грех забвения в чем заключается

О забвении

Бывает иногда, что ты знаешь, что ты грешник, и хочешь молиться, но у тебя нет состояния умиления, то есть ты ощущаешь ожесточение сердца. Что тогда нужно делать?

Это ожесточение сердца во время молитвы называется холодностью, сухостью или черствостью. И оно обычно, согласно святым отцам. Холодность почти всегда приходит от забвения. Причина холодности души — я ведь, грешный, каждое мгновение страдаю ею — это забвение. А забвение что такое, по святым отцам? Это первый грех рациональной части души.

С рациональной стороны первым грехом является забвение. Затем следуют неведение, нерассудительность, нерадение, неблагодарность за благодеяния Божии и ближнего, неразборчивость, неправоверие, хула, безумие, ересь и другие. Но первым шагом в сторону холодности, запомни, является забвение.

Так он называет и воображение. Аристотель в своей философии называл его общим чувством. Потому что воображение улавливает не только один грех и борет душу не только одним грехом. Ты читал книгу «О хранении пяти чувств», написанную святым Никодимом Святогорцем? [4]

Эх, сколько еще надо сказать! Видишь, как одно с другим связывается, когда говоришь? Пять раз я прочел ее за свою жизнь, в отшельничестве. Исключительная книга, очень назидательная. И когда заканчиваешь ее, автор говорит: «Эту непотребную книгу, которую я написал». Видишь, сколько тут смирения? «Ты сделался подобным огниву, а я как кремень. Ты ударил раз и другой в сердце мое, будто кремневое, и брызнули эти малые искры». Эта книга вся содержит великую мудрость!

Ты видел, что сказано там? Там показано нам, как идти этим путем. По причине того, что ум впал в холодность из-за забвения, после того как мы забыли страх Божий, человек начинает позволять себе все что угодно. А поначалу, когда человек забыл о страхе Божием, диавол начинает приносить ему всякого рода помыслы через воображение.

Воображение, по святому Василию Великому, — это мост для бесов, через который они пробираются в душу человека. Поэтому нам нужна великая внимательность на молитве, чтобы мы не представляли себе ничего, ибо первое мытарство, которое поджидает ум на пути к сердцу, — это воображение. Ни одно злое дело, ни один бес, ни одна страсть не переходит из ума в чувство иначе, как через воображение. Потому что ты не можешь совершить грех, пока не представишь его себе. Ты не замечал этого, когда борешься с умом? Или появляется образ того, кто тебя огорчил и на кого ты был сердит. Будто напоминает тебе о нем, и как бы ты отомстил ему. «Эх, если бы он был сейчас тут! Я бы ему такое устроил, я бы ему такое сделал!» И это бесы. Но они борют тебя через воображение. «Да, но он сказал мне то-то, скажу ему и я!»

Бесы принимают образ огорчившего тебя и вводят его в твою душу через воображение и показывают его тебе: «Вот посмотри, он сказал тебе то-то, он ненавидит тебя!». Затем ум начинает обманываться, предполагая, что тот тебя ненавидит, что тот говорит так-то, что тот еще что-то делает.

Один великий духовник говорил: «Не верь им, отче, ибо это обман ума, и потом увидишь, что ничего из того, что говорил тебе ум, не было правдой». Это обманы ума, которые бесы во время искушения вводят в душу через воображение, чтобы разрушить ее. Это предположения, обманчивые мнения. Предположения, будто такой-то говорит тебе то-то, такой-то питает злобу, такой-то еще что-нибудь делает. А ничего из всего этого не верно.

Бесы, видя, что человека возмущают такие подозрения, ведут брань и с помощью их. В Псалтири сказано: мнози борющии мя с высоты (Пс. 55: 3). И святой апостол Павел говорит: наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных (Еф. 6: 12). Вот так, с воздушными князьями борется бедный ум!

А поскольку я не был внимателен, то идол вошел: такое-то лицо, такая-то женщина, с которой мы встречались, или деньги, или слава, — всё, какого бы оттенка он ни оказался. Он его ввел в сердце через воображение. Это идол, это «мерзость запустения на месте святом». А если бы было трезвение внимания, то он не вошел бы. Оно сразило бы его с самого начала. Пришел? «Господи Иисусе Христе. » Ты ударяешь его о камень, Христа. И знаешь, как ум привыкает к этой невидимой брани! Как написано в книге «Невидимая брань».

А у кого есть трезвение внимания, тот, прежде чем придет забвение, чувствует его. Почему? Трезвение рождается из страха Божия. А страх Божий — из веры в Бога. Святой Максим Иповедник говорит: «Кто верует, тот боится, и кто боится, тот трезвится»! [11] Посмотри, пришел помысл! Теперь я должен различить его: плох он или хорош! Что делать? И кто трезвится, тот сразу должен призвать Господа Иисуса, ибо трезвение внимания состоит в трех деланиях: трезвиться умом, противиться греху, как только он вошел в ум, и взывать: «Господи Иисусе Христе…». Трезвение наше не имеет никакой силы без Иисуса Христа.

А забвение — это первый шаг к холодности, как показывают божественные отцы. Если же мы боремся против забвения, то ум всегда трезв и потому избавлен от остальных борений на следующих ступенях греха.

Перевод выполнен по: Ne vorbeşte Părintele Cleopa. Vol. 1. Ed. a 2-a. Vânători-Neamţ: Editura Mănăstirea Sihăstria, 2004

[1] См.: Свт. Григорий Нисский. Каноническое послание к святому Литоию, епископу Мелетинскому // Свт. Григорий Нисский. Догматические послания: В 2 т. Краснодар, 2006. Т. 1. С. 314.

[2] См.: Каноническое послание святого Григория, епископа Нисского, к святому Литоию, епископу Мелитинскому // Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, еп. Далматинско-Истрийского: В 2 т. М., 2001. Т. 2. С. 495–506.

[4] В рус. пер.: О хранении чувств. М., 2000. Глава «О хранении воображения». См. также: Прп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Ч. 1. Гл. 26. Как исправлять воображение и память. М., 2007. С. 23–26.

[5] Ср.: Прп. Максим Исповедник. Четыре сотни глав о любви. Вторая сотница. § 31 // Добротолюбие: В 5 т. М., 2003. Т. 3. С. 199.

[6] Ср.: Древний патерик. Гл. 1. § 20. М., 1991. С. 17; Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. Об авве Пимене. § 135. М., 1999. С. 407.

[7] Ср.: Прп. Исихий, пресвитер Иерусалимский. К Феодулу душеполезное и спасительное слово о трезвении и молитве. § 3 // Добротолюбие: В 5 т. М., 2003. Т. 2. С. 166.

[8] См.: Св. Марк Подвижник. Послание к иноку Николаю. § 23 // Добротолюбие: В 5 т. М., 2003. Т. 1. С. 423.

[9] Ср.: Прп. Максим Исповедник. Четыре сотни глав о любви. Первая сотница. § 9. С. 180.

[10] См.: Каноническое послание святого Григория, епископа Нисского, к святому Литоию, епископу Мелитинскому. Правило 1 // Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, еп. Далматинско-Истрийского: В 2 т. М., 2001. Т. 2. С. 496–497.

[11] Ср.: Прп. Максим Исповедник. Умозрительные и деятельные главы. § 10 // Добротолюбие: В 5 т. М., 2003. Т. 3. С. 248.

Источник

Оптина Пустынь

Толкования
Священного
Писания

О цер­ков­ной мо­лит­ве знай­те, что она вы­ше до­маш­ней мо­лит­вы, ибо оная воз­но­сит­ся от це­ло­го со­бо­ра лю­дей, в чис­ле ко­их, мо­жет, мно­го есть чис­тей­ших мо­литв, от сми­рен­ных сер­дец к Бо­гу при­но­си­мых, кои Он при­ем­лет, яко ка­ди­ло бла­го­вон­ное, с ко­и­ми и на­ши, хо­тя не­мощ­ные и нич­тож­ные, при­ем­лют­ся.

В цер­ковь на­доб­но хо­дить в мир­ном ду­хе, ибо и мо­лит­ва не при­ем­лет­ся, аще има­мы на ко­го что или кто от нас ос­ко­рб­лен.

Важ­на мо­лит­ва цер­ков­ная, луч­шие мыс­ли и чувства при­хо­дят имен­но в церк­ви, прав­да, и враг в церк­ви силь­нее на­па­да­ет, но крест­ным зна­ме­ни­ем и мо­лит­вой Ии­су­со­вой от­го­няй­те его. Хо­ро­шо встать в церк­ви в ка­кой-ни­будь тем­ный уго­лок и мо­лить­ся Бо­жень­ке. „Го­ре име­ем серд­ца!» – воз­гла­ша­ет свя­щен­ник, а ум наш час­то сте­лет­ся по зем­ле, ду­мая о не­пот­реб­ном. Бо­ри­тесь с этим.

Оптинские
праздники

ноябрь ← →

Последний фотоальбом

Видео

Духовные беседы с паломниками

Гостеприимство

. О посещениях, коего бы рода ни были гости, по воз­можности сил и состояния понуждайся принимать с благо­душием. А иногда, когда будете чувствовать свою слабость и стеснение духа, то понудьтесь иным с признанием немо­щей и отказать (преп. Лев).

Что же касается до государств человеческих, то они нисколько не относятся ни к иерархии небесной, ни даже к земной, потому что Единая Истинная Церковь не ограничи­вается никаким государством, а существует по всей вселен­ной, имея членами своими истинно верующих и истинно благочестивых христиан. Для Бога все равно, в каком бы человек государстве ни жил, только был бы истинно верую­щий и благочестивый христианин. Един благоугождаяй Богу паче тысяч нечестивых, как говорит святой Златоуст. Прав­да и неоспоримо, что не только Богу приятно, но и всем благочестивым, если целое государство будет процветать благочестием и истинными понятиями о вере. Но что же делать, когда пришло такое время, что многие заботятся о суетном, оставляя единое на потребу (преп. Амвросий).

Когда мы прогневляем Бога нашими грехами, тогда и внешние дела наши не имеют благого успеха; вы жалуетесь на плохую торговлю, хотя это почти и всеобщая участь теперешнего времени, однако ж есть люди, кои и довольны своим положением. Все это зависит от руки Божией: «Если захотите и послушаетесь, то будете вкушать блага земли; если же отречетесь и будете упорствовать, то меч пожрет вас: ибо уста Господни говорят» (Ис.1, 19—20) (преп. Макарий).

На мужчин глядеть монахине грех (преп. Анатолий).

А когда грехов за собою не видишь, тогда бываешь в диавольском устроении, он тоже своих грехов не видит и, никогда не каясь, не обвиняя себя, думает, что Бог пристрастен к человеку, ибо любит его, а Бог за то и любит человека, что он кается и смиряется. И ты во всем кайся и смиряйся, и Бог спасет тебя! (преп. Анатолий).

Грех кладет печать не только на душу, но и на внеш­ность человека, на его внешнее поведение и вид (преп. Никон).

. Немирствие вашего духа происходит совсем не от сырой келейки, а от накопившихся грехов, как и святой Давид говорит: «несть мира в костех моих от лица грех моих» (Пс. 37, 4) (преп. Антоний).

Отчего люди грешат. или оттого, что не знают, что должно делать и чего избегать, или если знают, то забывают, если же не забывают, то ленятся, унывают. Наоборот: так как люди очень ленивы к делам благочестия, то весьма часто забывают о своей главной обязанности — служить Богу, от лености же и забвения доходят до крайнего нера­зумия или неведения. Это три исполина — уныние, или леность, забвение и неведение, от которых связан весь род человеческий нерешимыми узами. А за тем уже следует нерадение со всем сонмищем злых страстей. Потому мы и молимся Царице Небесной: Пресвятая Владычице моя Бо­городице, святыми Твоими и всесильными мольбами отжени от мене смиренного и окаянного раба Твоего уныние, заб­вение, неразумие, нерадение и вся скверная, лукавая и хульная помышления. (преп. Амвросий).

Сидор да Карп в Коломне проживают, а грех да беда с кем не бывает (преп. Амвросий).

Господь тебе да простит малодушие твое и другое прочее. Когда больной выздоровеет совершенно от бо­лезни, тогда он не может вспоминать с неприятностью о своей болезни. Так и грешник, получивши прощение гре­хов и наследовавши Царствие Небесное, не может уже там с неприятностью вспомнить грехов своих, а напротив, с благодарностью к милосердию Божию (преп. Амвросий).

Пишешь, что боишься, простит ли тебе Господь грехи. Веруй несомненно, что простит, пришедый в мир грешные спасти, и за грешных распныйся волею (преп. Амвросий).

. Пишешь, что враг нападает на тебя помыслами отча­яния, представляя, что на мытарствах враги похитят твою душу и сведут во тьму, так что от этих помыслов ты не можешь с умилением и молиться, и тебе стало представ­ляться, что покаяние твое мало в сравнении с твоими гре­хами, что все-таки за них нужно «довлетворение» понести, сообразное с грехами, и тогда только получишь прощение. На все это скажу тебе, что слово «довлетворение» из католической церкви перешло в православную, а чисто пра­вославное верование такое, что если христианин согрешил, то он по праведному суду Божию, для избежания вечного наказания, должен при покаянии понести какое-нибудь наказание временное, но малое в сравнении с грехами, или болезнь, или беду какую, или бесчестие. Остальное же восполняет милость Божия. Благоразумный разбойник разбойничал тридцать лет, а понес наказание — только три часа, повисевши на кресте с перебитыми голенями. Правда, что наказание тяжелое, но может ли оно послу­жить удовлетворением за тридцатилетнее разбойничество. Суди сама. В книге Исаака Сирина в Слове 71-м. сказано, что одному посылается болезнь в продолжение жизни, а другому перед смерило, но зато болезнь тягчайшая, но все-таки она не может, особенно в последнем случае, слу­жить полным удовлетворением за грехи, а только малым наказанием. И из этого места видно, что труды покаяния и всякое злострадание может служить только средством хранения и отражения или усмирения страстей, а не «довлетворением». Понесем и мы с тобой посланную болезнь, как малое наказание, веруя и надеясь получить прощение грехов своих милосердием Божиим, заслугами Христа Спасителя, пришедшего призвать грешников на покаяние (преп. Амв­росий).

Во втором письме описали вы случай, бывший с вами в Петербурге: одну половину скоромного пирожка в среду вы скушали по забвению, а другую половину скушали, уже опомнившись. Первый грех извинителен, а другой неиз­винителен. Это похоже на то, как если бы кто по забве­нию бежал бы к пропасти, но среди дороги опомнился бы и все-таки продолжал бы бежать, презирая угрожающую ему опасность. У нас в обители был такой случай. Один брат в постный день нашел у себя в кармане крошку сдобного пирога, величиною с кедровый орех, и подумал, что за важ­ность, если я съем эту крошку, и съел. Но совесть тотчас же стала обличать его за сознательный грех. Объявил он об этом старцу о. Амвросию, и старец за эту крошку опре­делил ему епитимию — положить 12 поклонов. А ваш полу-пирожок не крошка, и потому епитимия должна бы быть вам определена побольше немножко. Когда будете исповедоваться, скажите духовнику и этот грех, и попро­сите его наложить на вас хоть какую-либо епитимию для успокоения совести. Прочие грехи, не исключая наруше­ния поста в понедельник среди людей, не соблюдавших по понедельникам поста, тоже сказывайте на исповеди ду­ховнику, хотя без епитимий (преп. Иосиф).

. Никто и ничто не может повредить человеку, если сам себе он не повредит, напротив, кто не уклоняется от греха, тому и тысяча спасительных средств не помогут (преп. Никон).

. Любовь и в самых скорбях находит и подает уте­шение, так, страдалицу нашу м. Тавифу любовь на тяж­ком одре от страданий утешает и укрепляет в духе, как видно это из ваших строк: она всегда покойна, весела и благодушием своим и вам всем утешение доставляет; бла­годарение Господу за ниспослание ей такового благодатно­го состояния, которое, можно сказать, уже есть преддверие той блаженной участи, которая ее ожидает. (преп. Иларион).

Пишешь, что сожалеешь о том, что не имеешь слез в очищение своих согрешений, — слезы есть дар Божий, который, как и все дарования духовные, рождается от сми­рения, но искать прежде времени высоких дарований, не предочистив и не приготовив себя к сему смиренным де­ланием, исполнением Божественных Христовых заповедей и терпеливым несением скорбей, не только не полезно, но паче и вредно. (преп. Макарий).

Еще скажу вам, чтобы вы не искали высоких дарований, восхищений и утешений духовных, оные даруются по мере нашего смирения. Да и можно ли войти в Царский Чертог и наслаждаться вечери Его, бывши в нечистом рубище страстей? Очистим оные покаянием и смирением и предоста­вим воле Божией, когда Ему угодно будет, ввести нас в Чертог Его, а сами будем считать себя недостойными того (преп. Макарий).

Хотя вы и ощущаете иногда утешительные чувства и слезы, но на них не должно полагаться и не считать за велико, но паче смиряться, полагая себя недостойным быть таковых дарований. Святые отцы чем выше были жизнью, тем более себя уничижали и смиряли, а смирение еще более привлека­ло к ним Божию благодать и дарования (преп. Макарий).

Может быть, вы смущаетесь, не находя в себе высоких чувств любви и умиления при молитве. Сии и подобные чувства суть дарования или награда, даемая от Господа достойным и смиренным. Но мы видим из примеров, что многие, получая дарования и наслаждаясь оными довольно. потом пали чрез возношение или, и того опаснее, обольстясь своим исправлением или святостью, помрачились в уме и пребыли неисцельными в таковой прелести. Возношение же так тонко подкрадывается, что и заметить трудно. другим дать оное не вовремя — послужило бы не на пользу, но на погибель (преп. Макарий).

Венец девства есть высшая христианства добродетель, она есть красота и венец Церкви. И все девственницы именуются Святою Церковью невестами Христовыми. Свя­титель Димитрий Ростовский учит: «Отыми у Ангела кры­лья, и он будет девица. И дай девице крылья, и она будет ангел» (преп. Анатолий).

Таинство странное вижу и преславное: небо — вертеп, престол Херувимский — Деву. И все девы, которые терпят от бесов и от людей за сохранение своей чистоты, тоже, подобно Пресвятой Деве, служат Чистейшему Сыну Девы, Господу Иисусу Христу престолом. Оттого-то враг так и ненавидит девственниц и всячески старается их осквер­нить (преп. Анатолий).

Девство имеет великое значение пред Богом. Святая Дева паче естества сподобилась быть Материю Пресущественного Сына Божия и, оставаясь всегда Девою, называ­ется Пресвятою. Впрочем, не всякое девство хорошо и похвально, как Сам Господь объявил во Евангелии о деся­ти девах: «Из них пять было мудрых и пять неразумных» (Мф.25, 2), т. е. девы неразумные, которые соблюдали только наружное девство, а внутренно осквернялись нечис­тыми помышлениями, также побеждены были и другими страстями — сребролюбием и тщеславием, завистью и не­навистью, гневом и памятозлобием, и вообще невоздержа­нием. Почему Господь и упрекает таковых в Евангелии: «истинно говорю вам, что мытари и блудницы», кающиеся, «вперед вас идут в Царство Божие» (Мф. 21, 31); мнящиеся же быть «сыны царства извержены будут во тьму внешнюю» (Мф. 8, 12) (преп. Амвросий).

Замуж выйти не возбраняется и не грех, если девица не обручена жениху, а как только заключат контракт, тогда бесчестьем считается бросить данное обещание и нарушить договор. Мы с тобой теперь невесты, обрученные Господу Иисусу, и дали обет блюсти девство. И если нарушим его, то делаемся повинны, как изменники, как прелюбодеи (преп. Анатолий).

Я тебе послал книжку «О девстве» святого Иоанна Златоуста, но, видно, ты не получила. А между тем я ничем не надеялся тебя так утешить, как этою книжкою. Ибо и сам до глубины души тронут ею, зная, как многие из вашей обители сестры томятся неопределенностью своих ожиданий и на­дежд, не видя пред собою ничего, кроме скорбей, труда, томления, неясных воздаяний в будущем. А тут, как день, ясно представлены невыгоды брачующихся и красота и высота девства. Прочти эту книжку со вниманием и давай другим для прочтения (преп. Анатолий).

. Делайте добро, уклоняясь от зла — сначала из страха Божия, а потом дойдете и до любви Божией. (преп. Макарий).

Надобно делать добро, но не думать, что мы оное делаем, а паче еще будто своею силою. Всегда мы найдем недоста­ток и далекость от совершенства в наших деланиях. Должно научаться от опыта, что и при трудном делании и самоот­вержении, ежели приписываем себе, то не только лишаемся мзды, но и впадаем в различные страсти. Святые отцы при всей своей богоугодной жизни считали себя хуже всех и под всею тварью, оттого что многим искусом познали свою не­мощь и, смирившись, получили неоскудно помощь Божию в делах своих. Ты, понадеявшись на свое отсечение воли, мнила, что исправляешь добродетель, а так и во всяких случаях поступаешь, чрез что стяжаваешь внутреннего фарисея, дово­дящего до прелести (преп. Макарий).

. Добродетели наши приятны Богу, когда они делаются со смирением; о чем и Сам нам заповедал: «вы, когда исполните всё повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Ср.: Лк. 17, 10) (преп. Макарий).

. Не забывайте о смирении, которое нужно сопрягать со всяким добрым делом, без коего дела́ нам не принесут пользы, а паче повредят, что на многих видим исполнившим­ся. Хотя вы поститесь, хотя молитесь или милостыню дае­те — опасайтесь мысли, что добро делаете, которую старает­ся враг приносить, дабы все плоды погубить и душу отщетить от Бога (преп. Макарий).

Доброе дело не есть всякое доброе дело, а лишь та­кое доброе дело, которое делается ради Бога. Внешность дела не есть его сущность, Бог зрит на сердце. Как долж­ны мы смириться, видя, что ко всякому доброму делу при­мешивается страсть (преп. Никон).

Здесь нужно рассуждать и о делах добрых и злых, и о последствии обоих. Известно нам, от Писания Святого, что созданы мы не для того, чтоб только есть вкусно, да жить приятно, и гулять и веселиться без памяти. Мы созданы есьмы на дела благая, и средством коих в краткой сей жизни стяжаваем вечную блаженную жизнь, к которой все благодатью Божиею призваны. Так здешний век наш есть время непрестанных дел телесных и душевных, а будущий век приятие по делам. Но надобно твердо знать, какие дела принести имеют благополучную вечность и какие несчастливую, дабы одних уклоняться, а других придержи­ваться всегда. Человек сугуб — из тела и души, сугубые его и дела. Один называется человеком, но внешним, дру­гой именуется человеком внутренним. Сии два, в одной ипостаси человека соединенные, так между собою различ­ны, как различны между собою небо и земля, и так один другому противоборственны, что, не бывшу просвещенну благодатью Христовою, не можно разобрать себя самого и управить безбедственно. Внешний бо человек есть тело тленное, на послужение души Богом устроенное, своего тре­бует удовлетворения; внутренний человек есть душа бессмертная, по образу Божию и по подобию созданная на дела благие, требует своего свойственного делания и удов­летворения (преп. Моисей).

Дела наши называются сеянием, также сугубым, одни во внутреннем человеке, а другие во внешнем, и различные каждого плоды видятся. Сеяй бо в плоть, от плоти пожнет истление, сеяй же в дух, от духа пожнет живот вечный. Внешнего человека сеяние и собирание в здешнем веке в трех обдержится видах: в похоти плоти, в похоти очей, в гордости житейской. Ежели внутренний человек не поуча­ется в законе Божием и не питается и не укрепляется чтением и молитвою, то побеждается от внешнего, и имже побежден будет, тому и работает. От сего видятся дела угодные тем, но противные Богу, каковые суть: гордость, сребролюбие, чревообъядение, совершение всякого рода похотей, празднословие, смехи, гулянье, пьянство, злоба, лу­кавство, ложь, зависть, лень и прочие. Вот плоды сеяния в плоть, и посему плоть и кровь Царствия Божия наследити не могут. Когда же душа закону Божию поучается, а тело благоразумию души покорно, тогда дела видятся сии: лю­бовь к Богу и ближнему, мир со всеми, кротость, простота, благосклонность, милосердие ко всем, скромность, воздержание, целомудрие, незлобие и прочие. И сии дела суть плоды Духа Святаго и называются сеянием в душу. В здешнем веке дела наши суть сеяние, а будущий век есть жатва посеянного нами, и кто что посеет здесь, то и там пожнет. Ежели кто сердечную свою ниву потщится возделать и удобрить, и насеять семенами бессмертного жита, то верно может надеяться, по сеянию своему, узреть и жатву к покою своему вечному и удовольствию. «Сеющий слезами» покаяния «радостью пожнут» (Пс. 125, 5) и «насыщуся тогда» (Ср.: Пс. 16, 15), говорит Пророк, ибо по трудех благочестия следует приятный покой. Не трудяще­муся же в деле благочестия покой и насыщение отречено. Праздный, сказано, да не яст (преп. Моисей).

Если кто-либо из братии, по малодушию и нетерпели­вости, скорбел о том, что его нескоро представляют к мантии, или к иеродиаконству и иеромонашеству, старец имел обыкновение так говорить в назидание: «это, брат, все придет в свое время, — все дадут; добрых дел никто не даст» (преп. Амвросий).

Доброе дело легко не делается, а все с трудом и терпе­нием (преп. Моисей).

Благодари Господа, что Он даровал тебе время по­учаться в учении святых отцов для созидания души своей. Всякой вещи время: «время сеять и время плоды обирать» (Ср.: Еккл.3, 2). Однако ж не должно останавливаться на одном разумении писаний, но надобно простираться и на делание, при скудости же оного, за наше бессилие или нерадение, пока снидем в глубокое смирение, по учению свято­го Варсануфия «имей себя под всею тварью» (преп. Макарий).

. Плод благого делания есть любовь и смирение, от коих рождается покой и мир совести (преп. Макарий).

Малые дела ваши, и при всех немощах, когда в оных приносите покаяние и себя зазираете, приняты Богом будут лучше, нежели великие труды и подвиги, совершаемые с высокоумием и мнением о себе (преп. Макарий).

Ты описываешь свои неисправности и не видишь на­дежды спасения в делах своих. Плоха нам надежда на дела наши. Хоть бы и были они, то без любви и смирения никакой пользы от них не получим, а смирение и одно сильно спасти нас; о сем надобно попещись — стяжать оное, и надежду на заслуги Спасителя нашего и на Его милосердие. (преп. Макарий).

Ты имеешь ревность не по разуму, ищешь воздаяния своим трудам — ошибаешься; милость Божия изливается особенно на смирение, а один труд не получит воздаяние. «Виждь смирение мое, и труд мой, и остави вся грехи моя», — глаголет Пророк (Пс. 24, 18). Труд — наш посев, а надобно плоды снискать: мир, любовь, кротость, смирение и прочее; все снискивается при прохождении нами послуша­ний, ибо там случаются укоризны, досады, неудобство, пре­пятствие; когда оные принимаем с самоукорением, терпени­ем и смирением, тогда смягчается наша самолюбивая часть и мы получаем свободу от страстей, — любим не только ближних, но и врагов, вот в сем-то и польза от трудов! А когда только трудимся и думаем иметь за сие воздаяние, а между тем нравом не изменяемся, но еще и в горшее приходим, в раздражение и прочее, — то никакой пользы труды не принесут (преп. Макарий).

Источник