Шератоновский шедевр что это
Английский классицизм
В развитии английской классической мебели можно выделить три этапа развития стиля: стиль Хэплуайта, следующий сразу же за стилем Чиппендейла (середина 1770-х годов) соответствует французскому классицизму, стиль Шератона (после 1790 года) представляет строгий классицизм и творчество братьев Адамов, которое обычно связывают с ранней стадией английского ампира.
В начале 1770-х годов в Англии витиеватые формы рококо, ассоциирующиеся с деятельностью Чиппендейла, были вытеснены «античным гротескным стилем» нового времени.
Стиль Хеплуайта не дошел до нас в виде предметов интерьера, о нем мы можем судить в основном по проектам мастера. Его изделия отличаются простотой форм, легкостью и практичностью. Некоторые детали все еще очерченные плавными линиями, являют на себе печать уходящего стиля Чиппендейла. В частности, квадратные или круглые в сечении ножки имеют легкий изгиб, или спинки мебели для сидения напоминают щит по форме, выполняются либо ажурными, либо мягкими. Зачастую мотивом спинки служат переплетающиеся между собой три стрельчатые арки или расположенные веером пальмовые ветви. Кровати Хэплуайта имеют балдахины на тонких стойках. Корпусная мебель проста по конструкции, а их формы варьируются в зависимости от их назначения. Фронтоны шкафов становятся плоскими и обрамляются вазами формы яйца. Комоды зачастую и вовсе лишены декора, изящность достигается исключительно за счет красиво изогнутых поверхностей и линий. Большая часть английской классической мебели выполнена из красного дерева, также широко применялось атласное дерево, благодаря этому классицизм получил второе название «период атласного дерева». Мебель Хэплуайта была практичной и функциональной, и это получило дальнейшее развитие. 
Томас Шератон, был четвертой крупной фигурой английского мебельного производства конца XVIII века. При нем классицизм в Англии стал «строгим». Он был больше проектировщиком и теоретиком, и меньше практиком. О его работах мы знаем в основном по альбомам рисунков образцовых предметов, изданных им. Вопрос, выполнял ли он мебель собственноручно — остается открытым. Шератон был изобретателем целого ряда практичной мебели. Это были практически идеальные, полностью соответствующие своему назначению, бытовые вещи. Их простота для нас сейчас настолько поразительна, насколько в то время была поразительна их модерновость. Стилевые особенности мебели Шератона — практически полное изгнание кривых линий, умеренное членение поверхностей.
Шератон развил стиль Хэплуайта, довел детали до крайней утонченности, выведя изящность изделий на новый уровень. Мебель Томаса Шератона была целесообразной, и это качество не утратило актуальность и в наши дни. Доминанта шератоновского стиля — прямая линия. Спинки кресел и стульев, разные по форме, одинаково изящны в пропорциях. Кровати имеют легкий балдахин по принципу шатра. Коньком мастера были столы. Именно в этом предмете интерьера проявилась воистину неисчерпаемая фантазия автора. Примерами этому могут служить его туалетные столики, письменные столы, секретеры, карточные и рабочие столы, этажерки. В качестве декора, Шератон использовал накладные украшения, например, латунные ручки для ящиков или дверок, щитки для замочных скважин.
На смену Хэплуайту и Шератону, в Англии появился архитектор Роберт Адам, добившийся немалых успехов и в области интерьера. Разумеется, в основу работ Адама легли формы античности, но в его интерпретации они были весьма оригинальны. Особое внимание он уделял античному орнаменту.
От французского классицизма стиль Роберта Адама отличается, возможно, большей строгостью в следовании примерам античности. В произведениях Адама свойственная прямолинейность классицизма выражена гораздо ярче, чем у его французских современников, мастеров, которые имели влияние на него. Четкие контуры, скупая профилировка деталей, ножки, прямые и чуть сужающиеся внизу — были характерными особенностями мебели Адама. Мотивы декора совсем немного отличались от французских: все те же купидоны, фавны, бараньи головы, сфинксы, фестоны, гротески, цветочные розетки, мифологические сюжеты. Исключительно английскими можно считать карниз с каннелюрами и мотив пальмовой ветви. 
Можно сказать, что подход Адама прижился замечательно, поскольку сам Чиппендейл пользовался его проектами на позднем этапе своей деятельности. Совместно со своим братом Роберт Адам основал компанию «Адельфи» (с греческого — «братья» прим. Авт.), которая принимала заказы на оформление интерьера «под ключ». В стиле Адама и по его проектам работали многие английские мастера, но нельзя забывать и о роли Шератона и Хэплуайта в формировании английского классицизма.
Георг Хэплуайт, Томас Шератон и Роберт Адам были законодателями классических традиций в Англии, но весьма скоро классицизм стал сдавать позиции, и на его смену стал зарождаться следующий стиль — бидермейер, расцвет которого пришелся на период регентства и время правления Георга IV.
+7-911-137-72-46
Интерьеры
Статьи
История мебели – одна из важнейших частей мировой истории. Данная информация – введение к циклу статей под названием «Стили мебели».
Эта статья расскажет Вам о романском стиле в истории мебели. С чего он начался, его основные характерные особенности, а так же, чем он был обусловлен.
Готический стиль стал идейным началом многих стилей, появившихся впоследствии.
Стилевые особенности готического стиля в мебели.
Ренессанс зародился в Италии XIV века, и расцвет его пришелся на XV и XVI века.
Стиль барокко в архитектуре и мебели берет свое начало в конце XVI века в Италии.
Законодательницей мебельной моды становится Венеция.
Французские королевские стили.
или эту эпоху еще называют зрелым барокко.
Переходный этап от традиционного барокко к рококо.
Логическое завершение стиля барокко.
или еще его называют стилем Томаса Чиппендейла.
Классицизм. Во Франции этот стиль именовался стилем Людовика XVI.
Стили Хэплуайта, Шератона и братьев Адамов.
Можно выделить несколько этапов формирования американской колониальной мебели.
Господство бидермейера берет свое начало с середины 1810 гг и продолжается.
Стиль Второй империи (второй ампир) 1852-1870 Франция.
Коллекционер (52 стр.)
Невысокий, коренастый, широкоскулый, нос крючком, пожалуй, больше всего похож на турка. На вид – совершенно ничего английского.
У меня глупейшие представления об истинно английской внешности. Мужчины с обложек журналов и рекламных проспектов.
Мальчики из частной школы в Ледимонте.
Подкоп около двери – единственное, на что я могу надеяться. Чувствую, что просто должна сделать эту попытку. И как можно скорее. Сегодня очень тщательно осмотрела дверь. Толстые доски, с моей стороны обитые железным листом. Ужасно прочная. Мне ее ни за что не выломать и с петель не снять. Да и он очень постарался, чтоб я не отыскала тут ничего, чем это можно было бы сделать.
Начала собирать кое-какие «орудия». Бокал – его можно разбить. Все-таки что-то острое. Вилка и две чайные ложки. Алюминиевые, но могут пригодиться. Больше всего мне нужно что-нибудь очень твердое и острое, чтобы выковыривать цемент, скрепляющий каменные плиты. Если удастся пробиться под плиты, не очень трудно будет выбраться в наружный подвал.
Чувствую себя очень деловой. Очень практичной. А ничего еще не сделала.
Полна надежд. На что – не знаю. И все-таки – надеюсь.
Ч.В. – художник. Высказывание Кэролайн в том духе, что Ч.В. «второсортный Пол Нэш», – свинство, но что-то в этом все-таки есть. Конечно, в его работах нет того, что он сам назвал бы «фотографированием», но они не абсолютно индивидуальны. Думаю, он просто пришел к такому же восприятию мира. Может быть, он даже видит, что в его пейзажах есть что-то от Нэша, а может быть, и не видит. И в том и в другом случае его можно подвергнуть критике: за то, что не способен увидеть или – что не хочет признаться вслух.
Стараюсь отнестись к нему объективно. Говорю о недостатках.
Злое неприятие абстрактной живописи, даже таких художников, как Поллок и Никольсон. Откуда это? Разумом я уже почти согласна с ним, но если говорить о чувстве – я все еще чувствую, как прекрасны некоторые картины, которые он ругает. Мне кажется, он завидует. Слишком многое отвергает.
Ну и что? Это совсем не важно. Просто я пытаюсь быть честной, говоря о нем. И о себе. Он терпеть не может людей, которые «ни о чем не задумываются», а он – задумывается. Даже слишком. Но он – человек с принципами (если речь идет не о женщинах). Рядом с ним многие из тех, кто считают себя людьми, так сказать, принципиальными, выглядят пустыми жестянками из-под консервов.
(Помню, он как-то сказал о Мондриане [48] : «Тут дело не в том, нравится вам это или нет на самом деле, а в том, должно ли это нравиться». Я хочу сказать, он отвергает абстрактное искусство в принципе. Не желает принимать во внимание то, что он сам чувствует.) Самое дурное оставляю напоследок. Женщины.
Это случилось в третий, а может, в четвертый мой визит.
Это было так неожиданно, он застал меня врасплох. И мой ответ прозвучал глупо. Будто я перепугалась. Он сказал:
– Десять лет назад я бы на тебе женился. И это был бы уже второй злополучный брак.
На самом деле это было не так уж неожиданно. Назревало давно.
Он встал, подошел ко мне.
– Ты уверена, что не хочешь?
– Я вовсе не за тем сюда пришла.
Все это так не похоже было на него. Грубо, примитивно. Сейчас-то я думаю, просто уверена, он поступил честно и на самом деле был добр со мной. Нарочно был груб, нарочно сказал все, всеми буквами. Чтоб было ясно. Точно так же, как иногда позволял мне выиграть у него в шахматы.
Пошел приготовить турецкий кофе и сказал из кухни:
– Вы неправильно себя ведете. Вводите в заблуждение.
Я подошла и встала в дверях, а он не отрываясь следил за джезвой. Потом мельком взглянул на меня:
– Мог бы поклясться, что вы иногда сами этого хотите.
Я говорю, сколько вам лет?
– Я вам в отцы гожусь. Вы это хотите сказать?
– Терпеть не могу неразборчивости в отношениях. И вовсе не думала, что вы мне в отцы годитесь.
Он стоял ко мне спиной. Я злилась – он вдруг показался таким несерьезным, безответственным. И я добавила, кроме того, в этом смысле вы вовсе не кажетесь мне привлекательным.
Он спросил, по-прежнему не оборачиваясь:
– Значит, я ужасно неразборчив. Никогда не отправляюсь в постель с теми, кого люблю. Хватило одного раза.
Я говорю, вы же сами предостерегали меня от Барбера Крукшэнка.
Шедевр.
Рейтинг обновляется один раз в неделю. Подробнее
В киоске на Молодогвардейцев не доливают молока в каждую бутылку!
Поздравляем
с Днём рождения!
Автобус сбил 19-летнего воронежца на пешеходном переходе со светофором
Воронежец пожаловался на остановку без крыши в Коминтерновском районе
«В итоге я уехала на такси и заболела ковидом». Воронежцы пожаловались на работу нового маршрута
Из-за гололедицы легковушка вылетела в кювет на трассе в Воронежской области
В Воронеже водитель автобуса № 54 зажал дверью ногу пассажирки
Эта функция доступна только зарегистрированным пользователям
Если вы хотите, чтобы ваши сообщения публиковались на «МОЁ! Online» без предварительной модерации, пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите
= 1 комментарий в режиме инкогнито
Использование режима инкогнито не даёт права нарушать правила общения на сайте!
Сетевое издание, зарегистрировано 30.12.2014 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)
Свидетельство о регистрации ЭЛ № ФС77-60431 от 30.12.2014 г.
Учредитель: ООО «Издательский дом «Свободная пресса»
Главный редактор редакции «МОЁ!»-«МОЁ! Online» — Ирина Викторовна Булгакова
Редактор отдела новостей «МОЁ! Online» — Полина Александровна Листопад
Адрес редакции: 394049 г. Воронеж, ул. Л.Рябцевой, 54
Телефоны редакции: (473) 267-94-00, 264-93-98
Мнения авторов статей, опубликованных на портале «МОЁ! Online», материалов, размещённых в разделах «Мнения», «Народные новости», а также комментариев пользователей к материалам сайта могут не совпадать с позицией редакции газеты «МОЁ!» и портала «МОЁ! Online».
Есть интересная новость?
Звоните: (473) 267-94-00, 264-93-98. Пишите: web@kpv.ru, moe@kpv.ru
По вопросам размещения рекламы на сайте обращайтесь:
или по телефону в Воронеже: (473) 267-94-13, 267-94-11, 267-94-08, 267-94-07, 267-94-06, 267-94-05
Подписка на новости: RSS
Наш партнёр:
Альянс руководителей
региональных СМИ России
Данные погоды предоставляются сервисом
Все права защищены ООО ИД «СВОБОДНАЯ ПРЕССА» 2007–2021. Любые материалы, размещенные на портале «МОЁ! Online» сотрудниками редакции, нештатными авторами и читателями, являются объектами авторского права. Права ООО ИД «СВОБОДНАЯ ПРЕССА» на указанные материалы охраняются законодательством о правах на результаты интеллектуальной деятельности. Полное или частичное использование материалов, размещенных на портале «МОЁ! Online», допускается только с письменного согласия редакции с указанием ссылки на источник. Все вопросы можно задать по адресу web@kpv.ru. В рубрике «От первого лица» публикуются сообщения в рамках контрактов об информационном сотрудничестве между редакцией «МОЁ! Online» и органами власти. Материалы рубрик «Новости партнёров» и «Будь в курсе» публикуются в рамках договоров (соглашений, контрактов) об информационном сотрудничестве и (или) размещаются на правах рекламы. Партнёрский материал — это статья, подготовленная редакцией совместно с партнёром-рекламодателем, который заинтересован в теме материала, участвует в его создании и оплачивает размещение.
У меня глупейшие представления об истинно английской внешности. Мужчины с обложек журналов и рекламных проспектов.
Мальчики из частной школы в Ледимонте.
Подкоп около двери – единственное, на что я могу надеяться. Чувствую, что просто должна сделать эту попытку. И как можно скорее. Сегодня очень тщательно осмотрела дверь. Толстые доски, с моей стороны обитые железным листом. Ужасно прочная. Мне ее ни за что не выломать и с петель не снять. Да и он очень постарался, чтоб я не отыскала тут ничего, чем это можно было бы сделать.
Начала собирать кое-какие «орудия». Бокал – его можно разбить. Все-таки что-то острое. Вилка и две чайные ложки. Алюминиевые, но могут пригодиться. Больше всего мне нужно что-нибудь очень твердое и острое, чтобы выковыривать цемент, скрепляющий каменные плиты. Если удастся пробиться под плиты, не очень трудно будет выбраться в наружный подвал.
Чувствую себя очень деловой. Очень практичной. А ничего еще не сделала.
Полна надежд. На что – не знаю. И все-таки надеюсь.
Ч. В. – художник. Высказывание Кэролайн в том духе, что Ч. В. «второсортный Пол Нэш», – свинство, но что-то в этом все-таки есть. Конечно, в его работах нет того, что он сам назвал бы «фотографированием», но они не абсолютно индивидуальны. Думаю, он просто пришел к такому же восприятию мира. Может быть, он даже видит, что в его пейзажах есть что-то от Нэша, а может быть, и не видит. И в том и в другом случае его можно подвергнуть критике за то, что не способен увидеть или что не хочет признаться вслух.
Стараюсь отнестись к нему объективно. Говорю о недостатках.
Злое неприятие абстрактной живописи, даже таких художников, как Поллок и Никольсон. Откуда это? Разумом я уже почти согласна с ним, но, если говорить о чувстве, я все еще чувствую, как прекрасны картины, которые он ругает. Мне кажется, он завидует. Слишком многое отвергает.
Ну и что? Это совсем не важно. Просто я пытаюсь быть честной, говоря о нем. И о себе. Он терпеть не может людей, которые «ни о чем не задумываются», а он – задумывается. Даже слишком. Но он – человек с принципами (если речь идет не о женщинах). Рядом с ним многие из тех, кто считает себя людьми, так сказать, принципиальными, выглядят пустыми жестянками из-под консервов.
(Помню, он как-то сказал о Мондриане[86]: «Тут дело не в том, нравится вам это или нет на самом деле, а в том, должно ли это нравиться». Я хочу сказать, он отвергает абстрактное искусство в принципе. Не желает принимать во внимание то, что он сам чувствует.)
Самое дурное оставляю напоследок. Женщины.
Это случилось в третий, а может, в четвертый мой визит. У него была эта женщина. Нильсен ее зовут. Наверное (это я сейчас только поняла), они только что встали. Спали вместе. Я была тогда ужасно наивна. Но они, кажется, ничего не имели против моего прихода. Ведь могли бы и не открывать, когда я позвонила в дверь. Она была со мной очень мила и гостеприимна, прямо сверкала улыбками, хотела, чтобы я поняла: она-то здесь – дома. Ей, наверное, лет сорок, что он в ней нашел? Потом как-то, уже много времени прошло, кажется, в мае, я зашла к нему вечером. Я и накануне вечером приходила, но его не было дома (а может, они не хотели открывать?), но на этот раз он был дома и в одиночестве, и мы с ним разговаривали (он рассказывал мне о Джоне Минтоне[87]), а потом он поставил ту индийскую пластинку, и мы молчали. Но на этот раз он не закрывал глаза, смотрел на меня в упор. И я смутилась. Когда музыка кончилась, такая воцарилась долгая тишина… Потом я сказала: поставить то, что на обороте? Но он ответил «нет». Он лежал на кушетке, лицо было в тени, мне плохо было видно.
Это было так неожиданно, он застал меня врасплох. И мой ответ прозвучал глупо. Будто я перепугалась.
– Десять лет назад я бы на тебе женился. И это был бы уже второй злополучный брак.
На самом деле это было не так уж неожиданно. Назревало давно.
Он встал, подошел ко мне.
– Ты уверена, что не хочешь?
– Я вовсе не за тем сюда пришла.
Все это так не похоже было на него. Грубо, примитивно. Сейчас-то я думаю, просто уверена, он поступил честно и на самом деле был добр со мной. Нарочно был груб, нарочно сказал все, всеми буквами. Чтоб было ясно. Точно так же, как иногда позволял мне выиграть у него в шахматы.
Пошел приготовить турецкий кофе и сказал из кухни:
– Вы неправильно себя ведете. Вводите в заблуждение.
Я подошла и встала в дверях, а он не отрываясь следил за джезвой. Потом мельком взглянул на меня.
– Мог бы поклясться, что вы иногда сами этого хотите.
Я говорю: сколько вам лет?
– Я вам в отцы гожусь. Вы это хотите сказать?
– Терпеть не могу неразборчивости в отношениях. И вовсе не думала, что вы мне в отцы годитесь.
Он стоял ко мне спиной. Я злилась – он вдруг показался таким несерьезным, безответственным. И я добавила: кроме того, в этом смысле вы вовсе не кажетесь мне привлекательным.
Он спросил, по-прежнему не оборачиваясь:
– А что вы называете неразборчивостью?
– Значит, я ужасно неразборчив. Никогда не отправляюсь в постель с теми, кого люблю. Хватило одного раза.
Я говорю: вы же сами предостерегали меня от Барбера Крукшенка.
– А теперь предостерегаю от себя самого. – А сам все смотрит на джезву, не оборачивается. – Вы помните картину Учелло[88] в Музее Ашмола[89]? «Охота». Нет? Композиция потрясает сразу, с первого взгляда. Прежде чем все остальное, техника, детали… Просто сразу сознаешь – картина безупречна. Профессора жизни не жалеют, чтоб докопаться, что в ней за секрет, что за великая тайна, отчего это с первого взгляда осознаешь ее совершенство. Ну вот. В вас тоже есть эта великая тайна. Бог его знает, что это такое. Я не профессор. Мне вовсе не важно, как это получается. Но в вас есть некая цельность. Вы – словно шератоновский шедевр[90], не распадаетесь на составные части.
И все это говорится таким равнодушным тоном. Холодным.
– Разумеется, вам просто повезло. Сочетание генов.
Он снял джезву с огня в самый последний момент. И продолжил:
– Только вот что интересно. Что это за алый отблеск замечаю я в вашем взгляде? Что это может быть? Страсть? Или стоп-сигнал?
Теперь он повернулся и смотрел на меня, пристально и сухо.
Я сказала, во всяком случае, не желание отправиться с вами в постель.
Эссе по роману Дж. Фаулза «Коллекционер»
В Миранде сочетается восхитительная внешность, ясность ума, внутренняя чистота и целостность, но протяжении романа раскрывается глубокая, исключительная личность.
Структурные особенность ее характера:
«Сегодня мне жаль Калибана. Он в самом деле будет страдать без меня. Останется один на один со своими комплексами, и в социальном, и в сексуальном; один на один с собственной бесплолезностью и пустотой. Сам виноват. Так что на самом деле мне его не жаль. Но не так уж абсолютно не жаль.»
2. Любовь, интерес к жизни.
«Я ужасная трусиха, я не хочу умирать, я страстно люблю жизнь, я раньше даже не подозревала, что так хочу жить.»
3. Острое чувство ответвенности за себя и других
4. Сильное желание расти, развиваться, учиться и понимать жизнь.
5. Наивность и в высшей степени доверие к людям
6. Неопытность и бесхитростность
7. Адекватная оценка себя и адекватная критика своих поступков.
Роман страшен потому, что главный герой здесь человек, который условно может стоять рядом.
«Внешность человека, которого абсолютно ни в чем нельзя заподозрить. Совершенно не похожий на волка.»
4. Тотальное Безчувствие
Калибан не способен ни на какие человеческие эмоции. Он не понимает, не любит других людей. Ему чужды сопереживание, сочувствие, эмпатия. Он не хочет считаться с чужими желаниями и стремлениями. Он думает, что Миранда обручена с Питером, но ему совершенно это не мешает ее похитить и удерживать силой в своем подвале.
5. Существование вне мира
(«Слава Богу, что у меня нет настоящих друзей»)
6. Жажда власти, обладания
8. Постоянное сравнение себя с другими. Навячивый мысли и страх быть высмеянным. Быть хуже других.
Каким образом Фаулз добивается эффекта присутствия и раскрывает героев.
1. Форма повествования. Дневники.
Фаулз добивается полного погружения во внутренний мир героев через дневники. Дневники позволяют показать самую суть, проникнуть в голову и увидеть внутренний стержень Фредерика и Миранды.
В романе нет описания «от автора»: Читатель находится там, в этом доме и сам наблюдает и проживает жизнь Калибана и закрытой в душном жутком подвале Миранды. Нет остановки и отдыха на поверстовании «от автора», где можно перевести дух от этого ужаса, духоты и непонимания всего происходящего. Нет, ты находишься там там, и проживаешь эти минуты заточения Миранды.
Описывая героя сложно понять весь ужас его личности: из дневника Миранды перед нами появляется вполне «приличный молодой человек», может немного запутавшийся, чего-то не понимающий, который нуждающийся в обучении и образовании. Только слыша его внутренние мысли и доводы можно почувствовать, что он перед нами монстр.
2. Описание одних и тех же событий Мирандой и Калибаном.
Калибан: «Я стал искать, чем она могла это все расковырять. Влруг что-то пролетело надо мной, со звоном прокатилось по ступенькам и упало на пол. Ржавый шестидюймовый гвоздь. В толк не возьму, где она его отыскала.Говорю ей, учтите, это в последний раз. Больше я вас надолго одну не оставлю. Больше вам не доверяю. Она отвернулась, ничего не сказала, а я до смерти испугался, как бы она опять голодовк не устроила, не стал настаивать, чтоб прощения просила.» То есть за свой побег он хотел, чтобы она просила прощения. А далее пишет в дневнике: «А про побег, который чуть не устроила, вообще никогда больше не упоминала». Хотя Миранда упоминала: «. нельзя быть настоящей пленницей, если не пытаешься бежать. «.
Полагаю, что Фаулз подчеркивает, что он не слышит слова, которые описывают ее реальное положение. Его мозг не воспринимает слово «пленница», поэтому Фаулз отметил в дневнике Калибана, что «вообще не упоминала».
3. Язык двух дневников.
С первых страниц мир Фредерика поглощает читателя: образ сразу рисуется в воображении: упрощенный язык, простые избитые фразы и сумбурное изложние. Читаешь несколько обзацев и становится невозможно дышать от духоты. Дыхание перехватывает и появляется ужас от того, что сейчас будет и какой монстр раскрывается перед нами.
Его речь проста. Миранда говрит о ему: «Знаете, что вы делаете? Видели, как дождь размывает краски? Вы делаете то же самое со своей речью. Вы лишаете слово цвета, как только пытаетесь это слово произнести.»
Первые день Миранды в заточении. Ее предложения напоминают сердцебиение. Возникает чувство страха, кровь стучит в висках от страха. Затем, постепенно ее речь в дневнике возвращается к нормальной, красивой живой речи. Особенно, когда она вспоминает свою жизнь до заточения. Ее дневник начинается короткими предложениями.
«Власть. Она стала ощутимой реальность.». Это «любовь» Фредерика. Власть. Жажда обладания. Он ее воплотил в реальность. Он счастлив.
Это два человека из двух классов: частная школа Миранды против простая Фредерика. Но тем не менее формирование личности не только класс, но и семья. Рано осиротевший Фредерик воспитывался теткой и дядей, единственный человек, в ком есть нотки человечности. Но он также как и родители умер, когда он еще не успел сформироваться. Тетка Фредерика убога: она не умеет чуствовать, любить, излучать человеческое тепло. Жизнь Фредерика была душной с ней, невозможно выставить свои границы и как-то развивать тебя как личность. Есть такой момент, когда он хочет купить эротические книги: он боится как бы тетка не стала рыться в его вещах. Немыслимо рыться в вещах молодого человека.
Фаулз несколько раз ее упоминает в ситуации, когда Фредерик рассказывает свои воспомнинания о тетке и кузине: «Она вроде так делает, что все вокруг тоже становятся ненормальными. Не могу тольком объяснить. Вроде как никто вокруг не имеет права быть нормальным. Я не хочу сказать, что она все время жалуется. Она просто смотрит. И надо быть всегда начеку. Ну вот, к примеру, скажешь вечером, ни о чем таком вовсе не думая: «Сегодня утром чуть на автобус не опоздал, пришлось мчаться со всех ног». И тут уж тетушка шанса не упустит, наверняка скажет: «Ну и радуйся, что у тебя-то ноги есть». А Мейбл промолчит, но так взглянет, сам не рад будешь, что рот раскрыл».