Любовь – упавшая звезда, что остается в сердце навсегда.
В большой гримерной за кулисами концертного зала отеля «Пьер» в нью-йоркском Мидтауне царила атмосфера лихорадочной спешки. Сорок пять высоких, худых как щепки, полураздетых девушек-моделей неподвижно сидели на низких пуфиках, стояли перед высокими зеркалами или примеряли туфли и платья, пока многочисленные стилисты и визажисты торопливо работали над их прическами и макияжем. До начала показа оставались считаные минуты, и напряжение все нарастало. То и дело требовались срочные изменения в костюме той или иной манекенщицы, и тогда в дело вступали ассистенты, вооруженные ножницами, булавками и катушками клейкой ленты.
Знаменитый кутюрье Дэвид Филдстон расхаживал между девушками, всматриваясь то в одно, то в другое платье или костюм. За ним по пятам следовал оператор с громоздкой видеокамерой на плече. Он снимал эпизод для рекламного фильма, посвященного очередной Неделе высокой моды, а Филдстон рассказывал о своей новой зимней коллекции. Сам кутюрье был высоким, стильно одетым и довольно моложавым на вид мужчиной, хотя его густые волосы уже тронула седина. Ему не исполнилось и пятидесяти, но он проработал в модном бизнесе уже больше двадцати лет и был в этом мире хорошо известен. Два года назад Филдстон, однако, оказался на грани банкротства. Критики и журналисты утверждали, что он выдохся, что его моделям не хватает свежести и оригинальности, что он повторяется и уже не в состоянии угнаться за требованиями времени. И, по большому счету, так оно и было. Дэвид понимал все едва ли не лучше других и лихорадочно искал выход из тупика.
К счастью, в последнее время в его делах наметился перелом к лучшему, и все благодаря энергии и таланту молодой Дженни Арден. Именно ее усилиями он сумел вернуться практически из небытия и сейчас снова был на подъеме. Коллекция к новому сезону оказалась едва ли не лучшей из того, что Филдстон создал за свою карьеру. Конечно, дизайном занимался сам Дэвид и мог по праву этим гордиться, но… как говорится, дьявол – в деталях, а за них как раз и отвечала Дженни, его советник-консультант. Созданные с ее помощью платья и костюмы отличались изяществом, изысканностью и приятной глазу новизной. Больше того, теперь они казались живыми, тогда как раньше напоминали просто драпировки: сшитые по всем правилам дизайнерского искусства, они, однако, оставались холодными и абсолютно не функциональными. А вот новые модели хотелось носить.
И это была заслуга Дженни – что сам Филдстон всегда признавал. Он, правда, отнюдь не кричал об этом на всех углах, однако в беседах с самыми близкими друзьями и коллегами не раз говорил, что Дженни – подлинный гений и может спасти самую бездарную коллекцию, всего лишь сдвинув на полдюйма в сторону пройму, распустив вытачку или изменив форму воротничка.
Сама Дженни оценивала свою роль гораздо скромнее – главным образом потому, что действительно не занималась конструированием одежды в полном смысле этого слова. Она лишь проводила для Дэвида соответствующие исследования и подавала оригинальные идеи или находила свежие решения, благодаря которым его коллекция начинала «играть», привлекая всеобщее внимание. В межсезонье, когда работа над новыми моделями шла, что называется, ни шатко ни валко, они встречались всего два-три раза в неделю. Когда же наступало время представить результат на суд зрителей, Дженни работала с Дэвидом гораздо плотнее, лично наблюдая за тем, как преображается каждая мелочь из батиста или крепа. Разумеется, Дэвид щедро платил ей за советы, благодаря которым вернулся в обойму ведущих модельеров. Правда, он не был ее единственным клиентом, но зато самым известным, и именно с ним Дженни добилась наибольшего успеха.
Мир моды Дженни любила беззаветно и искренне, с раннего детства. Ее бабушка, француженка по происхождению, когда-то была лучшей закройщицей – «конструктором одежды», как это тогда называлось, – в одном из крупнейших парижских ателье, а мать работала там же швеей. Впоследствии, уже в Америке, в Филадельфии, куда они перебрались после войны, мама с бабушкой основали собственный небольшой бизнес, копируя для клиентов лучшие образцы парижских домов моды. Дженни внимательно за всем наблюдала, а когда ей исполнилось восемнадцать, поступила в парсонсовскую Школу дизайна в Нью-Йорке. Она хотела стать модельером, однако заскучала на утомительных занятиях. Работать с тканями, чертить детали будущих выкроек было не особенно интересно, и Дженни не хватало для этих расчетов терпения. Довольно скоро она убедилась, что таланта к моделированию одежды у нее нет или почти нет. Куда больше ее интересовали не сами модели, а общие тенденции моды, их направление и развитие, и именно в этой области Дженни неожиданно нашла свое призвание. Нынешние клиенты часто отмечали ее способность «учуять», что будут носить через год или пять, и при этом никогда не ошибаться. Наделенная тонким художественным вкусом, Дженни действительно могла предугадать развитие той или иной только что появившейся тенденции моды, а благодаря советам, которые она давала своим клиентам, одобренные ею фасоны завоевывали подиумы по всей стране и за рубежом. Можно было даже сказать, будто она не просто заглядывает в будущее, а сама формирует тенденции, творит моду. Официально ее работа называлась «художественный консультант», но, по сути, Дженни была самой настоящей музой для тех модельеров и кутюрье, которым посчастливилось с ней работать. От ее острого глаза не ускользала ни одна деталь, ни один стежок. Дженни знала, как следует носить ту ли иную вещь, отменно разбиралась в аксессуарах и бижутерии. «Стиль – это все», – утверждала она, когда приходилось убеждать заупрямившегося кутюрье изменить что-либо в новой модели. «Мало нарисовать и скроить платье, костюм или пальто, – говорила Дженни. – Нужно еще оживить их, вдохнуть в них душу, чтобы предмет одежды превратился в нечто, живущее своей собственной жизнью, и как результат – обрел способность поражать окружающих». Дженни и сама вкладывала в работу весь жар души, заражая клиентов своей энергией и взглядами, которые впоследствии, обретя форму фантазийных платьев и необычайных гарнитуров, поражали зрителей и критиков во время демонстраций на подиумах готовых коллекций.
Упавшая с неба звезда не исчезает, а оставляет свой след в сердце того, кто загадал под ней желание. Больше всего на свете Дженни мечтает подарить своему возлюбленному ребенка. Но фортуна неумолима, как и диагноз врачей. Путем неимоверных усилий Биллу и Дженни удается найти выход из сложной ситуации, но смогут ли они прервать цепь трагических случайностей и обрести выстраданное счастье?
Издательство: «Эксмо» (2014)
Формат: 60×90/16, 448 стр.
Другие книги автора:
Даниэла Стил
Даниэла Стил
Danielle Steel
Имя при рождении:
Даниэла Фернанда Доминика Шулейн-Стил
Содержание
Биография
Детство
Даниэла Стил выросла в семье предпринимателя Джона Шулейн-Стил и дочери португальского дипломата Нормы де Камара Стон-Рейс. Детство Даниэла провела во Франции с родителями. Она часто бывала на званных обедах и приемах, что позволило ей узнать мир богатых и знаменитых изнутри. Ее родители развелись, когда девочке было семь. После этого она с отцом уехала в Нью-Йорк, а мать осталась в Европе. Ее воспитанием полностью занимался Джон Шулейн. Ещё в детстве она начала писать рассказы, а будучи подростком стала писать стихи. Среднее образование будущая писательница получила во Франции, в 1963 году окончила школу дизайна. С 1963 по 1967 годы она училась в Нью-йоркском университете.
Первые шаги
В 1965 году, когда Даниэле было всего 18, она вышла замуж за банкира Клода Эрика Лазарда. Она продолжала учёбу в университете, и начала писать свой первый роман. После рождения её первой дочери Беатрис в 1968 году, Стил стала копирайтером в рекламном агентстве, а потом стала менеджером по связям с общественностью в Сан-Франциско. Клиенты были очень довольны пресс-релизами и проектами, которые писала Даниэла Стил. Один из них даже порекомендовал ей всерьез заняться писательской деятельностью.
Отношения с мужем закончились спустя девять лет после свадьбы. Перед разводом вышла в свет ее первая книга «Дом». Эта работа включала в себя те элементы, по которым теперь читатели узнают руку мастера. В частности это семейные ценности, события прошлого и трагичные судьбы главных геров.
Писательница
Стил снова вышла замуж. На этот раз избранником писательницы стал Дэни Зугельдер. Их брак быстро распался. Следующим мужем Даниэлы Стил стал бывший наркоман Уильям Тот. Вскоре она родила сына Николаса, а после этого развелась с мужем и отсудила права на ребенка. Этот опыт лег в основу ее следующего романа «Обещание страсти», в котором главная героиня влюбляется в наркомана. В другом романе — «Воспоминание» она также описывает страх и боль женщины, которая пытается помочь мужу-наркоману.
Писательница с оптимизмом смотрит в будущее и выходит замуж в четвертый раз в 1981 году за писателя Джона Трейна. Он усыновляет ее сына Ника и дает ему свою фамилию. Она в свою очередь усыновляет детей Джона от первого брака Тревора и Тода. Вместе у них рождается пять детей — Саманта, Виктория, Ванесса, Макс и Зара.
Даниэла Стил всегда старалась проводить больше времени с детьми. Она писала по ночам, а спала всего лишь по четыре часа. В год она может выпускать несколько книг. Как признается сама писательница, работа над одним романом может идти два с половиной года.
Николас Трейна
В 1993 году Стил подала в суд на писателя, который в своей книге раскрыл правду о том, что биологический отец её сына Ника на самом деле Уильям Тот, а не Джон Трейна. Однако судья посчитал, что так как Даниэла Стил — личность публичная, то это дело не подпадает под закон о «тайне усыновления» и поэтому злополучная книга была опубликована.
Дети писательницы не знали до этого, что их брат Ник был усыновлен Джоном. Стил обвиняла автора книги в том, что он уничтожил её брак. Используя этот печальный опыт, она написала роман «Злой умысел», в котором счастливый брак главной героини рушится из-за того, что таблоиды раскопали правду о её прошлом, которое она тщательно скрывала много лет.
Жизнь продолжается
Стил вышла замуж в пятый раз за финансиста из Силиконовой долины Тома Перкинса, но брак продлился меньше двух лет и закончился в 1999 году. Писательница признается, что ее роман «Клон и я» был посвящен бывшему мужу.
В 2003 году новелистка открыла художественную галерею в Сан-Франциско. А в 2006 году она выпустила духи «Даниэла». Этот аромат, созданный специально для читательниц мисс Стил, продается только в нескольких магазинах.
Писательница живет в Сан-Франциско, но также любит ездить во Францию. Кстати, действие большинства её романов проходит именно в Сан-Франциско.
Цитаты
Библиография
Экранизации произведений
См. также в других словарях:
Мировая рецессия конца 2000-х — Мировой финансовый кризис 2008 года и рецессия конца 2000 х финансово экономический кризис, проявившийся в 2008 году в форме ухудшения основных экономических показателей в большинстве стран, и последовавшая в конце того же года глобальная… … Википедия
Рецессия конца 2000-х — Мировой финансовый кризис 2008 года и рецессия конца 2000 х финансово экономический кризис, проявившийся в 2008 году в форме ухудшения основных экономических показателей в большинстве стран, и последовавшая в конце того же года глобальная… … Википедия
Сравнение рецессии конца 2000-х годов с Великой депрессией — совокупность экономических показателей, по которым ситуация в экономике конца 2000 х годов сходна или отличается от ситуации во время глобального экономического кризиса 1928 1933 годов. 17 апреля 2009 года глава МВФ Доминик Стросс Кан заявил, что … Википедия
Начало конца (Сверхъестественное) — Прыжок акулы Jump the Shark Номер эпизода 4 сезон, 19 эпизод Место действия Уиндом (Миннесота) Сверхъестественное гули Автор сценария Эндрю Дабб, Дэниэл Лофлин Режиссёр Филипп Сгрицциа … Википедия
АПОКАЛИПТИКА — жанр древней и средневек. религ. лит ры, описывающий полученное провидцем откровение (как правило, в форме видения) о сферах, недоступных обычному человеческому восприятию: о потустороннем мире и аллегорически изображенных событиях,… … Православная энциклопедия
ЕВАНГЕЛИЕ. ЧАСТЬ I — [греч. εὐαγγέλιον], весть о наступлении Царства Божия и спасении человеческого рода от греха и смерти, возвещенная Иисусом Христом и апостолами, ставшая основным содержанием проповеди христ. Церкви; книга, излагающая эту весть в форме… … Православная энциклопедия
АНТИХРИСТ — [греч. ὁ ἀντίχριστος тот, кто против или вместо Христа], в Свящ. Писании А. именуется всякий отрицающий то, что Иисус есть Христос, т. е. обетованный Богом Мессия, а также тот, кто отвергает Его Богосыновство: «Кто лжец, если не тот, кто… … Православная энциклопедия
империя — Слова imperium в значении «приказ», «повеление», «полномочия отдавать приказы» и impe rator в значении «обладающий правом отдавать приказы» известны в литературном латинском языке со времен Энния (239 169 до н. э.) и Плавта (ок. 250 184… … Словарь средневековой культуры
ЕВХАРИСТИЯ. ЧАСТЬ II — Е. в православной Церкви II тысячелетия Е. в Византии в XI в. К XI в. визант. богослужение приобрело почти тот вид, какой оно сохраняло в правосл. Церкви все последующее тысячелетие; в его основе лежала древняя к польская традиция, значительно… … Православная энциклопедия
РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ — уже на ее начальном этапе характеризуется включенностью в мировые цивилизационные процессы. Философская традиция в Древней Руси формировалась по мере того, как развивалась традиция общекультурная. Облик древнерусской культуры в решающей степени… … Энциклопедия Кольера
БЕРДЯЕВ Николай Александрович — Николай Александрович (6.03.1874, Киев 24.03.1948, Кламар, под Парижем), философ, публицист, общественный деятель. Происходил из старинного дворянского рода: отец, А. М. Бердяев, и мать, А. С. Бердяева (урожденная кнж. Кудашева), принадлежали к… … Православная энциклопедия
Любовь – упавшая звезда, что остается в сердце навсегда.
В большой гримерной за кулисами концертного зала отеля «Пьер» в нью-йоркском Мидтауне царила атмосфера лихорадочной спешки. Сорок пять высоких, худых как щепки, полураздетых девушек-моделей неподвижно сидели на низких пуфиках, стояли перед высокими зеркалами или примеряли туфли и платья, пока многочисленные стилисты и визажисты торопливо работали над их прическами и макияжем. До начала показа оставались считаные минуты, и напряжение все нарастало. То и дело требовались срочные изменения в костюме той или иной манекенщицы, и тогда в дело вступали ассистенты, вооруженные ножницами, булавками и катушками клейкой ленты.
Знаменитый кутюрье Дэвид Филдстон расхаживал между девушками, всматриваясь то в одно, то в другое платье или костюм. За ним по пятам следовал оператор с громоздкой видеокамерой на плече. Он снимал эпизод для рекламного фильма, посвященного очередной Неделе высокой моды, а Филдстон рассказывал о своей новой зимней коллекции. Сам кутюрье был высоким, стильно одетым и довольно моложавым на вид мужчиной, хотя его густые волосы уже тронула седина. Ему не исполнилось и пятидесяти, но он проработал в модном бизнесе уже больше двадцати лет и был в этом мире хорошо известен. Два года назад Филдстон, однако, оказался на грани банкротства. Критики и журналисты утверждали, что он выдохся, что его моделям не хватает свежести и оригинальности, что он повторяется и уже не в состоянии угнаться за требованиями времени. И, по большому счету, так оно и было. Дэвид понимал все едва ли не лучше других и лихорадочно искал выход из тупика.
К счастью, в последнее время в его делах наметился перелом к лучшему, и все благодаря энергии и таланту молодой Дженни Арден. Именно ее усилиями он сумел вернуться практически из небытия и сейчас снова был на подъеме. Коллекция к новому сезону оказалась едва ли не лучшей из того, что Филдстон создал за свою карьеру. Конечно, дизайном занимался сам Дэвид и мог по праву этим гордиться, но… как говорится, дьявол – в деталях, а за них как раз и отвечала Дженни, его советник-консультант. Созданные с ее помощью платья и костюмы отличались изяществом, изысканностью и приятной глазу новизной. Больше того, теперь они казались живыми, тогда как раньше напоминали просто драпировки: сшитые по всем правилам дизайнерского искусства, они, однако, оставались холодными и абсолютно не функциональными. А вот новые модели хотелось носить.
И это была заслуга Дженни – что сам Филдстон всегда признавал. Он, правда, отнюдь не кричал об этом на всех углах, однако в беседах с самыми близкими друзьями и коллегами не раз говорил, что Дженни – подлинный гений и может спасти самую бездарную коллекцию, всего лишь сдвинув на полдюйма в сторону пройму, распустив вытачку или изменив форму воротничка.
Сама Дженни оценивала свою роль гораздо скромнее – главным образом потому, что действительно не занималась конструированием одежды в полном смысле этого слова. Она лишь проводила для Дэвида соответствующие исследования и подавала оригинальные идеи или находила свежие решения, благодаря которым его коллекция начинала «играть», привлекая всеобщее внимание. В межсезонье, когда работа над новыми моделями шла, что называется, ни шатко ни валко, они встречались всего два-три раза в неделю. Когда же наступало время представить результат на суд зрителей, Дженни работала с Дэвидом гораздо плотнее, лично наблюдая за тем, как преображается каждая мелочь из батиста или крепа. Разумеется, Дэвид щедро платил ей за советы, благодаря которым вернулся в обойму ведущих модельеров. Правда, он не был ее единственным клиентом, но зато самым известным, и именно с ним Дженни добилась наибольшего успеха.
Мир моды Дженни любила беззаветно и искренне, с раннего детства. Ее бабушка, француженка по происхождению, когда-то была лучшей закройщицей – «конструктором одежды», как это тогда называлось, – в одном из крупнейших парижских ателье, а мать работала там же швеей. Впоследствии, уже в Америке, в Филадельфии, куда они перебрались после войны, мама с бабушкой основали собственный небольшой бизнес, копируя для клиентов лучшие образцы парижских домов моды. Дженни внимательно за всем наблюдала, а когда ей исполнилось восемнадцать, поступила в парсонсовскую Школу дизайна в Нью-Йорке. Она хотела стать модельером, однако заскучала на утомительных занятиях. Работать с тканями, чертить детали будущих выкроек было не особенно интересно, и Дженни не хватало для этих расчетов терпения. Довольно скоро она убедилась, что таланта к моделированию одежды у нее нет или почти нет. Куда больше ее интересовали не сами модели, а общие тенденции моды, их направление и развитие, и именно в этой области Дженни неожиданно нашла свое призвание. Нынешние клиенты часто отмечали ее способность «учуять», что будут носить через год или пять, и при этом никогда не ошибаться. Наделенная тонким художественным вкусом, Дженни действительно могла предугадать развитие той или иной только что появившейся тенденции моды, а благодаря советам, которые она давала своим клиентам, одобренные ею фасоны завоевывали подиумы по всей стране и за рубежом. Можно было даже сказать, будто она не просто заглядывает в будущее, а сама формирует тенденции, творит моду. Официально ее работа называлась «художественный консультант», но, по сути, Дженни была самой настоящей музой для тех модельеров и кутюрье, которым посчастливилось с ней работать. От ее острого глаза не ускользала ни одна деталь, ни один стежок. Дженни знала, как следует носить ту ли иную вещь, отменно разбиралась в аксессуарах и бижутерии. «Стиль – это все», – утверждала она, когда приходилось убеждать заупрямившегося кутюрье изменить что-либо в новой модели. «Мало нарисовать и скроить платье, костюм или пальто, – говорила Дженни. – Нужно еще оживить их, вдохнуть в них душу, чтобы предмет одежды превратился в нечто, живущее своей собственной жизнью, и как результат – обрел способность поражать окружающих». Дженни и сама вкладывала в работу весь жар души, заражая клиентов своей энергией и взглядами, которые впоследствии, обретя форму фантазийных платьев и необычайных гарнитуров, поражали зрителей и критиков во время демонстраций на подиумах готовых коллекций.
Упавшая с неба звезда не исчезает, а оставляет свой след в сердце того, кто загадал под ней желание. Больше всего на свете Дженни мечтает подарить своему возлюбленному ребенка. Но фортуна неумолима, как и диагноз врачей. Путем неимоверных усилий Биллу и Дженни удается найти выход из сложной ситуации, но смогут ли они прервать цепь трагических случайностей и обрести выстраданное счастье?
Посмотрите другие книги Даниэлы Стил:
Очаровательный негодяй
Максин Уильямс, преуспевающий психолог и мать троих детей, давным-давно рассталась с мужем-миллионером и неисправимым ловеласом Блейком. Они не понимали друг друга и мечтали совершенно о разном: она – о крепкой и дружной семье, он – о бесконечном веселье и вечеринках.
Но именно тогда, когда Максин выстроила жизнь по собственному вкусу и встретила достойного, надежного мужчину, окружившего ее теплом и заботой, на горизонте снова появился красавец Блейк. Чего хочет этот негодяй? Просто помириться? Или за его настойчивыми действиями скрываются ревность и нежелание отдавать любимую женщину другому?
Герцогиня
Из роскошного родового замка – в грязь и нищету парижских улиц…
Из мишурного блеска парижского полусвета – в бурный, почти еще дикий Нью-Йорк…
Юная Анжелика Латэм даже не подозревала, что ей, дочери английского герцога, придется познать унижение, нищету и одиночество, а затем стать хозяйкой самого дорогого и знаменитого борделя веселого «города любви».
Но где, в каких краях и на каких берегах ей предстояло обрести любовь и счастье.
Прекрасная незнакомка
Они встретились случайно, но эту случайность предопределила сама судьба, решившая наконец подарить счастье двоим, что слишком долго страдали, – Алексу Гейлу, скрывающему от всего мира свое разбитое сердце и боль утраченных надежд, и Рафаэлле Сент-Джон, истерзанной огромным горем. Друг в друге обрели они любовь и радость жизни.
Описание и краткое содержание «До конца времен» читать бесплатно онлайн.
Упавшая с неба звезда не исчезает, а оставляет свой след в сердце того, кто загадал под ней желание. Больше всего на свете Дженни мечтает подарить своему возлюбленному ребенка. Но фортуна неумолима, как и диагноз врачей. Путем неимоверных усилий Биллу и Дженни удается найти выход из сложной ситуации, но смогут ли они прервать цепь трагических случайностей и обрести выстраданное счастье?
Любовь – упавшая звезда, что остается в сердце навсегда.
В большой гримерной за кулисами концертного зала отеля «Пьер» в нью-йоркском Мидтауне царила атмосфера лихорадочной спешки. Сорок пять высоких, худых как щепки, полураздетых девушек-моделей неподвижно сидели на низких пуфиках, стояли перед высокими зеркалами или примеряли туфли и платья, пока многочисленные стилисты и визажисты торопливо работали над их прическами и макияжем. До начала показа оставались считаные минуты, и напряжение все нарастало. То и дело требовались срочные изменения в костюме той или иной манекенщицы, и тогда в дело вступали ассистенты, вооруженные ножницами, булавками и катушками клейкой ленты.
Знаменитый кутюрье Дэвид Филдстон расхаживал между девушками, всматриваясь то в одно, то в другое платье или костюм. За ним по пятам следовал оператор с громоздкой видеокамерой на плече. Он снимал эпизод для рекламного фильма, посвященного очередной Неделе высокой моды, а Филдстон рассказывал о своей новой зимней коллекции. Сам кутюрье был высоким, стильно одетым и довольно моложавым на вид мужчиной, хотя его густые волосы уже тронула седина. Ему не исполнилось и пятидесяти, но он проработал в модном бизнесе уже больше двадцати лет и был в этом мире хорошо известен. Два года назад Филдстон, однако, оказался на грани банкротства. Критики и журналисты утверждали, что он выдохся, что его моделям не хватает свежести и оригинальности, что он повторяется и уже не в состоянии угнаться за требованиями времени. И, по большому счету, так оно и было. Дэвид понимал все едва ли не лучше других и лихорадочно искал выход из тупика.
К счастью, в последнее время в его делах наметился перелом к лучшему, и все благодаря энергии и таланту молодой Дженни Арден. Именно ее усилиями он сумел вернуться практически из небытия и сейчас снова был на подъеме. Коллекция к новому сезону оказалась едва ли не лучшей из того, что Филдстон создал за свою карьеру. Конечно, дизайном занимался сам Дэвид и мог по праву этим гордиться, но… как говорится, дьявол – в деталях, а за них как раз и отвечала Дженни, его советник-консультант. Созданные с ее помощью платья и костюмы отличались изяществом, изысканностью и приятной глазу новизной. Больше того, теперь они казались живыми, тогда как раньше напоминали просто драпировки: сшитые по всем правилам дизайнерского искусства, они, однако, оставались холодными и абсолютно не функциональными. А вот новые модели хотелось носить.
И это была заслуга Дженни – что сам Филдстон всегда признавал. Он, правда, отнюдь не кричал об этом на всех углах, однако в беседах с самыми близкими друзьями и коллегами не раз говорил, что Дженни – подлинный гений и может спасти самую бездарную коллекцию, всего лишь сдвинув на полдюйма в сторону пройму, распустив вытачку или изменив форму воротничка.
Сама Дженни оценивала свою роль гораздо скромнее – главным образом потому, что действительно не занималась конструированием одежды в полном смысле этого слова. Она лишь проводила для Дэвида соответствующие исследования и подавала оригинальные идеи или находила свежие решения, благодаря которым его коллекция начинала «играть», привлекая всеобщее внимание. В межсезонье, когда работа над новыми моделями шла, что называется, ни шатко ни валко, они встречались всего два-три раза в неделю. Когда же наступало время представить результат на суд зрителей, Дженни работала с Дэвидом гораздо плотнее, лично наблюдая за тем, как преображается каждая мелочь из батиста или крепа. Разумеется, Дэвид щедро платил ей за советы, благодаря которым вернулся в обойму ведущих модельеров. Правда, он не был ее единственным клиентом, но зато самым известным, и именно с ним Дженни добилась наибольшего успеха.
Мир моды Дженни любила беззаветно и искренне, с раннего детства. Ее бабушка, француженка по происхождению, когда-то была лучшей закройщицей – «конструктором одежды», как это тогда называлось, – в одном из крупнейших парижских ателье, а мать работала там же швеей. Впоследствии, уже в Америке, в Филадельфии, куда они перебрались после войны, мама с бабушкой основали собственный небольшой бизнес, копируя для клиентов лучшие образцы парижских домов моды. Дженни внимательно за всем наблюдала, а когда ей исполнилось восемнадцать, поступила в парсонсовскую Школу дизайна в Нью-Йорке. Она хотела стать модельером, однако заскучала на утомительных занятиях. Работать с тканями, чертить детали будущих выкроек было не особенно интересно, и Дженни не хватало для этих расчетов терпения. Довольно скоро она убедилась, что таланта к моделированию одежды у нее нет или почти нет. Куда больше ее интересовали не сами модели, а общие тенденции моды, их направление и развитие, и именно в этой области Дженни неожиданно нашла свое призвание. Нынешние клиенты часто отмечали ее способность «учуять», что будут носить через год или пять, и при этом никогда не ошибаться. Наделенная тонким художественным вкусом, Дженни действительно могла предугадать развитие той или иной только что появившейся тенденции моды, а благодаря советам, которые она давала своим клиентам, одобренные ею фасоны завоевывали подиумы по всей стране и за рубежом. Можно было даже сказать, будто она не просто заглядывает в будущее, а сама формирует тенденции, творит моду. Официально ее работа называлась «художественный консультант», но, по сути, Дженни была самой настоящей музой для тех модельеров и кутюрье, которым посчастливилось с ней работать. От ее острого глаза не ускользала ни одна деталь, ни один стежок. Дженни знала, как следует носить ту ли иную вещь, отменно разбиралась в аксессуарах и бижутерии. «Стиль – это все», – утверждала она, когда приходилось убеждать заупрямившегося кутюрье изменить что-либо в новой модели. «Мало нарисовать и скроить платье, костюм или пальто, – говорила Дженни. – Нужно еще оживить их, вдохнуть в них душу, чтобы предмет одежды превратился в нечто, живущее своей собственной жизнью, и как результат – обрел способность поражать окружающих». Дженни и сама вкладывала в работу весь жар души, заражая клиентов своей энергией и взглядами, которые впоследствии, обретя форму фантазийных платьев и необычайных гарнитуров, поражали зрителей и критиков во время демонстраций на подиумах готовых коллекций.
Именно это и должно было произойти сейчас. Шла нью-йоркская Неделя моды, для которой Дэвид Филдстон подготовил очередную коллекцию, способную стать одной из лучших в его творческой карьере. В зале собрались и критики, и журналисты, профессионально пишущие о моде, а главное – представители модных магазинов и специализированных бутиков. Все эти люди, затаив дыхание, ждали начала показа, гадая, чем поразит их Дэвид Филдстон на сей раз. До начала дефиле оставались считаные минуты, и, пока оператор снимал Дэвида «для истории», Дженни продолжала заниматься своей работой. Лавируя между девушками-моделями, она в последний раз окидывала взглядом прическу и макияж, расправляла складки на уже надетом платье, поднимала или, наоборот, опускала воротничок блузки либо жакета, надевала на запястье манекенщицы браслет, закалывала брошь, а дважды даже распорядилась срочно надеть другие туфли, так как их оттенок или фасон вдруг показался ей выбивающимся из общей картины.
– Нет-нет-нет. – быстро говорила она, пока ассистенты наряжали ту или иную модель, словно большую куклу. – Ожерелье надето задом наперед, а пояс – вверх ногами. Поправьте все как можно скорее!
И прежде чем ассистенты успевали отреагировать, Дженни сама бросалась исправлять промахи. Удовлетворенно кивнув, она двигалась дальше, переходя к следующей манекенщице, которую облачали в полупрозрачное кружевное платье. Молнию в нем установить забыли, и теперь ассистенты зашивали его «на живую нитку» прямо на девушке, которая стоически переносила привычную операцию. Из-за спешки подобные инциденты случались частенько, хотя, по замыслу Филдстона и Дженни, это платье должно было стать изюминкой сегодняшней программы. Сквозь тончайшее кружево просматривались и обнаженные груди манекенщицы, и все ее тело – за исключением самых интимных мест, приличия ради закрытых узенькими трусиками-бикини телесного цвета. Сначала Дэвид подумывал сделать платье немного скромнее, но Дженни уверила его, что на дворе семьдесят пятый год и что публика давно готова видеть груди и «все остальное» хотя бы на модельном подиуме. Руди Гейнрайх пришел к подобному умозаключению почти одновременно с Дженни, и его дерзкие, чувственные модели имели невероятный успех. Журнал «Вог» публиковал фотографии девушек с обнаженной грудью уже больше десятка лет – с тех пор как в 1963 году его главным редактором стала Диана Вриланд.
