Школьный шутинг что это
Скулшутинг — что это такое простыми словами и в чем причины?
В этой статье расскажу про скулшутинг — что это такое простыми словами.
Явление, становящееся, к сожалению, все более обыденным для нашего общества. В чем его истинные причины и можно ли справиться с распространением скулшутинга?
Содержание статьи:
Что такое скулшутинг?
Скулшутинг (школьная стрельба) — событие, при котором учащийся учебного заведения — начальной или средней школы, колледжа или университета — стреляет и ранит или убивает по крайней мере одного другого учащегося или преподавателя на территории этого учебного заведения.
Такие инциденты обычно приводят к многочисленным смертям. Буйство — это разновидность школьной стрельбы, в которой стрелок не преследует конкретного человека. Стрельба в школах происходит по всему миру, но ареной подавляющего большинства нападений, особенно с конца 20-го века, были Соединенные Штаты Америки.
Стрельба в Американских школах
Школьные перестрелки в Соединенных Штатах имеют долгую историю, а 1990-е годы стали поворотным моментом, когда громкие события произошли в таких городах, как Перл (штат Миссисипи, 1997); Уэст-Падука (штат Кентукки, 1997); Спрингфилд (штат Орегон, 1998); и Джонсборо (штат Арканзас, 1998).
Факторы риска
Учитывая распространенность таких перестрелок, многие журналистские и научные исследования были сосредоточены на выявлении основных факторов риска стать школьным стрелком.
Таким образом, когда жертвы издевательств становились стрелками, они часто нападали на своих обидчиков. Однако они также могли нападать на других людей, в том числе с низким статусом в школе.
Школьные стрелки иногда поддерживают и расистские (например, нацистские) догмы.
У Чо также была история психических заболеваний, и в 2005 году, за два года до его нападения в технологическом институте Вирджинии, суд признал его опасным для самого себя.
Психологические причины скулшутинга
Давайте попробуем порассуждать и разобраться. Что общего во всех случаях школьной стрельбы и характеристиках стрелков?
Человеку не нравится реальность, в которой он находится. В ней не удовлетворяются его естественные потребности в любви, одобрении, понимании. У него появляется желание-потребность уйти из этой реальности или создать новую (часто эту роль играют компьютерные игры).
От непринятия и отрицания (противодействия) происходящего вокруг происходят частые психосоматические головные боли.
Отчаявшись, человек решается окончательно покинуть этот мир, но чувство обиды вынуждает «забрать с собой» и тех, кто не помог ему получить то, в чем нуждалась его душа в этом мире ( любовь и признание).
Практически все случаи массовых убийств заканчиваются самоубийством.
Раса, пол, класс и школьная стрельба
Большинство случаев скулшутинга совершается белыми мужчинами среднего класса, проживающими в пригородных или сельских районах.
Пытаясь объяснить это явление, некоторые исследователи утверждали, что афроамериканские родители, осознав необходимость подготовки своих детей к столкновению не только с издевательствами, но и с унизительными расистскими комментариями и действиями со стороны доминирующей культуры, часто подчеркивают своим детям, что расистское поведение является неправильным и что их дети не должны чувствовать себя одинокими в своей ситуации.
Исследование сообществ, в которых проживали белые мужчины — школьные стрелки среднего класса, нарисовало совершенно иную картину. Родители и школьный персонал в этих районах указали, что они практически не предоставляли возможности либо прекратить издевательства, либо помочь жертвам справиться с эмоциями и определить стратегии реагирования.
Поскольку мальчикам иногда было стыдно сообщать об этих нарушениях их мужественности, родители и школьный персонал часто не знали или игнорировали повседневную деморализующую, унизительную и издевательскую среду, встроенную в школьную и общественную культуру, в которой жили будущие школьные стрелки.
Таким образом, некоторым будущим школьным стрелкам было предоставлено самим решать, как справляться со своими чувствами сильного отвержения и дискриминации, связанными с их социальным положением в своих школах и среди сверстников, — они сами защищали свое чувство собственного достоинства в контексте их часто экстремальных физических и словесных издевательств и серьезного личного унижения.
Изображения в СМИ школьных перестрелок
Исследование репрезентаций школьных перестрелок в средствах массовой информации показало, что в случае расстрелов в белых пригородных школах газетные статьи были написаны таким образом, чтобы с большей вероятностью вызвать симпатию к стрелкам.
В случае с Клиболдом и Харрисом, стрелками в Колумбайн, их часто изображали как запуганных молодых людей, ставших жертвами общества, наводненного жестокими видеоиграми и пистолетами, лишенных прав, которые обычно обещал их социальный статус.
Статьи об афроамериканских городских перестрелках, однако, оказались короче, и они изображали городскую преступность как “реальность”. Средства массовой информации в таких случаях с большей вероятностью подчеркнут необходимость преследования стрелков и привлечения их к ответственности.
Скулшутинг в России
В 2021 году в России произошло как минимум два значимых скулшутинга.
Массовое убийство в Казанской гимназии № 175 (Республика Татарстан) —произошло утром 11 мая 2021 года. В результате взрыва и стрельбы погибли 9 человек, 32 пострадали. Предполагаемый (интересное словечко) нападавший был задержан, им оказался бывший ученик этой гимназии Ильназ Галявиев.
Подробности убийств можно найти в Википедии и прочих источниках. На какие болезни самого скулшутера и всего общества можно обратить внимание, исходя из предложенной СМИ информации об инциденте?
Массовое убийство в Пермском государственном университете 20 сентября 2021. В результате стрельбы, погибли 6 и получили ранения 47 человек, подозреваемый (опять это слово) в совершении нападения был ранен и доставлен в больницу в тяжёлом состоянии. Нападавший — студент первого курса юридического факультета Тимур Бекмансуров.
Кровавые подробности, опять же, знаете где найти, я же, в очередной раз тяжело вздохнув, немного остановлюсь на наиболее «понравившихся» мне моментах, любезно предоставленных нашими любимыми СМИ.
Правительство РФ выделило семьям погибших от рук стрелков по 1 млн.рублей — оплатило смерти по «Госцене». Ну что ж, при такой-то цене денег хватит на всех!
Заключение
В этой статье мы рассмотрели, что такое скулшутинг простыми словами. Надеюсь вам было интересно узнать о некоторых фактах и психологических причинах этого явления.
Если я упустил какие-то моменты, о которых вам хотелось бы рассказать, вы можете оставить комментарии под статьей. Всем любви!
Кто такие «колумбайнеры», и как школе с ними бороться?
История проблемы
Даниилу удалось выйти из школы и дойти до дома, по дороге он записал видео, где признался, что ему «очень страшно» и «на него что-то нашло». Дома он смотрел за реакцией на нападение в интернете, там его и обнаружили сотрудники полиции примерно через час.
В школе Пулькина считали странным: «Неадекватным был», – говорят про него ученики школы. Но никто – ни педагоги, ни психологи – не обратил внимания на странного подростка, и вот результат: 12-летняя девочка в больнице.
Своим поступком они создали новый сценарий, который за ними переняли множество подростков по всему миру, а с 2014 года – и в России.
5 сентября 2017 года 15-летний ученик ивантеевской школы Михаил Пивнев ворвался в класс с тесаком и попытался зарубить учительницу. После этого он хотел покончить с собой, но не смог – задержали полицейские. О своих намерениях он предупреждал в соцсетях, был поклонником «колумбайнеров», но никто не принимал его всерьез. Учительница выжила. Кроме нее пострадали трое учеников, которые выпрыгивали из окон.
После этого в конце 2017 и в 2018 годах случаи скулшутинга пошли один за другим.
Причины проблемы
Во всех приведенных выше случаях скулшутинга есть определенные общие черты: во всех них участвуют подростки возрастом от 14 до 20 лет, практически все они подвергались постоянному или эпизодическому буллингу, то есть травле со стороны сверстников. Практически все из них являются аутсайдерами, «инаковыми» для остальных, что и становилось причиной травли. Для всех них скулшутинг был не спонтанным, а тщательно подготовленным и спланированным мероприятием.
Это новый способ подросткового суицида, в котором подросток пытается покончить с собой, отомстив своим обидчикам
«Агрессивное поведение, правонарушения, скулшутинг – это сложные проблемы, решением которых и поиском ответов на причины возникновения занимаются как в России, так и в других странах. Можно говорить, что это общая международная проблема, которая имеет свою региональную специфику, – говорит клинический психолог, доцент кафедры юридической психологии и права факультета юридической психологии МГППУ Варвара Делибалт. – Если проанализировать те случаи, которые произошли в нашей стране, то такие явления складываются при стечении разных обстоятельств на фоне индивидуальной уязвимости конкретного ребенка в том или ином случае, например хронически напряженных отношений в классе, пренебрежения в семейном контексте, нераспознанном длительном депрессивном состоянии и т.д.».
Клинический психолог выделила ряд факторов, которые в своем взаимодействии могут стать причиной скулшутинга:
Также, по словам психолога, причиной могут стать и психологические травмы.
Здесь хотелось бы отметить и ряд других факторов макросоциального характера. В России фактически отсутствует индустрия качественного подросткового контента.
Сегодня в России нет качественного подросткового контента: подростки не видят примеров достойного поведения
В советское время было множество книг и фильмов, ориентированных на подростков, в которых закладывались морально-нравственные, поведенческие нормы. Яркий пример – книги писателя Владислава Крапивина, героями которых были именно подростки – с них читатели и брали пример. Из современных же популярных произведений для подростков можно назвать только цикл про Гарри Поттера, но и тот написан в стиле фэнтези, а значит, оторван от реальной жизни и реальных проблем.
В подтверждение можно привести слова Владимира Путина, сказанные им после трагедии в Керчи:
«Молодые люди с неустойчивой психикой создают для себя каких-то лжегероев. Это значит, что все мы, вместе взятые, не только в России, в мире в целом, плохо реагируем на изменяющиеся условия в мире. Это значит, что мы не создаём нужного, интересного и полезного контента для молодых людей, и они хватают этот суррогат героизма».
Еще один фактор, на который хотелось бы обратить внимание: российское общество с 2014 года живет в определенной информационной «подогретости»: сначала Майдан в соседней Украине, потом война на Донбассе, потом конфликт с Америкой, война в Сирии. В СМИ всерьез обсуждаются возможности Третьей мировой войны и ядерного конфликта. Отмена ДРСМД вывела в публичную плоскость вопросы международной стабильности. Все это так или иначе влияет и на подростков, делая их еще более политически активными.
Также хотелось бы обратить внимание на то, что сейчас уже вошло в дееспособный возраст поколение, не заставшее опасных 1990-х годов и выросшее в относительно стабильные и благополучные времена. Для них в некоторой степени опасность и риск – абстракция, как компьютерная игра.
Несмотря на то, что у нас часто винят во всех бедах интернет, профессиональный психолог указывает следующее:
«И далеко не для всех подростков интернет является триггером, запускающим возникновение идеи силового решения конфликта или проблем или суицидальные мысли. Только в том случае, когда у ребенка или подростка в реальной жизни складывается комплекс хронических проблем, которые он сам решить не может и не получает соответствующей помощи от взрослых, только тогда можно наблюдать некоторую уязвимость от интернета. И увиденное или прочитанное для него может стать триггером, “последней каплей”».
Решение проблемы
По словам Варвары Делибалт, для борьбы со скулшутингом в МГППУ в 2018 году на факультете юридической психологии по запросу Министерства просвещения был разработан «Навигатор профилактики девиантного поведения» с памятками по различным видам девиаций для педагогов, который помогал ориентироваться в признаках отклоняющегося поведения и в алгоритме оказания помощи подросткам. Также были разработаны методические рекомендации по организации просветительской работы с родителями по вопросам профилактики девиантного поведения.
В школах и колледжах должны работать многопрофильные психологические службы
Однако, по словам психолога, все это не спасает ситуацию: необходима полноценная психологическая служба, при которой работали бы специалисты разных профилей:
«В школах и колледжах должны работать многопрофильные психологические службы, в которых, например, педагогический психолог занимается проблемами учебной деятельности, а специалист в области психологии девиантного поведения помогает группам риска. Сейчас часто в школе работает один психолог, а его нагрузка очень высокая – более 700–800 человек. Ситуацию необходимо серьезно менять».
Сложную ситуацию в работе школьных психологов подтверждают и другие специалисты. Групповой психоаналитик Кирилл Горохов также указал на недостаточность усилий школьных психологов в профилактике девиаций среди подростков. По словам психоаналитика, основная ответственность за профилактику подростковой агрессии лежит на государстве.
«У психолога очень низкая мотивация в плане работы с тяжелыми подростками, – рассказал Горохов; по его словам, это касается как загруженности школьного психолога, так и оплаты труда. – Система очень сырая, и она вообще не проработанная ни на законодательном, ни на социальном, ни на педагогическом уровне. Это просто непаханая целина».
Однако проблему надо решать. Ведь очевидно, что волна скулшутинга может схлынуть, как до этого схлынула волна пабликов смерти типа «Синих китов», и кто знает, что придет на смену этой страшной моде.
В завершение хотелось бы привести ряд советов для родителей, составленных для профилактики девиаций профессиональными психологами МГППУ:
Уважаемые родители!
Обратите внимание на следующие особенности в поведении ребенка или подростка:
Пожалуйста, помните, что наличие одного или нескольких признаков еще не свидетельствует о поведенческих трудностях, а может быть проявлением нормативного возрастного кризиса или следствием кризисной, стрессовой социальной ситуации в жизни ребенка.
Как родитель может помочь ребенку
Не стесняйтесь напоминать ребенку, что вы любите и цените его и что вам важно то, что с ним происходит
Если самостоятельно, в силу различных причин, вам не предоставляется возможным найти общий язык с ребенком и все возможные методы и разговоры не имеют своего действия, если вы заметили некоторые признаки или один ярко выраженный признак и не уверены, как вам следует поступить, вы можете обратиться классному руководителю, школьному психологу или социальному, к психологу центра психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи (центра ППМС помощи), городскую службу психологической помощи, на «телефон доверия». Консультация профессионала поможет ребенку и вам разобраться в себе, в ваших взаимоотношениях и наладить отношения.
Куда еще можно обратиться родителю
Природа скулшутинга: почему происходят массовые расстрелы в школах и как их предотвратить
Российские СМИ уже окрестили эти события «Казанским Колумбайном», ссылаясь на один из самых громких случаев массового расстрела — в американской старшей школе «Колумбайн». Ему «ставят диагнозы» и приписывают участие в неизвестной секте.
Совместно с экспертами Forbes Life разбирался, что в действительности может толкнуть подростков на массовую стрельбу, помогут ли в решении проблемы многочисленные запреты, как на ситуацию влияют психофобия и буллинг и при чем здесь «Колумбайн».
Что такое «скулшутинг» и кто такие «колумбайнеры»
Во многом такой пристальный интерес к «Колумбайн» возник благодаря СМИ. Журналист Дэйв Каллен, анализируя освещение событий в Колорадо в средствах массовой информации, выяснил, что CNN и Fox News получили тогда самые высокие рейтинги в истории, The Times упоминали «Колумбайн» на первых полосах около двух недель подряд. Происшествию посвящали десятки сюжетов и статей, а журнал Time поставил фотографии Эрика Харриса, Дилана Клиболда и их жертв на обложку майского номера 1999 года.
Вместе со СМИ к изучению и освещению темы «Колумбайн» подключилась поп-культура. В 2002 году Гас Ван Сент выпустил вторую часть своей «трилогии о смерти» — фильм «Слон», отсылающий к событиям в Колорадо. В тот же год вышел фильм «Нулевой день», большую часть хронометража которого занял видеодневник стрелков Андре и Кэлвина (списанных с Киболда и Харриса) с описанием подготовки к преступлению. Отголоски «Колумбайн» дошли до Эстонии, и в 2007 году режиссер Ильмар Рааг представил ленту «Класс» — историю двух подростков Йозепа и Каспара, ставших жертвами школьной травли и устроивших стрельбу в школьной столовой. Как и в случае с «Колумбайн», герои решают покончить с собой, но в последний момент Каспар передумывает — в конце фильма его закадровый голос возвещает обидчикам: «Я не умру вам назло».
Иначе к теме «Колумбайн» подошел писатель Дуглас Коупленд, который в 2003 году опубликовал один из самых успешных своих романов «Эй, Нострадамус!», где перенес события из Колорадо 1999 года в канадский Ванкувер 1988 года. Центральными фигурами книги Коупленд выбрал тех, кто смог пережить школьную стрельбу. По словам писателя, ему было неинтересно рассказывать историю убийц — он хотел понять, какое влияние скулшутинг оказывает на выживших.
Скулшутинг в России
«Вы надо мной смеялись, теперь я над вам посмеюсь»
В октябре того же года произошла стрельба в Керченском политехническом колледже. Трагедия в Керчи стала самой массовой в истории России: в результате взрыва и стрельбы, устроенных 18-летним Владиславом Росляковым, погиб 21 человек, еще 67 были ранены. СМИ окрестили произошедшее «Керченским Колумбайном» — считается, что Росляков скопировал атаку на школу в Колорадо, а также внешний вид Эрика Харриса: высокие армейские ботинки, брюки-карго и белую футболку с надписью «Ненависть» (на футболке Харриса было написано Natural Selection — «Естественный отбор»).
Психологический портрет убийцы
Американский психолог Питер Лэнгман в своем исследовании Rampage school shooters: A typology делит стрелков на три типа: психотики, травматики и психопаты. Первые ощущают себя изгнанниками, которые отличаются от других. Вторые — жертвы эмоционального, физического или сексуального насилия. Третьи не чувствуют связи с другими людьми, не испытывают чувства вины за содеянное и могут наслаждаться, причиняя боль другим людям. «Психопат — сложный профессиональный термин. Он включает как генетическую предрасположенность развития личности, так и особенности воспитания, контакта со среды, в которой растет человек. — комментирует психопатический тип Владимир Брылев. — Человек может быть генетически предрасположен к психопатии, но если в семье есть сложности с эмоциональным контролем, контактом с родителями или окружающая среда является достаточно патологической, то все эти факторы могут усугублять первоначальные предрасположенности».
Заведующий кафедрой психологической помощи и ресоциализации факультета психологии МГУ, доктор психологических наук Мадрудин Магомед-Эминов объясняет, как формируется образ исключительности у человека, взявшегося за оружие: «На основе кровожадных сцен в масскультуре и соцсетях и внутренних обид возникает навязчивое состояние: человек становится монстром, одержимым своей исключительностью и превосходством. Обычные бытовые обиды вызывают жажду мести, наполняющую его сознание. В этот момент два фактора активируют «монстра» к действиям: примеры похожих ситуаций и стремление показать, что «Я сам право имею». По мнению Магомед-Эминова, свой вклад вносит и современная культура, в которой человек утрачивает целостность, становится фрагментарным, мелким, незначительным: «Оторванный от семьи и корней, лишенный бога, человек стремится предстать в божественном образе. Гротескным мышлением он выводит себя из общей массы людей, из бытия и наделяет себя правом наказания или, как называют это психологи, «травматического вымещения». Идет напряженная внутренняя работа по самоактивации от монструозного переживания к агрессивным действиям».
«Обществу проще списать случившееся на ментальные расстройства — так легче живется»
В своем исследовании психолог Денис Давыдов и его коллега Кирилл Хломов приходят к выводу, что изучение стрелков с точки зрения психопатологий не обосновано фактами и не продуктивно для предотвращения подобных ситуаций в будущем. Давыдов говорит, что не существует точного психологического портрета стрелка, а любые отклонения не позволяют выявить склонность к скулшутингу у подростка. Обсуждение ментального состояние шутеров в СМИ и удаленная постановка диагнозов приглашенными экспертами порождают стереотипы о том, что любой другой человек со схожими проблемами может устроить стрельбу. Современные исследования показывают, что люди с психическими заболеваниями чаще становятся жертвами агрессии, а не выступают агрессорами. «Обществу проще списать случившееся на ментальные расстройства — так легче живется. Это стигматизирует людей с психическими заболеваниями и отвлекает внимание от действительно важных проблем», — комментирует Давыдов. — Все, что происходит с шутером, с точки зрения психиатра не представляет особых диагностических признаков».
Владимир Брылев добавляет, что стрелки — вменяемые люди с юридической точки зрения. Они отдают себе отчет в том, что делают и какие последствия это несет: «Ни у одного из массшутеров поведение не укладывается в состояние аффекта: они планируют преступления, чего не сделает человек в аффекте, они последовательны — подготовка занимает много времени и требует средств».
Есть ли опасность подражаний
Американская статистика показывает, что после скулшутинга возрастает риск следующих вооруженных атак на школы в том же или соседнем штате. В российском исследовании о массовых убийствах в образовательных учреждениях говорится, что подражание часто упоминается как один из мотивов скулшутеров.
«Колумбайн» действительно повлиял на несколько случаев школьной стрельбы, но причины феномена гораздо глубже, чем слепое копирование или желание превзойти Харриса и Клиболда. «Надо понимать, что стрелки могут устроить шутинг, не имея при этом каких-либо «исторических» опор. Они скорее копируют стиль одежды, походки — перенимают внешнюю сторону, но «начинка» остается их собственная», — рассказывает врач-психотерапевт Владимир Брылев.
Психолог и автор вышеупомянутого исследования Денис Давыдов отмечает, что сам интерес подростка к онлайн-сообществам колумбайнеров — еще не повод бить тревогу. «Обычно они [подростки] играют с темой смерти, чем-то запретным и страшным. Они ищут адреналин через экстремальные виды спорта или на форумах, где могут обсуждать то, чего боится социум. При увлечении случаями массовой стрельбы в школах это также присутствует, — объясняет Давыдов. — Сами по себе игры подростков в образы, слова, терминологию скулшутинга — это нормальное явление, определенный бунт. Главное здесь — различить реальный риск. Первое время стрелок может быть похож на того, кто просто примкнул к субкультуре, но со временем его поведение начинает отличаться».
Виноваты ли фильмы и видеоигры
С мнением Давыдова согласна клинический психолог Ульяна Скорнякова: «Дети, подростки и даже взрослые с помощью игр, фильмов и музыки находят для себя безопасносное пространство для проживания таких чувств, как злость, агрессия и гнев. Это помогает им чувствовать себя принятыми и менее подавленными и значительно снижает риск того, что человек однажды решится на реальный поступок».
«Существует общая культурная среда, в которой человек впитывает насилие»
Денис Давыдов отмечает, что проблема скулшутинга не в жестокости видеоигр — на подростков в целом оказывает влияние культура насилия, которая существует в обществе уже долгие годы: «Дети растут в условиях, где родители и педагоги используют насильственную лексику. Они смотрят фильмы — например, веселое кино про мушкетеров, где жестокие действия приводят к каким-либо положительным последствиям. Существует общая культурная среда, в которой человек впитывает насилие».
Какую роль играет школа и родители
В своей книге «Общество хулиганов: скулшутинг и кризис буллинга в школах Америки» профессор социологии Джесси Клейн называет травлю основной причиной стрельбы. Такой же позиции, если верить опросу Университета Альфреда, придерживаются сами ученики: 87% респондентов считают, что действия скулшутеров продиктованы местью обидчикам, а 86% опрошенных отмечают, что корень проблемы — травля. Психолог Денис Давыдов в разговоре с Forbes Life также отметил, что буллинг — один из важнейших факторов скулшутинга.
52% российских школьников сталкивались с буллингом и травлей в учебных заведениях, в Америке каждый пятый ученик (20,2%) становился жертвой буллинга. «Буллинг повышает вероятность негативных последствий в плане личностного развития. Они касаются нарушений психического, физического здоровья, проблем в социализации. Успешность в учебе снижается, риск совершения правонарушений повышается», — рассказывает Наталья Горлова, практикующий психолог, исследователь в области психологии буллинга и психологии подросткового и юношеского возраста.
По словам Горловой, для изучения причин травли необходимы долгосрочные исследования — на основании единовременно собранных данных сделать выводы невозможно. В качестве предикторов такого поведения у потенциальных булли (тех, кто организует травлю) исследователи рассматривают личностные (например, не развитые навыки решения социальных проблем, агрессия, депрессивные симптомы) и средовые (например, школьный и внутрисемейный климат, влияние сверстников) составляющие. «Сегодня исследователи отдельно выделяют такое понятие, как «преследование на основе предрассудков» (prejudice-based harassment). Это буллинг, основанный на индивидуальных характеристиках: расе или этнической принадлежности, религии, сексуальной ориентации. Такое преследование является распространенным и полагается даже более разрушительным, чем обычный буллинг», — добавляет Горлова.
По словам психолога, существуют первичные и вторичные сигналы, свидетельствующие о том, что ребенок подвергается травле. Первичные — ребенок возвращается из школы с испорченной одеждой и учебниками, у него есть синяки или царапины, появление которых не объяснить естественным путем. Среди вторичных сигналов — нежелание идти в школу, потеря интереса к учебе, снижение успеваемости. Ребенок, ставший жертвой травли, может выглядеть несчастным и депрессивным или демонстрировать резкие перепады настроения и вспышки гнева.
В 2017 году платформа «Дети Mail.ru» проводила опрос о травле в российских школах, где 21% респондентов ответили, что ее инициаторами часто выступают не ученики, а сами учителя. В США, согласно статистике, 30% учеников средней школы сталкивались с постоянным буллингом со стороны педагогов. «Со временем учителя выгорают, если не проходят специальные тренинги или не посещают психологические поддерживающие группы, — рассказывает Владимир Брылев. — В нашей стране педагогам, как и ученикам, предлагают мало инструментов для нормального психообразования и поддержки. Здесь также имеет место профессиональная деформация. Подросток, который не укладывается в стандарты школьной программы, может вызвать у педагога агрессию. Он подает пример буллинга другим ученикам, и запускается порочный круг».
Даже если учителя не стимулируют буллинг, они могут пропускать тревожные сигналы о начавшейся травле или относиться к ним легкомысленно, добавляет Денис Давыдов: «Многие педагоги не умеют разговаривать с детьми: кто-то считает, что это не их работа, другим банально не хватает на это времени».
Свою роль в проблеме школьной травли играют и родители подростков. «При доверительных отношениях родители узнают о ситуации притеснений, травли, унижений и принимают меры по обеспечению безопасности своих детей, — рассказывает Наталья Горлова. — Конечно, встречаются родители, которые отмахиваются от проблем подростков — в том числе и в ситуациях буллинга. Не хочется верить, что они намеренно оставляют детей в опасности и хотят им навредить. Скорее, виной тому отсутствие понимания такими родителями самого явления травли, серьезности его последствий для психики детей и подростков, а также возможности влияние на подобные ситуации».
Низкая самооценка
Дэйв Каллен считает, что образ бывших жертв, ставших мстителями, — миф, созданный усилиями журналистов. Психиатр Владимир Менделевич пишет, что не все известные в мире случаи скулшутинга были связаны с буллингом. С этим мнением согласен психотерапевт Владимир Брылев — он рассказывает, что жертвами буллинга часто становятся обладатели низкой или ложно высокой самооценки. «Как правило, у человека изначально есть определенные сложности в виде низкой самооценки, которые приводят к проблемам контакта с социумом, — объясняет психотерапевт. — В случае со стрелками, нужно иметь склонность быть не просто не успешным — здесь присутствует склонность к выраженной злобности. Гнев стрелка — это то, что называют нарциссическим гневом. У многих шутеров есть установка: «Меня не принимают, вы все недостойны. Я испытываю сильный гнев и сейчас вас покараю». Нужно понимать, что это признаки ложно заниженной самооценки. Стрелки оценивают себя низко — они часто пытаются покончить с собой, не видя ценности собственной жизни и возможного разрешения внутреннего конфликта в будущем».
Журналисты, освещавшие стрельбу в «Колумбайн», называли Харриса и Клиболда «тихими одиночками с репутацией чужаков», Washing Post писал, что в старшей школе округа Джефферсон существовал культ спортсменов — награды за спортивные достижения были выставлены в коридорах, атлеты пользовались популярностью и издевались над остальными учениками, поэтому стрелки решили им отомстить. Фанаты-колумбайнеры также считают Харриса и Клиболда жертвами хулиганов, токсичной атмосферы в школе и самого общества, которое позволяет безнаказанно мучить подростков — согласно исследованию Техасского университета в Остине.
«Общество не предлагает дополнительных механизмов самоконтроля, а только выдвигает дополнительные требования»
Возможной причиной, способной толкнуть подростка на стрельбу, могут стать стереотипы, связанные с идентичностью. «Наступает возраст, когда у человека возникает потребность в идентичности. Подросток задается вопросами: «Кто я? Мальчик или девочка? Кто я в этом мире?». Найти ответы на эти вопросы — важная задача подросткового возраста, — рассказывает Давыдов. — В случае скулшутинга у человека, возможно, возникла неудовлетворенность между неустойчивым образом себя и тем, как его воспринимает общество. Обратите внимание, что стрелки — это всегда (за крайне редким исключением) мальчики. Это их ответ социуму на субъективное чувство неприятия, который связан с потребностью в стереотипном мужском поведении. Скулшутинг — это месть обществу, которое, по мнению стрелка, не дало ему выработать собственную идентичность». «Социум ожидает от мужчин избыточного самоконтроля, — добавляет Владимир Брылев. — Это совершенно нереалистично, потому что общество не предлагает дополнительных механизмов этого контроля, а только выдвигает дополнительные требования».
Можно ли предотвратить трагедию
Также американское правительство поощряет школьное руководство в проведении тренировочных учений, во время которых ученикам и персоналу учебных заведений объясняют, как действовать в случае нападения вооруженных людей.
Известно, что после событий в Керчи по периметру территории колледжа установили систему охранного освещения, парковочные барьеры на подъезде к учреждению и систему управления контролем доступа в студенческом общежитии. Школы и детские сады в Керчи, по решению властей, охраняли сотрудники Росгвардии.
«Школа должна быть не бетонной однотипной коробкой, а удобным пространством»
После 2010 года в большинстве американских штатов приняли законы, касающиеся создания положительного психологического климата в школах. На 2019 год в 22 штатах рассматривали или уже внедрили системы анонимных сообщений о случаях насилия в школах. «На Западе во многих учебных заведениях распространена нулевая толерантность к буллингу: с младших классов ведется просветительская и психологическая работа не только со школьниками, но и с их родителями. Дети с раннего возраста понимают, что такое травля, и знают, как важно обратиться за помощью к взрослым, если возникла такая ситуация», — говорит клинический психолог Ульяна Скорнякова. Один из примеров — программа «No Bully», которая сотрудничает со школами по всей Америке. Создатели программы помогают разрабатывать и внедрять протоколы борьбы с травлей в учебных заведениях, обучают педагогов и родителей, как распознать буллинг и правильно предотвращать конфликты среди детей и подростков. Также в США действует программа No Bullying Schools, созданная группой американских преподавателей, ученых и экспертов по предотвращению травли. Команда «No Bullying Schools» также разработала специальное бесплатное приложение Report Bullying, которое позволяет ученикам оперативно и анонимно оповещать администрацию школы о случаях травли. Согласно отчетам за 2019 год, 87% подростков заявили, что программа помогла создать более позитивную атмосферу в их учебных заведениях.
По словам Дениса Давыдова, после случившегося в Казани общество ищет способы избежать повторения трагедии, но озвученные предложения часто основаны на личном опыте и чтении публикаций СМИ — люди транслируют свои стереотипы и мнения. «Любое решение должно быть основано на исследованиях. В Америке, когда шутинг в школах стал массовым, работу с ним поручили Секретной службе США (федеральное агентство, подчиненное Министерству внутренней безопасности США. — Forbes Life). Представители службы курируют каждый отдельный случай, разбираются с ним — на ее платформе организована работа десятков ведущих психологов, социологов, педагогов, проходят обсуждения. Это целенаправленная попытка найти ответ на вопрос: «Что делать?», — рассказывает Давыдов. По его словам, ни Российское психологические общество, ни Российская академия образования не работают системно совместно с силовыми структурами над предотвращением случаев скулшутинга. «Хотелось бы, чтобы эта работа началась, чтобы решения, которые мы принимаем, были основаны на экспертной оценке и исследовательской работе, открытой для научного сообщества», — говорит Давыдов.
«Мы не можем предугадать конкретный случай скулшутинга, но мы можем бороться с этим явлением эффективно, устраняя причины, которые порождают это зло, с помощью профилактики и обеспечения мер безопасности, — считает Мадрудин Магомед-Эминов. — Главное — работать над формированием личности детей и подростков без назидания и нравоучения, а вступая в человеческие отношения, личностно. Воспитывать детей так, чтобы они не становились ни объектом, ни субъектом насилия».