дом печали что это
«Лучше ходить в дом плача об умершем, нежели ходить в дом пира»
Темы бесед и проповедей на отпеваниях и панихидах
 |
В одной из библейских книг сказано: «Лучше ходить в дом плача об умершем, нежели ходить в дом пира» (Еккл. 7:2)
Не правда ли, как это не похоже на наши мысли? Мы с такой радостью принимаем приглашения на застолья и веселья, мы так боимся вестей о смерти и похоронах, что слова эти так же далеки от большинства людей, как небо далеко от земли.
Но так и говорит пророк Исайя о мыслях Божиих, что они отстоят от мыслей человеческих, как небо от земли. Прочтем поэтому дальше то место Писания, где говорится о доме плача, чтобы вникнуть в них глубже.
«Лучше ходить в дом плача об умершем, нежели ходить в дом пира; ибо таков конец всякого человека, и живой приложит это к своему сердцу.
Сетование лучше смеха; потому что при печали лица сердце делается лучше.
Сердце мудрых – в доме плача, а сердце глупых – в доме веселья» (Еккл. 7:2-4)
Все мы слышали о делах милосердия, которые хвалит в Евангелии Спаситель и за творение которых призывает в Царство праведников. Это «Накормить голодного, напоить жаждущего, одеть нагого, ввести в дом путника, посетить больного, оказать милость заключенному в темнице». Воистину, войдем мы в Рай Божий, братья и сестры, если ради Христа, а не ради похвалы или тщеславия будем, не ленясь, творить дела милосердия. Но есть и еще одно дело доброе, издревле помещавшееся в ряду духовных трудов. Это помощь при погребении, молитва за усопших, утешение скорбящих, потерявших близкого человека. У евреев в древности эти труды оценивались даже выше, чем раздача милостыни или хлеба голодным.
Действительно, давая деньги бедному, можно невольно помыслить о себе что-то ложно-высокое, мол, я – хороший человек. Но, омывая мертвое тело, или роя могилу, или вынося на плечах из дома гроб с покойным, человек меньше всего склонен думать о себе высоко. Смиряется в это время человек и думает: «И я таков же. Когда-то мой час пробьет?» А вслед за этими мыслями придет и молитва. И не о себе только, но и о всех. «Бедные мы люди. Господи, помилуй нас!»
Преподобный Серафим Саровский, а вместе с ним и все святые отцы, советовал часто думать о смерти. Думать и говорить Господу: «Когда пред Тобою стану, что тебе скажу? Пресвятая Богородице, помоги мне»
Так мысль о смерти рождает молитву и сострадание к уже усопшим.
Вообще молитва за усопших, для тех, кто имеет уши чтоб слышать, есть удобнейшее средство исполнения двух главных заповедей. Две главные заповеди это – любовь к Господу Богу и любовь к ближнему.
И любовь к Богу проявляется больше всего через любовь к молитве церковной, к богослужению. Кто любит церковную службу, тот любит Бога, по слову Иоанна Лествичника. А молитва за усопшего человека, это единственный способ помочь душе его. Сам он уже себе ничем не поможет. Сам он с яркостью и точностью, каких не было на земле, вдруг понял и вспомнил всю жизнь свою. Душа его ужаснулась и застыдилась. Теперь бы вернуться на землю – все было бы по-другому. Но грозны суды Божии и возврата нет обратно. Остается только любовь, «которая никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится» (1 Кор. 13:8)
Движимые этой любовью люди будут умолять Судию, и Тот, обещавший ранее услышать всех призывающих Его во время скорби (См. Пс.49:15) не отвратит слух от этой мольбы.
Так люди молятся, выражая любовь к Богу, и молятся о беззащитных душах, выражая любовь к ближнему. Обе заповеди выполняются одновременно.
Ежесекундно в мире умирают люди. Мы не думаем об этом, потому что привыкли думать только о себе и своих нуждах. Но кто задумается, устрашится. И прав тысячу раз старец в романе Достоевского, говорящий, что человек, желающий сделать нечто доброе прямо сейчас, пусть помолится, говоря: «Господи, помилуй души, в сии мгновения пред тобою представшие»
И не только в храме или дома может звучать заупокойная молитва. Есть еще одно великое место на земле, куда должны время от времени приходить мы все. Это – кладбище.
Есть в народе пословица: Если тебе грустно – иди на кладбище. Если тебе весело – иди на кладбище. Отчего так?
Оттого, что маленькая твоя скорбь растворится в море общей скорби, а глупая твоя радость не захочет выплескиваться через край.
Поймем и запомним, братья и сестры, что место погребения есть в то же время и местом будущего воскресения. Так смотрите на эти священные для нашего сердца места и, приходя на кладбище, читайте с сердечной верой слова Символа: Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь.
И отправляясь на кладбище, чтобы убрать и украсить могилку, чтобы посидеть молча на месте, где нашло покой тело любимого человека, берите с собой Псалтирь или Евангелие. Если Евангелие, то читайте оттуда о Воскресении Христовом или беседы Христа о вечной жизни и Хлебе небесном (5-я и 6-я главы Евангелия от Иоанна) Эти слова читаются и в чине погребения. А если Псалтирь, то – 17-ю кафизму и псалом 90-й. именно эти псалмы используются Церковью в молитвах за усопших.
Псалом 118 (17-я кафизма) это – великолепное дерево с двадцатью двумя ветвями, на каждой из которых – по восемь плодов. Этот псалом выучить должны были все евреи, чтобы читать его во время длинной дороги в Иерусалимский храм. Двадцать две буквы в еврейской азбуке, и в псалме – двадцать две части. Каждая часть начинается с очередной буквы алфавита. И в каждой части – восемь стихов. Восемь, потому, что семь это символ нынешнего века, а восемь – символ грядущего века и вечного Царства. И воскресный день есть День восьмой, День, вырывающийся в вечность и вводящий туда человечество. Наши воскресные службы поются на восемь гласов и собраны в книге, называемой Октоих (от греческого «восемь»)
Хоть он и очень длинный, этот псалом, но он столь сладок и глубок, что было бы хорошо его со временем и выучить. Голос Самого Христа слышится в пророческих стихах этой длинной молитвы и, возможно, Христос Сам отпел Себя, готовясь к страданию, словами этого псалма. Поскольку написано, что после Тайной Вечери Он и ученики «воспев, пошли на гору Елеонскую» (Мк.14:26)
Мы начали с того, что ходить в дом плача лучше, чем ходить в дом смеха. Это могло показаться кому-то синонимом мрачности. Но не к мрачности, а к глубине зовет нас Церковь, и от пустоты отвлекает нас, чтобы дать полноту и истинную, а не притворную, радость.
Хозяйка этого «дома печали» умерла 17 лет назад, и с тех пор здесь никто не жил: 10 фото
Проект Lost Places & Forgotten Faces («Затерянные места и забытые лица») недавно опубликовал серию фотографий из заброшенного дома в Великобритании, который уже прозвали «домом печали».
Фото © Lost Places & Forgotten Faces
Дом находится в крошечном городке на севере Великобритании — Гуле. Он пустует уже 17 лет, и с тех пор почти ничего не изменилось. Кроме редких незваных гостей единственное, что тронуло вещи внутри, — это время и природа
Фото © Lost Places & Forgotten Faces
До того как здание лишилось хозяина, в нём жила пожилая вдова. По сути, даже спустя всё это время можно наблюдать за бытом старушки. Городским исследователям стало известно, что у скончавшейся вдовы также есть сын. Но мужчина живёт в другой стране и решил не беспокоиться о продаже имущества, поэтому просто оставил всё как было
Фото © Lost Places & Forgotten Faces
Теперь любители заброшенных квартир только благодарны ему, ведь в помещении осталось так много интересных вещей, по которым можно изучать жизнь человека, которого уже давно нет в живых
Фото © Lost Places & Forgotten Faces
Спокойно смотреть на фотографии из здания невозможно. Вещи внутри медленно покрываются паутиной, плесенью и пылью. Но, несмотря ни на что, это всё то же помещение, которое кто-то называл своим домом
Фото © Lost Places & Forgotten Faces
Одежда спустя годы продолжает висеть на вешалках, а на диване валяется грязное бельё, которое должно было отправиться в стирку. В шкафу — произведения британского писателя Дугласа Римана, которые владельцы квартиры обожали, судя по количеству книг, пишет Daily Star
Фото © Lost Places & Forgotten Faces
Городские исследования — это феномен, который сейчас захватывает мир. Любители заброшенных домов и квартир ищут новые объекты для изучения, которые вряд ли когда-нибудь кончатся
Дом печати больше не «Дом печали»: первые концерты в лофт-пространстве
В народе его называли не иначе, как «Дом печали» — прекрасное просторное помещение бывшей типографии «Уральский рабочий» на перекрестке Ленина — Тургенева долгое время оставалось совершенно непрезентабельным. На некоторое время внимание к ней удалось привлечь на «Уральской индустриальной биеннале современного искусства», но перспективы помещения оставались такими же туманными, как пыль под 12-метровым потолком, едва заметная сквозь сколотые старые стекла.
Горожане делали ставки: многие считали, что вскоре его превратят в очередное офисное здание, а то и вовсе снесут, чтобы построить очередной пафосный ТРЦ — все же такие площади в центре города на вес золота. Тяготеющие к прекрасному граждане надеялись на новый музей. Но новые перспективы оказались куда лучше, и заброшенный цех превратился в многофункциональное арт-пространство, где можно красиво посидеть, хорошо выпить, поработать, ну и с некоторых пор — послушать хорошую музыку.
Новый лофт «Дом печати» работает с декабря 2012 года, но с конца апреля 2013 года позиционируется и как Concert Hall — новая концертная площадка. За музыкальную начинку отвечает солист группы «Сансара» Александр Гагарин.
Первый официальный концерт состоялся 19 апреля с выступления команды The Retuses, — с этого момента концерты выходного дня обещают стать еженедельным мероприятием.
Оценить новый звук и площадку мы решили в эти выходные — поводом стал концерт молодой инди-рок-группы Ramona Falls (Портлэнд, США). Несмотря на название, созвучное с панками из Ramones, эта молодая группа играет мягкий инди-рок, что вполне соответствует желаниям команды «Дома печати» презентовать публике не слишком известные, но интересные группы, которые было бы «невозможно услышать живьем».
Внешне «Дом печати» не слишком преобразился, поэтому, если вы до сих пор ни разу не посещали данное заведение, не бойтесь ошибиться входом: для лофта и ресторана «Своя компания» он общий — дверь на углу улиц Ленина — Тургенева, второй этаж. Ну, а дальше начинается сказка. По крайней мере сказка для тех, кто помнит затхлый запах и сколотую старую плитку — новый интерьер выглядит превосходно. Следуя за неоновой стрелкой, вы попадаете в мир мягких кресел и кирпичных стен.
В преддверии концерта в помещении достаточно темно — атмосферу создают подходящие световые акценты, в том числе полюбившиеся многим головы животных.
Сама концертная площадка на вид уступает Tele-club в размерах, однако мест для комфортного просмотра здесь больше. И, что приятно, все они разные — можно найти замкнутый уголок для большой банды, можно — вполне семейный столик для нескольких человек или устроиться за общим столом с кружкой темного пива. Странно, что осталось место для танцпола.
Длинная, практически на весь зал, барная стойка — одно из самых популярных мест. Свободных стульев нет даже в самом начале вечера. Цены на алкоголь несколько выше средних цен по городу. Однако, покупая даже самый дешевый стакан пива (порядка 200 рублей), вы получите нечто интереснее банального горького бутылочного пива из супермаркета.
В итоге перед нами приятный гибрид семейного ресторана и пафосного лофта. Фотографам он придется по душе, да и остальным будет что запостить в свой Instagram.
Есть здесь забавный дух средневековья — люстры под потолком в определенных ракурсах напоминают эпичный «Титаник», а длинный общий стол с грубыми стульями на весь зал (и, конечно, свечи) — саги о короле Артуре.
Остается догадываться, как сюда впишется музыка, ведь звук сам по себе требует большого внимания.
Небольшая сцена с интерактивным экраном венчает зал. Расположена достаточно удобно — хорошо просматривается и с первого этажа, из-за стола, и с верхотуры. Если вы не большой любитель толпы — сможете вполне комфортно увидеть и услышать группу из-за стола.
Однако в этой солянке есть и минусы: места для звукорежиссера практически не остается, также сложно обеспечить «свободный метр» перед сценой — нет ограждений. Роль живого щита перед музыкантами взяла на себя охрана, некоторые представители которой были не совсем в своей тарелке. Остальное оборудование, пульты размещаются также в центре толпы слушателей, без лишних ограждений.
Аудитория Ramona Falls — тихие, улыбчивые хипстеры, вежливые ребята, которые не станут устраивать слэм-кружок перед сценой. Но что останется от оборудования, если на сцене появится кто-то погорячее?
Вернемся к музыке. Разогрева вечер не предусматривал, поэтому первые полтора часа публика могла немного «помариноваться» наедине со своими мыслями. Антураж располагал — по большим, панорамным стеклам бежали капли тихого весеннего дождя. На удивление, не было душно, но запах кальяна (здесь они предлагаются по цене от 1600 до 1800 рублей) хорошо оседал в воздухе. Музыка, звучащая фоном, казалась достаточно невнятной и размытой — сказывается специфика помещения, не зацикленного на звуке. Оставалось надеяться, что с живым звуком дела пойдут лучше.
Гвоздь вечера — Ramona Falls — сольный проект манерного солиста Брента Нопфа, участника группы Menomena. По его словам, когда-то на творчество его вдохновил альбом Depeche Mode, и сейчас, в новом проекте, он может исполнить все то, что когда-либо хотел, но по каким-то причинам не мог в составе Menomena.
В России группа в первый раз. До концерта в Екатеринбурге ребята успели побывать в Москве и выучили несколько слов по-русски, часто пытаясь общаться перед песнями.
Возможно, концертный звук в «Доме печати» не дотягивает до уровня более профильного Tele-club, но во всяком случае заслуживает уважения — в этот вечер он взял из этих стен максимум.
Удивило отсутствие классического басиста, но, как выяснилось, за неделю до начала тура он упал с байка и сломал левую руку. Пришлось привыкать к клавишам.
В Ramona Falls, почти как в ранних The Beatles, поют все, кроме ударника. Отличные голоса, хорошие клавиши, интересные повороты в песнях делают свое дело — создают атмосферу. Именно такой звук хочется слышать здесь, ночью, в дождь — кажется, что он вобрал в себя капли дождя. Многие вещи живьем воспринимаются полнее, интереснее, чем в записи. А это в какой-то мере показатель отличного концерта — ведь как ни крути, чаще бывает наоборот. Особенно порадовали наиболее хитовые Spore и I Say Fever. Странно, что живьем в некоторых поворотах так отчетливо слышались Placebo и ранние The Cure:
Ramona Falls играли менее часа, но все — достаточно четко. «Российский хит» с незамысловатым названием Russia команда оставила на бис. Это последнее шоу группы в России, после Екатеринбурга они отбывают обратно, в Портлэнд.
Арт-директоры нового пространства — главный редактор журнала «Стольник» Анна Решеткина и диджей и промоутер Александр Петрук позиционируют новый клуб как нишу для тех, кто «насмотрен, наслышан и знает, как это бывает в лучших заведениях Москвы или Европы». Смысл в том, чтобы, сидя в самом центре Екатеринбурга, этого самого Екатеринбурга не замечать. И, кажется, им удалось. Уходить отсюда не хочется — в помещении приятно посидеть с друзьями, с книгой или за работой.
Достойное начало и для концертной площадки. Следующие выходные обещают посетителям совершенно иной настрой и аудиторию — 2 мая вы услышите джаз-трио Дениса Галушко, а на следующий день, 3 мая, здесь выступит Найк Борзов.
Рассмотреть интерьеры мы традиционно предлагаем в фоторепортаже Портала 66.ru.
Татьяна Друбич скрыла лицо на прощании с режиссером Сергеем Соловьевым
Мастера похоронили на Троекуровском кладбище
Режиссер Сергей Соловьев не хотел, чтобы с ним прощались там и так, как это обычно происходит с кинематографистами. Не раз шутил по этому поводу: «Если так будет, встану и уйду». Его волю выполнили. Гражданской панихиды не было 16 декабря Соловьева отпевали в церкви Иоанна Богослова на Бронной, после чего похоронили на Троекуровском кладбище. Попрощаться с режиссером пришли его бывшие жены Екатерина Васильева, Марианна Кушнерова и Татьяна Друбич.
Фото: Геннадий Черкасов
В 11 часу утра близкие и коллеги пришли в церковь Иоанна Богослова на Бронной. Все в масках, так что даже хорошо знакомые люди не сразу узнавали друг друга. Такой трагический карнавал сопровождает в последнее время все прощания.
Проводить отца в последний путь приехала дочь Сергея Соловьева Анна Друбич — талантливый композитор, успешно работающая как в России, так и в Америке., где она живет уже несколько лет. Она очень похожа на свою прекрасную маму Татьяну Друбич — музу Соловьева, которую он в ранней юности открыл как актрису. Татьяна и Анна мужественно держались, но каким усилием это давалось, можно только предполагать. Две красавицы, которым чудом удалось избежать фотокамер и проводить любимого человека.
Три жены Сергея Соловьева: кадры Васильевой, Кушнеровой, Друбич
Смотрите фотогалерею по теме
Люди, с которыми в разные годы работал Соловьев, приехали из Казахстана, Тюмени, Петербурга. Кто-то прямо из аэропорта пришел на отпевание.
Оператор Сергей Астахов, снимавший с Соловьевым «Анну Каренину», вырвался со съемочной площадки. Пришел его коллега, классик отечественного кино Юрий Клименко. Режиссер Али Хамраев сказал «МК»: «Теряем друзей каждую неделю. Просто беда. Но что делать? Такая печальная жизнь».
В тесном пространстве церкви народа становилось все больше. Сергей Шакуров долго стоял за спинами людей с букетом темных роз, и в голову приходило название фильма Соловьева «Черная роза — эмблема печали, красная роза — эмблема любви». Красные розы в основном и принесли.
Сергей Шакуров назвал Сергея Соловьева «замечательным парнем»
Смотрите видео по теме
Проститься с мастером пришли его коллеги Вадим Абдрашитов, Владимир Хотиненко, Павел Чухрай с женой и сценаристом Марией Зверевой — вместе они работали на фестивале «Дух огня» в Ханты-Мансийске, Александр Збруев, актриса Евгения Крюкова, писатель Виктор Ерофеев, ректор ВГИКа Владимир Малышев и много безутешных студентов, которыми Соловьев жил и многое им дал. Кто-то из них сокрушался, что не успел показать свою последнюю работу учителю, встречи все время переносились.
На прощании с Сергеем Соловьевым Александр Збруев произнес пронзительную речь
Смотрите видео по теме
Сергей Александрович чувствовал себя неважно в последние два года, перемещался то в инвалидной коляске, то сам, отбрасывая палочку. Так бывало, если он вдруг чем-то вдохновлялся, загорался какой-то идеей. Сергей Бугаев (Африка), для которого встреча с Соловьевым и съемки в «Ассе» стали эпохальными, рассказал: «Теперь молодым бывает трудно объяснить какие-то вещи, поскольку жизнь сильно изменилась. Но я верю в то, что «Асса» навсегда останется важным фильмом для зрителей. Сергей Александрович бесконечно раздаривал себя ученикам. Он человек удивительной открытости, даже саморастранжиривания. Он очень многое сделал в жизни и искусстве. И я ему многим обязан.
Я же никакой не актер. Мы просто были близкими друзьями. А дружба на всю жизнь завязывается редко. В Москве его дом был важной для меня точкой. Я часто приезжал в Москву, и мы встречались. А теперь образовалась пустота».
Екатерина Васильева Фото: Наталия Губернаторова
Потеря сына подкосила Соловьева. Он все время думал о нем и, казалось, устал жить. Теперь отца похоронили рядом с сыном на Троекуровском кладбище. Удивительно, что Соловьев так подружился с Дмитрием Рощиным — немолодой уже человек чувствовал потребность в общении с сыном прежней жены от другого брака. А после смерти Мити они навещали его могилу, потом заходили в свою любимую шашлычную помянуть. Такой был ритуал.
DARKER
онлайн журнал ужасов и мистики
Новости и анонсы
Авторские колонки
Мероприятия
Дом печали и скорби
(Падение дома Ашеров. Эдгар А. По)
Писатели… Демиурги далёких миров, поводыри человеческой расы или безжалостные угнетатели, благородные жертвы или нечестивые еретики? А может всего лишь ловкие манипуляторы, мастера иллюзорного обмана? Образ писателя противоречив, ибо многогранен. В кинематографе и особенно литературе виртуозы пера встречаются часто, а в жанре ужасов особенно часто. Быть может это попытка проанализировать влияние своего таланта на окружающих, а может некое предостережение коллегам. Увы, эта, без сомнения, интереснейшая тема редко затрагивается в компьютерных играх, а если и затрагивается, то вскользь. Виной всему то, что большинство игрушек создаются по совершенно иным лекалам. Герои игр редко задумываются над собой, они просто действуют в заданной плоскости, ибо есть всего лишь объект общей системы. Контрастом может служить разве что адвенчура, как наиболее близкий к литературе жанр. Речь пойдёт об одном из ярчайших феноменов.
Наш протеже – многообещающий молодой писатель, автор весьма успешного дебютного мистического романа, Майкл Артхейт, приезжает в новообретённый особняк в поисках утерянного вдохновения. По уши увязший в городской рутине, Майкл бросает тщетные попытки придумать достойную концовку его новому детищу, и ему приходит на помощь старый друг – Джерри Картер, по совместительству отличный агент по недвижимости. Джерри довольно быстро отыскал место, с помощью которого, новому Кингу ничто не помешает закончить очередной бестселлер, а самому подписать еще один выгодный контракт. Старинное здание, выдержанное в классическом викторианском стиле, пускай изрядно обветшалое, покорило писателя едва он оказался за калиткой. Забыв выключить фары авто, Артхейт провернул ржавый ключ в скважине и ступил за порог. Вскоре позвонил Джерри и сообщил отрадную весть – Майкл разминулся с единственным электриком в этой глуши, а значит выходные без света обеспечены, ведь разряжённый аккумулятор и резко ухудшившаяся погода отрезали единственный путь к отступлению. И так гость превратился в пленника…
Долгожданное уединение не даст автору закончить роман. Потёртые дневники, пожелтевшие записки, банковские счета и старые газеты приоткроют завесу над таинственной смертью четы Блэквудов – прежних собственников усадьбы. Массивные дубовые двери, старинный скрипучий паркет, винтовые лестницы, выцветшие обои, кое-где потрескавшаяся краска буквально источают тлетворное дыхание тайн забытой древности. И еще этот странный шорох, доносящийся откуда-то из-за стены…
В 2002 году Джонатан Боакс выпустил в свет свой первый хоррор-квест Dark Fall (в переводе Акеллы «Обитель тьмы»). Игра была далеко не шедевром, но явлением заметным и породила два неплохих сиквела. Успех Dark Fal, созданного одним человеком, воодушевил аргентинский дуэт из Nucleosys на подобный подвиг. Будучи старыми фанатами классического хоррора, готических романов и адвенчур парни давно лелеяли затею создать атмосферный и по-настоящему страшный квест. Тем более жанр адвенчуры не требует каких-либо высоких технологий, ведь играют в него, как правило, ортодоксы, а значит можно обойтись без серьёзных затрат. За три года упорной работы парни превратили аляповатую демо-версию в, безусловно, лучший квест 2006 года.
Scratches, в русском и весьма удачном переводе «Шорох», по сути классическая адвенчура 90-х в лучших традициях Myst, The Dark Eye, Dark Fall или Dracula: Resurrection. Морально устаревшая, но не лишённая лоска, спрайтовая графика, плавно вращающаяся камера, скромное по тем временам разрешение, коротенькая анимация открывающихся дверей, практически полное отсутствие каких-то современных специальных эффектов, другие персонажи встречаются исключительно в чужих письмах и телефонных разговорах. Тем не менее, Шорох сразу же хватает за горло и стискивает хватку по мере прохождения. Блестящая стилизация под английские детективы в купе с классикой готической прозы превращает гадкого гомункула, собранного из отборных клише, в изящного лебедя. Тонкий юмор, неспешный ритм, внимание к мелочам, дурная погода Туманного Альбиона сами создают необходимый настрой для вдумчивого прохождения. Любая, на первый взгляд самая нелепая, записка несёт на самом деле бесценную информацию. Излишне говорить, что многие, и, кстати, по-настоящему трудные, загадки невозможно решить без подсказок, разбросанных по дому. Не волнуйтесь, всё в пределах логики. Другое дело, что порой просто не знаешь что делать, а сам Майкл соизволит пожаловаться на тяжесть чемоданов или сильную усталость только через значительный отрезок времени. Самого прохождения всего на пару часов, но бесцельные блуждания по особняку, бесконечный пиксельхантинг и постоянные пробежки от конца к началу значительно оттягивают концовку, которая едва ли кого-то удовлетворит. Как это принято, неоднозначный ответ порождает еще больше вопросов, а значит точки в этот раз мы не увидим.
География ужаса не ограничивается одним домом, хотя большую часть времени мы проведём именно в нём. Мощёная улочка с засохшим фонтаном ведёт к старому деревянному гаражу, солидной оранжерее и, разумеется, фамильному склепу. Всюду царит нестерпимое уныние. Из общей меланхолии выбивается разве что подвал – давно прогнившие мокрые стены, гигантская ржавая печь, источающая бесконечная эхо, отвратительный запах и шум не дадут вам задержаться.
Говоря о мрачной и без меры гнетущей атмосфере, несправедливо не упомянуть третьего члена рабочей группы – музыканта под псевдонимом Cellar of Rats. Именно он отвечает за всё звуковое оформление проекта. Скрип дверей, скрежет ржавых труб, тяжёлые шаги по пыльному деревянному полу, тиканье механических часов, шуршание сухой бумаги подкупают свой естественностью. Выше всех похвал и саундтрек, выполненный в духе неоклассики и дарк эмбиента – скупые минорные партии старого фортепиано наполняют комнаты еще большей печалью, а хаотичные струнные вибрато сигнализируют об опасности. Высокочастотные трели по нарастающей, лёгкое помутнение камеры, комментарии шокированного Майкла, отчётливый постепенно приближающийся шорох, скрежет ржавчины, едкое чувство кома в горле…
«Шорох» – одна из немногих адвенчур способных по-настоящему напугать игрока, ибо действует на подсознательном уровне – узкие тёмные комнатки, ловкая игра света и тени, чувство опасности, механический шум натурально давят на ощущение клаустрофобии, приправленное нотками паники. А всё потому, что аргентинцы выбрали правильные ориентиры. Если не учитывать дюжину крупнейших мастеров хоррора в духе Кинга, Маккаммона, Блэквуда, Кунца, то мы имеем дело с эдаким игровым перепрочтением Эдгара Аллана По и Говарда Филлипса Лавкрафта. К слову, намётанный глаз обязательно обратит внимание на магнум опус Абдулы Альхазреда в старинной библиотеке дома Блэквудов.
Низкое разрешение, технологическая отсталость, частые вылеты никак не отразились на успешности дебютной адвенчуры солнечной Аргентины – «Шорох» был обласкан как критиками, так и фанатами старых-добрых Myst-like квестов. Успех игры стал сюрпризом и для Nucleosys. Последние, не теряя почем зря времени, спустя год выдали на-гора Director’s cut с новой альтернативной концовкой и небольшим аддоном.
Дополнение под названием «Последний визит» добавляет еще полчаса геймплея (указанные на коробке 2 часа оставим на совести того, кто писал) и какое-никакое разъяснение концовки оригинала. В этот раз особняк Блэквудов перед самим сносом посетит безымянный журналист, чтобы в последний раз попытаться разнюхать старую, никому не дающую покоя историю. По прошествии нескольких лет дом был цинично разграблен вандалами и представлял собой еще более печальное зрелище. Величественная мебель, старинные драпировки, репродукции знаменитых картин пали жертвами людской слабости. Куча деревянного хлама, неразборчивые надписи на голых стенах да нетронутый старый подвал – всё, что осталось от некогда великой обители. Глядя на символическую разруху, сердце наполняется тоской. Хотя как еще могла закончиться эта история?
Следующим проектом обещал стать очередной хоррор-квест от первого лица, но судьба распорядилась иначе. В 2008 году пути парней из Nucleosys разошлись, и студия была закрыта. Подарив нам один шедевр, аргентинцы на время скрылись из виду. В 2010 Агустин Кордес, дизайнер и один из двух лидеров Nucleosys, основал контору Senscape. Тогда же был представлен публике многообещающий трейлер первого проекта студии – хоррор-адвенчуры «Asylum». Судя по роликам, игра ближе к небезызвестной «Amnesia: The Dark Descent», нежели к «Scratches». Как бы там ни было, ждать совсем недолго – игра выходит уже в этом году.