Этот народ окрестил свое отечество остеррайх что означает восточное государство
§ 2. Восточное государство
До недавнего времени восточные государства в учебной и научной литературе обычно относили к рабовладельческому типу. Правда, и тогда у этих государств отмечалось
немало специфического, вносились
предложения выделить их в особый вид (тип).
Древневосточные государства (Египет, Вавилон, Индия, Китай и др.) возникли около 5 тыс. лет назад в зонах поливного земледелия. Географическое положение, особые климатические и почвенные условия в этих странах вызывали необходимость организации крупных и сложных оросительных систем. Такой характер сельскохозяйственного производства («азиатский способ производства») требовал, во- первых, сохранения родовой обшцны, ибо отдельные семьи не могли проводить сложные и объемные ирригационные работы, а, во-вторых, наличия сильной публичной власти.
Поскольку государство управляло коллективным трудом общинников по сооружению оросительных систем, то оно присваивало себе и право верховной собственности на землю. В результате
общинники стали зависимыми от государства.
Иначе говоря, экономической
В ряде восточных государств (Китай и др.) рабство носило семейный (патриархальный) характер, при котором рабы мало отличались от обычных общинников. В Египте, Вавилоне были государственные и храмовые рабы, которые вносили большой вклад в экономику этих стран.
В Индии сложилась закрепленная религией кастовая организация общества.
В целом в древневосточных государствах не было традиционной классовой дифференциации общества. Огромную роль в их жизни играли вековые традиции. Для них было характерно заторможенное, застойное развитие. Во многих ранневосточных государствах веками ничего не изменялось.
Восточные государства выполняли несколько функций:
1) организации общественных работ (по созданию и эксплуатации ирригационных сооружений);
4) подавления сопротивления общинников и рабов.
Для выполнения своих функций государства создавали мощный чиновничий строго централизованный аппарат. Ведущая
роль в нем принадлежала войску, полиции и суау Правда, в ранневосточных государствах длительное время не существовало строгого разграничения компетенций между отдельными ведомствами и чиновниками.
Организация государственной властиъ странах древнего Востока чане всего принимала форму «восточной деспотии», при которой вся полнота не ограниченной ничем власти принадлежала одному властителю наследственному монарху, правящему при помощи сильного воєнно-бюрократического аппарата.
Остеррайх
Столица — Вена. Государственный язык — немецкий.
Подразделяется на 9 федеральных земель: Бургенланд, Каринтия, Нижняя Австрия, Верхняя Австрия, Зальцбург, Тироль, Штирия, Форарльберг, Вена.
На севере граничит с Чехией (362 км), на северо-востоке — со Словакией (91 км), на востоке — с Венгрией (366 км), на юге — со Словенией (330 км) и Италией (430 км), на западе — с Лихтенштейном (35 км) и Швейцарией (164 км), на северо-западе — с Германией (784 км). Около 74 % населения католики.
Постиндустриальная страна с динамично развивающейся экономикой. Объём ВВП по паритету покупательной способности за 2017 год составил 441 млрд долларов США (около 50 000 долларов на душу населения). Денежная единица — евро.
Член Организации Объединённых Наций, Европейского союза. В 1955 году провозгласила постоянный нейтралитет и неприсоединение к каким-либо военным блокам.
Содержание
Этимология
Название страны происходит от древненемецкого Ostarreich — «Восточное государство». Название «Австрия» впервые упоминается в документе от 1 ноября 996 года.
Австрийский флаг является одним из самых древних государственных символов в мире. Согласно преданию, в 1191 году, во время одной из битв третьего крестового похода, белоснежная рубашка Леопольда V полностью была забрызгана кровью. Когда герцог снял с себя широкий пояс, на рубашке образовалась белая полоса. Сочетание этих цветов стало его знаменем, а в будущем флагом Австрийской Республики.
История
С 1438 года герцоги Австрии избирались преимущественно императорами Священной Римской империи, в 1453 году (к этому времени они уже были в личной унии), герцог Австрии получил титул эрцгерцога. В 1526 году к Австрии были присоединены Чехия и Хорватия. В результате Силезских войн страна лишилась Силезии. В конце XVIII века, в результате разделов Польши, к Австрии были присоединены Галиция, Малая Польша и Южная Мазовия (как Западная Галиция). В 1687 году в унию с Австрией попала Венгрия. В результате войн с Францией, в 1806 году эрцгерцог Австрии лишился титула императора Священной Римской империи, но получил титул императора Австрии, а с 1815 года после создания Германского союза императоры Австрии являлись его президентами, страна лишилась Южной Мазовии, но получила Ломбардию и Венето. В 1859 году в результате поражения в Австро-итало-французской войне она лишилась Ломбардии и Венето, а в 1866 году в результате поражения Австрии в австро-прусской войне Германский союз самораспустился.
В результате австро-венгерской унии 1867 года образовалось государство Австро-Венгрия в составе двух частей — Транслейтании и Цислейтании.
В 1867 году австрийским императором была издана конституция, провозглашавшая Австрию конституционной дуалистической цензовой монархией. Законодательным органом становился имперский совет, состоявший из палаты лордов, состоявшей из титулованного дворянства, и палаты представителей, избиравшейся выборщиками на основе имущественного ценза по мажоритарной системе в 2 тура, главой государства — наследственный император, исполнительным органом — министерство, назначавшееся императором и нёсшее перед ним ответственность. Наиболее влиятельной партией стала Христианско-социальная партия. В начале XX века на выборах в палату представителей было введено всеобщее избирательное право, Христианско-социальная партия сохранила своё влияние, но вровень с ней стала Социал-демократическая партия Австрии.
Между двумя мировыми войнами. Вторая мировая война
11 ноября 1918 года кайзер Австрии и король Венгрии Карл I декларировал своё самоустранение от царствования над Австрией, 12 ноября 1918 года рейхсрат упразднил монархию и палату лордов, провозгласил империю республикой. Германская Австрия стала частью Германской империи, что автоматически повлекло разрыв австро-венгерской унии и ликвидацию Австро-Венгрии. В тот же день рейхсрат принял «Закон о государственной форме и форме правления Немецкой Австрии», согласно которому для принятия конституции назначались выборы в конституционное национальное собрание, а до его созыва временным законодательным органом становилось временное национальное собрание, в которое вошли все члены рейхсрата созыва 1911 года, избранные от немецкой части Австрии. Временным исполнительным органом стал государственный совет во главе со статс-канцлером — социал-демократом Карлом Реннером. 13 ноября 1918 года Карл I декларировал своё самоустранение от царствования над Венгрией, 16 ноября 1918 года государственное собрание упразднило монархию и провозгласило Королевство Венгрия Венгерской народной республикой — разрыв австро-венгерской унии был признан Венгрией. 14 ноября члены рейхсрата от заселённых чехами округов Богемии, Моравии и Силезии образовали Чехословацкое революционное национальное собрание, которое провозгласило Чехословацкую республику.
16 февраля 1919 года прошли выборы в конституционное национальное собрание, первое место на которых получила Социал-демократическая рабочая партия Австрии, второе место с небольшим отрывом — Христианско-социальная партия. 14 марта оно приняло законы о народном представительстве и о государственном правительстве, согласно которым законодательным органом становилось конституционное национальное собрание, исполнительным органом — государственное правительство. 10 сентября 1919 года был подписан Сен-Жерменский мирный договор, Австрии было запрещено воссоединение с Германией, она признавала независимость Чехословакии и Венгрии. Области Нижняя Штирия, Славония, Далмация и Хорватия передавались Королевству сербов, хорватов и словенцев, Трансильвания и Буковина — Румынии. 21 октября 1919 года его ратифицировало конституционное национальное собрание изменив название государства на Республика Австрия. 10 октября 1920 года оно приняло федеральный конституционный закон, провозглашавший Австрию федеративной демократической парламентской республикой, учредивший федеральное собрание в качестве законодательного органа, состоящего из федерального совета и национального совета, федеральное правительство и должности федерального президента, федерального канцлера, федеральных министров.
4 марта 1933 года федеральный канцлер Энгельберт Дольфус распустил федеральное собрание и через год издал так называемую «майскую конституцию», упразднившую его. Она заменяла народное представительство корпоративным, законодательным органом становился федеральный сейм, 20 членов которого назначались государственным советом, который, в свою очередь, формировался федеральным президентом, 10 — федеральным экономическим советом, сформированным профсоюзами и торгово-промышленными союзами, 10 — федеральным культурным советом, созданным творческими союзами, 9 — советом земель, в который по должности входили земские капитаны; исполнительным органом оставалось федеральное правительство, главой государства — федеральный президент.
В 1938 году произошёл аншлюс, аннексия Австрии нацистской Германией, федеральные земли были преобразованы в рейхсгау Вена, Верхний Дунай, Нижний Дунай, Каринтия, Зальцбург, Штирия, Тироль-Форарльберг, управляемые назначаемыми рейхсканцлером Германии наместниками. Проведенный в Австрии в апреле 1938 года плебисцит подтвердил присоединение Австрии к Германии. Большинство австрийских немцев давно мечтало о возрождении Великой Германии. На территории Австрии в годы господства нацистов было создано несколько десятков концлагерей, в том числе и печально известный лагерь смерти «Маутхаузен» (имел в стране 49 филиалов, здесь был замучен генерал Д.Карбышев). В 1992 году федеральный канцлер Австрии Франц Враницкий признал, что тысячи австрийцев приняли участие в преступлениях нацистского режима. Население Австрии составляло лишь 8% от численности населения Германии, но их количество в войсках СС было 13%, среди служащих концлагерей-40%. Среди жителей Австрии были и те, кто ненавидел фашизм и своими действиями стремился ускорить крах этой системы.
После Второй мировой войны
Времена «холодной войны» принесли дипломатическую известность Австрии, её столице Вене. Здесь обосновались представительства крупнейших международных организаций, в том числе ООН. Успешно развивалась послевоенная экономика страны.
1 января 1995 года Австрия присоединилась к Европейскому союзу.
Дефицитный газ из Европы может утекать на Украину
На пост посла России в Минске есть идеальный кандидат
Как материнство влияет на геополитику
Индонезия стыдится реальных причин отказа от российских Су-35
Взрыв в Серпуховском монастыре списали на cамоубийство
Война государств против корпораций началась
Дмитрий Михайлин, медиаменеджер
Россия и ЕС проверяют друг друга на прочность труб
Глеб Простаков, бизнес-аналитик
Китаю очень хотят испортить Олимпиаду
Тимофей Бордачёв, Программный директор клуба «Валдай»
Восстание индейцев в Чили
Новый посол России в Белоруссии
Главные угрозы для экономики в 2022 году
В Ленобласти открыли мемориальный комплекс в честь Александра Невского
Самой красивой американкой признали девушку из Аляски
В Новосибирске прошла выкатка ударного беспилотника «Охотник»
Российским школьникам покажут маршрут «Золотое кольцо» по Ярославской области
В Марий Эл открыли новое здание государственной филармонии
В Оренбурге легендарная «Катюша» вернулась в парк «Салют, Победа!»
Главная тема
«пробивает дно»
новогодняя комедия
рост тарифов
Видео
настоящая история
интеграция с Белоруссией
реванш мапуче
экспорт вооружений
вопросы Путину
сбережение народа
расовые вопросы
последняя страница истории
на ваш взгляд
Страны бывшего СССР ошибаются в своем восприятии России
 |
«Наши украинские друзья и недруги, возможно, в наибольшей степени страдают постимперским синдромом восприятия России как метрополии. Из этого и происходит вся трагедия современной украинской государственности». Программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай» Тимофей Бордачев рассказал газете ВЗГЛЯД, в чем постсоветские страны должны убеждать сегодня Россию и что может привести к их гибели.
ВЗГЛЯД: Была страна, где существовали национальные республики, а в них – первые секретари. Потом вместо них появились отдельные страны – с президентами, премьер-министрами; иногда – все теми же людьми. Россия уже осознала, что картину, сложившуюся за последние тридцать лет, назад отыграть невозможно?
Тимофей Бордачев: Ни один из наших соседей не смог добиться того, чтобы Россия поняла, что ситуация полностью изменилась. Сама Россия, может, и осознала, но вот соседи не всегда выглядят здесь убедительно.
ВЗГЛЯД: Уточним: задача, чтобы наша страна это поняла – на постсоветских государствах, не на России?
Т.Б.: Разумеется. Это их дело – убедить нас в том, что они самостоятельные государства. Я как историк привожу в пример Финляндию – государственность которой возникла во времена Российской империи. Финляндия доказала свою убедительность в течение первых тридцати-сорока лет после получения независимости. И в период холодной войны – 1950-е – 1970-е – Финляндией руководили люди, которые воевали с Советским Союзом и русофилами никоим образом не были. Тем не менее, хватило способностей убедить СССР в собственной состоятельности.
На пространстве бывшего Советского Союза пока мы не наблюдаем стопроцентных попаданий – когда государство было бы достаточно убедительным, чтобы Россия сказала: «Да, все, это самостоятельное суверенное государство, с которым можно выстраивать равноправные отношения».
ВЗГЛЯД: Не хотелось бы повторения алгоритма отношений с Финляндией – то есть, с кем-то еще воевать.
Т.Б.: СССР воевал с Финляндией до того, как стал ядерной сверхдержавой. Россия не может воевать со своими соседями, потому что они намного слабее ее. Россия может воевать с равными себе по силам. Либо применять силу против государств, которые слабее ее. Таких, как, предположим, Турция. Или – в случае неблагоприятных событий – Афганистан, как это уже было. Воевать с ними Россия не может.
ВЗГЛЯД: В докладе подчеркивается: каждый случай взаимоотношений, взаимодействия России с государствами на постсоветском пространстве уникален. Но есть ли, все же, общие критерии? Помогающие понять: вот это постсоветское государство – суверенно, самостоятельно. И, значит, тут все хорошо. А вот это – недостаточно самостоятельно, что хуже. А здесь – вообще никуда, и значит, с ним надо что-то делать. Или ждать, пока что-то с этим постсоветским государством сделается само.
Т.Б.: Такие критерии есть, и они тоже подробно описываются в докладе. Геополитический критерий – нахождение на одном географическом пространстве, не имеющем внутри никаких топографических барьеров. От Арктики до Амударьи, от Центральной Европы – до Восточной Сибири. Никаких барьеров, вроде реки Амур по нашей границе с Китаем, между Россией и граничащими с ней постсоветскими странами нет. Открытое пространство, которое определяет наши взаимоотношения.
На эту тему
ВЗГЛЯД: Даже когда мы имеем в виду не Россию, а Белоруссию?
Т.Б.: Конечно. В Европу возвращается тот хаос, от которого там хотели избавиться, отгородившись от нас. За одно боролись – на другое напоролись.
Второй фактор – силовой. Россия окружена двойным поясом государств, которые – кроме Китая – многократно, недостижимо слабее ее. И в экономическом, и в культурном (если говорить о воздействии российской культуры в различных ее проявлениях), и в военном отношении.
И третий фактор – исторический. В самом своем простом проявлении он означает восприятие России как метрополии. И видим мы это от Эстонии до Киргизии. По крайней мере, в тех странах, где мне довелось побывать и общаться с экспертами, дипломатами, политиками. История – это память народа, она существует, но это не значит, что она должна постоянно продолжаться в данном направлении. Географию мы изменить не можем. А вот ход исторического процесса – в рамках которого Россию воспринимают как метрополию – в сторону суверенитета и самостоятельности, мы можем корректировать.
ВЗГЛЯД: То есть, собственные тридцать лет постсоветской истории каждого из новых государств – включая ту же Прибалтику, ушедшую на максимальное удаление от общей, советской истории – еще недостаточно собственные, опять же, для каждого из них?
Т.Б.: В некотором смысле да. Они стали продолжением той истории, которая была для этого. Для России – в наименьшей степени. У России есть глобальные озабоченности. Россия – в силу своего места в международной силовой иерархии – неизбежно отвечает на вызовы другого уровня, другого характера. Просто потому, что она такая. Она одна из трех сверхдержав, одна из двух ядерных сверхдержав.
Нашим соседям не нужно было отвечать на такие вызовы, которые стояли перед Россией. И поэтому для них последние тридцать лет стали в гораздо большей степени продолжением прежнего исторического пути. А не обретением себя в новом качестве.
ВЗГЛЯД: В этой связи в докладе привлекает внимание определение истории: «Предопределенность внешней политики прошлыми обстоятельствами и решениями».
Т.Б.: Цитируйте до конца: «. должна преодолеваться». Именно для того, чтобы быть суверенными и независимыми от метрополии.
ВЗГЛЯД: Стало быть, есть некоторый путеводитель для постсоветских государств – как им быть суверенными и разумными? И – в статусе независимых государств – приемлемыми для России.
Т.Б.: Мне кажется, сейчас Россия обрела для себя наиболее приемлемый формат существования своих соседей: действительно суверенные государства, которые могут принимать полностью самостоятельные внешнеполитические решения – с учетом своего геополитического положения и силовой композиции Евразии.
Если на улице идет снег, мы в принципе должны надевать шапку. Силовые условия, геополитика – объективные обстоятельства, которые невозможно изменить политической волей или какими-либо фантазиями. Как покойный Каха Бендукидзе, который, став министром в независимой Грузии, предлагал представить, что на месте России – море.
ВЗГЛЯД: Есть и другой подобный пример – Польша.
ВЗГЛЯД: Особенно это убедительно звучит, если взять Украину.
Наши украинские друзья и недруги, возможно, в наибольшей степени страдают постимперским синдромом восприятия России как метрополии. Из этого, собственно, и происходит вся трагедия современной украинской государственности – когда мы не можем говорить об этой стране как о самостоятельном международном игроке.
ВЗГЛЯД: Постсоветский период на то и пост-, что он должен закончиться – как любой переходный период. Есть ли постсоветские страны, где этот период завершен или близок к финалу?
Т.Б.: Думаю, что ни в одной постсоветской стране этот процесс не закончен. Даже когда мы говорим о трех наиболее успешных примерах постсоветского развития, понимания своего геополитического положения – Казахстан, Азербайджан и Узбекистан. Возможно, это даже не середина пути. У нас нет и не может быть единого стандарта, по которому мы оцениваем состоятельность государственности. Кто мы такие, чтобы оценивать, какие институты наших соседей хороши, а какие плохи?
ВЗГЛЯД: Свои-то можем оценить.
Т.Б.: Ну, здесь имеем право. А там – кто я такой, чтобы судить, правильно они развиваются или нет? Мы можем судить только о том, как их поведение учитывает наши интересы. Россия – особый пример. Россия имеет 500-летний опыт непрерывной государственности.
ВЗГЛЯД: Но вы в докладе прямо указываете, что должно пройти время – еще как минимум десятки лет, чтобы постсоветские государства вокруг России обросли собственной, независимой, суверенной историей. Действий, направлений развития, их совокупностей.
Т.Б.: Это не обязательно случится. Государства иногда погибают. Мы же не можем говорить, что такое-то государство будет жить вечно. Главное, чтобы все процессы шли по своему уму и по своей воле каждого из государств. Самое важное, что постсоветские государства получили тридцать лет назад – возможность жить своим умом. То, чего не давал делать республиканским элитам СССР.
Государственность Финляндии возникла в рамках царской России – где не было такого интеллектуального прессинга, запрета на мысль, которые были в Советском Союзе. Современная государственность всех республик – от Эстонии до Киргизии – возникла в Советском Союзе. Во времена, когда думать запрещали, а при Сталине просто казнили за это. И это самая большая травма, которая досталась им от ХХ века – и она будет очень долго излечиваться.
При этом ситуация у всех довольно комфортная. Ни одно государство постсоветского пространства за 30 лет не подверглось внешней агрессии — со стороны стран, в это постсоветское пространство не входящих. Первый случай – 2020 год, Белоруссия: не вооруженная, но внешняя агрессия со стороны своих западных соседей. До этого не было ни разу, чтобы какое-то третье государство из-за пределов постсоветского пространства такие вещи делало. Ни одной геополитической угрозы за 30 лет, весьма комфортная ситуация.
И мы не можем сказать, что дальше ситуация будет столь же комфортной. Мы видим движения Ирана, Турции во взаимодействии с постсоветским пространством. И у нас есть основания тревожиться, что вот этот период комфортного развития может закончиться. «Не самые лучшие времена для малых и средних стран», как сказано в докладе.
ВЗГЛЯД: Где наша выгода в самостоятельном развитии бывших советских республик?
Т.Б.: Здесь речь прежде всего о том, что мы не можем определять их будущее. Мы не цивилизаторы, не прогрессоры, у нас нет оснований выступать с позиции учителей. Не должны говорить, что какое-то государство внутри себя успешно, а какое-то нет.
Кто мы такие, чтобы утверждать, что, к примеру, демократические институты лучше или хуже, к примеру же, клановых моделей для той или иной страны? Абсолютно никто.
Вот что мы можем и должны рассматривать – это рациональность или нерациональность тех или иных внешнеполитических шагов постсоветских государств. Насколько эти шаги самостоятельны, суверенны. В случае с Украиной они нерациональны. Грузия, Молдавия – в меньшей степени, но то же самое. И мы видим те результаты, которые мы видим.
Т.Б.: В докладе упомянуто понятие «гравитация». Нерациональное, таким образом – отрицающее законы гравитации. Если бы на месте России рядом с Украиной был бы Китай, США или, например, Франция – надо было бы учитывать их интересы. Но там Россия, и надо учитывать ее интересы.
ВЗГЛЯД: Гибель – это.
Т.Б.: Прекращение существования в рамках существующих территориальных границ.
ВЗГЛЯД: И территория отходит к.
Т.Б.: Совершенно не обязательно. На территории могут возникнуть другие субъекты международного права. Это тоже гибель государства.
ВЗГЛЯД: При этом вы противник теории «красных линий».
Т.Б.: Я принципиальный противник того, чтобы объяснять государствам, какое поведение ведет к выживанию, а какое к гибели. С моей стороны это было бы непозволительным отказом им в праве думать своим умом. В докладе как раз и предпринята попытка обозначить те факторы и угрозы, которые влияют на выживаемость государств – соседей России. Но говорить, как себя вести – это неуважительно, непозволительно по отношению к тем народам, которые живут вокруг нас. Такие вещи надо понимать самим.
Объяснять кому-то, что он погибнет, если спрыгнет с крыши – значит, считать его идиотом. Я не считаю идиотами никого из наших соседей. Наоборот, считаю их прекрасными, умными людьми. И не собираюсь им объяснять про крышу и гибель. Они безусловно умны, взрослы и образованны, чтобы понимать подобные вещи самим. Отрицание способности думать своим умом, чувствовать своим сердцем, попытка влиять на умы и сердца извне – это неуважение, на которое лично у меня нет никаких оснований.