для чего был придуман мат
ИСТОРИЯ МАТА: Откуда взялся мат, история русского мата и КТО матерится больше всего В МИРЕ?
Вы знали, что в среднем человек ругается 230 000 раз за всю жизнь? Это минимум 10 раз в день! Во многих странах существуют законы, запрещающие ругаться в публичных местах, на телевидении и даже по телефону. Однако ругань помогла изобрести телефон! Именно ругательства своего помощника услышал в телефонной трубке Александр Белл, после того, как помощник неправильно соединил некоторые провода. Мат помогает снять стресс, точнее и ярче выразить эмоции, а еще – может помочь определить национальность потерявшего память пациента! Потому что, даже утратив все воспоминания, человек все равно будет помнить ругательства на родном языке. И еще один факт: русский мат – не самый многообразный в мире. Он всего лишь на третьем месте, уступая английскому и голландскому языкам!
Откуда пошел мат и можно ли прожить без него?
Происхождение мата
Во всех языках мат чаще всего описывает сексуальную сферу человеческой жизни, поскольку в современных западных культурах она является, своего рода, секретной темой. Главной причиной, скорее всего, служит религия, а точнее главные мировые авраамические религии – христианство, мусульманство, иудаизм.
Как доминирующие, эти религии диктовали развитой части человечества, как жить. Они акцентировали внимание на духовной стороне жизни человека, а физиологическую сторону и разговоры о ней табуировали. Главными были дух, душа, а тело – это бренное, земное. Потому любая деталь этого аспекта человеческой жизни автоматически звучала грубо и непристойно. Логично, что грубая форма речи сама собой стала ругательной. Самый безобидный пример такого превращения – то, что поступившего плохо человека можно назвать задницей.
На противопоставлении высоким духовным текстам, которые считались как бы «чистыми», оскорбление, не важно какое, считалось «грязным». Так, словесное обозначение грязных вещей стало использоваться в качестве оскорбления. Из-за этого возник еще один речевой феномен, присущий романским языкам – бласфемия. Составное греческое и латинское слово, которое значит «хулить бога» – по нашему богохультсво. Одним словом – посягательство на святое, оскорбление святыни.
Еще один более низменный аспект жизнедеятельности человека также стал запретным и непристойным – это речь об испражнениях. Это так называемая скатологическая лексика – та, что выдвигает на первый план грязные, животные стороны человеческой жизни. Она звучит менее грубо, чем лексика, относящаяся к половому акту, потому она была менее порицаема.
Мат в разных языках
В романских языках, например, в итальянском бласфемия считается более оскорбительной, чем все остальные виды ругательств.
Североевропейские языки, особенно в германские больше делают акцент на скатологическую лексику – связанную с испражнениями. Почему это так, достоверно не известно. Возможно, всему виной реформация и менее трепетное отношение к религии на территории германских государств. В итоге, такие слова, как *овно, с**ть и их аналоги, стали очень популярным видом ругательств.
Основы русского мата
Однако, в русском языке матерные выражения – это всегда очень специфические выражения. У матерного слова в русском языке всегда вполне конкретное значение, и чтобы выразить его не ругаясь, приходится подбирать слова и строить целые предложение.
Русский мат – весьма необычное языковое явление. В отличии от ругательств в европейских языках, русский мат представляет собой нечто вроде альтернативного языка, который может заменить собой обычную речь. Вы наверняка неоднократно слышали, как, например, строители умудряются общаться исключительно матерными выражениями и при этом все равно понимают друг друга.
Матерные слова могут заменить почти все части речи кроме, разве что, предлогов. Казалось бы, вот он – живой пример богатства русского языка. Однако, если присмотреться, можно понять, что все эти трех этажные конструкции формируются всего лишь из четырех общих корней основным матерных слов – х*й, п**да, е**ть и б**дь.
Хотя раньше их было намного больше. Со временем некоторые или просто исчезли из широкого употребления, или стали чем-то вроде жаргонизма, утратив ругательное свойство. Например, слово «мудак». Оно имеет происхождение от старословянского слова «мудо», которое значило «яйцо» в обыденной речи и мужские тестикулы в жаргонном смысле.
Как пишет доктор филологических наук Валерий Михайлович Мокиенко
«Основные „три кита“ русского мата… этимологически расшифровываются достаточно прилично: праславянское:
Четвертый «кит» русского мата – слово «бл**ь» – происходит от слова «блуд» – блуждать, заблуждаться, ошибаться. Здесь и прямая связь со словом «блудница» – гулящая женщина.
Что интересно, этимология слов «трахать» и «е**ть» шли параллельно – сначала бить\ударять, а позже «совокупляться».
Уникально в русском мате используются заимствованные слова из других языков и не всегда в прямом значении. Например, намеренно искаженное слово «pederast» греческого происхождения, что просто обозначало гомосексуального мужчину. В русском – «пидарас» – в 99 случаев из 100 это слово используют для оскорбления человека в значении «плохой человек», а не «гомосексуалист». Даже иногда говорят, что «Гей и пидарас – не одно и то же. Вот этому нравятся мужчины – он гей, а тот обманывает людей, крадет, вот он – пидарас»
И это слово означает вполне конкретное явление. Чтобы его выразить обычными словами, придется использовать множество слов. К тому же, все они не выразят эмоциональный вес оскорбления.
А вы знали, что у нас есть Instagram и Telegram?
Подписывайтесь, если вы ценитель красивых фото и интересных историй!
masterok
masterokМастерок.жж.рф
Хочу все знать
Нередко можно встретить миф, будто нецензурные ругательства «по матушке» были заимствованы русскими у монголо-татар. Это утверждение – из разряда, что во всём плохом у нас до сих пор виновато-де пресловутое «иго».
Миф о «татарском» происхождении русского мата легко опровергается двумя фактами.
Первый – слов русского мата, да и вообще ругательств в смысле обсценной русской лексики, не существует и никогда не существовало в исконном тюркском словаре. У современных тюркских народов России все эти слова являются исключительно заимствованиями из русского языка!
2. У современных тюркских народов России все матершинные слова являются исключительно заимствованиями из русского языка!
Второй факт – вся наша нецензурщина, дословно и в привычном нам виде, встречается ещё в новгородских берестяных грамотах XI-XII веков, где отражена обыденная простонародная русская речь. Есть такие слова и в памятниках древней письменности у других славянских народов.
3. Берестяная грамота, матерное слово видно на второй строчке снизу в левом углу.
Мат – языческая молитва.
Самая достоверная гипотеза о происхождении русского мата – вся его, с позволения сказать, терминология, имела когда-то сакральный смысл. Она возникла в связи с первобытной магией плодородия, в которой детородным органам придавалось культовое значение, а половой акт возводился в ранг священнодействия. В языческие времена наша «матершина» использовалась наподобие молитв, то есть – добрых заговоров на зачатие и рождение здорового потомства.
4. В языческие времена наша «матершина» использовалась наподобие молитв.
Так они постепенно переходили в разряд неупотребительных в хорошем обществе. Одновременно, говорить с использованием матерных слов, становилось признаком своего рода оппозиционных настроений, когда хотелось показать неуважение к духовной и светской власти, к её установлениям.
5. Сакральные слова и выражения, относящиеся к половой жизни, получили в глазах церкви «греховное значение».
Ай да Пушкин, ай да с…н сын!
Процесс этот был длительным. Известное непечатное слово, обозначающее женщину лёгкого поведения, широко использовалось в церковной лексике XVII века. Разумеется, с соответствующим значением. То есть в качестве обличения, как «сильные выражения», мат применялся и церковниками.
Пётр Великий, создавая свой потешный «Всешутейший, всепьянейший и всесумасброднейший Собор», наделял самыми похабными кличками самого себя и своих соратников. Из-за этого все исторические свидетельства об этом петровом детище до сих пор не могут быть опубликованы в полном виде.
Собор представлял пародию на католическую церковную иерархию, однако по мере совершенствования он превратился в пародию также и на православную церковь; кроме того, участниками Собора пародировались государственные символы России и Западной Европы, в том числе и собственно царская власть.
Современник Петра Первого француз Вильбуа, увидев во время Всешутейшего собора намерение Петра опорочить не только католическую церковь, но и собственную, православную церковную иерархию, писал:
«Это вытекало из стремления этого умного и смелого государя п одорвать влияние старого русского духовенства, уменьшить это влияние до разумных пределов и самому встать во главе русской церкви, а затем устранить многие прежние обычаи, которые он заменил новыми, более соответствующими его политике».
6. В. Суриков. Всешутейший собор.
«Предтечи» Всешутейшего собора.
Издревле, во многих странах мира, в Вавилоне, Древней Греции и архаических восточных цивилизациях, существовал культ половых органов, как символов плодородия и потомства.
Византийский император Михаила III устраивал шумные празднества при своём дворе. Это было, с одной стороны, непристойное шутовство, с другой – нецелесообразный способ осмеять лицемерие и ханжество некоторых членов общества. Двенадцать из сотоварищей Михаила, сотоварищей по кутежам, носили титулы митрополитов, а сам он называл себя архиепископом Колонийским. Кощунники облекались в священные одежды, пели бесчинные песни, сообразуясь с напевом церковных песней, и даже будто бы позволяли себе совершать комедийное действие причащения, причём вместо хлеба и вина употреблялись уксус и горчица. Эта толпа сотоварищей позволяла себе посмеяние над религией…».
Можно перечислить ряд европейских организаций, также пародировавших государственную и церковную иерархию и действа – Geckengesellschaft, la Mère folle, Societas Cornadorum, Rzeczpospolita Babinska, Le Regiment de la calotte, The Sublime Society of Beefsteaks.
Учёные подчёркивают: «пародирование церкви, её обрядности и иерархии, характерное для „всешутейшего собора“ и многих празднеств, связанных с ним, отнюдь не было изобретением Петра I и его приближенных; оно, как можно видеть, было укоренено в традиции, как русской, так и западноевропейской, причем традиция не только санкционировала это, но и предлагала определённые модели, на основе которых пародия создавалась (к числу таких моделей мы можем отнести, например, устойчивую оппозицию пьянства и церковной службы…)».
Не избежал «плодородных форм» даже японский синтоизм, причем в современную эпоху тема фаллоса, в отличии от Европы, лишена какой-либо пошлости и воспринимается японцами как естественная вещь.
7. Шествие на современном японском празднике плодородия.
Но Россия, как всегда, пошла своим путем, и родила «русский мат».
Хотя, с таким же успехом можно тогда говорить и о древнегреческом, византийском, западноевропейском и даже японском, китайском и т. д. мате.
Или у них все это цензурно, а у нас нет?…
В XVIII веке, с распространением светской литературы в России, началось целенаправленное изгнание мата из письменной речи. Тогда матершина и стала окончательно «непечатной», «нецензурной». Одновременно её продолжали использовать многие писатели и поэты (особенно А.С. Пушкин) в своих непубликуемых стихотворениях, прежде всего – в колких эпиграммах, направленных против конкретных людей. Именно тогда, с начала XIX века, с лёгкой руки «нашего всего», за матом окончательно закрепляется его современная семантическая функция – оскорбление достоинства чьей-то личности!
Таким образом, отвечая на вопрос, кто научил русских материться, можно сказать, что все понемногу, поэтапно: языческие колдуны, православная церковь, благочестивая государственная полиция нравов и наш величайший национальный русский поэт. Первые сформировали язык мата, а все остальные – придали ему негативную окраску.
И, несмотря на «ожесточенную» борьбу с русским матом, в современной России он не исчез, а продолжает развиваться не только в «обиходной» речи, но и вполне вольготно чувствует себя в интернете:
Об истории русского мата и его сегодняшней функции в языке
Разговоры о русском мате в публичном поле всегда приобретают социокультурный оборот. Мы постоянно обсуждаем, как его использовать, можно или нельзя это делать, стоит ли его уже запретить и как это лучше сделать — законодательно, например. Вот сейчас пытаются ограничить эту лексику в соцсетях, что широкая общественность активно поддерживает (или осуждает), РПЦ высказывается за полный запрет мата в русскоязычном сегменте интернета.
Однако никто всерьез не задумывается, откуда вообще в русском языке взялась обсценная лексика и какова ее природа. Мы удовлетворяемся поверхностным представлением о том, что мат пошел от монголо-татар, или тем, что слышали краем уха о берестяных грамотах XII века. Почему-то куда больше науки нас интересует правовая или околоправовая повестка.
Мы готовы бесконечно обсуждать, почему Сергей Шнуров ругается в песнях, а Иосиф Пригожин это осуждает, — нам интереснее быть свидетелями вечного спора между сакральным и профанным в лице артистов и политиков. Но прежде чем разобраться с сегодняшним состоянием мата, хорошо бы уделить внимание научному аспекту.
Мат — это табу, то есть сакральный, культурный и естественный запрет по самой своей природе. Очевидно, настолько сильный и пугающий, что у нас даже появился закон, запрещающий мат в искусстве. Запретить запретное — это достойный уровень постиронии, но интересно другое: почему эти слова имеют такой странный статус и почему именно они?
Теория про иго наукой даже не рассматривается: никакие злобные татары ничего нам не насаждали, и ничего мы из их сакральных низов не черпали. Все основы русских матерных слов — славянские.
Не используя сами слова, чтобы не фраппировать аудиторию и не вызвать праведный гнев надзорных органов, уйду в этимологию — науку о происхождении слов.
Слово, которым мы называем мужской половой орган, имеет праиндоевропейские, общеславянские и праславянские корни, и что самое удивительное — те же, что и у вполне цензурного слова «хвоя». Оба объекта — нечто вытянутое с семенем на конце.
Женский половой орган пришел к нам из праиндоевропейского, а родственник его обнаружился в праславянском языке (там это был глагол, который можно было бы обозначить словом «трахать»).
Очень похожий на современный, но праславянский корень можно найти и у матерного глагола, означающего «совершать половой акт».
В эту веселую компанию включают четвертое слово, на первый взгляд безобидное: древнерусское «блясти» — «заблуждаться, ошибаться»; его старославянский родственник означал «лгать, обманывать». У них есть и английский братец blend — «перемешивать». Вот вам и еще одна загадка: как в современном языке сосуществуют нейтральное слово «заблуждаться» и та его родственница, которую нельзя называть на законодательном уровне? То же справедливо и для «хвои», о чем мы уже говорили.
Ученые предполагают, что мат появился в период мифологического матриархата и культа Матери-Земли. Тогда основой верований наших предков был сюжет о браке Земли и Неба. Небо оплодотворяло Землю — Земля давала плоды. Их любви пытался помешать пес или волк — он же змей в более позднем библейском сюжете. Естественно, помешанные на почве культа почвы, наши предшественники наплодили множество ритуалов, связанных с «беременностью» земли. В том числе они сами катались по ней, имитируя совокупление. Конечно же, те самые магические слова были необходимы во всех свадебных и сельскохозяйственных ритуалах.
Пока все выглядит довольно безобидно и никак не объясняет, при каких обстоятельствах «три главных слова» получили свои проклятые гены.
Подсказку дает Б.А. Успенский — советский и российский лингвист, историк языка и культуры. В своей работе «Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии» он рассказывает о ключевой для русского мата формуле: «пес *jebh- твою мать». Современное «*jebh- твою мать» — это усеченный вид исходной формулы (то есть уже без пса). Обратите внимание, что современный глагол совокупления стоит в форме прошедшего времени «(что делал?) твою мать», а действующий субъект (пес) — утрачен. Сегодня мы пользуемся этой формулой как восклицанием, не направленным ни на чью мать.
Лингвисты, культурологи, семиотики и антропологи предприняли попытку реконструировать магические практики, в которых эта формула могла существовать, — и тут все прояснилось.
В.Ю. Михайлин, филолог и антрополог, в своей работе «Русский мат как мужской обсценный код» предлагает нам по-настоящему страшный сценарий. Итак, Бог-Небо (или Громовержец) и Мать-Земля состоят в браке. Им противостоит хтоническое божество, принявшее обличие пса/волка, который как раз эту самую Землю, скажем так, совокуплял и таким образом бессовестно делал из нее блудницу.
Кстати, пес/волк обитал как раз там, где ему обитать положено и сегодня, — в лесу. Но не в простом лесу, а в месте трансформации: наши предки верили в то, что для перехода на новый уровень жизни в новом статусе (невеста — жена, мальчик — мужчина/воин) нужно пройти длительный и тяжелый обряд перерождения — инициацию. Территорией такого превращения считался лес — место смерти.
Там, вдали от чистых, плодящихся на святой земле женщин, обитала всякая нечисть. Например, Яга, жрица инициации, намывающая будущих покойников (ведь из большого уважения к Земле тело перед похоронами нужно как следует помыть). Туда же вывозили невест — покойниц, которые должны оплакивать свой последний час перед смертью и рождением в новом статусе жены. Хороший тамада и конкурсы интересные.
То, что делается в лесу, должно остаться в лесу и строго запрещено на территории действия домашней магии. Неосвоенная природа — место охоты и войны — была противопоставлена магическому «культурному центру» — месту женской природы. Именно в лесу молодые люди проходили инициацию, которая состояла в их магическом превращении в волков. Спонсором веры в это действо было синкретичное мышление наших предков и доступные им галлюциногены.
В работе доктора исторических наук, антиковеда А.И. Иванчика «Воины-псы: мужские союзы и скифские вторжения в Переднюю Азию» читаем, что для всего индоевропейского ареала, а также для многих других, не-индоевропейских народов, доказано существование воинских мужских союзов, члены которых считали себя псами/волками. Мужчины-волки должны были жить вдали от поселений и вести себя по-волчьи. Иванчик пишет: «Очевидно, с тем же представлением связана индоевропейская правовая формула, согласно которой убийца «становился» волком, из которой развились значения «человек вне закона, преступник». Вот они — истоки интереса современных заключенных к «волчьей» теме.
Итак, в общей для всех системе перехода из одного социально-возрастного класса в другой мужчина должен был пройти «волчью/собачью» стадию. Результат прохождения инициации — целая куча бонусов: повышение социального статуса, право на брак, на зачатие детей и на самостоятельную хозяйственную деятельность.
Инициация псов подразумевала неприемлемые в обычных условиях поведенческие стереотипы и демонстрацию маскулинного, табуированного в обыденной жизни поведения. В общем, агрессия, волчья дикость и прочая ликантропическая жесть. В нашем цивилизованном мире мужское «пойдем выйдем» и «отскочим побормочем» — это старый добрый первобытный след желания исключить из конфликтной ситуации всех «магически несовместимых» с ней участников. Дворянские дуэли вдали от жилых помещений и не вовлеченных в конфликт людей — туда же. Как видите, необязательно жить с волками, чтобы по-волчьи выть и наследовать их ритуалы.
А вот и ответ на вопрос о том, почему же наша безобидная блудница попала в группу запрещенных слов: женщина не могла встретиться с псом на территории домашней магии — для этого ей нужно было попасть в лес, заблудиться и остаться там без родственников-мужчин. Такая женщина лишается всех территориально обусловленных магических оберегов и становится законной добычей волка.
Что же насчет остальных матерных слов? Названия частей тела не должны были стать табуированными сами по себе — тем более учитывая особенности прокреативной магии: культ фаллоса и культ плодородия были связаны с жизнью, плодами и деторождением. Так вот, предполагается, что свой табуистический статус слово на букву «х» и слово на букву «п» получили именно в связи с употреблением формулы пса. То есть половые органы участников совокупления — это не части человеческих тел, а половые органы пса и суки-блудницы, поэтому «х» и «п» тоже приобрели статус мата.
Теперь мы знаем, что матерная речь изначально была именно территориальным и гендерным кодом, резко табуированным в «человеческих» магических зонах. Даже теперь, когда мат блокируется в основном из-за его инвективных, «ругательных» функций, у него все еще остается магическая «наследственность» — до недавнего времени его нельзя было произносить при женщине, мат сохранял свои функции мужского обсценного кода.
А что сейчас? Социальные табу утратили первоначальный мифологический смысл, гендерный код отвалился (теперь женщины матерятся наравне с мужчинами), но песья речь до сих пор «оскорбляет слух» — вот такая мощная лексическая генетика.
Мат не печалится по поводу своей десакрализации — теперь у него есть целых 27 новых функций и бесчисленное количество производных. Чем дальше, тем больше он десемантизируется — то есть теряет конкретное значение и прорастает в повседневную речь. Обсценная лексика стала универсальной и в стилистическом отношении — малообразованный человек вставляет блудницу через слово за неимением широкого словарного запаса, а интеллектуал бравирует ею и даже «украшает» свою богатую речь, лихо сочетая половой орган с каким-нибудь термином. Молодое поколение, развращенное Моргенштерном и Шнуровым, использует его чаще, активнее и свободнее — в том числе в качестве «смазки». Скорее всего, эта ситуация будет только прогрессировать.
Меня часто спрашивают: а как ты сама относишься к использованию мата?
Как лингвист я не могу выступать с личным отношением к этой или любой другой лексике. Как и любые другие слова, мат обеспечивает определенную функциональность, а значит, он нужен языковой системе — в противном случае его просто не было бы. Нельзя рекомендовать или не рекомендовать, защищать или не защищать мат, да и в целом язык не нуждается ни в чьей защите.
Любая существующая единица, любая лексика, все, что мы называем языком, — это данность, как и окружающая среда вокруг нас. Мы ничего не можем сделать, даже законодательно — разве что обеспечить какие-то благоприятные условия, чтобы ситуация эскалировалась. Если мы запрещаем мат, например, в искусстве, то делаем запретное притягательным, обращая внимание на него. Далеко ходить не надо: сразу же после ограничения табуированной лексики в соцсетях исследователи зафиксировали увеличение ее количества в публикациях.
Так что, увы или к счастью — вне зависимости от взглядов, ни один формальный запрет не сможет повлиять на экспансию табуированной лексики. Шах и мат, Иосиф Игоревич.
Происхождение русского мата
Мат составляет значительную и неотъемлемую часть русского языка. Полноценных аналогов русскому мату в иностранных лексиках нет. Отдельные слова, относимые к русскому мату, давно уже переведены на инные языки и теперь стали частью общечеловеческого культурного достояния.
Русский мат придаёт русской лексике особый привкус, отмечаемый иностранцами, оказавшимися в русском обществе, они сами отмечают, что в русский язык во всей своей полноте, без псевдокультурных исключений, чрезвычайно многообразен и выразителен.
То, что в русском языке столько много, по отношению к иностранным языкам, жёстких бранных слов, объясняется тяжёлыми условиями жизни труда русо-славянской общины, высоким уровнем поставленных перед его генокультом и социокультом задач. Матерные слова просты, ни непосредственно связаны с естественностью окружающей жизни, с животрепещущими потребностями человека древней Руси. Отсюда очень древнее происхождение русо-славянского мата, идущего через всю патриархально-матриархальную общинную бытность вплоть до приматов.
Кто-нибудь может объяснить, как без мата и дубины отбиться от стаи волков, напавших на скот или как без них можно было забить мамонта палками?
Западный мир в своём Европейском уголке, под защитой славян и древней Руси, сумел составить благоприятное пребывание, в котором необходимость в жёстком противостоянии с непреодолимыми проблемами отпала.
Но Россия продолжает находиться в состоянии борьбы не только с внешними, но и внутренними угрозами безграничного масштаба. Всякого рода социальные реформы, как тут без мата. Освоение Арктики, надо полагать, привнесёт немало шокирующих христианский слух лексических произведений русского народа, которые литература не примет, но, краснея от стыда, будет использовать в кавычках, неплохо на этом зарабатывая.
Россия уже обозначила такие структурные изменения, которые в очередной раз затронут и её генокульт и её социокульт. И эти изменения коснутся также всех народов, которые с большим удовольствием примут новые матерные лексемы русского производства, от которых пахнет мятежами, бунтами и пальбой.
Многие исследователи, лингвисты, историки 20-го века, приходили к тому мнению, что основные лексические единицы русского мата явились на Русь из тюркской лексики, носителями которой, начиная с 13-го века, были монголы и татары.
Однако отдельные матные слова мы находим в Новгородских берестяных грамотках 11-го века.
Скорее всего, основная терминология мата имеет славяно-арийское происхождение, на которое накладывались исторические экивоки славян и затем русов.
Слово же мат во фразеологическом обороте, зафиксированным в ранних летописных сводах, встречается впервые в виде лая матерного. Тут, по всей видимости, имеется в виду вульгарно-женское начало. А вот слова, которыми обозначались детородные органы, не считались на Руси до монгольского времени матерными.
История мата берёт своё начало древних обрядах позднего матриархата, когда общество переходило от собирательства к земледельчеству.
Матерные выражения Древней Руси имеют сакральное происхождение и в прошлом были связаны с ритуальными функциями.
Мат в той или иной форме и степени распространения существует во всех народных лексиках, так считают учёные. И его возникновение относят к началу патриархата, когда юноша объявлял о своём мужском достоинстве и претензией на власть. При этом одним из этапов такого обряда была его способность овладеть женщиной.
Тогда же, по всей видимости, заявление о своём матёром превосходстве получило также функцию магической защиты носителя и производителя матершины.
С приходом христианства на Русь такого рода выражения своего могущества стали называть пёсьим языком. Действительно, собак у русо-славян, а до них и у арийцев, относили к сущностям, имеющим сношения с загробным миром. Матершина сохранилась в русском фольклоре, сказках, поговорках, пословицах, частушках, не получив доступ в
Всё это, конечно несправедливо по отношению к древнейшим традициям, которые сохранялись в обществе многие тысячелетия.
Лексема блуядь, это слово я несколько видоизменил, также нельзя отнести к матершине. Термин преспокойненько себе существовал традициях русской лексики, его фольклоре. Мало того, оно встречается даже в церковных текстах, в официальных вельможных грамотах. В Аввакумовых писаниях, этот протопоп одного из своих ругателей называет блуядий сын.
На самом деле блуядь означает всего лишь блуд, обман, заблуждение, ересь, ошибка, чаще всего имеющее отношение распутным женщинам, ко вдовам. Впервые это слово получило вето во времена Анны Иоанновны, и только потом попало в запретные церковные свода матерных слов.
Что касается лексемы гребать, то изначально это просто возлежать вместе с женщиной и делать с ней любовь. Если в древности кто-то сказал «Я гребал твою мать», то это означало только то, что этому человеку нельзя перечить тем, кто этого права не заслужил. Что касается непорочного зачатия, в советские времена был распространён такой ответ: «Да грёб я твою Господа Бога Мать» с намёком на троединого Бога. В таком именно виде это выражение закрепилось в середине 60-х годов 20-го века, от которого позже пошли шустрые ответвления.
Вообще, в русской истории Мать, русская Мать, всегда была кружена почётом и уважением.
Другая распространённая лексема «Да пошёл или пошла ты на хруй», по всей видимости, относилась к тем, кто с какой-то целью должны были соблазнить мужчину или женщину.
В санскрите есть koi, которое в переводе означает палка, коитус.
Вот ещё чрезвычайно распространённое выражение: «До хруя.» Оно связано с тем, что таким образом определялось многое множество куньих или соболиных шкур, которые были добыты или которыми пытались расплатиться.
Хорс и Херс у сармат, алан и современных осетин это тот, кто дарует.
Действительно, разве могут слова частей тела, действий быть плохими или хорошими?
Христианская вера входила в русскую лексику, а через неё и в жизнь народа с очень большим трудом. Здесь богословие наступало по всюду на древнейшие корни, из-за чего христианство наталкивалось на жесточайшее сопротивление, которое традиционно называет богохульством.
Что русский язык в экстремальной работе? Доклад? Нет, специалисты экстремальных профессий на матерном языке просто общаются.
Каковы самые употребительные символы, связанные с обустройством Вселенной? Мужское начало, женское начало, и их диалектика.
Все эти символы относятся к основному принципу выживания – к размножению. Следует учесть также, что нагота в древние времена, когда складывались эти три основных культа, не являлась постыдной или бесстыдной. Однако общество некоторые вопросы размножения табуировало с точки зрения не только этики, но и, прежде всего, по магическим соображениям. Это были эмоционально сказанные слова, подтверждающие силу физическую и духовную, которую не всегда можно было продемонстрировать фактически.
Интересно, что в бытийности своей, наши древние предки мало использовали термины, связанные с демонами, природными духами и богами. Совсем другое дело неопределённый ни к каким божествам матерное слово. Мудрецы не препятствовали хождению этих слов в народе.
Можно соотнести три основных символа человеческого воспроизводства с древнейшим мифом о Небе и Земле, которые в своей любви породили Землю. Эта оплодотворяющая связь, зафиксированная русо-славянским генокультом, породившим соответствующий социокульт, отметилась идеях свадебного ритуала с привлечением аграрного мата, реагирующего на гром и молнию. Эти обряды в сопровождении соответствующей лексики, ныне ставшей матерной, не могли иметь никакого кощунственного смысла. Это была часть магического заклинания, целью которого становилось всегда множественное и благополучное размножение.
По мере освоения окружающего пространства, в среду культурного оборота человека входит скотоводчество и его главный хранитель Пёс. Поскольку псы с одной стороны охраняли стадо, а с другой стороны именно они были виновны в его погибели от волков, а также потому, что псы нападали и на людей чужаков, пёс также становится объектом матерно-культурных экспериментов древних людей. Пёс становится мифологическим противником Громовержца, Перуна, который отвечал за осеменение, а потому выразителем демонического начала. Мат, посвящённый ему принимает кощунственный характер. Эти слова сообщают людям об осквернении Матери Земли. При этом Псом называется собеседник. Сюда относятся выражения типа: Пёс ты смердящий, Песья твоя голова, Псина вонючая, Сукин сын.
Слово мат ведут из разных начал. Тут единства нет. Можно предложить идею его происхождения, основанную на термине мотать словами, имея ввиду несвязность выражений. Есть предположение, что в древности этим словом обозначали вообще громкий малопонятный разговор, типа кричать благим матом.
Особое распространение слово мат получило после появления выражений на основе отправления к грёбаной матери. Тогда и все браные слова объединили под общим термином матершина. По всей видимости, это произошло в начале 18-го века. В то же время к матерным словам были отнесены слова, которые были просто бранными.
В этом определяется различие между матерными и браными словами. Были ещё и неприличные в городском обществе слова, которые в том же 18-м веке стали матерными, хотя они даже не входили в лексическую общность браных слов. К ним относятся такие выражения, как глагол ****ити, обозначавший издревле понятия пустословия или обмана. В сущности, оно обозначало вполне невинное понятие блуждания в потёмках в прямом и переносном смысле. Этим словом также обозначали понятие безбрачного сожития, по церковным понятиям незаконное. Православные пастыре призывали людей избегать таких действий, называя их блудством, блуядствоом. Был наложен запрет церковные не на слово, а на действие, обозначаемое этим словом.
Интересно, что блуядство и все другие слова и обороты этого смысла, в Древней Руси считалось кощунством по отношению к Матери Сырой Земле, а после воцарения христианства, к Матери Божией. Землю. Таким образом говорящий оскорблял в сущности не столько противника своего, сколько свою собственную мать. Исследователи этой части русского фольклора полагают, что в древности было значительно больше аналогичных ругательств, имевших значительные региональные дефиляции.
Тем не менее, некоторая часть выражений, обозначающих акультурность действий противоборствующих сторон, сохранились и по сию пору, несмотря на светские и церковные запреты, что было несомненно предопределено земной связью нехороших слов и выражений с сакральностью особых частей человеческого тела и действий. Которые ими совершались. Их-то отменить никак не возможно, а других слов народ придумывать не пожелал.
Кроме неприличных и браных слов к матерному лексикону стали относить и оскорбительные слова, которые в сущности несли функцию обычных слов, пусть и жёстких. Таких слов достаточно было в сочинениях представителей церкви, распространявшихся среди общества до 18-го века. Взять хотя бы протопопа Аввакума, патриарха Никона, которые изобильно использовали неприличные и оскорбительные слова в своих проповедях, которые теперь отнесли к матерным.
Интересно, что казачество Запорожское, известное своим вольнодумством и словоблудием, в оскорбительном по смыслу письме к турецкому султану не использовали ни единого матерного слова. Впрочем, производство такого письма многие исследователи относят к фантазиям литературных историков после 18-го века, когда публикация такого письма с матом была бы вряд ли возможна. Если оно и было писано Запорожскими писарями, то трудно себе представить, какими особостями это письмо было бы приправлено.
Интересна история вхождения в русскую брань слова Это, которое представляет из себя перевод с латинского одного интересного лекарства, связанного с сексом, обозначаемого как hoc. Слово Это имело хождение среди лекарей 19-го века. Применялось оно безо всяких ограничений, но в лекарской среде. Затем, в какой-то момент, его облюбовали пациенты, не особо разбиравшиеся во врачебной терминологии. К тому же слово это, как местоимение, трудно табуировать. Тем не менее, светское и церковное общество, всё-таки, попыталось наложить своё вето и на это слово, поскольку им безграмотные пациенты обозначали мужскую плоть.
Тогда же, в конце 18-го века, под светский запрет попали и слова с корнем уд, которым народ обозначал движение туда-сюда, термин, популярный в 18 веке.
Что касается слов на основе корня ****. Есть индоевропейский корень pezd, означающий порчение воздуха, по-нашему пуканье. В латинице слово педиз означает вошь, что в его праязыке индоевропейском означало вонючее насекомое. По всей видимости, это слово сохранялось в неактивной форме в русском фольклоре, как бы на окраине. После проникновения в Восточную Европу латиноязычных купцов с похожими в фонетическом и терминологическом смысле на аналогичные по происхождению слова в русском лексиконе, эти слова вполне закономерно взаимо синтезировались и воспроизвелись в новой фольклорной русо-славянской ипостаси.
Интересное послание из далёкой древности в слове Мудо, означавшее изначально просто мужское яичко. Этот термин также состоял на окраине русо-славянской лексики. Ничего крамольного или непристойного не обозначавшее. Отношение к слову изменилось, когда в русскую лексику через южнославянских купцов проникли пословицы, связавшие оба муде в единый термин. Нужно всегда иметь Муде, два сосуда, одно огняное, другое ледяное. Выражение по смыслу понравилось, вошло в фольклор, чего было достаточно для предания его светской, городской анафеме.
Некоторые исследователи в качестве прародителя русского мата выдвигают слово Зев, индоевропейского происхождения. Впрочем, у какого русо-славянского слова не найти индоевропейского созвучия. Так вот слово-понятие Зев в древние времена обозначало движение наружу, раззявить, что ближе к действию женщины.
Исследователи отмечают, что ругань в славянских племенах присутствовала всегда. Однако русская брань, которая развилась после нашествия монголо-татар, по своей значимости в русском фольклоре не идёт ни в какое сравнение с бранью не восточных славян.
Причём, распространение бранных выражений затухает по мере движение дальше, на Запад Европы. Хотя и их постигла бранная эйфория, бацилла, болезнь.
Многие нелицеприятные слова и выражения на их основе проникли в славянскую Европу уже в Средние века, когда лексическое влияние монголо-татар совершенно ослабло. Можно и теперь встретить множество синонимов русских матерных слов в польском, венгерском языках.
После прохода через Русь монгол заругались буквально все слои русо-славянского населения. Это был настоящий словоблудный бум. Хотя в светских собраниях и не приветствовались браные слова, но именно их высокообразованные представители составляли на основе оскорбительных слов литературные произведения, или использовали их в разных местах своих придумок, относя брань к простому люду.
Из литераторов, которые не преминули попользовать матерщину для повышения рейтинга своих произведений, выделяют особливо Игоря Семёновича Баркова (1732-1768), считающегося классиком и основателем русской матерной литературной словесности. Автор ряда срамных од, член Русской Академии наук, ученик М.Ломоносова. Его биографии могут позавидовать современные блоггеры. Такого количества легенд, ему приписываемых, есть мало у кого. Многие произведения эротического толка в его время ходили среди светского общества в непечатанном виде. Все они приписывались Баркову.
И всё-таки бранная лексика была в большей степени распространена среди простого люда, которому не было доступа на балы, и который не владел эпистолярными жанрами, за ненадобностью.
После 1917 года бум матерности разросся до государственных высот. Были сняты все запреты. Нет Синода, нет дворянских собраний. Во власть пришли люди с народа. Заругались снова все, как ив монголо-татарские времена. Позволяли себе ругануться и Ленин и Сталин. Ругались Военачальники, министры, даже академики.
В народную среду проник культурный мат, который изобретали поместные литераторы, радовавшиеся успеху своих новых словечек и комбинаций на их основе.
Стали появляться достаточно сложные не фольклорного происхождения матерные выражения, позволявшие таким образом выражать своё мнение. Тюрьма, и так особо не баловавшая культурного человека выразительностью лексической, превратившись в зону, приняла в свой язык фени матерность в полном её составе. Здесь на матерной фене говорили все: и заключённые и их охранники.
Человек, просидевший на зоне не за что ни про что, по образованию не ниже среднего, возвращаясь домой, не мог отказаться от матерного социокульта. После смерти Сталина, во времена оттепели. Появляются во множестве самиздатовского производства произведения якобы в авторстве Баркова. Появляются матерные частушки, привязанные к техническим новшествам того времени.
Матершина приобретает национальный порядок. Его наследником становится обновлённая Россия. Мат, ставший полноправной часть советском социокульта, поддерживаемый исторически оправданным матерным генокультом, обретается новой неотъемлемой жизнью в России.
Появляются Бранные словари в хорошем, кожаном издании.
Всего к матершине относят около 100 основных слов, которые в разных лексических инсталляциях образуют 1000 комбинаций, небольшая доля процента от общего русского словаря, но значительная доля, приблизительно пять процентов общеупотребительных слов.