детектив дочь о чем
Рецензии на книгу «Дочь» Джейн Шемилт
Что упало – то пропало
Эта книга открыла мне глаза. После прочтения сразу надо бросать мужа и отправлять детей в интернат. Заранее избежите стресса!
Главная героиня ведёт идеальную жизнь под своим собственным розовым колпаком (это из которого очки делают), под его куполом тепло и уютно. Любимая работа (от которой отвлекать нельзя!), трое славных детишек (немного отстранённые стали, но что взять с подростков. ), чудесный муж (жаль, на работе часто задерживается, но ведь он важное дело делает), а если вдруг устанешь можно заняться любимым хобби и немного порисовать (тут тоже маму отвлекать ни-ни!). Но вот пропадает дочь, изымается важнейший элемент идеальной семьи, и вот уже стеклянный колпак даёт одну трещину за другой, потихоньку рассыпаясь. Героине предстаёт жизнь без розового фильтра её иллюзий, и она в замешательстве обнаруживает вокруг совершенно неизвестных ей личностей. Кто все эти люди в твоём доме, женщина? Оказывается, она была абсолютно не знакома с членами своего семейства.
Опытному читателю заранее очевидно, что исчезнувшая дочурка окажется далеко не ангелом, с остальными детьми тоже будет что-то не так, а распрекрасный муж, в какой-то момент обернётся козлом, словно самый бесполезный оборотень на свете.
Должна отметить, что главная героиня чемпион по неразбирательству в людях/ситуациях и закрыванию глаз на проблемы. Нет, серьёзно, она заслужила какую-нибудь медаль. Рассказчик из неё настолько ненадёжный, что она сама себе не верит. А поскольку история показана исключительно с её точки зрения, с её талантами, я бы не удивилась если бы отзывчивый детектив, ведущий расследование исчезновения, оказался маньяком-убийцей. Это было бы смешно и глупо, но я бы не удивилась.
Но не ждите захватывающего расследования или, холодящей душу, игры с похитителем. Вместо этого на блюде одна несчастная и обескураженная женщина, с гарниром из не умеющей общаться семьи, и всё это хорошенько прожарено исчезновением дочери.
Читатель проведёт год вместе с самым страшным кошмаром любого родителя. Год перебивания незамеченных во время деталей и копания в прошлом. Год, когда самая маленькая искра надежды возносит на небеса, только чтобы потом спихнуть вниз, назад к полной беспомощности и отчаянью. Год представляя свою дочь убитой, задушенной, на цепи, в грязи, в безымянной могиле. Каждый день и каждую ночь наедине с не отпускающей чёрной дырой. В конечном счёте, даже самая страшная правда становится привлекательней этой беспросветной неизвестности.
Но.. не буду драматизировать, сама книга достаточно спокойная.
Без раздражителей, конечно, не обошлось.
Члены семья героини (включая её саму) не вызвали у меня особой симпатии. Какие-то заторможенные, зацикленные на самих себе люди.
Муж, как характер, совсем картонный, про него и сказать особо нечего. Главная героиня с мыслительным процессом «ой, что-то дети со мной мало общаются, не буду брать трубку, когда они звонят» Дети не лучше «ой, мама с папой постоянно на работе, а дома слишком усталые, дают нам деньги, не бьют не ругают, любят, но правила в доме устанавливают, вот козлы!» Не удивительно, что при малейших признаках проблемы, члены этого семейства решают их довольно сомнительными способами. Удивительные существа.
Я подходила к написанию этой рецензии со всех сторон, пытаясь понять, как рассказать о сюжете, не выдавая основной интриги. А самое главное, как не подгореть и не начать возмущаться происходящим.
Однажды вечером Найоми не возвращается домой, и Дженни вызывает полицию. Крупицами, маленькими шажками копы вместе с главной героиней восстанавливают события того дня, пытаясь понять, что же случилось с девушкой, но все пути ведут в никуда. Дженни все больше погружается в себя и совершенно забывает про остальных детей, хотя с ними тоже происходят нехорошие вещи.
Проходит год, от Найоми до сих пор никаких вестей. Дженни переезжает в коттедж, который достался ей по наследству, и постепенно приходит к разгадке.
Для меня осталось загадкой, для чего были введены такие герои, как Дэн и Мэри. Видимо, чтобы хоть немного разбавить скучнейшую жизнь Дженни после пропажи дочери.
А финал книги показался мне просто чересчур эгоистичным! Все поступки героев абсолютно лишены смысла, как будто каждый посходил с ума и решил отыграться на Дженни за все ее грехи. Лично мне бы хотелось, чтобы автор добавила хоть одну главу от лица Найоми, потому что ее поведение я не могу принять и понять.
В общем, несмотря на все минусы, книга читалась легко, хоть и немного скучно. Весь сюжет завертелся уже ближе к самому концу, а в начале мы читаем про копания в себе и попытках найти хоть какую-то зацепку. Для меня книга на раз, хоть и подгорело знатно.
Держите меня семеро или коротко о том, как хочется прыгнуть в книгу, чтобы всех передушить
Книгу прочитала быстро, но долго думала, что о ней написать. Потому что от тупости и свинства героев меня просто бомбит!
Но даже это не оправдывает другую главную героиню, дочь Наоми. Ай да, умница! Я понимаю, всю жизнь бы всё у них в семье шло плохо. Родители пьющие, бьющие, абьюзеры и прочее в таком духе. Но в целом же, нормальная семья, обычная. У всех есть языки, сели и поговорили. А не так, что плетутся какие-то интриги, планы, которые потом осуществляются, как-будто так и должно быть. Тьфу просто! За стриженые волосы оттаскать такую, чтобы мозги на место встали. Подумать только, родители углубились в работу. А сами-то дети что для взрослых сделали? Хоть один бы подошёл к той же матери и спросил, как ей живётся, работая целыми днями с больными людьми. Приготовил бы ужин разок. Но не-е-е-ет! Три здоровых лба в доме, которые только и делают, что разевают своей голодный клювик, обнаглев настолько, что даже не говорят «спасибо».
Понятно, что родители заигрались в самостоятельность, дети обиделись, короче, виноваты все. Но разве поступить так, как поступил один из детей, правильно? Особенно финал. Да лучше бы вообще не было этих последних строк и я бы так же, как и главная героиня, тешила себя надеждами. Потому что то, что открылось, это вообще свинство! Видеть и равнодушно отвернуться, так легко променять одно на другое и считать это правильным. Не понять мне, никак не понять. У меня бы, как у матери, прям там бы сердце разорвалось, на месте. Моментально просто. От горечи, обиды и разочарования, что родное дитя может так поступить.
Прочитано в рамках игр: «Собери их всех!», тур 1 и «Школьная вселенная», тур 18.
Электронная книга Дочь | Daughter
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Вы должны быть зарегистрированы для использования закладок
Информация о книге
Дженни – успешный семейный врач, мать троих детей, девочки-подростка Наоми и двух мальчиков-близнецов, Эда и Тео, замужем за известным нейрохирургом. Их жизнь состоит из повседневной суеты, быстрых обменов приветствиями, катастрофической нехваткой времени.
Но однажды ночью все меняется. Наоми не приходит домой, и семья разваливается от навалившейся беды. Общенациональный розыск не принес результатов. Ни тела, ни следов, ни свидетелей.
Видеоанонс
Взято c youtube.com. Пожаловаться, не открывается
В мире продано более 30 миллионов экземпляров книг Шарлотты Линк. Бестселлер Der Spiegel. Шарлотта Линк — самый успешный современный автор Германии. Все ее книги, переведенные на почти 30 языков, стали национальными и международными бестселлерами. В 1999—2018 гг. по мотивам ее романов было снято более двух десятков фильмов и сериалов. Тревожная сага о цене личного освобождения. Ее начало пришлось на канун Первой мировой войны, а ошеломляющий финал разыграется уже в конце столетия.
Джейн Райленд была восходящей звездой журналистики, пока не отказалась раскрыть свои источники и не потеряла все. Теперь опальный репортер берется за любую работу, даже соглашается выследить тщательно скрываемую любовницу кандидата за несколько дней до выборов в Сенат.
Детектив Джейк Броган занят поисками возможного серийного убийцы. Тела уже двух женщин найдены под мостом и пресса начинает гудеть, что в городе появился маньяк, который охотится за молодыми женщинами.
Блистательный дебютный роман Мариши Пессл «Нектороые вопросы теории катастроф», удивительным образом, сочетает в себе повествовательные изыски Донны Тарт и непревзойденный саспенс Альфреда Хичкока.
Это история, рассказанная необычным подростком. Синь ван Меер провела свою недолгую жизнь в переездах от одного города к другому вместе со своим харизматичным отцом, профессором политологии, читающим лекции в различных университетах страны. Синь умна, невозмутима, владеет огромным арсеналом литературных и философских цитат из различных областей знаний.
Роман начинается достаточно просто и обыденно: сотрудник рекламного агентства двадцати с чем-то лет получает открытку от друга с изображением овцы со звездой на спине. Он решает использовать изображение в рекламной компании, чем привлекает внимание человека в черном, который выдвигает угрожающий ультиматум: или найти овцу, или столкнуться с тяжелыми последствиями отказа.
Жизнь семьи Грузиновых-Дворкиных складывалась вполне респектабельно: глава семьи — герой Отечественной войны, дошедший с батальоном до Праги, профессор, заведующий кафедрой; жена, красавица княжеских кровей; подающий надежды сын; просторная квартира в центре Москвы… Но ветры перемен не минуют в российской истории никого, и вот, уже в послевоенные годы, семейная идиллия дает трещину. А все началось с внезапного уплотнения, когда на профессорскую жилплощадь подселяют загадочную чету Рубинштейнов. После этого жизнь превращается в сплошные подмены. Ведь почти у каждого в благополучном семействе спрятано в шкафу по скелету, а у кого-то и не по одному.
Роман Григория Ряжского не просто семейная сага, жанр, столь почитаемый читающей публикой, примером чему знаменитые романы Людмилы Улицкой, Дины Рубиной, Марины Степновой. Это еще и жесткий психологический триллер с элементами детектива и панорамными кадрами из российской истории, вчерашней и современной.
Григорий Ряжский — писатель, кинопродюсер, сценарист. Член союза кинематографистов России. Лауреат Высшей кинематографической премии «Ника». Академик Академии киноискусств «Ника». Номинант литературных премий «Русский Букер», премии им. Бунина. Автор более десяти романов, часть которых переведена на европейские языки.
В переполненном жителями пригороде на окраине Токио четыре девочки-подростка готовятся к поступлению в престижные учебные заведения. Когда живущий по соседству Тоши обвиняется в зверском убийстве своей матери, девушки уверены, что полиция ошибается. У них есть веские основания подозревать, что убийство совершил подросток по прозвищу Червяк.
Девочки видели, как он бежал с места преступления, прихватив велосипед и мобильный телефон Тоши. В результате, они увязают в огромном количестве тревог, как внутри их самих, так и во внешнем мире.
Детектив дочь о чем
© Перевод. Л. Г. Мордухович, 2016
© Издание на русском языке AST Publishers, 2016
С наступлением ноября дни становятся короче. В саду на усыпанной яблоками траве деловито копошатся вороны. Возвращаясь от поленницы с охапкой дров, я наступаю на мягкий шарик. Он лопается, превращаясь в вязкую массу, прилипающую к подошве.
Мне зябко, но ей, наверное, сейчас еще холоднее. Так почему я должна наслаждаться комфортом? Какое у меня право?
Близится вечер, в комнате темнеет. Я разжигаю камин, подсаживаюсь ближе к огню. В голове разгорается привычный незатухающий костер, в котором трещат и плавятся возгласы сожаления.
Ах если бы… Ах если бы я чуть внимательнее присматривалась к детям, прислушивалась к их разговорам, наблюдала и делала правильные выводы… Если бы можно было вернуться на год назад и начать все сначала…
Я бросаю взгляд на стол, где лежит подаренный Майклом альбом для рисования в кожаном переплете, и нащупываю в кармане халата огрызок красного карандаша. Он говорил, что рисовать картинки из прошлого полезно, это отвлекает. А сами картинки уже готовы в моем сознании. Скальпель в дрожащей руке, кружащаяся балерина в музыкальной шкатулке, аккуратно сложенные на прикроватном столике листы с записями.
На первой чистой странице я пишу имя дочери. Наоми. А ниже набрасываю контуры лежащих на боку черных туфель на высоком каблуке с длинными ремешками.
Держа в руке айпад, она покачивалась в такт музыке. На шее оранжевый шарфик. Школьные учебники свалены рядом на пол.
Я тихо закрыла за собой заднюю дверь и поставила на пол пухлую сумку. Там у меня и стетоскоп, и шприцы, и коробки с лекарствами, и разные бумаги. День сегодня выдался нелегкий. На прием записалась куча пациентов, да еще дважды пришлось выезжать на дом. И, конечно, много писанины.
Прислонившись спиной к кухонной двери, я наблюдала за дочкой, невольно вспомнив лежащую в постели Джейд, маленькую девочку с руками в синяках.
Теперь-то я понимаю, что мне тогда в глаза попали капельки острого мексиканского соуса чили. Если слон повредил ногу, то ему в глаз брызгают этим соусом, и он отвлекается, пока люди занимаются лечением. Тео рассказал мне однажды такую любопытную подробность. Где он это услышал, не знаю. Так вот, я тогда смотрела и ничего не видела. Вы не подумайте, это довольно просто – не замечать чего-то очень важного.
Любуясь загадочной полуулыбкой Наоми – она в последнее время все чаще так улыбалась своим мыслям, – я представила, что рисую ее, стараясь как можно точнее передать округлость щек. Тени делаю слабые, чтобы подчеркнуть светящуюся белизну кожи.
Она пританцовывала, и в такт неслышной мне музыке ее белокурая челка подпрыгивала, мягко падая на лоб. А вдоль линии роста волос поблескивали капельки пота. Рукава ее школьного пуловера были подтянуты, и браслет с брелоками ритмично двигался вверх-вниз, почти соскальзывая с руки. Увидев его на ней, я обрадовалась, потому что считала браслет давно потерянным.
– Мам, ты здесь? – заметив наконец меня, Наоми сняла наушники. – Ну как, тебе нравится?
– Ты чудесно танцуешь.
Я подошла и быстро чмокнула дочку в румяную бархатистую щеку, вдохнув знакомый аромат лимонного мыла.
Резко отстранившись, она наклонилась, чтобы собрать книги.
– Да нет же, мама. – В ее тоне отчетливо проступали нотки раздражения. – Я говорю о туфлях. Ты что, не видишь?
Туфли были новые. Черные, с очень высокими каблуками и кожаными ремешками, туго оплетающими ее стройные ноги. Видеть такие туфли на дочке было странно. Ее обычная обувь – это кроссовки или лодочки из цветной кожи.
– Куда тебе такие каблуки? – Пытаясь смягчить тон, я неловко хохотнула. – Ты никогда не…
– Вот именно, никогда, – прервала она меня торжествующим тоном. – А теперь вот решила надеть.
– Но они, должно быть, стоят кучу денег. Ты потратила все, что у тебя было на карточке?
– Они такие удобные, – сказала Наоми, не обращая внимания на вопрос. – Словно созданы для меня. – Казалось, она не верила своему счастью.
– Но тебе нельзя в них выходить, дорогая. В этих туфлях ты выглядишь слишком экстравагантно.
– Ты это говоришь из зависти? Признайся. – На ее губах опять возникла та самая полуулыбка, какой я прежде не замечала. – Тебе тоже хочется иметь такие.
– Но у тебя их нет, а у меня есть. Понимаешь, я в эти туфли влюбилась. Да, да, я люблю их теперь не меньше, чем Берти.
Произнося эти слова, она гладила пса по голове. Потом повернулась и, широко зевнув, медленно пошла наверх, постукивая каблуками, которые издавали резкий металлический звук, как маленькие молоточки.
Дочка ускользнула к себе, так и не ответив на мой вопрос, который остался висеть в теплом воздухе кухни.
Я налила себе в бокал вина из бутылки, начатой Тэдом. Это что же получается? Наоми прежде мне не дерзила и не уходила посреди разговора.
Я убрала в шкаф свою сумку и, потягивая вино, принялась ходить по кухне, поправляя висящие на крючках полотенца.
Обычно она рассказывала мне все.
Повесив наконец пальто, я ощутила, что алкоголь слегка прояснил сознание. Да, все так и должно быть. Странно, что меня это удивляет. Ведь я сама придумала такой порядок много лет назад. Я занимаюсь своей работой, которую люблю, и зарабатываю хорошие деньги, но дома времени провожу меньше, чем другие матери. Зато мои дети имеют полную свободу и растут самостоятельными. Именно это мы с Тэдом и считали крайне желательным.
Я достала из чулана картошку и быстро вымыла под краном несколько клубней.
Впрочем, если подумать, то она нормально не разговаривает дома уже несколько месяцев. Тэд считает, что причин для тревоги нет. Переходный возраст. Девочка взрослеет.
От холодной воды закоченели руки. Я закрыла кран.
Взрослеет и одновременно отдаляется? Этот вопрос молотком стучал в моей голове, пока я искала в ящике картофелечистку. Прошлым летом в моем врачебном кабинете побывала юная девушка, не старше шестнадцати, у которой нежная кожа на запястьях была испещрена множеством красных линий.
Я встряхнула головой, чтобы избавиться от неприятного воспоминания. Но с Наоми вроде бы все в порядке. Никакого намека на депрессию. И эта ее новая улыбка все же лучше, чем раздражительность. А то, что дома она не такая разговорчивая, как прежде, может быть связано с ее участием в спектакле школьного театра. Может, она размышляет над ролью. А может, над тем, какую выбрать профессию. В прошлом году она проходила летнюю практику в лаборатории Тэда. Ей понравилось. Если она решит заниматься медициной, то исполнение главной роли в школьном спектакле повысит ее шансы на поступление в институт. В приемной комиссии отдают предпочтение абитуриентам с широкими интересами. Такие успешнее осваивают профессию врача. Может быть, следует не переживать, а радоваться? Вот мне, например, преодолеть стресс от того, с чем сталкиваешься во врачебной практике, помогло увлечение живописью. Рисуя, я как бы перемещаюсь в другой мир, где нет переживаний и тревог. Мой мольберт с незаконченным портретом Наоми стоит наверху, в мансарде. К сожалению, в последнее время мне не так часто удается там скрываться.
Бросив картофельные очистки в мусорное ведро, я достала из холодильника сосиски. Тео любит их с картофельным пюре, с детства. А с Наоми я поговорю завтра.
Примерно через час позвонил Тэд и сказал, что задерживается в больнице. Потом заявились близнецы – очень голодные. Эд поднял руку в молчаливом приветствии и, наложив с верхом тарелку тостов, отправился к себе наверх. Было слышно, как он хлопнул дверью. Не сомневаюсь, что тут же была включена музыка и он плюхнулся на кровать с тостом в руке и закрыл глаза. Я еще не забыла, каково это, когда тебе семнадцать. Иногда очень не хочется, чтобы тебя тревожили, стучали в дверь и, что еще хуже, приставали с разговорами.
Джейн Шемилт: Дочь
Здесь есть возможность читать онлайн «Джейн Шемилт: Дочь» — ознакомительный отрывок электронной книги, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях присутствует краткое содержание. Город: Москва, год выпуска: 2016, ISBN: 978-5-17-091508-8, издательство: Литагент АСТ, категория: foreign_detective / Триллер / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Дочь: краткое содержание, описание и аннотация
Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Дочь»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.
Джейн Шемилт: другие книги автора
Кто написал Дочь? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Эта книга опубликована на нашем сайте на правах партнёрской программы ЛитРес (litres.ru) и содержит только ознакомительный отрывок. Если Вы против её размещения, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.
Дочь — читать онлайн ознакомительный отрывок
Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Дочь», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.
– Но при первом осмотре не всегда удается поставить верный диагноз.
– Я осматривала девочку несколько раз.
– Да. И действовала, как подсказывала тебе интуиция. – Не давая мне возразить, он встал и поцеловал меня. Крепко, в губы. И долго не отпускал. А мне было что возразить. Предвзятое мнение помешало своевременно направить девочку на исследование в больницу. А потом я ее направила, но совсем по другому поводу. Так что интуиция меня фундаментально подвела.
Потом вернулись мальчики, следом – Наоми. Мальчики быстро поели и пошли наверх. Наоми отмахнулась от моих вопросов о насильнике. Сказала лишь, что девочки расходились группами. Говорила в промежутках между полными ложками запеченного картофеля «дофинуа», который стоял на блюде перед ней. Репетиция прошла замечательно. Режиссер и помощники советуют ей поступать в театральную школу. Выражение лица у нее при это было такое, как будто она все время думала о чем-то своем, тайном.
Раз так, я решила не докучать ей своими вопросами. Девочка устала, пусть пойдет отдохнет.
Потом мы с Тэдом молча вымыли посуду, убрали продукты в холодильник. Я загрузила стиральную машину, и мы поднялись наверх. Бок о бок, касаясь руками. Я едва двигалась от усталости. На половине пути Тэд обнял меня и притянул к себе.
В спальне я заставила себя раздеться, принять душ, надеть ночную рубашку. Ее мягкие кружева меня успокоили. Тэд подошел сзади, встал у зеркала. Говорят, женщины выбирают мужей, похожих на себя. В моем случае это правило, если оно действительно существует, не действовало. Тэд высокий, широкоплечий, голубоглазый. А я похожа на свою бабушку-ирландку, которая смотрела на меня с фотографии на стене. Темные вьющиеся волосы, светлые глаза, веснушки. Ростом я была ему до плеча.
Тэд смотрел на меня в зеркале, чуть сдавливая горячими пальцами мою шею.
В постели мы, не произнеся ни звука, повернулись друг к другу. Он начал меня целовать в губы, проникая языком все глубже. У языка был вкус вина. Я знала своего мужа наизусть. Его мускулы, плечи, плоский живот с густыми волосами внизу. Его вес. Я представляла, как все будет происходить дальше. Но сегодня было иначе. Грубее и быстрее. Тэд сильно прижал меня спиной к постели, поднял рубашку до шеи и, сразу глубоко проникнув внутрь, быстро задвигался. А я задвигалась в ответ. Казалось, пережитое днем каким-то образом повлияло на нас, сделало другими. Никакой преамбулы. Никаких нежностей и ласк. Слабые укусы, сжимание запястий, широко раскрытые рты и вытаращенные глаза. И дикое слияние друг с другом, как у животных. А в конце давно не испытываемое наслаждение.
Потом, отстранившись наконец друг от друга, мы долго лежали без движения, вытянув ноги. Не говоря ни слова.
Тэд наклонился и начал слизывать с моих щек слезы, которых я не ощущала. И вскоре заснул, уткнувшись лицом в подушку. Я полежала какое-то время, держа руку на его спине.
Сон пришел неожиданно, как будто мне на голову набросили одеяло. Глубокий. Без сновидений.
Потерять сознание соседка могла по разным причинам. Инфаркт, диабетическая кома, инсульт. Нельзя исключить приступ боли в желудочно-кишечном тракте, хотя живот у нее мягкий. Я поискала глазами на столе лекарства, но их не было. У хронических больных дом обычно запущен, а тут образцовый порядок.
Она пошевелилась, открыла глаза. Взгляд не испуганный, скорее смущенный. Я объясняю, что обнаружила ее без чувств на пороге дома. Одновременно замечаю белые ободки на внешних краях радужной оболочки ее глаз, указывающие на повышенный холестерин. Она говорит что-то, медленно подбирая слова, а я продолжаю держать ее руку. Такую же, какая была у моей мамы, – дряблая кожа, распухшие суставы пальцев, – и чувствую укол вины, что вот теперь вожусь с посторонней женщиной, а на свою мать не нашла времени за год до ее смерти.
За девять дней до исчезновения
Телефон зазвонил, когда я заканчивала собирать сумку.
Вот уж некстати, черт побери!
– Я не могу долго говорить, мама.
– Значит, ты сегодня работаешь?
– Конечно. Ты же знаешь, что я работаю все дни, кроме пятницы.
– У меня снова закружилась голова. Так все было ничего, а вчера вдруг почувствовала себя неважно…
– Что значит неважно, мама?
– Просто неважно. Этого не объяснишь, Дженнифер. – Тон такой, будто она разговаривает с двенадцатилетней. – Ладно, давай поговорим о чем-нибудь другом. – Ее голос повеселел: – Как Джек?