для чего использовался нафталин во время блокады
Для чего использовался нафталин во время блокады
Блокада Ленинграда – один из тяжелейших периодов, который когда-либо пришлось пережить городу. 900 дней и 900 ночей люди держались мужественно и благородно. Суровая блокада города началась 8 сентября 1941 года.
Жителям города пришлось многое преодолеть. Главная цель была – выжить. Продовольствия в городе катастрофически не хватало, так как немецкие войска уничтожили Бадаевские продовольственные склады, обеспечивавшие не только город, но и часть армии. В городе начался голод.
Были предприняты попытки эвакуации женщин и детей подальше от военных действий. Из города увезли около миллиона человек. Эвакуация продолжалась вплоть до 1943 года.
Люди ели все, что можно было съесть: цветы (из них делали лепешки), растворяли и варили плитки столярного клея с лавровым листом, олифу, на которой поджаривали хлеб.
Люди выезжали за город, на поля, где уже был собран урожай. Ленинградцы собирали нижние зеленые листья капусты, кочерыжки и ботву. Из них варили супы и делали заготовки на зиму.
Корм для животных. Особенно хорошо шел корм для птиц. Его быстро раскупили и потом питались много голодных месяцев. Корм для птиц состоял из крупы – чечевицы, гороха, вперемешку с палочками и песком.
Люди стали выращивать овощи в парках и скверах, власти это всячески поощряли. Из выращенных овощей делали заготовки на зиму.
Массово издавались брошюры, где рассказывали, как обрабатывать землю, выращивать овощи, какие дикие травы подходят для употребления в пищу, как сварить суп из крапивы, как из высушенного и измельченного корня одуванчика сделать заменитель кофе.
Хвоя. Это была не только еда, а источник витамина С. Из неё варили напиток, который спасал людей от цинги.
В пищу шла и промышленная «органика». Свиная кожа для одежды и обуви и столярный клей.
Спасались и ловлей рыбы. Под обстрелом врага рыбачили на Неве ( в основном, мальчишки). Улов был небольшой, но в условиях блокады и эти крохи спасали жизни.
СЧАСТЛИВЫЕ НАХОДКИ
Была история, когда на антресолях в доме нашли целый чемодан сухарей, который когда-то бабушка привезла на хранение и про него забыли.
Спасались конфетами, которыми в прошлом голу украшали новогоднюю ёлку и положили вместе с ёлочными игрушками.
Рады были и мешочку с крупой, который случайно «завалялся» за буфетом.
КАКИМ БЫЛ ПАЕК
Блокадный паек был очень скудным, даже чтобы поесть один раз, а он выдавался людям на целый день. По рассказам ветеранов-блокадников, кусок хлеба, выдаваемый на человека, был не больше спичечного коробка. Да и состоял он из опилок, соды, бумаги и лишь малой части муки. Из-за этого хлеб был черствым и горьким на вкус, но выбирать не приходилось.
Чтобы как-то подбодрить жителей, не прекращалось радиовещание. Оно передавало новости или же звук обычного метронома. Это был символ надежды, вечно бьющегося сердца непокоренного города.
Единственным спасением была печь «буржуйка», с помощью которой можно было отопить жилье. Жгли, что только могли: мебель, книги паркет, ненужные вещи.
СКОЛЬКО ДНЕЙ ДЛИЛАСЬ БЛОКАДА ЛЕНИНГРАДА
Люди героически боролись за свой город, за свою страну. Они выстояли и не сдались. 27 января 1944 года блокада, которая длилась 842 дня, была полностью прорвана. Согласно официальным данным за время блокады в городе погибло 642 тысячи ленинградцев. Тем не менее, город выстоял. А произошло это благодаря тому, что люди придерживались определенных правил выживания.
Существовали ТРИ СТРАТЕГИИ ВЫЖИВАНИЯ:
ИНДИВИДУАЛЬНАЯ, когда человек расходовал все личные ресурсы исключительно на себя.
СЕМЕЙНАЯ – ресурсы добывались и расходовались сообща внутри семьи.
КОЛЛЕКТИВНАЯ , когда группа людей поддерживала друг друга.
Конечно в коллективе выживать было проще.
Прежде, чем погибнуть, человек долго и мучительно «доходил»: терял до 50% веса, покрывался вшами, болезненно отекал, иногда терял зубы и полностью изнашивал сердце (оно теряло в весе, как и все мышцы, переставая справляться с нагрузками). В какой-то момент проблемой становилось самостоятельно встать, самостоятельно одеться и т.п.
НЕПИСАННЫЕ ПРАВИЛА ВЫЖИВАНИЯ В БЛОКАДНОМ ЛЕНИНГРАДЕ
ПРАВИЛА ПЕРЕДВИЖЕНИЯ
Эффективность немецких бомбардировок в Ленинграде оказалась не такой высокой, как было запланировано противником. Во многом это заслуга бойцов ПВО и добровольцев, дежуривших на крышах домов. Однако, свою роль сыграла и подготовленность ленинградцев, которые знали, как следует действовать во время воздушной тревоги, где находится ближайшее бомбоубежище, а также о том, какой путь является безопасным.
До сих пор на некоторых улицах Санкт-Петербурга можно увидеть таблички с надписями: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна!». Благодаря тому, что жители Северной столицы придерживались упомянутых правил, людские потери от бомбардировок оказались минимальными. Всего около 3% жертв блокады погибли от снарядов. Правда, вторая беда – голод – оказалась страшнее бомбежек: оставшиеся 97% скончались именно из-за скудного питания.
ПОМЕНЬШЕ ВИЗИТОВ
С голодом было связано и еще одно негласное правило – даже если такая возможность появлялась, блокадники редко ходили друг к другу в гости. Представления о морали в Ленинграде 1941-1942 гг., отношения между друзьями во время блокады неизбежно менялись. Конечно, отмирание прежних ритуалов и обычаев было обусловлено традицией наносить визиты не с пустыми руками. Понятно, что тогда ленинградцам дарить было нечего: самим бы выжить.
Литератор А. Тарасенков в своих воспоминаниях описывает своего друга, который сначала делился хлебом, а потом, наоборот, начал уносить кусочки для своей супруги. Во время подобных визитов становилось не по себе не только гостям, но и хозяевам, которым нечего было предложить друзьям и родственникам.
ПРАВИЛА ПИТАНИЯ
Вообще правила питания являлись для блокадников основными. Одна из жительниц осажденного города, слова которой приведены в сборнике «Школа жизни. Воспоминания детей блокадного Ленинграда», вспоминала, что у них в семье был установлен строгий порядок: один кусочек хлеба на завтрак и на ужин и два – на обед. Съедать сразу все взрослые детям попросту запрещали. В качестве доказательства эффективности такого метода женщина рассказывает про мать и трех детей, проживавших в соседней квартире. Они, едва выкупали хлеб, тут же его съедали. Все они умерли, кроме младшей дочери.
ПОВЕДЕНИЕ В ОЧЕРЕДИ
Что касается очередей за продуктами питания, то тут люди действовали вполне осознанно. Авторы книги «Война и блокада» Александр Чистиков и Валентин Ковальчук, пишут, что всегда существовала опасность того, что в выстраданную долгими часами ожидания очередь могут вклиниться полукриминальные, а то и просто «нахальные» личности.
Р.И. Нератова рассказывала, что для того, чтобы избежать подобных инцидентов, каждый участник очереди обхватывал локти впередистоящего и плотно прижимался к нему всем телом. Такая сплоченность не только препятствовала преступникам, но и помогала сохранить тепло и не давала упасть на землю, если кому-то вдруг становилось плохо от голода.
«НЕ ЛОЖИТЬСЯ»
Нормы хлеба все время уменьшались. Если в сентябре 1941 года суточная норма для рабочего составляла 600 граммов, то в ноябре она сократилась до 250 граммов. Все остальные, в том числе и дети, получали всего по 125 граммов. Но и столько хлеба печь было не из чего: в тесто добавляли все, вплоть до древесных опилок. Поэтому неудивительно, что ленинградцы даже передвигались с большим трудом. Однако, несмотря на слабость, двигаться было необходимо.
О правиле «не ложиться и все время что-нибудь делать» вспоминают многие пережившие эти страшные дни. «Кто ложился, тот больше никогда не вставал».
В дни блокады горожане объединялись, чтобы помочь тем, кто оказался на грани жизни и смерти. Специальные бытовые отряды обходили квартиры. Когда находили детей, их забирали и отправляли в детские дома. Лежачим затапливали печь, согревали кипяток. Так было легче. И человек вставал, начинал потихоньку двигаться. Люди оживали…
А ещё почти все блокадники курили. Табак, пусть и смешанный с высушенными листьями, притуплял голод. Ленинградцы шутливо прозвали эту смесь «сказками Венского леса» (за наличие внутри самокрутки суррогатов табака), и с сигаретой в зубах можно было встретить даже десятилетних мальчишек.
Мало кто знает, что солдаты… охотились на передовой! Они крошили на землю немного хлеба и ждали, когда слетятся воробьи. Затем по команде стреляли по птицам из рогаток. И шутили – два воробья на котелок воды – доппаек Ленинградского фронта! Юмор и в этой ситуации помогал выжить. Главное – действовать и верить в победу!
ПОДВИГ, СОВЕРШЕННЫЙ ЛЮДЬМИ ВО ВРЕМЯ БЛОКАДЫ, НЕЛЬЗЯ ЧЕМ-ЛИБО ИЗМЕРИТЬ. ЕГО НУЖНО ПОМНИТЬ ВСЕГДА И ЧТИТЬ ПАМЯТЬ ГЕРОЕВ.
Похлёбка из шубы, опилок и торфяной земли. Как выживал блокадный Ленинград
75 лет назад, 27 января 1944 года, Ленинград был полностью освобождён от блокады. 872 дня жители города и оборонявшие его войска боролись за право жить и умереть свободными. Все рассуждения о том, что город надо было сдать немцам и сохранить людей, надо рассматривать исключительно как провокацию, невежество и оскорбление всех тех, кто насмерть стоял за нашу Великую Победу
В последнее время очень часто в либеральных СМИ стали поднимать вопрос о сдаче Ленинграда. Мол, можно было бы избежать якобы бессмысленных жертв, если бы город покорился немцам. Однако такие провокационные умозаключения сытых и зажравшихся журналюг и блогеров-публицистов, ведущих подрывную деятельность на территории собственной страны, говорят лишь об элементарном желании оспорить подвиг ленинградцев и всей страны и окунуть в невежество ещё не сформировавшиеся мозги подрастающего поколения.
У Гитлера были свои планы на Ленинград, и принимать его капитуляцию он не собирался. У немцев не было тогда желания, да и возможности кормить такой огромный город. Поэтому всё население, в случае сдачи города, подлежало полному уничтожению, что было прописано в специальной директиве «О будущности города Петербурга» 1-а 1601/41 от 22 сентября 1941 года.
Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты. С нашей стороны нет заинтересованности в сохранении хотя бы части населения этого большого города.
Нашим войскам удалось предотвратить вторжение немцев в Ленинград и остановить их практически у самых ворот города. Получив неожиданный отпор и понеся огромные потери, гитлеровцы, не обладая на этом участке фронта дополнительными ресурсами, ещё в августе 1941 года изменили свой план по захвату российской северной столицы и решили взять Ленинград в тиски, чтобы отрезать его от всех путей снабжения и взять голодом и измором. Немцам было важно получить выход к морю и разгрузить железнодорожные узлы, через которые шло снабжение гитлеровской армии на советском фронте, а до гражданского населения им не было никакого дела.
В «Блокадной книге» Даниил Гранин и Алесь Адамович утверждают, что подвиг ленинградцев вызван вовсе не угрозой уничтожения:
Нет, тут было другое: простое и непреложное желание защитить свой образ жизни. Мы не рабы, рабы не мы, мы должны были схватиться с фашизмом, стать на его пути, отстоять свободу, достоинство людей.
Сегодня модно заниматься расчеловечиванием людей, прошедших войну, поднимать на поверхность самые низменные вещи, говорить о том, как в блокадном Ленинграде процветала преступность, как воровали карточки, как высшие чины жировали. Но почему-то мало говорят о подвиге горожан, который они совершали ежедневно, вставая обессиленными к станкам, производя пушки, миномёты, снаряды.
Блокадный Ленинград. Ремонт орудий на заводе «Большевик«. Фотохроника ТАСС
Да, мощность предприятий, особенно к 1943 году, снизилась, большинство из них были эвакуированы, но город всё равно оказывал поддержку фронту путём неимоверных усилий, превозмогая себя.
Невозможно без слёз на глазах и кома в горле читать дневники и воспоминания ленинградцев. В «Блокадной книге» Гранина и Адамовича приведён рассказ Марии Михайловны Ершовой, работавшей в осаждённом городе врачом. По улицам она всегда «ходила мокрая, как ребёнок», потому что «голод сожрал все мышцы, остались одни кости и кожа». «Я ходить не могла, но я работала».
Ленинград в блокаду выживал как мог, но при этом и не помышлял о сдаче врагу. Норма хлеба с конца ноября 1941 года составляла 250 г для рабочих, 125 г выдавалось иждивенцам. Но и полагающийся паёк получали далеко не все. Порой ожидание в очереди за хлебом могло составить 12 и более часов. Булочные часто открывались пустыми. Кто-то съедал всё сразу, кто-то, собрав волю в кулак, доносил до дома, где его ждали обессиленные и страдающие дистрофией родные.
125 граммов хлеба, установленная норма для служащих, иждивенцев и детей в блокадном ноябре 1941 года. Фотохроника ТАСС
Первыми ввиду физиологических особенностей умирали мужчины. У женщин жировой подкладки гораздо больше, но и они уходили следом.
Людей одолевали болезни, они страдали водянкой, теряли зрение, распухали от голода. От цинги крошились и выпадали зубы. Чтобы победить авитаминоз, учёные специально подняли архивные материалы двухвековой давности, дабы найти рецепт хвойной настойки/ Gользу старались извлечь из всего. Но «наёмный убийца гитлеровцев» свирепствовал. На глазах у матерей переставали биться сердца детей, дети видели, как друг за другом умирали старшие.
Возникла проблема с захоронением умерших. Морги были переполнены, закоченелые трупы на улицах стали обычным явлением. Часто мёртвых родственников специально держали в квартирах, чтобы получать по их карточкам хлеб.
Жители этого города должны, обязаны были умереть, а они продолжали жить, они двигались, они даже работали, нарушая незыблемые законы науки.
(«Блокадная книга». Даниил Гранин, Алесь Адамович)
«Дорога жизни«. Транспортная магистраль через Ладожское озеро. Фото: www.globallookpress.com
Знаете, какая самая большая радость была? Это когда прибавили до 300 граммов хлеба. Вы знаете? Люди в булочной плакали, обнимались. Это было Светлое Христово Воскресенье, это уже такая большая радость была!
(Из рассказа врача-блокадницы Г.А. Самоваровой. «Блокадная книга» Даниила Гранина и Алеся Адамовича).
Долгожданное чудо произошло только в январе 1943 года, когда Ленинградский и Волховский фронты двинулись навстречу друг другу и смогли пробить коридор. Окончательно блокада была снята лишь год спустя, 27 января 1944 года. Для немцев было настоящим шоком, когда началось наступление с Ораниенбаумского плацдарма. Они не верили, что изнурённые и измождённые советские войска способны на контрнаступательную операцию. Когда Берлин в конце войны столкнулся с угрозой окружения, Гитлер стал приводить в пример ленинградцев. А рейсхфюрер СС Гиммлер заявил: «Ненависть населения (города Ленинград) создала важнейшую движущую силу обороны».
Продовольственные тайны блокадного Ленинграда: сто кило масла за танк
«Серое платье променяла на дуранду»
После 75-летия снятия блокады Ленинграда обсуждение спецпайков и привилегий в умирающем городе продолжается. Мы постарались собрать в этой публикации наиболее достоверные сведения о том, что делала и как жила в окруженном врагами городе партийная, научная и творческая элита.
Фото: wikipedia.org/RIA Novosti archive/Boris Kudoyarov
Начнем с того, что группы людей, которым обеспечивалось улучшенное питание, в блокадном Ленинграде были.
Партийное и советское руководство города и его районов, люди, возглавлявшие крупные производства, важнейшие предприятия и организации городского хозяйства имели право на так называемое литерное питание.
Оправдание подобной привилегии выглядит вполне логично. На главных руководителях – высших партийцах и исполкомовцах, директорах и главных инженерах, – лежала ответственность по организации обороны города, эвакуации, снабжению ресурсами фронта и тыла. Человек, ослабленный развившейся дистрофией, просто не смог бы справляться с подобными обязанностями, руководить сотнями и тысячами подчиненных.
По мнению исследователей, в общей сложности таких «литерников» насчитывалось в самый трудный период блокады не более сотни, хотя впоследствии, когда ситуация со снабжением несколько улучшилась, этот список был значительно расширен. Увеличенные пайки доставляли по месту работы или предлагали забирать в особом, неизвестном для простых граждан «пункте снабжения».
Известно о существовании в городе спецраспределителя, где отоваривались продуктами «прикрепленные». Этот «продовольственный Клондайк» работал в знаменитом «елисеевском» – Гастрономе № 1 на Невском проспекте. Сам магазин был вскоре после начала войны закрыт, однако со двора существовала заветная дверь, в которую стучались люди, включенные в особый список.
Не так давно были опубликованы воспоминания одной из ветеранов-блокадниц, Нины Ивановны Спириной, которая некоторое время в 1942 году работала в этом магазине. Она описала увиденное там поразившее ее изобилие: колбасы, кофе, фрукты и овощи.
Были и еще несколько категорий граждан не из числа начальников, которым официально полагалось дополнительное питание. В числе них – заболевшие дети, беременные женщины, доноры-добровольцы (таких в блокадном кольце даже в суровые 1941-42 гг. насчитывалось почти 10 тысяч!) А еще – профессиональные альпинисты, выполнявшие трудную и весьма опасную работу по маскировке высотных объектов в городе.
Некоторым жителям – работникам тыла, руководство давало временное прикрепление к одной из организованных в Ленинграде столовых усиленного питания.
Как правило, счастливчиками в первую очередь оказывались инженерно-технические сотрудники важных промышленных предприятий, высококлассные специалисты, некоторые художники, занятые выполнением заданий по созданию агитационных материалов – те из них, кто особо страдал от прогрессирующей дистрофии. «Курс лечения» в такой спец-столовой помогал людям хоть немного окрепнуть и более эффективно выполнять свою работу.
Вот что вспоминала Лидия Филиппова, которой в начале блокады было 25 лет. «Я работала в номерном научно-исследовательском институте Наркомата обороны в Ленинграде. Была младшим научным сотрудником. В 1942 году на заводах и у нас в институте были открыты пункты для особо истощенных, я входила в их число.
В течение 10 дней нас кормили, давали суп и даже немного красного вина. Затем следующую партию, которую отбирали врачи. Супом мы не могли делиться с остальными, за этим строго следили, так мы на «буржуйке» сушили хлеб и передавали товарищам».
Судя по всему, в числе «укрепляющих организм» оказывались порой и работники из числа обслуживающего персонала столовой. Подтверждением тому может служить запись, которую оставил в своем дневнике один из посетителей заветного «питательного заведения» художник-баталист Иван Алексеевич Владимиров: «Опрятные и чисто одетые официантки расторопно разносят подносы с кушаньями и стаканы чая. За порядком наблюдают «распорядительницы». Это живые и весьма убедительные доказательства, какую пользу здоровью приносит человеку «усиленное питание» в «фабрике-кухне».
Сколько сливочного масла в одном танке
Теперь несколько слов о цене жизни ленинградцев. О тех неофициальных, спекулятивных «тарифах», которые существовали в осажденном городе на продукты – главную, спасительную «валюту» для жителей.
Фото: wikipedia.org/RIA Novosti archive/Boris Kudoyarov
Вот фрагменты из дневников блокадных лет:
«Вчера Татьяне принесли полкило пшена за 250 р. Даже я поразилась наглости спекулянтов, но все же взяла». (Сотрудница Публичной библиотеки М. В. Машкова, 20 марта 1942 г.)
«Я пошла на Сытный рынок, где была барахолка. Взяла свои платья. Голубое крепдешиновое я променяла на один килограмм хлеба. Это было плохо, а вот серое платье променяла на килограмм 200 грамм дуранды (так называли жмых – авт.). Это было лучше». (Зинаида Александровна Лихачева, жена будущего известного академика Дмитрия Сергеевича Лихачева, начало 1942 г.)
«Ура! М. И. принесла за крепдешиновое платье 3 кило хлеба.» (И. И. Жилинский, начальник отделения Управления дорожного строительства Октябрьской железной дороги, 10 февраля 1942 г.)
А вот еще красноречивые цифры блокадных цен: весной 1942-го у спекулянтов можно было купить сливочное масло из расчета 1800 рублей за кило. (Для сравнения: танки Т-34, на покупку которых в годы войны устраивались многочисленные кампании по сбору средств среди населения, стоил около 150 000 рублей. То есть чуть меньше 100 килограммов нелегально продаваемого масла).
Но, помимо успешного решения проблем с добычей продовольствия, у жителей был и еще один вариант спасения: выбраться за пределы блокадного кольца. Конечно, людей вывозили в соответствии с составляемыми в «руководящих кабинетах» общими списками, однако своей очереди можно было прождать долго. – Ведь транспортное сообщение с «большой землей» было весьма ограничено, – лишь два пути: на самолете или по «Дороге жизни» через Ладожское озеро.
Находились люди, которые, пытаясь спасти себя от смерти в осажденном, яростно обстреливаемом врагами городе, не скупились на деньги. Одна из блокадниц записала в своем дневнике на исходе зимы 1942 года: «Эвакуация – тоже прибежище спекулянтов: за вывоз на машине – 3000 р. с головы, на самолете – 6000 р.».
Съедобная краска
Как жилось в городе, оказавшемся отрезанным о страны кольцом вражеской блокады, людям науки? Это сейчас, в связи с заварухой вокруг фильма «Праздник», особенно интересно оценить.
Тут следует учитывать одну важную деталь. С точки зрения «кремлевцев», руководивших войной с гитлеровскими захватчиками, необходимо было обеспечить максимальную работоспособность высококлассных специалистов, которые занимались важными для военных и хозяйственных нужд страны вопросами. Немало таких оказалось в начале войны и в Ленинграде.
Когда вокруг Северной столицы замкнулось кольцо блокады, «наверху» предприняли меры по эвакуации этих людей. Известно, что осенью 1941-го из Москвы в Смольный поступило распоряжение: организовать переброску на самолетах из города нескольких десятков известных ученых, а также крупных деятелей культуры. Однако большинство из тех, кто значился в этом почетном списке, отказались воспользоваться предоставленной им возможностью. В частности замечательный хирург, академик, генерал-лейтенант медицинской службы Юстин Юлианович Джанелидзе категорически заявил: «Я никуда из Ленинграда не уеду!»
Кто-то из оставшихся в блокадном кольце крупных ученых, ведущих сотрудников научных институтов получал дополнительный паек, однако объемы такого подспорья вряд ли были значительны и отнюдь не всегда могли спасти людей от голодной смерти. Красноречивым подтверждением тому являются цифры, опубликованные в одном из справочников на основании изученных архивных документов времен войны.
Фото: wikipedia.org/RIA Novosti archive/Boris Kudoyarov
К концу 1943 года от истощения организма, болезней и ран в Ленинграде умерли 3 академика, 5 членов-корреспондентов, 22 профессора и доктора наук. А за все 900 дней блокады в городе скончались от голода и ранений, полученных при бомбежках, почти 500 сотрудников академических научных учреждений.
Некоторые служители науки показали примеры настоящей самоотверженности. Наверное, самый показательный случай – эпопея с сохранением уникальной коллекции Всесоюзного института растениеводства. Она включала в себя собранные за долгие годы образцы сельскохозяйственных культур – расфасованные по мешочкам и ящикам десятки тонн редких и элитных сортов семян, клубней.
Лишь часть этой коллекции успели эвакуировать до того, как вокруг города замкнулось вражеское кольцо. Оставшиеся тысячи образцов культур в течение всей блокады хранились в здании на Исаакиевской площади. Вместе с этими коробками и мешками находились сотрудники института. В труднейших условиях они сумели сохранить коллекцию практически полностью.
Бывало, под вражеским обстрелом отправлялись на поиски дров, чтобы хоть как-то отапливать помещение-хранилище, ведь иначе семена и клубни могли погибнуть от мороза. И даже в самые голодные месяцы, люди, изнемогавшие от голода, не посмели взять из доверенного им собрания хоть пригоршню риса, пшеницы или несколько картофелин. Коллекция была спасена, но почти три десятка сотрудников Института заплатили за это своими жизнями.
Оставшиеся в блокадном Ленинграде ученые оказали неоценимую помощь в обеспечении жителей и солдат на фронте продовольствием. Как такое возможно? Они придумывали способы, технологии превращения несъедобного в съедобное.
Например, обратили внимание, что в городе с мирного времени сохранилось на складах довольно много краски, изготовленной с использованием растительного масла. Группа физиков и химиков разработала метод, позволявший «выгонять» съедобное масло из краски, инженеры спроектировали соответствующее оборудование. Вскоре в Ленинграде работало несколько установок по «перегонке» краски. На выходе получалось вполне пригодное в пищу растительное масло. Правда, оно сохраняло характерный красочный запах, но голодающим людям было уже не до таких пустяков.
На одном из складов обнаружили около 4 тысяч тонн хлопкового жмыха, который до войны использовался в качестве промышленного сырья. Вот бы добавлять его в муку для увеличения массы выпекаемого хлеба! Однако просто так сделать это было нельзя: ведь жмых содержит ядовитое вещество, опасное для здоровья человека. Специалисты взялись экспериментировать и нашли выход: нужно подвергнуть жмых высокотемпературной обработке, при которой ядовитый компонент полностью разрушается. Так город получил добавку в несколько тысяч тонн для выпуска пайкового хлеба.
Еще на «хлебную» тему. Одним из весомых компонентов, используемых хлебопеками в блокадном Ленинграде, была целлюлоза. В нормальных условиях этот «продукт» к пищевым не относится, а те довольно значительные запасы, которые находились в Северной столице, изначально предназначались для выпуска бумаги. Но в условиях практически полной изоляции огромного города от остальной страны на целлюлозу взглянули, как на добавку в пайковый рацион жителей.
Специалисты из ленинградского Института гидролизной промышленности занялись разработкой технологии, позволяющей за счет процесса гидролиза превращать целлюлозу в пищевую добавку. Задача была успешно решена как раз к началу зимы 1941-го. Так что целлюлозный компонент оказался весьма значимым (до 50%) дополнением в тех самых наиболее скудных пайках ленинградцев, которые они получали в ноябре-декабре. Без переработанной в добавку целлюлозы даже 125 граммов эрзац-хлеба в день жителям выдавать не смогли бы.
Фото: wikipedia.org/RIA Novosti archive/Alexey Varfolomeev
Ученые того же Института гидролизной промышленности смогли выполнить и еще одну очень важную работу. Они создали технологию, позволяющую получать из обычной древесины белковые дрожжи. Этот весьма питательный компонент пригодился для приготовления многих продуктов и блюд.
Можно упомянуть о заслугах ленинградских ученых-химиков в предотвращении развития у людей авитаминоза и массовых заболеваний цингой в блокадном городе. Была разработана технология и спроектировано оборудование, позволившие наладить для ленинградцев массовое производство витаминосодержащих напитков из хвои, листвы деревьев, цветков.
Букет на ужин
Артисты, художники, писатели, музыканты – счет известным деятелям искусств, которые оказались внутри блокадного кольца, шел на сотни. Здесь мы упомянем лишь несколько фактов и эпизодов, связанных с продовольственными проблемами этих людей.
Среди творческих коллективов, которые продолжали работать в качестве фронтовых артистических бригад даже в самые трудные периоды обороны Ленинграда, были танцевальный агитвзвод, ансамбль Ленинградского фронта, театральная группа Балтийского флота. Их участники давали тысячи концертов для фронтовиков, раненых и жителей города. Вот очень красноречивый фрагмент из мемуаров одного из фронтовых офицеров о встрече с артистами: «Они были похожи на дистрофиков. Я спросил: «Как, товарищи, вы сейчас покушаете, а потом будете выступать, или сначала выступать, а потом кушать?» Они с укоризной посмотрели на меня и чуть ли не в один голос сказали: «А можно сначала покушать, а потом выступить и опять покушать?»
Удивительным «островком оптимизма» в блокадном Ленинграде был Театр музыкальной комедии. Его труппа выступала даже в самые суровые дни зимы 1941-42 гг. В неотапливаемом здании театра стоял такой холод, что грим замерзал в баночках. Однако, играя веселые оперетты про «красивую жизнь», исполнительницы женских ролей мужественно выходили на сцену в открытых бальных платьях и даже по ходу действия обмахивались веерами, будто вокруг царит жара и духота.
Зрители отдавали должное искусству и мужеству артистов, старались как-то поддержать их. Традиционных цветочных букетов в Ленинграде уже было не достать, и тогда на сцену бросали перевязанные цветными ленточками еловые или сосновые ветки. Сохранилось воспоминание очевидца об одном удивительном случае, когда после окончания спектакля на сцену из зрительного зала вдруг подали целую корзину с такими ветками хвои. Кто-то из вышедших на поклон артистов-«премьеров» взял было ее в руки, но не смог удержать: корзина оказалась неожиданно тяжелой. Секрет выяснили уже за кулисами. Под верхним украшением из хвойных веток лежали морковь, картофелины, кочан капусты.
О том, насколько же скудно питались в блокадном Ленинграде люди искусства, красноречиво говорит такой факт. Зимой 1942 года в городе «для поднятия боевого духа» была устроена выставка «Ленинград в дни Отечественной войны». В экспозиции организаторам удалось собрать более 120 картин, эскизов и рисунков 37 художников. Один из этих мастеров (в воспоминаниях некоторых участников тех событий упоминается фамилия Герц), несмотря на то, что был сильно истощен, все-таки смог дотащить до выставочного зала две свои недавно законченные работы, которые заботливо вставил в красивые рамы – чтобы «хорошо выглядели». А спустя всего несколько часов этот художник умер прямо там, на выставке.
Были и другие потери среди ленинградских живописцев. В декабре 1941-го умер от голода известный художник-авангардист Павел Филонов. Еще несколько месяцев спустя, не пережив суровой зимы, скончался знаменитый иллюстратор русских сказок Иван Билибин. Ему в свое время сам нарком просвещения Потемкин предлагал эвакуироваться, но мастер ответил отказом: «Из осажденной крепости не убегают. Ее защищают».
Почти год провела в осажденной неприятелем Северной столице киноактриса Янина Жеймо – будущая знаменитая на весь Союз «Золушка». Эта миниатюрная женщина записалась в отряд противовоздушной обороны. По ночам часто дежурила на крышах домов и при гитлеровских бомбежках вместе с другими тушила и сбрасывала вниз зажигательные бомбы. Но и своей основной работы она не оставила: в составе фронтовой бригады киностудии «Ленфильм» выезжала с концертами в действующую армию, выступала перед ранеными в госпиталях.
Актриса оказалась в одной из самых скудно снабжаемых категорий блокадников. Был период зимой 1941-го, когда она, как «служащая», получала по талонам лишь 125 граммов хлеба в день. Однако, вспоминая об этом, Жеймо впоследствии даже шутила: «Гитлер сделал одно доброе дело, – благодаря ему я похудела».
Рассказывая о продовольственном снабжении работников культуры и искусства в годы ленинградской блокады можно упомянуть об одном достоверно известном эпизоде. Он непосредственно связан с поистине эпохальным для осажденного города событием: 9 августа 1942 года в зале Ленинградской филармонии состоялось исполнение Седьмой «ленинградской» симфонии Дмитрия Шостаковича.
Обеспечить необходимый для этого большой состав симфонического оркестра оказалось очень непросто. Дирижеру Карлу Элиасбергу пришлось даже организовывать самые настоящие «поисковые экспедиции»: из воевавших на передовой частей, из госпиталей, с зенитных батарей, охранявших небо над городом, из «полуживых» квартир он собирал музыкантов – трубача, флейтиста, барабанщика, тромбониста.
Первая общая репетиция оркестра продолжалась рекордно короткое время – около четверти часа: на большее у изможденных людей просто не было сил. Чтобы исправить ситуацию и подготовить выступление, заранее намеченное на 9 августа, удалось добиться льготы для музыкантов: на весь период до концерта им по официальному распоряжению из Смольного увеличили продуктовый паек. Однако даже такая радикальная мера помогла не всем. Несколько участников оркестра, находившихся в наиболее тяжелом дистрофическом состоянии, умерли, не дожив до этого музыкального праздника.