Электоральный султанат что это
Зазеркалье избирательной кампании
26.10.2016 | Орешкин Дмитрий, политгеограф | №35 (423) 24.10.16
Гибридные выборы — нечто новое, хотя выглядят до боли знакомо. Органично на фоне гибридной войны, гибридной экономики, гибридного телевидения и гибридного реванша. Непредсказуемо предсказуемая траектория. Конь и трепетная лань, какао с чаем.
«Единая Россия» предсказуемо победила. С непредсказуемыми 54,2%. Которые парадоксальным образом сводят насмарку весь эффект. Доверие к парламенту и правительству, по свежим данным «Левада-Центра», за год снизилось почти вдвое. Официально партия власти 18 сентября получила на 5 процентных пунктов больше, чем 5 лет назад (было 49,3%, стало 54,2%). Но на 4 млн голосов меньше: было 32,4 млн, стало 28,5 млн. Чудеса в решете; добро пожаловать в зазеркалье.
ГОРОДА И «СУЛТАНАТЫ»
Оппозиция с треском проиграла — тоже предсказуемо. Конечно, у нее кое-что украли при подсчете. Но по мелочи, потому что и сами результаты были мелкие. Жаловаться на судейство есть смысл, если счет 1:3. Если 0:20, требуются какие-то более свежие идеи. Вопрос в другом: мы вообще во что играли? Процедура приобрела предсказуемый привкус советского дежавю. Но с поправкой на гибридную модернизацию.
В половине регионов (рисунок 1, левая часть) партию власти поддержали менее 20% от списочного состава избирателей. Что это за земли? Городские, европеизированные, с отчетливым преобладанием русского населения. Чем столичней, тем ниже показатель лояльности: в Москве, Питере и Новосибирской области — 13% от общего числа избирателей. На противоположном конце рейтинга — «электоральные султанаты» во главе с Чечней и Дагестаном. Среди 11 субъектов Федерации, выдавших на-гора поддержку ЕР 50%+ от списка, — 10 национальных образований и Кемеровская область, давно известная как «народный султанат имени Амангельды Тулеева».
50% от списка — это, грубо говоря, явка 0,7+ и 0,7+ за ЕР (семью семь — сорок девять). Рубеж, за которым результаты можно смело считать экстраординарными. Все показавшие его регионы уже 20 лет входят в список «особых электоральных режимов», где итоги голосования определяются не столько народонаселением, сколько администрацией. На самом деле их немного; общий вес на фоне России (110 млн избирателей) не превышает 15%. Для сравнения — давно рассчитанный по официальным данным индекс «особой электоральной культуры», отражающий вклад административного ресурса в результаты федеральных выборов. В общем, все те же лица (значения индекса более 3000). Естественно, за вычетом Чечни, потому что она участвовала не во всех федеральных кампаниях.
В нынешних депрессивных условиях, когда большая, городская, русская (с точки зрения доминирующих социокультурных приоритетов) Россия выборы проспала, вклад сплоченных административным ресурсом султанатов непропорционально возрос. Практически втрое против номинала. Из 28,5 млн голосов в пользу ЕР — 12 млн обеспечил «монопольный кластер». Более 40% от итога.
Поставим нехитрый мысленный эксперимент. Допустим, левой части рисунка 1 вообще нет (явка в Москве, Петербурге и прочих электоральных гигантах сползла к нулю). Тогда процентная доля ЕР за счет оставшейся правой части, где приписанные мертвые души в любую погоду дружно голосуют за власть, автоматом подскакивает до 75–80%. При неизбежном снижении показателя общей явки до 15–20% — ибо основная часть российских избирателей обитает не в «султанатах». Итого: полная и окончательная победа партии власти. Практически как в СССР. Но достигнута она за счет исключения живых избирателей и конкурентного кластера. Разница в том, что в СССР конкурентного кластера не было и не могло быть в принципе; результаты стандартно рисовались на коленке — как ныне в зоне «особого режима».
Еще 14 регионов, начиная с Чувашии, мобилизовали за ЕР более 30% от списочного состава. Упрощенно это означает явку выше 50% и 50%+ за ЕР (пятью пять — двадцать пять, а у нас целых тридцать!) Прелесть ситуации в том, что Счетная палата только что опубликовала список «высокодотационных» регионов, в доходах которых безвозмездные дотации из федерального бюджета превышают 40%. Это республики Алтай, Дагестан, Ингушетия, Чечня, Тыва, Камчатский край, Крым и Севастополь. Также полезно вспомнить, что в Кемеровской области давно тлеет болезненный социальный конфликт — более 3000 работников ООО «Юргинский машзавод» несколько лет (!) сидят без зарплаты; сумма накопленного долга достигла 100 млн руб. И если бы только в Юрге!
Но голосуют (судя по официальным результатам) в неподдельном порыве всеобщей любви и благодарности. Как это напоминает славное советское прошлое! Чем ближе к совку, тем, с одной стороны, ниже реальные темпы экономического и социокультурного развития. Зато, с другой стороны, выше показатели всенародной поддержки единственно верного курса партии и правительства.
Среди 11 субъектов Федерации, выдавших на-гора поддержку ЕР 50%+ от списка, — 10 национальных образований и Кемеровская область, давно известная «как народный султанат имени Амангельды Тулеева»
А куда денешься? В 2016 году это простое правило проявило себя не столько в эволюционном, сколько в пространственном преломлении.
Очевиден провал партии власти в продвинутых столичных регионах и смещение зоны ее поддержки на социокультурную, политическую и географическую периферию. Которая исстари отличалась приверженностью к фальсификационным технологиям и зависимостью результата от местных властей. Наскоро перечислим регионы максимальной поддержки ЕР с востока на запад. Чукотка, Тыва, Кемеровская область, Ямало-Ненецкий АО, Тюменская область, Башкортостан, Татарстан… Далее прямиком к Брянской области вдоль знакомого по 1990-м годам «красного пояса» в Черноземной зоне. Плюс, само собой, Северный Кавказ и Предкавказье, всегда отличавшиеся консервативностью и доминированием административного ресурса. Достаточно вспомнить станицу Кущевскую, которой руководили известные активисты ЕР. И всегда обеспечивали на вверенной им территории самые передовые электоральные показатели — даже на фоне всеобщей восторженности Краснодарского края.
СИНИЙ ПОЯС
В начале 1990-х годов эти регионы (сложно сказать, в какой степени по интересам населения и в какой по интересам местных властей) сплоченно поддерживали КПРФ. Сегодня «красный пояс» резко посинел и выступает за ЕР даже напористей, чем в былые времена за коммунистов. Но пространственная структура итогов (равно как и технологии их административного обеспечения) осталась неизменной. За 20 лет местная номенклатура сообразила, что при Путине можно жить даже комфортней, чем при Брежневе, — и принялись с удвоенной энергией рисовать галочки в пользу новой, более плодоносной вертикали.
А что народ и закон? Да ничего. Когда это в благодатной Кущевке было принято считаться с народом и с законом?
Вот как «голосовали» в черноземном Саратове (рисунок 3). В трех четвертях участков один и тот же результат не только за «ЕР» (те самые баснословные 62,5%), но и за КПРФ, ЛДПР, СР и «остальных». Чисто советское единодушие. Хотя, конечно, до 99,9% далеко. Но ведь и задачи такой не ставилось!
А вот для сравнения распределение итогов по участкам, где голоса считали честно и в процессе участвовали независимые наблюдатели Народного избиркома (рисунок 2).
Дело даже не в том, что здесь у ЕР результат ближе к 30%, чем к 60, а в том, как нормально (в бытовом и в гауссовом смысле) колеблются цифры от участка к участку. Так действуют живые люди — нравится оно вам или нет. В то время как в СССР, Чечне, Дагестане, Кемеровской области и в Саратове результат формирует кто-то другой. Не совсем живой и к тому же не слишком умный.
ЭЛЕКТОРАЛЬНЫЙ РАСКОЛ
Никогда, с начала эпохи сравнительно свободного голосования в начале 1990-х, раскол между «конкурентным кластером» и монопольной «зоной особого электорального режима» не был таким резким и демонстративным.
Никогда в постсоветское время зона поддержки власти не была так очевидно смещена к «электоральной Азии» с ее советской привычкой определять итоги не по тому, как голосуют, а по тому, как считают.
Никогда относительный вклад «электоральных султанатов» в итоговую копилку партии власти не был так велик.
В этом нет ничего хорошего: все более откровенно опираясь на административный ресурс региональных элит, Кремль невольно выходит на траекторию позднего СССР и усугубляет скрытый раскол единого электорального пространства. Как обычно, под звонкие речи о его небывалом сплочении. Если же убрать пропагандистскую пену, обнаружится электоральный гибрид с раздувшейся головой «особого режима» и вялым тельцем вместо «большой России». Одновременно вместо заявленного укрепления вертикали происходит обратный процесс впадания в зависимость от интересов местных князьков. Спикеру Госдумы Вячеславу Володину, избиравшемуся от Саратовской области, наверняка не в радость приклеившийся к нему павлиний хвост из 62,5%. Наверняка ведь просил сделать поаккуратней. Но сделали, как умели. Зато красиво и от души!
Помнится, весной 1991 года состоялся референдум в поддержку СССР. Тогда под пеной речей о нерушимом единстве советского народа (новой исторической общности людей) тоже неожиданно четко обозначилась электоральная асимметрия по линии Восток — Запад. Европеизированный западный фланг в лице Армении, Грузии, Молдавии и трех республик Прибалтики от процедуры холодно отстранился. Зато ей была оказана самая пламенная поддержка в советской Средней Азии, на противоположном фланге.
Можно лишь догадываться, насколько методы голосования там походили на нынешние чеченско-тывинско-дагестанские. Однако результаты походят точно. Активнее всего за СССР голосовали солнечная Туркмения — 97,9%, Таджикистан — 96,2%, Киргизия — 96,4%, Казахстан — 94,1%, Узбекистан — 93,7%, Азербайджан — 93,3%. Чем эта потемкинская деревня кончилась, все хорошо знают.
Что касается давления извне, то в ответ на него плечом к плечу сплотились главным образом мертвые души из «электоральных султанатов» и «монопольного кластера» общим числом около 12 млн человек.
В реальности же по стране, если убрать фальсификационную накипь, лояльность партии власти продемонстрировали не более 40% из тех примерно 40% избирателей, что 18 сентября действительно добрались до участков. Что, впрочем, не так уж мало. И вполне совпадает с данными независимого подсчета голосов, которые осуществляли волонтеры «Народного избиркома» на тех территориях «конкурентного кластера», до которых смогли добраться.
К «электоральным султанатам» их, конечно, и близко не подпустили. Там, как в советские времена, вершится таинство обеспечения всенародной поддержки нерушимого блока коммунистов и беспартийных. Зачем при этом наблюдатели?
По натуральному объему фальсификата выборы 2016 года стали немного лучше, чем в 2011 году. Общими усилиями ЦИК РФ, наблюдателей и честных избирательных комиссий объем вбросов удалось уменьшить. Возможно, на полмиллиона голосов. Но на фоне падения явки его относительный вклад в результат партии власти увеличился.
Решить главную задачу возрождения доверия к избирательной системе после долгих лет чуровщины (с перспективой на 2018 год) не получилось. Хотя, надо признать, руководство Центризбиркома билось честно. Но у гибрида свои устойчивые представления о прекрасном. Попробуй, подвинь.
* «Народный избирком» — коалиционный проект независимых наблюдательских организаций «Сонар», «Голос» и «Гражданин наблюдатель», в разработке которого принимали участие Дмитрий Орешкин и Алексей Левинсон («Левада-Центр»). Запущен во время президентской кампании 2012 года, работал на выборах в регионах в 2013 году (в том числе — на выборах мэра Москвы). В 2016 году «Народный избирком» впервые действовал в рамках федеральной кампании по выборам в Государственную думу.
Региональные султаны получат право на любые выборы
Единый день голосования 2022 года станет последним антипартийным экспериментом
Депутаты Думы Сахалинской области голосуют за сближение с избирателями. Фото с сайта www.dumasakhalin.ru
Сахалинская дума 23 декабря рассмотрит поправки в областной устав, которые меняют систему ее выборов, сокращая долю партсписков в пользу округов. Сахалин идет на единый день голосования (ЕДГ) 2022 года вместе с пятью субъектами РФ, два из которых уже проводят такую департизацию. Это будет очередная и, видимо, последняя проверка готовности регионов к превращению в электоральные султанаты. В 2023-м заработает закон о публичной власти, разрешающий полностью отменять списочную часть заксобраний и увеличивать ее до любого политически необходимого размера.
В облдуме созыва 2022-го останется 28 депутатов. Однако избираться они будут не как прежде – пополам напополам по партспискам и округам, а в пропорции четверть на три, то есть 7 списочников к 21 одномандатнику. Для этого на Сахалине меняют статью 15 Устава области, соответствующий документ значится в повестке заседания регионального парламента на 23 декабря. Следом за ним стоит еще один электоральный законопроект – о праве властей муниципалитетов устанавливать особенности своих избирательных систем. В местных СМИ идет информкампания в поддержку обеих инициатив. Лейтмотив – народные избранники должны быть ближе к народу хотя бы тем, что людям станут известны их имена. Звучит и такой аргумент: раз округов становится больше, то сокращается их размер, а значит, выборные кампании на компактных территориях будет проще проводить.
Аналогичную пропагандистскую активизацию в последнее время можно было наблюдать и в медиасфере Удмуртии. Госсовет республики 21 декабря принял в третьем чтении законопроект о такой же частичной департизации. Нынешний созыв избран по смешанной пропорционально-мажоритарной системе: 30 списочников и 30 одномандатников.
В 2022-м партийная квота сократится до 20 мест, то есть на округа отдается 40 мандатов. Таким образом, и в этом субъекте РФ придется проводить перенарезку территориальной схемы, а иными словами, дробить уже утвердившиеся электоральные вотчины.
В начале декабря избирательную реформу к ЕДГ-2022 провели и в Саратовской области. В этом регионе (см. «НГ» от 02.12.21) департизацию проводят даже в еще более жестком варианте. Вроде бы подход общероссийский: отказ от соотношения 50 на 50% и переход к пропорции 25 на 75%, что в саратовских реалиях будет означать 10 списочников и 30 одномандатников. Правда, тут пришлось пойти на снижение общего количества депутатов, поскольку число 45 на четыре части без остатка не делится, а властям хотелось, чтобы все было красиво. Так вот под прикрытием этой красоты партиям отменили возможность составлять списки с общерегиональной частью, куда традиционно ставят лидеров. Это означает, что территориальную разбивку партсписка придется делать с привязкой к той или иной группе одномандатных округов, то есть де-факто перейти на мажоритарную систему полностью. Данные решения, очевидно, имеют только один смысл: максимально затруднить выборы для любого рода оппозиции.
Таким образом, уже в трех из шести регионов, которые значатся в плане ЕДГ-2022, партиям предложено подвинуться в сторону. Пока нет сообщений из Краснодарского края и Пензенской области, где системы выборов также равносмешанные. Еще более любопытно будет посмотреть на действия властей Северной Осетии, 70 депутатов парламента которой избираются исключительно по партспискам. В данной северокавказской республике прежде продолжительное время действовала мажоритарная система, но не относительного, а абсолютного большинства, предполагавшая второй тур, если победитель сразу не набирал более 50%. Однако теперь именно партсписки позволяют этому субъекту РФ – одному из многих электоральных султанатов показывать высокие результаты поддержки «Единой России».
Очевидно, что на укрепление таких султанатов направлена и одна из норм только что подписанного президентом закона о единой системе публичной власти. Часть 5 статьи 12 этого закона гласит, что «законом субъекта РФ может предусматриваться количество депутатов законодательного органа, которые избираются по единому избирательному округу пропорционально числу голосов, поданных за списки кандидатов в депутаты, выдвинутые избирательными объединениями в соответствии с законодательством РФ о выборах». В оппозиции однозначно решили, что это означает полную отмену выборов по партспискам. Однако глава 2 закона, включающая в себя данную норму, вступит в силу лишь с 1 июня будущего года, так что регионы ЕДГ-2022 просто не успевают поменять свои правила.
Собственно говоря, это, видимо, было и не надо, следовало провести последний антипартийный эксперимент. Глава Политической экспертной группы Константин Калачев согласен, что «хотя в регионах решают местные проблемы, но там же заодно проверяют, насколько успешно губернаторы смогут обеспечить избираемость нужных одномандатников, причем в сложных для власти условиях». «Если губернатор не может обеспечить партию власти победой в заксобрание или вообще в гордуму, то и на думских выборах будут риски. Недовольство местной властью переносится и на федеральные кампании ЕР, а оппозиция будет придумывать все новые способы опрокидывающего голосования. Например, та же КПРФ может кинуть клич: «Голосуй за любую силу, кроме ЕР», или «Голосуй за самого сильного оппозиционного кандидата», – пояснил эксперт. По словам Калачева, «настают времена, когда для власти любой кандидат, чья победа не согласована, становится несистемным, даже если он от лояльных политических сил». То есть ключевой момент, подлежащий проверке в ближайшее время, – это умение губернаторов собрать админресурс, а главное – грамотно его применить.
И в этой связи стоит отметить, что выборная норма закона о публичной власти вовсе не однозначно антипартийная. Она скорее о том, что соотношение списков и округов в каждом субъекте РФ может быть разным, то есть зависящим от текущей политической ситуации. Если региональные султаны будут справляться с менеджментом округов, если владельцы электоральных вотчин смогут не только обеспечивать свое избрание на местном уровне, но и делегировать поддержку избирателей вверх по вертикали, то на выборах могут быть только округа. Если где-то полную лояльность низовых элит в пользу ЕР обеспечить трудно, то будут списочные выборы, итоги которых легче «нарисовать». И понятно, что все эти варианты и сценарии будут своего рода накоплением данных перед решением о будущих выборах Госдумы. По мнению Калачева, ответ на вопрос, появится ли одномандатная новация на выборах в Госдуму созыва 2026 года, будет зависеть от нескольких факторов. Но главный проявится в 2024 году, когда станет ясно, насколько беспроблемно переизбрался действующий президент, к рейтингу которого привязан рейтинг ЕР.
Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.
Новые электоральные султанаты урежут территорию «умного голосования»
Уровень поддержки партии власти не виден на фоне неограниченного админресурса
В регионах, где избиратели голосуют директивно, фактические результаты выборов перестают иметь значение. Фото с сайта www.er.ru
Рейтинг «Единой России» в преддверии думской кампании не поднимается выше средних 30%. Слабеют и другие парламентские партии, но становится больше респондентов, не желающих идти на выборы. Возможно, это игры провластных социологов, создающих виртуальный задел для скачка ЕР вверх с началом гонки. Но не исключено, что это объективные данные, на которые власть не обращает внимания. После разгрома навальнистов и прочих несогласных ставка делается на неограничиваемый админресурс, что показали, в частности, праймериз ЕР. Их значение не в бесконечном списке кандидатов, а в расширении территории «электоральных султанатов», то есть регионов с предопределенными результатами. Ареал «умного голосования» (УМГ) оппозиции все больше сокращается.
Фонд «Общественное мнение» (ФОМ) по традиции относится к ЕР более жестко, чем ВЦИОМ. Рейтинги партии власти, подсчитываемые первым социологическим агентством, обычно прыгают вверх и вниз. У второго колебания выглядят более плавными, это что-то вроде незначительных флуктуаций большого тела ЕР. Вот и последние замеры ФОМа показали, что буквально за неделю-полторы до указа президента о назначении выборов в Госдуму единороссы вдруг спрыгнули на один процент вниз с прошлонедельных 33%.
Правда, КПРФ, по версии ФОМа, уронила свой рейтинг вообще сразу на два деления – с 13 до 11%, а вот ЛДПР и «Справедливая Россия – За правду» остались при своих 11 и 8%. Чем это объясняется, социологи по обыкновению не растолковывают. Но можно предположить, что потребители такого рода опросов со Старой площади с удовлетворением ставят галочки в росписи сценария предварительного этапа избирательной кампании. Дескать, коммунистов все-таки удалось уравнять с последователями Владимира Жириновского, тогда как компанию, сложившуюся вокруг Сергея Миронова, мол, все же получается поддерживать на минимально необходимом уровне. Но если посмотреть на все эти данные объективно, то становится ясно: шевеления партийных рейтингов перед началом выборов в пределах статистической погрешности опроса – это на самом деле их ослабление. Более всего это относится, понятное дело, к партии власти.
У ВЦИОМа КПРФ, наоборот, уверенно растет – полпроцента за неделю, а СР – на те же полпроцента упала. И только ЛДПР непоколебимо удерживается на уровне чуть выше 10%. Что же касается ЕР, то ВЦИОМ – этот крупнейший в стране рассказчик о чувствах и помыслах россиян – демонстрирует, что пациент скорее жив, но не более того. Но совпадения у обоих соцагентств все-таки есть, они дают примерно одинаковую картинку мнения опрошенных об их будущем приходе на участки или отказе от этого своего гражданского права. Данный показатель дает основу не столько для того, чтобы судить о предполагаемом уровне реальной явки в дни голосования, сколько для его прогнозирования и анализа действий власти в этом направлении.
Между тем и ФОМ, и ВЦИОМ указывают на некий относительный рост числа уклонистов. ФОМ делает это более радикально, утверждая об увеличении отказников от участия в выборах сразу с 10 до 14% за последнюю неделю мая. ВЦИОМ более осторожно намекает, что этот показатель существенно не снижается уже на протяжении нескольких недель. Возможно, эти результаты представляют собой не более чем отработку заказа, связанного с технологией засушивания явки. Это когда власть всячески отбивает охоту приходить за бюллетенями у неопределенно большого количества людей, справедливо полагая, что значительная их часть протестно настроена. Вместо этого мобилизуется зависимый электорат, причем как административным способом, так и методами игры на эмоциональных струнах – от «выиграй новый айфон» до «проголосуй за врача». Еще более простое объяснение связано с виртуальным статусом таких опросов – они призваны стать неким цифровым подтверждением торжеству политтехнологий. Дескать, в начале июня у ЕР было все плохо, но потом все поработали, и стало хорошо, то есть немалые бюджеты растрачены не впустую.
Но даже если представить себе, что ФОМ и ВЦИОМ реально информируют Кремль о сохранении проблемы с полумертвым рейтингом ЕР и о неком продвижении сценария вымораживания явки, то скорее всего такие сигналы не вызывают никакой особой реакции. После праймериз партии власти стало очевидным, что фундаментом под выборы в Госдуму закладывается ничем не ограничиваемый административный ресурс. И речь вовсе не о том, что какой-то вполне хороший кандидат не прошел предварительного голосования из-за того, что власти сделали ставку на еще более хорошего. По итогам праймериз выяснилось, что в России резко подскочило число пресловутых «электоральных султанатов», то есть регионов, где действует традиция не подсчета голосов – с теми или иными манипуляциями, а их рисования вместе с явкой, которая иногда даже превышает объективно возможные значения.
Например, активное онлайн-голосование за выдвиженцев от ЕР показали такие субъекты РФ, как Свердловская область, Петербург, Красноярский край, Челябинская, Нижегородская и Новосибирская области, Пермский край. И если в Москве высокий уровень участия вполне объясним как с позитивной, так и с негативной стороны, то попадание вышеназванных регионов в один список, скажем, с Башкирией, Краснодарским краем, Татарстаном или Ростовской областью выглядит приговором тому же УМГ. Дело в том, что навальнисты изначально делали акцент на разнообразии электоральных традиций по всей большой России и грозили власти, что там, где нет традиций фальсификаций, ЕР ждет беда. Честно выиграть она, дескать, не сможет, а нарисовать результат полностью в этих субъектах РФ не посмеют. Теперь же оказалось, что проблем на выборах у партии власти может оказаться меньше прогнозируемого уровня – в отличие от той же разгромленной несистемной оппозиции.
Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.