем теперь думают. А уж хочет именно этого едва ли не всякая девушка.
И понимай как хочешь.
Теперь вы знаете, с каким опасением я бралась за книгу. Ну думаю, если она так слова вяжет, то это же страшно подумать, что она там напереводила. Удивительно, что переводные предложения сложены нормально.
Есть еще кое-что про перевод. У этой книги есть перевод «Длинноногий папочка» (точно по названию паука, об этом читай ниже). Если учесть сюжет книги, то пошленько звучит название-то. И я вот задаюсь вопросом, а чем думал этот альтернативный переводчик, когда такое писал? Кажется, совсем не думал.
Давайте, теперь уже о книге. Начнем с того почему же такое название у нее:
Тень эта до странности напоминала большого паука, которого называют «длинноногим дядюшкой».
Это описание главного героя в начале книги, когда все, что мы знаем, что его тень выглядит, как косиножка и он сам точно длинноног и богат. Пояснение дается в начале книги и поэтому название уже не вызывает недоумения. Может название паучка в действительности и звучит как «папочка», но надо же соотносить романтичность сюжета с «папочкой». Возможно в 1912 и не было «папочек», но после девяностых именно в России (мы же про перевод) уж действительно не хочется, чтобы девочка называла неизвестного благотворителя «папочка».
«Интригу» с тем как же «дядюшка» выглядит, автор постарается держать до самого конца книги, но это будет сделано не для читателя, а лишь для героини, чтобы дать ей вырасти, выучиться, начать самостоятельное шествие по жизни и понять, что в сердечке поселилась любовь. Дать время чтобы любовь проявилась, укрепилась. Дать время для того чтобы люди узнали друг друга. Для нас внешность не станет секретом, хотя интереснее, конечно же узнавать героя не только по тому, какие у него глаза или лыс ли он, а по тому, как он думает, как действует. И Джин Уэбстер нам это даст в полной мере.
До сих пор его благодеяния простирались исключительно на мальчиков. Мне ни разу не удалось заинтересовать его судьбой какой-либо девочки, даже самой достойной. Могу сказать, девицы его не интересуют.
.
Настоящее имя… попечителя — не Джон Смит, но он предпочитает остаться неизвестным. Для тебя он всегда будет Джоном Смитом. Писем от тебя он требует, потому что, на его взгляд, ничто не развивает так литературных способностей, как писание писем. У тебя нет семьи, с которой ты могла бы переписываться, и он хочет, чтобы ты писала ему. Кроме того, он хочет следить за твоим развитием. Он не будет отвечать тебе. Он ненавидит писать письма и не желает, чтобы ты стала ему в тягость.
С выделенным текстом, я кстати, полностью согласна. Ты ведь пишешь направленно кому-то, тебе надо донести до него то, что у тебя произошло, да еще и вспомнить, что у тебя значимого произошло. Так что это хорошая практика)
1. ВЫ ВЫСОКИЙ. 2. ВЫ БОГАТЫЙ. 3. ВЫ НЕ ЛЮБИТЕ ЖЕНЩИН.
.
Дорогой дядюшка!
Сердитесь Вы еще за стипендию? Никогда в жизни не встречала такого упрямого, безрассудного, настойчивого человека, неспособного принять чужую точку зрения!
Про главную же героиню лучше всего скажут написанные ею письма с перечислением ее дел и, пожалуй, вот эта цитата:
У меня теперь нерушимое правило: никогда не заниматься по ночам, сколько бы ни было задано. Вместо этого я просто читаю — приходится, ведь у меня за плечами восемнадцать пустых лет. Вы не поверите, как я невежественна. Сама я только начинаю это понимать. То, что почти все девочки, у которых есть семья, дом, друзья, библиотека, узнали без труда, мне совершенно неизвестно. Например, я никогда не читала «Матушку Гусыню», или «Дэвида Копперфильда», или «Айвенго», или «Золушку», или «Синюю бороду», или «Робинзона Крузо», или «Алису в стране чудес» или хоть слово из Киплинга. Я никогда не слыхала, что Генрих VIII был женат много раз, а Шелли писал стихи. Я не знала, что люди были обезьянами, а райский сад — только миф. Я не знала, что буквы Р.Л.С. означают: «Роберт Льюис Стивенсон» или что Джордж Эллиот — женщина. Я никогда не видела Джоконду и (это истинная правда, хотя Вы, пожалуй, не поверите) никогда не слышала о Шерлоке Холмсе.
Теперь я знаю все это и много чего другого, но Вы понимаете, сколько мне приходится наверстывать.
Благодаря этому проникаешься человечком. Ты уверен, что у нее все будет хорошо, за нее радостно. Потому что, увы, у нас даже те что гордо именуют себя родителями забывают о том, что у детей нет целого пласта знаний и в них надо это принудительно (увы) запихивать и проверять, что там до него дошло. А тут человек сам пришел к тому, что надо узнать больше, чтобы не быть ущербным, надо учиться и читать, заполняя пустоты в голове. Вообще, таких героинь мало. И тут возникает сожаление, что это мелодрама, а не что-то более серьезное, с более серьезными ситуациями и разъяснениями, чтобы героиня могла стать примером. За такой девушкой интересно следить, узнавать с ней мир, попадать именно с ней в разные жизненные ситуации и выходить из них уже с опытом.
Я сейчас брошу в вас еще одну цитату из книги:
Простите, что я заполняю все свои письма Стивенсоном, но я ведь как раз его читаю.
За все то, что она заполнила Стивенсоном я ее почти любила. Потому что до сих руководствуюсь правилом о любимых книгах и героях, которые и рассказывают о тебе. Если бы ей вдруг не понравился Стивенсон, то я к ней стала бы относиться с большим подозрением потому что очень подозрителен человек, которому не нравится этот автор) (Надеюсь не надо уточнять, что это про Роберта Льюиса Стивенсона?)
Теперь узнав о героях и о том, что будет в книге любовь и мелодрама, я думаю не надо пояснять в чем там суть (нет-нет, не только в полюбить и жениться! А в том чтобы стать достойной любви, дорасти до нее. Вы там, все не перепутайте).
Не мастрид, но читать будет увлекательно)
Повести в письмах внучатой племянницы Марка Твена, американской писательницы Джин Уэбстер принесли ей поистине мировую славу. Поставленный на Бродвее по мотивам этих произведений спектакль, а также созданные в разные годы киноверсии, в первой из которых роль героини сыграла знаменитая актриса немого кино Мери Пикфорд, неизменно имели шумный успех.
(Десятичасовой колокол. Это очень сумбурное письмо.)
Имею честь доложить о свежих исследованиях в области геометрии. В прошлую пятницу мы закончили работу с параллелепипедами и перешли к усеченным призмам. Наш путь познания тернист и круто идет в гору.
На следующей неделе начинаются рождественские каникулы, и чемоданы уже наготове. В коридорах так тесно, что с трудом можно протолкнуться, и всех настолько переполняют эмоции, что становится не до учебы. Я собираюсь чудесно провести время на каникулах; со мной остается одна первокурсница из Техаса, мы планируем много гулять и, если будет лед, научиться кататься на коньках. Потом есть еще целая библиотека, которую предстоит прочесть, и три свободные недели на все это!
До свидания, Дядюшка, надеюсь, что Вы так же счастливы, как и я.
PS. Не забудьте ответить на мой вопрос. Если Вы затрудняетесь написать, велите своему секретарю телеграфировать мне. Он может просто сказать:
Мистер Смит совершенно лысый,
Мистер Смит не лысый,
У мистера Смита седые волосы.
И Вы можете вычесть двадцать пять центов из моей стипендии.
Прощаюсь до января и счастливого рождества!
Последние дни рождественских каникул.
Точная дата не известна
Дорогой Длинноногий Дядюшка,
У Вас идет снег? Весь мир, что виден из моей башни, окутан белым, снег летит сверху, подобно большим кукурузным хлопьям. День клонится к закату: солнце (холодного желтого цвета) как раз садится за весьма неприветливые сиреневые холмы, а я сижу на своем месте у окна и пишу Вам, пользуясь последними его лучами.
Ваши пять золотых монет были сюрпризом для меня! Я не привыкла получать рождественские подарки. Вы уже подарили мне так много вещей – то есть, все, что у меня есть – что у меня такое чувство, будто я не вполне заслуживаю дополнительных подарков. Но они мне нравятся так же сильно. Хотите узнать, что я купила на свои деньги?
I. Серебряные часы в кожаном футляре, которые я буду носить на запястье и которые не позволят мне опаздывать на обзорные лекции.
II. Стихи Мэтью Арнольда.
IV. Грубошерстный плед. (В моей башне холодно.)
V. Пятьсот листов желтой писчей бумаги. (Я намерена скоро начать писательскую карьеру.)
VI. Словарь синонимов. (Чтобы расширить авторский словарный запас.)
VII. (Я не очень хочу сознаваться в этом последнем пункте, но я сознаюсь.) Пару шелковых чулок.
Вот так, Дядюшка, никогда не говорите, что я не все рассказываю!
Если хотите знать, покупке шелковых чулок послужила весьма низменная причина. Джулия Пендлтон приходит ко мне в комнату заниматься геометрией, каждый вечер она сидит на кушетке в шелковых чулках, нога на ногу.
Но подождите, как только она вернется с каникул, я зайду и сяду на ее кушетку в своих шелковых чулках. Видите, Дядюшка, какое я презренное создание, но, по крайней мере, я честна; а из моего приютского досье Вы, наверняка, уже знаете, что я не идеальна.
Резюмируя вышесказанное (так наша учительница по английскому начинает каждое следующее предложение), я очень Вам признательна за мои семь подарков. Я делаю вид, что они прибыли в посылке от моей семьи из Калифорнии. Часы – от отца, плед – от матери, грелка – от бабушки, которая вечно волнуется, что я могу простудиться в этом климате, а желтая бумага – от моего младшего брата Гарри. Моя сестра Изабелла прислала мне шелковые чулки, а тетя Сьюзан – стихотворения Мэтью Арнольда; дядя Гарри (маленького Гарри назвали в честь него) подарил мне словарь. Он хотел прислать шоколадные конфеты, но я настояла на синонимах.
Вы ведь не возражаете играть роль многочисленной семьи?
А теперь мне рассказывать о своих каникулах, или Вас исключительно интересует моя учеба как таковая? Надеюсь, Вы оцените тонкий оттенок выражения «как таковая». Это последнее приобретение в моем лексиконе.
Это было так забавно! Особенно для меня, так как это ужасно не похоже на приют; всякий раз, покидая студенческий городок, я чувствую себя словно бежавшая преступница. Раньше, чем я успела подумать, я начала рассказывать остальным о своих впечатлениях. Фигурально выражаясь, кошка почти выпрыгнула из сумки, когда я схватила ее за хвост и засунула обратно. Мне ужасно трудно удерживать в себе все, что я знаю. По натуре я очень доверчива; если бы не было Вас, с кем я могу поделиться, то я бы лопнула.
В прошлую пятницу вечером патронесса «Фергюссена» устроила мероприятие по изготовлению леденцов из черной патоки для тех, кто остался в других колледжах. Нас собралось двадцать две девочки – первокурсницы, второкурсницы, третьекурсницы и старшекурсницы, – объединенные дружеской договоренностью. В огромной кухне, на каменных стенах висят рядами медные горшки и чайники, самая маленькая кастрюля среди них размером с бак для кипячения белья. В «Фергюссене» живут четыреста девочек. Шеф-повар в белом колпаке и фартуке извлек еще двадцать два белых колпака и фартука – не представляю, откуда он взял так много – и все мы превратились в поваров.
Было очень весело, хотя мне доводилось видеть леденцы получше. Когда все, наконец, было закончено, и мы, а также кухня и дверные ручки были совершенно липкими, мы организовали шествие и, по-прежнему в своих колпаках и фартуках, держа в руках, кто большую вилку, кто ложку, а кто сковороду, промаршировали по пустым коридорам в кабинет надзирателей, где полдюжины профессоров и учителей безмятежно проводили вечер. Мы пропели им песни нашего колледжа и предложили закуски. Они приняли их вежливо, но неуверенно. Мы ушли, оставив их посасывать крупнокусковые леденцы из черной патоки, вязнуть в них и безмолвствовать.
Так что, Дядюшка, как видите, в учебе я делаю прогресс!
Длинноногий дядюшка книга о чем
Длинноногий дядюшка (DLL)
Первая среда в каждом месяце была для приюта «John Grier Home» совершенно ужасным днем. Его ожидали со страхом, мужественно выдерживали все испытания и тут же старались забыть.
К нему тщательно готовились: полы вымыты, мебель вытерта и отполирована, кровати застелены без единой морщинки. Девяносто семь маленьких сирот, обитателей приюта, причесаны и облачены в свеженакрахмаленные клетчатые одежды. Всем девяносто семи воспитанникам было строго наказано вести себя прилично и не забывать говорить при любом случае «Да, сэр», или «Нет, Сэр», когда вдруг Опекун обращался к нему, что-то говорил или спрашивал.
Это было трудное время особенно для Джеруши Эйбботт. На нее падало основное бремя этого дня, поскольку она единственная была в приюте самой старшей. Она отвечала за комнату F, которую занимали одиннадцать самых маленьких воспитанников, от четырех до семи лет. Это была самая непослушная и трудная группа в приюте. Вот и сейчас Джеруша построила их и еще раз осмотрела, у всех ли в порядке одежда и обувь, и у всех ли вытерты носы. Только после этого она повела свою группу в столовую, где их ожидал праздничный ланч.
Освободившись, Джеруша присела на низкий подоконник и прислонилась к прохладномуокну. Она была на ногах с пяти часов утра, кроме обычных своих обязанностей, ей пришлось выполнять и многочисленные разовые поручения.
День наконец-то закончился и вполне успешно, насколько она знала из речей и отчетов Совета Опекунов. После традиционного чаепития все спешили по домам, к своим уютным веселым домашним очагам, стараясь вычеркнуть из памяти тягостное пребывание в приюте до очередной первой среды следующего месяца.
Джеруша слегка наклонилась вперед, с любопытством следила взглядом за вереницей автомобилей, покидающих двор приюта. Она провожала взглядом автомобили до самых тех далеких высоких коттеджей вдоль холмов и зеленых склонов.
Несмотря на богатое воображение, за что ее всегда ругала миссис Липпетт, она, как ни старалась, не могла вообразить, что из себя представляет такой дом, если в него войти. За свои семнадцать лет Джеруща ни разу не переступала порог обычного дома. Она опять попыталась представить, как дом выглядит внутри.
Голос Томми Диллона, звучал все громче и громче других в хоре воспитанников, когда они приближались к комнате F. Джеруша отошла от окна и вернулась к своим обязанностям.
– Кто хочет видеть меня? – она на мгновение остановила Томми.
Джеруша, молча, пошла в офис. Что же было не так, думала она, и на ее лбу появились две тоненькие параллельные морщинки.
Когда она спустилась по лестнице вниз в длинный с низким потолком, слабо освещенный зал, то, в проеме открытой двери она увидела задержавшегося там последнего Опекуна. Он рукой махнул в сторону поджидавшего его автомобиля. Джеруша успела поймать только общее впечатление от человека. Когда автомобиль подъезжал к нему, то в ярком свете фар на стене появилось отражение его фигуры с тонкими удлиненными ногами и руками. По своей природе Джеруша была жизнерадостным человеком, и она весело рассмеялась, ведь сейчас Опекун был очень похож на паучка-длинноножку, daddy-long-legs.
В офисе ее ожидала миссис Липпетт. Удивительно, но миссис Липпетт, хоть и не улыбалась ей, но была так же дружественна, как с Опекунами и посетителями.
– Сядь, Джеруша. Я должна кое-что тебе сказать.
Затаив дыхание, Джеруша села.
– Ты заметила джентльмена, который ушел после всех?
– Я видела его спину.
– Он – один из наших самых богатых Опекунов и дал большую денежную сумму для нашего приюта.
Глаза Джеруши немного расширились от изумления: она не привыкла к тому, чтобы ее вызывали в офис для обсуждения решений и поступков Опекунов с миссис Липпетт.
– В прошлом этот джентльмен интересовался несколькими нашими мальчиками. Ты помнишь Чарльза Бентона и Генри Фрейза? Именно он, м-р…. направил их в колледж. Но оба отплатили ему усердной учебой и своими успехами. Другой оплаты этот джентльмен не желает. Я ни разу не смогла заинтересовать ни одной из наших девочек, даже тех, кто заслуживал его внимания и поддержки. Девочки его совершенно не интересуют.
– Нет, миссис Липпет, – пробормотала Джеруша, понимая, что она должна была что-то сказать.
– Сегодня на очередной встрече с Опекунами был поднят вопрос о твоем будущем. Ты знаешь, что после шестнадцати лет наши воспитанники обязаны покинуть наш приют, но для тебя было сделано исключение. Ты закончила нашу школу в четырнадцать, и поскольку показала хорошие успехи в учебе, к сожалению, не в поведении, тебе все же было позволено продолжить учебу в деревенской средней школе. Теперь, когда ты заканчиваешь, то мы не можем больше оказывать тебе никакой поддержки.
М-с Липпетт не упомянула о том, что Джеруша работала для приюта в течение этих двух лет, что работа была на первом месте, а ее образование – только на втором. Как и то, и что кроме всего ей приходилось еще делать уборку в приюте.
– Итак, как я сказала, был поднят вопрос о твоем будущем, и мы обсуждали то, что называется твое досье.
– Конечно, уже пора направить тебя на работу, но ты показала незаурядные успехи и твоя работа на английском языке была признана блестящей. Мисс Причард, член нашего Совета, выступила с настоящей речью в твою пользу. Она прочитала твое сочинение «Этот черный день-среда».
Мне кажется, что в нем не видно благодарности нашему приюту. Если бы тебе не удалось написать это сочинение так занятно, ты бы вряд бы заслужила мое прощение.
К счастью, у одного Опекуна м-ра…. оказалось большое чувство юмора. Ему так понравилось твое сочинение, что он решил направить тебя на учебу в колледж.
– В колледж? – изумленно повторила Джеруша.
М-с Липпетт кивнула.
– Он задержался, чтобы обсудить со мной условия твоей учебы. Они необычны. Джентльмен, я осмелюсь сказать, неправ. Он полагает, что у тебя есть оригинальность, и он думает, что ты станешь писательницей.
Джеруша была ошеломлена и могла только повторить слова миссис Липпетт.
– Это – его единственное желание. Выйдет ли что-нибудь из этого, будущее покажет. Он дает тебе очень щедрое пособие для девочки, у которой никогда не было опыта с деньгами, особенно с такими суммами. Но он детально продумал этот вопрос. Непосредственно колледжу будет оплачена учеба и пансион в течение этих четырех лет, а ты будешь получать тридцать пять долларов в месяц. Это позволит тебе не отличаться от других студентов. Деньги будет тебе посылать личный секретарь джентльмена один раз в месяц, а в ответ, а ты должна написать письмо в знак благодарности тоже один раз в месяц. Но это не просто благодарственное письмо. В нем ты расскажешь о своей учебе в колледже и о своей повседневной жизни. Словом, такое письмо, как ты бы написала своим родителям, если бы они были живы.
– Свои письма ты будешь посылать на имя м-ра Джона Смита, но их будет получать его секретарь. Щедрый Опекун считает, что ничто не помогает лучше стать писателем, чем написание писем. Так как у тебя нет своей семьи, с которой переписываться, он хочет, чтобы ты писала их ему именно таким образом. Он никогда не ответит ни на одно из твоих писем. Ты должна помнить, что ты обязана написать одно письмо в месяц. Кроме всего прочего, не забывай, что пишешь Опекуну нашего приюта «John Grier Home».
Если вдруг тебе надо что-то написать, то ты можешь обратиться к м-ру Григгсу, его секретарю.