долган национальность что это
«Здесь невозможно выжить одному» Кормление огня и дары духам: как в Арктике живет один из самых маленьких народов России?
Фото: Jacques Langevin / Sygma / Getty Images
Долганы — один из самых маленьких народов России. Эти оленеводы-охотники живут на Таймыре. По официальным данным, их около восьми тысяч, а сами они говорят, что и того меньше. Чем живет этот народ, как он сохраняет свой быт и культуру в условиях постоянно меняющегося и сжимающегося вокруг них мира и как оленеводы выживают посреди тайги в 50-градусный мороз, «Лента.ру» узнала у долганина Василия Батагая, сотрудника Таймырского Дома народного творчества.
«Лента:ру»: Долган осталось всего около восьми тысяч. Почему так мало?
Василий Батагай: Нас осталось семь с чем-то: пять тысяч на Таймыре, две тысячи в Якутии. На это влияет цивилизация. Обитание, то есть жизнь коренного народа в том или ином регионе, зависит от многих факторов — это влияние экологии: мы никуда, естественно, не денемся от цивилизации. И некоторые народы исчезают — в России это началось с советского периода. Исчезают культура, язык, это сложно сохранить.
Из-за глобализации. Коренные народы живут на одной территории и ведут традиционный образ жизни, занимаются охотой и рыболовством, раньше они не были привязаны к материку и жили автономно, в своем мире. А потом стали появляться интернет, магазины. Кто-то хочет жить в лучших условиях, или родители хотят этого для ребенка. Некоторые остаются так жить, даже семьи: им нравится, они не хотят ничего менять. Но таких людей очень мало.
Сейчас все-таки у долган поменялось кое-что — они стали больше изучать свою культуру. Но это зависит от разных факторов. Например, сейчас развивается туризм на Таймыре — из регионов он начал этим заниматься самый последний. Это в первую очередь связанно с отдаленностью, и работы надо проделать очень много. Коренное население пока не готово принимать туристов. Самая главная задача экспертов — сделать так, чтобы туризм не сильно повлиял на их жизнь.
Туристы сейчас очень хотят увидеть быт и аутентичность поселков, оленеводческих бригад, а они живут в своем мире. Надо и туриста подготовить, и население, ведь у туризма есть и плюсы, и минусы. Это экологическая составляющая в том числе — мусор, например, после себя оставляют. Еще надо как-то составить логистику, у нас же тут нет дорог. Летом — по воде, а зимой — на вертолетах.
Коренное население, конечно, готовится, разрабатывается много программ. Таймырский Дом народного творчества, где я работаю, разместил на небольшой площади за зданием жилища коренных народов — ненцев, энцев, эвенков, нганасан и долган. Любой желающий может прийти и посмотреть, посетить эти чумы. Это этностойбище называется Ойкумена, оно построено изначально для детей коренной национальности, которые приезжают в интернат и нуждаются в адаптации.
Когда нас в детстве привозили из тундры, нам такого в психологическом плане не хватало
В каком смысле — в детстве привозили из тундры? Сгоняли в города?
Не то что сгоняли. Была система интернатов. Наши родители были кочевые, постоянно в тундре. В зимний период на учебу нас забирали в интернаты. Система интернатов есть до сих пор. В Хатанге, например, тоже интернат есть, так как в отдаленных поселках нет старших классов — остались только начальные.
Дети, которых из тундры привозят, — они совсем маленькие, как птенчики. Конечно, им тяжело. И мы это понимаем — мы это проходили.
И, конечно, для детей это хоть какой-то остров, где он может спрятаться. Потому что незнакомые тетеньки, дети какие-то — представьте, как маленького щеночка или лисенка забрали из его среды и поместили в зоопарк. Вроде бы все на благо делается, учиться надо, мы не можем эту систему поменять.
А тут дети могут свободно прийти и провести время в таком небольшом уголке родной земли — там все аутентично: шкуры, предметы из экспедиций, все можно надеть и потрогать, не как в музее. Такой свой мир. Хоть мы и в городе — даже когда посетители приходят из коренных народов, они говорят: «Как дома, как у бабушки».
А люди отдают в музеи какие-то предметы, сувениры? Чтобы сохранить их?
Некоторые приносят свое. Бабушки, например, — чего оно лежать будет? Мы реставрируем это все, ремонтируем жильными нитями. Все делается так же, как в тундре.
Вы говорили про негативные моменты развития туризма. Что именно беспокоит население?
Представьте, что вы дома у себя, и к вам каждый раз будут гости ходить. Этот поселок небольшой — каждый там занимается своими делами и не хочется это выставлять на всеобщее обозрение. Турист приходит, фотографирует и выкладывает в интернет, а мы хотим, чтобы поселки продолжали жить своей жизнью, пусть туристы будут отдаленно. Понятно, что туризм развивает культуру, самосознание, дает рабочие места, конечно. Но давайте в рамках сохранения культуры. Это же не городской туризм, его надо в какой-то мере ограничивать.
Население не понимает, что такое туризм и насколько это трудно, они думают, что приедут разок в гости, и все. Нет, господа, если это будет, к нам будет каждую неделю по 100-200 человек завозить. Пока все потихоньку-помаленьку.
Сейчас мы чаще из-за коронавируса работаем с российскими туристами, они очень грамотные и культурные, воспитанные, отличаются от иностранных. А вот с иностранцами нужно еще поговорить — они совсем по-другому живут, по другим правилам.
Мы проводим мероприятия и для детей, и для нашего населения, и для учителей, для общественных организаций, людей творчества.
У нас есть одиночные гости, кто приходит с определенной задачей, а есть и массовые мероприятия для детей, чтобы они вливались в культуру в игровой форме. Ведь сейчас дети все воспринимают через игру и общение, не как мы раньше сидели и слушали учителя.
Мы много ездим, берем что-то у своих соседей. На меня очень сильно повлияло отношение к культуре в Якутии — насколько там сильная программа по возрождению, как там грамотно все делается и даже на уровне государства! Мы очень много опыта у них берем и используем. Я смотрел и другие регионы, и заграничные поездки совершал — как они встречают туристов, как работают разные центры. Все это мы стараемся у себя использовать.
Давайте вернемся к сохранению традиций. Кто у долган больше в этом заинтересован: молодежь или старики?
Сейчас больше молодежь — старое поколение уходит, дает нам знания, а молодые стремятся сохранить. Вот смотрите, пять тысяч человек одной народности — достаточно пяти-шести лидеров в области культуры и образования. Эти люди принимают эстафету у старшего поколения и передают ее дальше. Конечно, есть плюсы и в цифровизации — мы же не можем стоять на месте, это уже следующий этап.
А с языком как обстоят дела?
С ним есть проблемы, как и у каждого этноса. Да взять и сам русский язык — в нем сейчас много иностранных слов. Я иногда не понимаю словечки, которые использует молодежь. Можно сказать по-русски, но мы используем иностранные выражения.
То же самое происходит и с нашим языком. Вопрос в том, нужен ли дальше язык. Например, английский мы учим не потому, что нам нравится, а потому, что весь мир говорит на нем. И если мы говорим на родном языке, мы можем использовать его в обрядовой культуре или на экскурсиях.
Какие обряды до сих пор проводятся, а какие уже забыты совсем?
У долган, конечно, важные обряды гостеприимства, кормления огня, одаривания духов местности. Уже ушедшие — встреча солнца, например. В некоторых поселках исчезло оленеводство, и этот обряд вместе с ним. Наша задача — его возродить, но это очень большой труд, потому что народ надо заинтересовать, предоставить информацию и адаптировать. Если обряд проводится на сцене — это одно, коллективное проведение — другое, театральная постановка — третье.
Для чего нужно кормление огня?
У всех коренных народов Таймыра огонь — единственный источник тепла, без него тут невозможно. Он — как символ, как живое существо. Когда заходишь в дом, надо обязательно кинуть в огонь кусочки жира оленя и покормить дух огня.
Ни одно обрядовое действие не происходит без кормления огня — оно везде присутствует.
А утерянный обряд встречи солнца? Как он выглядел, почему его сложно возобновить?
Во-первых, любой обряд включает в себя несколько кодов, которые обязательны, с ними он считается полноценным. Если мы говорим о так называемом празднике встречи солнца, сейчас его называют хэйро. Вообще «Хэйро!» — это возглас, приветствие солнцу, весне, что вот — дожили до светлых дней, пережили полярную ночь.
Фото: Денис Кожевников / ТАСС
Давно еще оленеводы собирались в апреле или мае в специально выбранном месте. Это как на Новый год — все разбрелись, каждый занимается своей жизнью, а Новый год считается семейным праздником, и его встречают дома. Здесь то же самое. Плюс это еще откочевка в летний период, очень сложный: появляются гнус, комары, олени сходят с ума. Поэтому все собираются в одну команду и кочуют вместе. Лето — самый тяжелый период для оленеводов.
Этот праздник был как символ соединения — молодежь искала себе партнеров, происходил обрядовый танец хэйро. А праздник назывался «Встреча нового солнца».
Долганы, и вообще коренные жители, явления природы рассматривают как сущность живого существа, чувствуют их. Солнце является таким божеством, единственным источником тепла. Долганы верят, что солнце уходит в нижний мир на полярную ночь. Мы считаем, что оно все видит, все плохое уносит туда, и там демоны его расщепляют, оно становится щербатое — съедают плохое.
В декабре в подземный мир спускается священная мышь и на кончике носа поднимает солнце, уже обновленное
Встречали его танцем хэйро — люди становились в круг, в центр ставился символ неувядающего дерева, и мужчины с женщинами танцевали как единый организм в такт.
Это продолжалось примерно до 70-х. Но в советский период сделали праздник День оленевода, которого никогда не существовало. Мы не виним тех людей — это были другие нравы и ценности, это была другая страна и другое мышление, вера в светлое будущее. Конечно, с уходом старейшин и запевал танец перестал быть обрядом.
Долганы общаются с ушедшими предками?
Предков стараются не беспокоить — после трех лет со смерти не ходят на кладбище, чтобы человеку, ушедшему в иной мир, было спокойно. Ушел — ушел. Нет такого, как в русской культуре, — оплакивания, песни. У нас совсем иначе — предков почитают в именах, называют в их честь детей. Это и есть память.
А если разгневать предков, что-то может случиться?
Они могут, конечно, обижаться на несоблюдение каких-то правил. Например, надо собирать столько добычи, сколько ты съешь, — впрок не делает никто. Есть обычай, по которому надо делиться, например, с семьями, где нет мужчин, помогать им. Или старикам. Или просто помогать тому, кто нуждается.
Фото: предоставлено Василием Батагаем
В древности, очень давно, у долган очень часто мужчины погибали на охоте. Осталась женщина без мужа, но у нее остались угодья, жилье, утварь. И с детьми осталась. Родственники могут помочь, но будет долг: ребенок вырастет и будет отрабатывать. Однако женщина может отказать, если хочет свободу своим детям — тогда сама добывает, охотится. И более пожилая женщина становится во главе семьи, последнее слово за ней, потому что она дала свободу своим детям — это их дань матери за ее мужество. Ведь в таких условиях непросто прокормить семью.
Отношение к старикам до сих пор осталось хорошее — поперек не идут, соглашаются, но иногда делают по-своему.
А что сохранилось из быта? Например, одежда — предпочтение отдается традиционной или современной?
Основная часть остается, особенно в оленеводческих бригадах.
Организм же по-разному все воспринимает. Почему коренные народы едят жирную пищу? Потому что жир идет как топливо для организма, и наш желудок уже это воспринимает нормально. Приезжий не сможет столько жира сразу принимать — организм привыкнет потом.
И у коренных народов при холоде сердце начинает само быстро биться, качать кровь, и мы согреваемся — приезжие быстро замерзают. Природой придумано, поэтому коренные жители жару так сильно не любят. Нет, мы любим солнце и море, позагорать, но родные пенаты есть родные пенаты.
Кем себя ощущают долганы — частью большой России или отдельно от нее?
Конечно, больше долганами, как и каждый этнос. Понятно, что мы живем в России, но это наш мир. Мы никому не нужны кроме самих себя. Какое бы ни было государство — может, мы через 20-25 лет в другой стране будем, — я же останусь долганином.
Нет ощущения, что активное развитие региона влияет негативно на самобытность долган?
Есть плюсы, есть минусы. Таймыр как-то сохранился из-за отдаленности. Мои педагоги приезжали и говорили: «Вы живете как в советское время», — ведь все программы и компании, издание литературы обеспечивает государство. А в Якутии, например, по-другому — все сами.
Фото: предоставлено Василием Батагаем
А как живут кочевники? Не отвыкли от постоянной жизни в движении?
У нас очень большие пространства, и мы привыкаем к ним. Без пространства будет не так комфортно — город очень сильно влияет на человека, потому что все очень хотят домой. Основную жизнь живут в поселках, это очень нравится.
Каково это вообще — жить в вечной мерзлоте? Страшно?
Если живешь на Крайнем Севере (или в пустыне, где угодно) — каждый будет жить по-своему. Мои знакомые говорят: «Вась, как вы живете тут в холоде — постоянно мороз, солнца нет?». А для нас это нормально. Ты знаешь прекрасно, что делать в условиях мороза и пурги.
Каждый охотник в балках оставляет соль, сахар, дрова, спички и еду, чтобы любой, кто заблудится в тундре, смог бы найти такое жилище, согреться и поесть
Это условия жизни в Арктике — ты всегда заботишься о ком-то, это обязательно. Здесь стираются границы национальности, внешности. Нет ничего ценнее жизни человека, и твоя задача — позаботиться даже о том, кого ты не знаешь. Человек должен оставаться человеком, в Арктике невозможно выжить одному. Если ты проявил себя плохо — с тобой общаться не будут. Плохой человек не сможет выжить в таких условиях. Это есть у всех северян, есть и в Сибири. Если кто-то вдруг пришел — надо все оставить, согреть человека, напоить чаем, а потом уже выяснять, кто он и откуда.
Самая большая опасность — глупость человека, которая может стоить жизни, лень и безответственность. Это, наверное, с детства — доверяешь жизнь человеку и всему учишься. Нам с детства говорили: если упали с саней, никуда не уходите — за вами приедут. И мы не уходили. Целая команда людей за тобой идет. Нет такого, что моя хата с краю — так на Севере не бывает. Если горе случится — помогут.
Я была уверена, что вы скажете что-то про диких животных, например.
Зверь не нападет просто так. Он всегда отходит, если это не его территория. Нападение может быть, если он бешеный. Нормальное животное чует запах человека и уходит.
Долганы
ДОЛГАНЫ (самоназвание: долган, тыакихи, саха), народ в России. Живут в Таймырском (Долгано-Ненецком) автономном округе Красноярского края, главным образом в Хатангском районе и на территории, подчинённой Дудинскому горсовету, а также в Якутии.
Долганы – тюркский народ России, коренное население полуострова Таймыр в Красноярском крае.
Происхождение долган
Долганы – один из самых молодых народов России. Окончательно он сформировался лишь в начале XX века. А появился этот народ в результате смешения живших на севере нынешнего Красноярского края русских старожилов, якутов и эвенков.
Его название эвенкийского происхождения: «дуулганами» себя именовало одно из местных тунгусских племен. В переводе с их языка это означает «срединный». Сами долганы называют себя «тыа-кихи», что означает «кочевые люди».
Долганы населяют преимущественно территорию вдоль рек Хатанга и Хета в Таймырском Долгано-Ненецком муниципальном районе. Еще некоторая их часть живет в Якутии в Анабарском улусе.
Численность долган
Согласно переписи населения 2010 года, всего в России живет 7 885 представителей этого народа. Из них 5 805 – в Красноярском крае и 1 906 – в Республике Саха.
История народа долганы
Некоторые историки считают, что долганы изначально были самостоятельным племенем со своими культурой и языком. Но более популярна описанная выше теория о происхождении этого народа от якутов, эвенков и так называемых затундренных крестьян.
Этногенез долган начался примерно в XVIII веке.
Затундренными крестьянами тогда называли русских поселенцев на Таймыре. Они начали заселять его в XVI—XVII веках, когда этот регион назывался Пясида.
В основном это были выходцы с Поморья. Их еще называли «промышленными людьми», то есть, занимающимися промыслом. Чтобы выжить в суровых северных условиях, они начали перенимать обычаи местного населения. Как столетия спустя напишут авторы «Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона», в результате русские крестьяне «объякутились». Постепенно русские переселенцы переняли не только привычки местных жителей, но и язык.
Чуть позже компанию им составили кочующие якуты и тунгусы. С приходом русских в Сибирь эти народы перестали конфликтовать, что сделало их продолжительные кочёвки безопасными.
Весь XIX век представители этих трех национальностей активно сближались и таким образом среди народов Росси появились долганы.
По состоянию на 1917 год этнос включал четыре рода: Долгано-Енисейский, Жиганско-Тунгусский, Долгано-Тунгусский и Боганидско-Тунгусский.
10 декабря 1930-го постановлением ВЦИК был учрежден Таймырский или Долгано-Ненецкий национальный округ. Считается, что этот исторический момент зафиксировал завершение этногенеза долган.
Но и потом их ещё долго путали с соседними племенами. В частности, во время переписи 1926 года было зарегистрировано 656 представителей новой народности, хотя на самом деле их уже тогда было в четыре раза больше.
Во время переписей 1939 и 1959 годов национальность долган была вообще проигнорирована: их причислили к якутам.
7 декабря 1934 года образовался Красноярский край. Долгано-Ненецкий округ вошел в его состав. В 1977 году последний получил статус автономного округа, а в 1992 году – статус самостоятельного субъекта Российской Федерации. При этом в административно-территориальном отношении он оставался частью области.
В 2007 году он снова вошел в состав Красноярского края. Наряду с Эвенкией Таймыр стал административно-территориальной единицей с особым статусом.
Язык долган
Долганский язык долгое время считался диалектом якутского. Возможно, когда-то так и было. Но, смешавшись с эвенкийским языком, он претерпел серьезные структурные изменения и стал слишком сильно отличаться от своего прародителя. В современном долганском лингвисты выделяют пять говоров: норильский, пясинский, авамский, хатангский и попигайский.
Долганская письменность появилась лишь в 70-х годах прошлого века. Но записывать легенды таймырцев пытались и раньше. Еще в начале XX века собиратель северного фольклора русский этнограф и лингвист Константин Михайлович Рычков использовал для этого кириллический алфавит.
Отсутствие собственной письменности не мешало долганам выпускать печатную продукцию. Например, в 1961 году в газете «Советский Таймыр» стали появляться небольшие тексты на долганском.
Первая книга на долганском языке была выпущена в 1973 году. Это был сборник стихов основоположницы местной литературы Огдо Аксеновой «Бараксан». Туда вошли собранные ею образцы местного фольклора.
Она же опубликовала в 1979-м первый долганский алфавит. Через два года на его основе вышел первый долганский букварь. После этого язык начали преподавать в начальных классах таймырских школ.
Согласно переписи 2010-го, долганским языком в России владеют 1 054 человека. 793 из них проживают в Красноярском крае, еще 96 – в Республике Саха.
Религия долган
Общая православная вера стала одним из объединяющих факторов для русских, якутов и эвенков, которые образовали новый народ. Тем не менее, среди долган до сих пор можно найти приверженцев традиционных верований якутов и эвенков – шаманизма и анимизма.
У долган эти культы мало чем отличались от эвенкийских. И у тех, и у других мир делился на три части: верхнюю (мир божеств и сильнейших духов), среднюю (мир людей) и нижнюю (мир мертвых).
Своих невидимых соседей (духов) долганы тоже дифференцировали. Иччи – это невидимые духи, которые могут вселяться в предметы. Айыы – добрые. Абаасы – злые, источники болезней и несчастий.
Долганы также верили, что некоторые животные обладают магической силой. И тоже делили их на добрых и злых. Например, они считали добрыми собаку и домашнего оленя.
Олень, по убеждению долган, мог предсказывать неудачи, когда пытался «поговорить» с оленеводом, издавая носом характерные звуки.
Пёс делал то же самое, если лаял во сне. Для хозяина это был повод проведать своих оленей: уж не увязался ли за ними волк?
Особенно ценились «четырехглазые» собаки – с белыми пятнами над глазами. Считалось, что они умеют отгонять злых духов.
Некоторые животные вызывали у охотников-долган благоговейный страх, как и у других северных народов. В первую очередь – волк и медведь. На Таймыре этих зверей считали обращенными людьми. Была даже легенда о волке, которого шаман превратил обратно в человека и после этого оборотня выдавал только волчий хвост.
Как и многие народы Севера, долганы отмечали праздник медведя. В случае удачной охоты на хозяина тайги, они поедали его мясо с плясками, пением и ритуальными играми.
Жители Таймыра, кроме того, поклонялись предметам, в которые шаман вселял добрых духов. Это могли быть необычные камни или оленьи рога странной формы.
Православие начало распространяться среди коренного населения в XVIII веке. К тому времени среди долган уже были крещёные русские, что позволило их соседям по полуострову быстро освоить обряды новой религии. Тем не менее, на стыке XIX и XX веков комплекс долганских культов учёные определяли как «троеверие». В нём христианство тесно переплеталось с шаманизмом и анимизмом.
Это заметно и до сих пор. Например, в похоронном обряде. Долганы хоронят покойников по православному обычаю, но рядом с крестом могут поставить сруб с резьбой.
Культура долган
Фольклор таймырцев представляет собой смесь из якутского, эвенкийского и русского народного творчества.
Например, песни долган напоминают якутское олонхо. От якутов долганы переняли и пластинчатый варган – музыкальный инструмент в виде металлического язычка.
От эвенков долганам достались хоровод хейро и некоторые сказочные мотивы. Однако в долганских сказках можно встретить и русского Ивана-царевича.
Материальная культура долган во многом основана на образе жизни северного народа. Его традиционные занятия – кочевое оленеводство, охота и рыбалка. Маршруты кочевок у долган короче, чем у многих соседних народов. Зимой оленеводы спускались на юг – в лесотундру. Летом шли обратно на север.
Долганское оленеводство многое позаимствовало у эвенков и ненцев. У первых, например, долгане научились седлать и доить оленей, у вторых переняли косокопыльные нарты и практику использования пастушьих собак.
Охотились долганы в основном на диких оленей и пушного зверя. Для ловли оленей они позаимствовали у соседних народов много интересных способов и сами изобрели немало хитростей. В ход шли ружья с отравленными пулями, самострелы, спрятанные на звериной тропе, и даже специально выведенные олени-манщики, которые заманивали своих сородичей в ловушку.
Эти долганские промыслы дожили до наших дней. А вот вышивка нитками из оленьих сухожилий уже не практикуется.
Верхняя одежда долган, суконные кафтаны сонтап, была похожа на эвенкийскую. Под ней долганы носили русские рубахи, штаны и платья, которые они шили из покупной ткани и украшали узкой окантовкой и множеством пуговиц.
Зимой долганы надевали либо куртки из оленьего меха, либо сокуи – одежду без застёжек с капюшоном мехом наружу. Летом долганы носили такие же сокуи, только суконные.
Долганские головные уборы бэсрегэ внешне напоминали капоры. Летом их шили из сукна и украшали бисером, зимой их делали из лисьих камусов (так называется шкура с ноги животного).
Зимнюю обувь долганы делали из оленьих камусов (зимняя), а летом носили украшенные бисером ровдуги из замши.
В наше время национальная долганская одежда в таймырских поселках по-прежнему используется: по праздникам в неё наряжаются женщины.
Жилище долган
Традиционным долганским жильем считается переносной эвенкийский чум (дю), представляющий собой деревянный каркас, крытый оленьей ровдугой (летом) или оленьими шкурами (зимой). Иногда у долган встречались эвенкийские голомо – чумы, крытые корой и обложенные дёрном, а также якутские балаганы.
Племена, жившие по Хатангскому тракту, переняли у русских строительство изб. А для кочёвок позаимствовали балок. Так называлось жилье с каркасом из реек, поставленным на полозья. Этот каркас обтягивали ситцем и, конечно же, оленьими шкурами. В таких домиках на санях были стеклянные окна, железная печка и нары. Балоки можно увидеть у некоторых современных кочевников Таймыра и в наше время.
В XX веке большая часть долганских кочевников перешла к оседлому образу жизни. Сейчас многие из них живут в поселках с типовой застройкой. Возле таких населенных пунктов почти нет дач, а дворы не отделены заборами.
Внешность долган
Несмотря на смешение множества национальностей (кроме трёх основных в долганском этническом коктейле поучаствовали и другие северные народы), долганы больше всего похожи на эвенков. У них продолговатые лица и широкий лоб.
Как и эвенки, долганы не стригли волосы, а заплетали их в косы.
Известные долганы
Мы уже упоминали основоположницу долганской литературы и письменности – Огдо Егоровну Аксенову. Она родилась в 1936 году в селе Боганида Авамского района Таймырского автономного округа. Стихи начала писать ещё в школе, сначала на русском языке. Любовь к поэзии и родной культуре ей привила бабушка Дьэбгиэн. В 1953 году девушка получила первую рецензию на свои стихи в газете «Пионерская правда». Через три года газета «Советский Таймыр» вручила ей премию за рассказ «Павел Чуприн».
После школы Аксенова поступила в Иркутский государственный университет, но из-за болезни была вынуждена вернуться на родину. В поселке Хатанга она стала заведующей красным чумом, а также редактором местного радио.
Всё это время она не переставала писать. В 1969 году её стихи в переводе В. Ф. Кравца вышли в норильской газете «Заполярная правда». После этого ей предложили опубликоваться во всесоюзном журнале «Работница».
Но одно из главных событий и в ее творческой жизни, и в истории всей долганской литературы произошло в 1973 году. Тогда в Красноярском книжном издательстве вышла первая книга на долганском языке, у которого к тому времени даже не было официально утверждённой письменности. Это был сборник Огдо Аксеновой «Бараксан», в который она включила не только собственные стихи, но и пословицы, поговорки и загадки своего народа.
Во вторую её книгу вошли песни долган, которые впоследствии переложил на музыку композитор Леонид Масленников. В 1977 году Огдо Егоровна отправилась в Москву на Высшие литературные курсы, после которых в издательстве «Малыш» в 1980 году вышла её детская книга «Морошка».
На литературных курсах поэтесса начала работать над проектом долганского алфавита, который был готов в 1979 году. На следующий год одна из школ Дудинки запустила экспериментальное обучение первоклассников по рукописному букварю Аксеновой. По четвертому изданию работали уже шесть школ. Седьмое в 1990 году выпустило издательство «Просвещение».
Основоположником долганского изобразительного искусства стал художник-график Борис Николаевич Молчанов. Он родился в 1938 году в фактории Камень Авамского района Красноярского края (ныне поселок Хантайское Озеро Таймырского Долгано-Ненецкого муниципального района).
Рисованием и аппликацией мальчик увлекся еще в школе-интернате в Норильске, где ходил в художественный кружок. В 1951 году он получил диплом третьей степени на десятой Всероссийской детской выставке в Москве. После школы поступил в Красноярское художественное училище имени В.И. Сурикова. Позже увлёкся линогравюрой, но в родном посёлке ему неоткуда было взять материал для этого вида искусства. И тогда он придумал делать картины из замши и кожи по собственной технологии.
Любопытно, что материал художник брал со старого покрытия долганских чумов, недостатка в котором у него не было. И тем самым ещё лучше передал в своих произведениях суровую красоту тайги и закалённый Севером характер местных жителей. Кожаные картины сделали Молчанова всемирно известным.
Еще один известный долганец – актер театра и кино Спартак Петрович Федотов. Он родился в 1930 году в селе Нюгжа Тунгиро-Олекминского района Читинской области (ныне – Забайкальского края). Окончил Московское театральное училище имени М. С. Щепкина при Малом театре СССР. С 1972 года играл на сцене Якутского государственного драматического театра имени П. А. Ойунского. Снимался в фильмах «Третья ракета» (1963) (по одноименной книге Василя Быкова), «Тайна предков» (1972), «Срочно… секретно… Губчека» (1982), «Шаман» (1996), «Река» (2002), «Снайпер Саха» (2010) и другие.
Источник: Народы и религии мира: Энциклопедия / Гл. ред. В.А. Тишков. Редкол.: О.Ю.Артемова, С.А.Арутюнов, А.Н.Кожановский, В.М.Макаревич (зам. гл. ред.), В.А.Попов, П.И.Пучков (зам. гл. ред.), Г.Ю.Ситнянский. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1998, — 928 с.: ил. — ISBN 5-85270-155-6