дивинация что это такое

Дивинация

Смотреть что такое «Дивинация» в других словарях:

дивинация — и, ж. divination f. Гадание, прорицание. На вопрос о том, как отношусь к дивинации, отвечаю, что считаю уместным для работающих у меня. проверять в жизни данные френологического, физиогномического характера. 28. 4. 1926. Показания мартиниста Г. О … Исторический словарь галлицизмов русского языка

ДИВИНАЦИЯ — • Divinatio, 1. искусство и дар гадания, μαντική, т. е. τέχνη. Вера в способность людей предсказывать будущее посредством возбужденной божественной силы и узнавать волю богов, не пользуясь обыкновенными средствами ума, встречается во… … Реальный словарь классических древностей

Дивинация — основана на представлении, что будущее можно предсказать на основе индукции (наблюдения за полетом птиц, признаками погоды, положением внутренностей у принесен. в жертву животных и пр.) или интуиции (экстаз, сон). Уже в антич. времена Д … Древний мир. Энциклопедический словарь

Дивинация — (лат. предсказание). Д. основаны на представлении, что будущее можно предсказать на основе индукции (наблюдения за полетом птиц, признаками погоды, положением внутренностей у принесенных в жертву животных и пр.) или интуиции (экстаз, сон) … Словарь античности

МАГИЯ — • Magia, magica ars, чародейство. M. и религия имеют одну почву; и та и другая прежде всего основываются на той зависимости, в которой находится человек от окружающей его природы, наполненной неосязательными духами. Если человек… … Реальный словарь классических древностей

Детство и молодость Цицерона — Детство и молодость Цицерона первая из цикла статей о жизни и деятельности Марка Туллия Цицерона. Содержание 1 Цицерон в Арпине 1.1 Малая родина 1.2 Семья Цицерона … Википедия

ГАРУСПИКИ — I. • Aruspĭces, см. Divinatio, Дивинация, 16. 17. II. • Haruspĭces, см. Divinatio, Дивинация, 16. 17 … Реальный словарь классических древностей

ГАРУСПИКИ — I. • Aruspĭces, см. Divinatio, Дивинация, 16. 17. II. • Haruspĭces, см. Divinatio, Дивинация, 16. 17 … Реальный словарь классических древностей

ГАДАНИЕ — [лат. divinatio; греч. μαντεία, ἡ μαντηκὴ τέχνη], искусство или практика получения знаний о прошлом или будущем (судьбе) отдельного человека или целой общности (в т. ч. народа), о причинах возникновения к. л. жизненной ситуации (болезнь, кража… … Православная энциклопедия

Оккультизм — А. Сущность и метод. О. (от лат. слова occultus тайный, сокровенный) обыкновенно называют совокупность воззрений, верований и знаний по предмету таинственных сил природы и человека, или совершенно игнорируемых современной официальной наукой и… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Источник

Дивинация

Смотреть что такое «Дивинация» в других словарях:

дивинация — и, ж. divination f. Гадание, прорицание. На вопрос о том, как отношусь к дивинации, отвечаю, что считаю уместным для работающих у меня. проверять в жизни данные френологического, физиогномического характера. 28. 4. 1926. Показания мартиниста Г. О … Исторический словарь галлицизмов русского языка

ДИВИНАЦИЯ — • Divinatio, 1. искусство и дар гадания, μαντική, т. е. τέχνη. Вера в способность людей предсказывать будущее посредством возбужденной божественной силы и узнавать волю богов, не пользуясь обыкновенными средствами ума, встречается во… … Реальный словарь классических древностей

Дивинация — (от лат. divinatio предсказываю, предчувствую) предсказание будущего на основании интуиции или наблюдений за поведением птиц и расположением внутренних органов животных, принесенных в жертву. Известно сочинение Цицерона «О дивинации». (И.А … Античный мир. Словарь-справочник.

Дивинация — (лат. предсказание). Д. основаны на представлении, что будущее можно предсказать на основе индукции (наблюдения за полетом птиц, признаками погоды, положением внутренностей у принесенных в жертву животных и пр.) или интуиции (экстаз, сон) … Словарь античности

МАГИЯ — • Magia, magica ars, чародейство. M. и религия имеют одну почву; и та и другая прежде всего основываются на той зависимости, в которой находится человек от окружающей его природы, наполненной неосязательными духами. Если человек… … Реальный словарь классических древностей

Детство и молодость Цицерона — Детство и молодость Цицерона первая из цикла статей о жизни и деятельности Марка Туллия Цицерона. Содержание 1 Цицерон в Арпине 1.1 Малая родина 1.2 Семья Цицерона … Википедия

ГАРУСПИКИ — I. • Aruspĭces, см. Divinatio, Дивинация, 16. 17. II. • Haruspĭces, см. Divinatio, Дивинация, 16. 17 … Реальный словарь классических древностей

ГАРУСПИКИ — I. • Aruspĭces, см. Divinatio, Дивинация, 16. 17. II. • Haruspĭces, см. Divinatio, Дивинация, 16. 17 … Реальный словарь классических древностей

ГАДАНИЕ — [лат. divinatio; греч. μαντεία, ἡ μαντηκὴ τέχνη], искусство или практика получения знаний о прошлом или будущем (судьбе) отдельного человека или целой общности (в т. ч. народа), о причинах возникновения к. л. жизненной ситуации (болезнь, кража… … Православная энциклопедия

Оккультизм — А. Сущность и метод. О. (от лат. слова occultus тайный, сокровенный) обыкновенно называют совокупность воззрений, верований и знаний по предмету таинственных сил природы и человека, или совершенно игнорируемых современной официальной наукой и… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Источник

Дивинация что это такое

ДИВИНА ́ ЦИЯ

[3] 1) Экс­таз, вос­хи­ще­ние (Cic. div. 1, 31) — вре­мен­ное состо­я­ние необык­но­вен­но­го воз­буж­де­ния, при кото­ром дей­ст­ву­ет про­ро­че­ская сила, когда душа, отвле­чен­ная от тела, всту­па­ет в более тес­ное обще­ние с боже­ст­вом. Душа, по мне­нию древ­них, от при­ро­ды лишь в несо­вер­шен­ной сте­пе­ни вла­де­ет этой про­ро­че­ской силой; чтобы раз­ре­шить ее и воз­будить к дея­тель­но­сти, для это­го тре­бу­ет­ся неко­то­рое внеш­нее, обык­но­вен­но, не духов­ное вли­я­ние. Сти­хий­ные силы воды, зем­ли, огня могут сво­им вли­я­ни­ем на тело осво­бо­дить эту силу, про­яв­ля­ю­щу­ю­ся в осо­бен­но­сти при болез­нен­ных состо­я­ни­ях тела и пре­иму­ще­ст­вен­но в час смер­ти. Plat. Apol. 39 C. Cic. div. 1, 30, 38. И у Гоме­ра встре­ча­ет­ся этот послед­ний род пред­ска­за­ния. Od. 18, 153. Il. 6, 447. 22, 358. 16, 843 слл. Жен­щин счи­та­ли осо­бен­но спо­соб­ны­ми при­хо­дить в состо­я­ние тако­го про­ро­че­ст­вен­но­го экс­та­за (Кас­сандра, Сивил­лы, Пифия);

[9] Про­ис­хож­де­ние ора­ку­лов скры­ва­ет­ся в глу­бо­кой древ­но­сти. Уже Гомер упо­ми­на­ет о додон­ском ора­ку­ле как о вполне уста­но­вив­шем­ся учреж­де­нии (Od. 14, 327. Il. 16, 235), а гово­ря о пифий­ском ора­ку­ле, пре­воз­но­сит его богат­ство. Il. 9, 104. Этот послед­ний ора­кул, по-види­мо­му, имел уже тогда поли­ти­че­ское вли­я­ние. Od. 8, 80. Впро­чем, гораздо боль­шее зна­че­ние ора­ку­лы полу­чи­ли со вре­ме­ни вла­ды­че­ства дорян; имен­но с это­го вре­ме­ни воз­вы­сил­ся дель­фий­ский ора­кул, так что затем­нил все дру­гие, не исклю­чая и додон­ско­го. Дей­ст­вию ора­ку­лов в это вре­мя на обра­зо­ва­ние нра­вов и поли­ти­че­ско­му вли­я­нию их сле­ду­ет при­да­вать весь­ма боль­шое зна­че­ние. Пока обра­зо­ван­ные жре­цы, под­дер­жи­вае­мые луч­ши­ми и муд­рей­ши­ми пред­ста­ви­те­ля­ми наро­да, без вся­ких корыст­ных целей дей­ст­во­ва­ли в поль­зу оте­че­ства, рели­гии и нрав­ст­вен­но­сти, вли­я­ние их было проч­но и они поль­зо­ва­лись боль­шим поче­том; но когда вме­сте с упад­ком народ­но­го духа и ора­ку­лы сде­ла­лись оруди­ем пар­тий и жре­цы, при воз­рас­тав­шем неве­рии и суе­ве­рии ста­ли искать сво­ей выго­ды и обо­га­ще­ния, неред­ко даже при помо­щи хит­ро­сти и обма­на, то они посте­пен­но лиша­лись и зна­че­ния, и поче­та.

У рим­лян и вооб­ще у ита­лий­ских наро­дов хотя и суще­ст­во­ва­ли ора­ку­лы, подоб­ные гре­че­ским, но они совер­шен­но вытес­не­ны были искус­ст­вен­ны­ми спо­со­ба­ми гада­ния.

[13] b) Рим­ляне. У рим­лян искус­ст­вен­ное гада­ние было гораздо важ­нее и более раз­ви­то, чем у гре­ков. Назва­ния отно­ся­щих­ся сюда зна­ме­на­тель­ных явле­ний были: os­ten­tum, por­ten­tum, monstrum, pro­di­gium, omen. Por­ten­tum или os­ten­tum озна­ча­ют обык­но­вен­но чрез­вы­чай­ные явле­ния неоду­шев­лен­ной при­ро­ды, monstrum и pro­di­gium — необык­но­вен­ные явле­ния в цар­стве живот­ных и людей, при­чем monstrum по боль­шей части обо­зна­ча­ет про­ти­во­есте­ствен­ное явле­ние. В про­ти­во­по­лож­ность этим види­мым зна­ме­ни­ям, omen отно­сит­ся, пре­иму­ще­ст­вен­но, к слу­ху; впро­чем, это раз­ли­чие не все­гда стро­го соблюда­ет­ся. Гово­ря о види­мых зна­ме­ни­ях, мы будем назы­вать их pro­di­gia, а сло­вом omi­na обо­зна­чать вос­при­ни­мае­мые слу­хом. И те и дру­гие явля­ют­ся неча­ян­но. Pro­di­gia заме­ча­лись рим­ля­на­ми весь­ма часто и в весь­ма раз­но­об­раз­ных видах, так как дух это­го наро­да был устрем­лен на подоб­но­го рода вещи с осо­бой суе­вер­ной наблюда­тель­но­стью. В исто­ри­че­ских кни­гах Т. Ливия упо­ми­на­ет­ся боль­шое чис­ло про­ди­гий. Вся­кий раз, когда слу­ча­лось pro­di­gium, и в осо­бен­но­сти, если оно пред­ве­ща­ло несча­стие, счи­та­лось необ­хо­ди­мым устро­ить pro­cu­ra­tio. При­ни­мая над­ле­жа­щие меры, если не ина­че, то посред­ст­вом молитв и очи­сти­тель­ных обрядов при содей­ст­вии жре­цов, мож­но было отвра­тить угро­жаю­щее бед­ст­вие и вновь зару­чить­ся мило­стью богов. Обык­но­вен­ны­ми сред­ства­ми уми­ло­стив­ле­ния, кото­рые употреб­ля­лись част­ны­ми лица­ми и государ­ст­вом, были моль­бы, молеб­ные про­цес­сии, празд­не­ства с жерт­во­при­но­ше­ни­я­ми, уго­ще­ния богов и т. п. Liv. 1, 20. 31. 4, 21. 5. 13. 21, 1. Во мно­гих слу­ча­ях зави­се­ло от про­из­во­ла част­но­го лица, при­нять и отне­сти к себе зна­ме­ние, или же откло­нить его от себя, поль­зу­ясь быст­рым и спо­кой­ным сооб­ра­же­ни­ем в ту мину­ту, когда оно навя­зы­ва­лось, и, при­ду­мы­вая под­хо­дя­щее счаст­ли­вое зна­че­ние, сде­лать для себя бла­го­при­ят­ным то, что каза­лось небла­го­при­ят­ным. Таким же обра­зом посту­па­ли по отно­ше­нию к omen, под кото­рым в тес­ном смыс­ле пони­ма­лось вся­кое про­стое, ска­зан­ное кем-либо сло­во, если толь­ко в нем усмат­ри­ва­ли пред­зна­ме­но­ва­ние. Omen име­ло зна­че­ние толь­ко для того, кто при­ни­мал его на свой счет (ac­ci­pio omen, pla­cet omen, или non ad me per­ti­net [1] ). Обра­ща­лось при этом вни­ма­ние не на смысл, в кото­ром ска­за­но было сло­во, а лишь на то, как пони­ма­лось оно лицом, при­ни­мав­шим это omen на свой счет. От его про­из­во­ла во мно­гих слу­ча­ях вполне зави­се­ло, какой при­дать смысл сло­ву, желал ли он видеть в нем bo­num или ma­lum omen [2] ; но при сло­вах, кото­рые уже сами по себе выра­жа­ли что-нибудь бла­го­при­ят­ное или небла­го­при­ят­ное, лич­но­му про­из­во­лу поло­же­ны были пре­де­лы. Рим­ляне, несмот­ря на эту сво­бо­ду при­ни­мать или откло­нять omi­na и pro­di­gia, ока­зы­ва­лись в выс­шей сте­пе­ни бояз­ли­вы­ми и пред­у­смот­ри­тель­ны­ми по отно­ше­нию к ним. При совер­ше­нии тор­же­ст­вен­ных дей­ст­вий с край­ней осто­рож­но­стью ста­ра­лись пред­у­предить вся­кое такое слу­чай­ное явле­ние: при­но­сив­ший жерт­ву закры­вал голо­ву, чтобы не видеть ника­ко­го несоот­вет­ст­ву­ю­ще­го слу­чаю явле­ния; жерт­во­при­но­ше­ние сопро­вож­да­лось музы­кой, чтобы не слы­шать ника­ких дур­ных omi­na. При набо­ре войск и при про­из­вод­стве цен­за преж­де все­го вызы­ва­лись такие лица, име­на кото­рых име­ли счаст­ли­вое зна­че­ние, напр. Sal­vius, Va­le­rius и т. п.

[14] Вто­рой род гада­ния, при кото­ром не поль­зо­ва­лись слу­чай­но пред­став­ляв­ши­ми­ся явле­ни­я­ми, а наме­рен­но иска­ли откро­ве­ния, добы­вал пред­ска­за­ния из стро­го опре­де­лен­ных явле­ний и, в виде насто­я­ще­го искус­ства, испол­нял­ся осо­бо учреж­ден­ны­ми кор­по­ра­ци­я­ми, на осно­ва­нии пере­да­вав­ше­го­ся из рода в род уче­ния. Подоб­ные учреж­де­ния были утвер­жде­ны пра­ви­тель­ст­вом и име­ли посто­ян­ное и силь­ное вли­я­ние на государ­ст­вен­ные дела. Они у рим­лян поль­зо­ва­лись таким же поло­же­ни­ем и зна­че­ни­ем, какое выпа­ло на долю ора­ку­лов у гре­ков. В этом гада­нии, про­из­во­див­шем­ся пуб­лич­ны­ми учреж­де­ни­я­ми, раз­ли­ча­ют­ся четы­ре спо­со­ба: sor­tes, lib­ri si­byl­li­ni, ha­rus­pi­cia и augu­ria, из кото­рых послед­ние счи­та­лись важ­ней­ши­ми и по досто­ин­ству и по обще­ст­вен­но­му зна­че­нию.

1) Sor­tes, гада­ние посред­ст­вом жре­бия. Важ­ней­шие учреж­де­ния это­го рода нахо­ди­лись в горо­дах Prænes­te и Cære. О про­ис­хож­де­нии пре­не­стин­ско­го ора­ку­ла и о спо­со­бе сове­ща­ний с ним сооб­ща­ют­ся сведе­ния Цице­ро­ном (div. 2, 41). Дубо­вые палоч­ки с выре­зан­ны­ми на них древни­ми бук­ва­ми хра­ни­лись в хра­ме Фор­ту­ны, были выни­мае­мы рукой маль­чи­ка и по ним дава­лись отве­ты. Mac­rob. Sat. 1, 23. Hor. od. 1, 35, 1. Suet. Cal. 57. Do­mit. 15. Sor­tes в Цере состо­я­ли из подоб­ных же пало­чек; высы­хая, они дела­лись потонь­ше и ино­гда какая-нибудь из них слу­чай­но выпа­да­ла из связ­ки; в таком слу­чае нахо­див­ша­я­ся на ней над­пись при­ни­ма­лась за пред­ска­за­ние. Liv. 21, 62. 22, 1. (Sua spon­te sor­tes at­te­nuatæ).

[15] 2) Lib­ri si­byl­li­ni. Тарк­ви­ний Приск или же Тарк­ви­ний Гор­дый при­об­рел от кум­ской сивил­лы (про­ри­ца­ли­ще кото­рой опи­сы­ва­ет Вер­ги­лий. Aen. 3, 441 слл.) три (или девять) кни­ги пред­ска­за­ний, в кото­рых, по сде­лан­но­му иссле­до­ва­нию, дума­ли най­ти пред­ска­за­ния каса­тель­но важ­ных собы­тий в жиз­ни рим­ско­го государ­ства. Lac­tant. 1, 6, 7. Gell. 1, 19. Plin. 13, 13. К ним при­ба­ви­лись про­ри­ца­ния тибур­ской сивил­лы, кото­рые, по пре­да­нию, при­плы­ли в Рим по Ание­ну (Anio) и Тиб­ру, и так назы­вае­мые кни­ги бра­тьев Мар­ци­ев. Эти car­mi­na Mar­cia­na были напи­са­ны на латин­ском язы­ке (Liv. 25, 12), тогда как сивил­ли­ны кни­ги состав­ле­ны были по-гре­че­ски. Они хра­ни­лись в камен­ном ящи­ке под сво­дом хра­ма Юпи­те­ра в Капи­то­лии. В 84 г. до Р. Х. они были истреб­ле­ны пожа­ром; тогда из изре­че­ний их, повсюду рас­про­стра­нен­ных, сде­ла­но было новое собра­ние сивил­ли­ных пред­ска­за­ний, вновь пере­смот­рен­ное Авгу­стом и Тибе­ри­ем. Эти новые кни­ги со вре­мен Авгу­ста нахо­ди­лись в двух золотых ларях под поста­мен­том ста­туи Апол­ло­на в хра­ме Пала­тин­ско­го Апол­ло­на. Suet. Oct. 31. Хра­не­ние сивил­ли­ных книг и про­из­вод­ство по ним пред­ска­за­ний пору­че­ны были кол­ле­гии так назы­вае­мых in­terpre­tes или sa­cer­do­tes Si­byl­li­ni. Кол­ле­гия эта сна­ча­ла, веро­ят­но уже в пери­од царей (Liv. 3, 10. 5, 13), состо­я­ла из двух жре­цов, а с 367 г. до Р. Х. из 10 (5 пат­ри­ци­ев и 5 пле­бе­ев, ср. Liv. 6, 37. 42) и во вре­ме­на Сул­лы и Авгу­ста из 15 лиц, duum­vi­ri, de­cem­vi­ri, quin­de­cim­vi­ri sac­ro­rum, sac­ris fa­ciun­dis. Они были осво­бож­де­ны от всех дру­гих государ­ст­вен­ных долж­но­стей и повин­но­стей и име­ли обя­зан­ность по при­ка­за­нию сена­та и в при­сут­ст­вии пра­ви­тель­ст­вен­ных лиц рас­кры­вать свя­щен­ные кни­ги (adi­re, con­su­le­re, inspi­ce­re lib­ros), узна­вать, чего мож­но было ожи­дать от како­го-нибудь важ­но­го пред­при­я­тия, како­го уми­ло­стив­ле­ния тре­бо­ва­ли боги по слу­чаю слу­чив­ших­ся про­ди­гий и т. п. Liv. 3, 10. 5, 13. 6, 37. 7, 27. 10, 8. Сивил­ли­ны пред­ска­за­ния весь­ма дол­го сохра­ня­ли свое зна­че­ние и даже в позд­ней­шие вре­ме­на со сто­ро­ны хри­сти­ан поль­зо­ва­лись извест­ным вни­ма­ни­ем.

[18] 4) augu­res, пти­це­га­да­те­ли, назы­вав­ши­е­ся в древ­ней­шие вре­ме­на так­же aus­pi­ces. Кро­ме наблюде­ния за дру­ги­ми явле­ни­я­ми, глав­ным заня­ти­ем авгу­ров было гада­ние по пти­цам. Они состав­ля­ли почет­ную кол­ле­гию жре­цов, учреж­ден­ную, по пре­да­нию, Рому­лом и утвер­жден­ную Нумой. Ромул избрал двух (или трех) авгу­ров, по одно­му из каж­дой три­бы, а Нума при­со­еди­нил к ним еще дво­их. (Liv. 10, 6. Cic. div. 1, 15. r. p. 2, 14, 26). Впро­чем, вер­нее, может быть, пред­по­ло­жить, что пер­во­на­чаль­ное чис­ло трех авгу­ров было удво­е­но Тарк­ви­ни­ем При­ском. Когда в 300 г. до Р. Х. в силу lex Ogul­nia к этой пер­во­на­чаль­но пат­ри­ци­ан­ской долж­но­сти допу­ще­ны были и пле­беи, то чис­ло авгу­ров воз­рос­ло до 9 (4 пат­ри­ция и 5 пле­бе­ев). Сул­ла уста­но­вил 15 авгу­ров (Liv. ep. 89), и это чис­ло оста­ва­лось нор­маль­ным, а Юлий Цезарь — 16 (Dio Cass. 42, 51). Кол­ле­гия эта, в кото­рой долж­но было цар­ст­во­вать вели­чай­шее согла­сие, име­ла пра­во сама допол­нять чис­ло сво­их чле­нов выбо­ром новых, а в 154 г. до Р. Х., по пред­ло­же­нию народ­но­го три­бу­на Гнея Доми­ция Аге­но­бар­ба (lex Do­mi­tia de sa­cer­do­ti­bus), выбор из чис­ла наме­чен­ных кол­ле­ги­ей на эту долж­ность трех кан­дида­тов (de­no­mi­na­ti) был пред­став­лен наро­ду или, ско­рее, мень­шин­ству наро­да, состав­лен­но­му выбран­ны­ми по жре­бию 17 три­ба­ми. Авгу­ры всту­па­ли в долж­ность не ина­че как после пред­ва­ри­тель­но про­из­веден­но­го авгу­рия (inau­gu­ra­ri); за этим непре­мен­но сле­до­вал бога­тый пир (ce­na adi­tia­lis), на кото­ром долж­ны были при­сут­ст­во­вать все авгу­ры. Долж­ность их пре­кра­ща­лась толь­ко с их смер­тью. Внеш­ним зна­ком отли­чия была бога­тая одеж­да, tra­bea, испещ­рен­ная пур­пу­ро­вы­ми поло­са­ми, и li­tuus, изо­гну­тый жезл без суков, вро­де посо­ха. Они так­же вла­де­ли зем­лей в вей­ент­ской обла­сти. Нау­ка авгу­ров назы­ва­лась ius augu­rum или augu­rium и была изло­же­на в извест­ных кни­гах (Cic. legg. 2, 13. n. d. 2, 4). Реше­ния их на пред­ло­жен­ные вопро­сы (re­fer­re ad augu­res) назы­ва­лись dec­re­ta или res­pon­sa augu­rum. Cic. div. 1, 17. 2, 28. 36. Меж­ду тем как вся­кий мог заме­чать и раз­уз­на­вать слу­чай­ные зна­ме­на­тель­ные явле­ния, на обя­зан­но­сти авгу­ров лежа­ло иссле­до­вать волю боже­ства по пра­ви­лам и ука­зы­вать на усло­вия, при кото­рых долж­ны были являть­ся зна­ме­ния и пред­ве­щать бла­го­при­ят­ный или небла­го­при­ят­ный исход дела. Эти зна­ме­ния были пяти родов: sig­na ex cae­lo, ex avi­bus, ex tri­pu­diis, ex quad­ru­pe­di­bus и ex di­ris. [19] a) sig­na ex cae­lo. Важ­ней­шие из них: ful­mi­na, мол­нии, ful­gu­ra, зар­ни­цы, to­nit­rua, гро­мы назы­ва­лись на язы­ке авгу­ров ma­nu­biae Iovis. Cic. div. 2, 18— 21. Fest. p. 129 M; b) sig­na ex avi­bus. Пти­цы разде­ля­лись на os­ci­nes, т. е. такие, у кото­рых зна­ме­на­те­лен был голос (воро­ны, совы, дят­лы, пету­хи) и ali­tes, кото­рых полет имел зна­че­ние (орлы, кор­шу­ны). Авгур к ним обра­щал­ся с вопро­са­ми (con­su­le­bat) или наблюдал за ними (ser­va­bat, ob­ser­va­bat). Если они бла­го­при­ят­ст­во­ва­ли нача­то­му пред­при­я­тию (ad­di­ce­re, ad­mit­te­re, se­cun­da­re), то они назы­ва­лись ad­dic­ti­vae, ad­mis­si­vae, prae­pe­tes, se­cun­dae, а в про­тив­ном слу­чае, если они ab­di­ce­bant, ar­ce­bant, mo­ne­bant, ref­ra­ga­ban­tur, то назы­ва­лись ad­ver­sae или евфи­ми­сти­че­ским выра­же­ни­ем al­te­rae; c) sig­na ex tri­pu­diis или augu­ria pul­la­ria, гада­ния по еде­нию кур. К ним обра­ща­лись во вре­мя коми­ций и пре­иму­ще­ст­вен­но перед нача­лом вой­ны и бит­вы; для этой цели пол­ко­во­д­ца на войне все­гда сопро­вож­дал pul­la­rius, содер­жа­тель кур. Он дер­жал цып­лят (pul­li) в клет­ке, и если они, выпу­щен­ные оттуда, быст­ро устрем­ля­лись на бро­шен­ную им пищу и хва­та­ли ее с такой жад­но­стью, что она пада­ла на зем­лю из клю­вов, то это счи­та­лось бла­го­при­ят­ным зна­ме­ни­ем и назы­ва­лось tri­pu­dium so­lis­ti­mum. (Cic. div. 1, 15. 2, 34). Если же куры, напро­тив, ниче­го не ели, неохот­но или мед­лен­но выхо­ди­ли из кле­ток или уле­та­ли, то в этом виде­ли пред­зна­ме­но­ва­ние несча­стья. Ино­гда доби­ва­лись бла­го­при­ят­но­го зна­ме­ния, моря голо­дом кур, или же при­бе­га­ли к обма­ну (Liv. 10, 40); d) augu­ria ex quad­ru­pe­di­bus или pe­destria, т. е., гада­ния по чет­ве­ро­но­гим живот­ным, если, напр., перед кем-нибудь пере­бе­жа­ла через доро­гу лиси­ца, соба­ка и т. п., счи­та­лись, ско­рее, част­ны­ми авгу­ри­я­ми и, будучи неча­ян­ны­ми зна­ме­ни­я­ми, толь­ко пото­му могут быть при­чис­ле­ны к авгу­ри­ям, что и они тол­ко­ва­лись авгу­ра­ми по извест­ным пра­ви­лам; [20] e) то же самое сле­ду­ет ска­зать и о зна­ме­ни­ях ex di­ris. Под назва­ни­ем di­ra (di­rus = ma­lus, omi­no­sus, gra­via ma­la por­ten­dens) разу­ме­ли вся­кий слу­чай­ный дур­ной знак, кото­рый не отно­сил­ся ни к како­му из четы­рех раз­рядов преды­ду­щих явле­ний, напр. споты­ка­ние ногой, раз­рыв рем­ня на сапо­ге, чиха­нье и т. п.

Sig­na ex cælo и ex avi­bus долж­ны были наблюдать­ся с опре­де­лен­но­го места. Для этой цели все­гда изби­ра­ли воз­вы­шен­ность со сво­бод­ным кру­го­зо­ром. В горо­де aus­pi­cia ur­ba­na совер­ша­лись на augu­ra­cu­lum, нахо­див­шем­ся на Капи­то­лии. Вре­ме­нем авспи­ций обык­но­вен­но была пол­ночь при ясном небе; при­нес­ши жерт­ву и помо­лив­шись, авгур очер­чи­вал жез­лом (li­tuus) про­стран­ство (templum) на небе и на зем­ле, сре­ди кото­ро­го он хотел делать свои наблюде­ния (templum ca­pe­re, fa­ce­re), и освя­щал его. На этом про­стран­стве он опять отде­лял мень­шее место (templum) для сво­ей палат­ки (ca­pe­re ta­ber­na­cu­lum), ограж­ден­ной колья­ми, копья­ми, дос­ка­ми и хол­стом (lo­cus saep­tus, templum lin­tea­tum) и имев­шей лишь один выход. Потом он садил­ся, покрыв голо­ву, и ожи­дал зна­ме­ние. По уче­нию етрус­ков, авгур обра­щал­ся лицом на юг, так что восток, стра­на све­та и сча­стья, был от него нале­во, а запад, стра­на тьмы и бед­ст­вия — напра­во. Таким обра­зом, счаст­ли­вые зна­ме­ния назы­ва­лись si­nistra, а несчаст­ные — dextra. Verg. A. 2, 693. 9, 631. Ovid. fast. 4, 833. У гре­че­ских пред­ска­за­те­лей дело про­ис­хо­ди­ло наобо­рот: они обра­ща­лись лицом на север, а пото­му у них пра­вая сто­ро­на зна­ме­но­ва­ла сча­стье, левая — бед­ст­вие, и в таком смыс­ле выра­же­ния dextra и si­nistra часто употреб­ля­ют­ся и у рим­ских поэтов. Hor. od. 3, 27, 15. При авспи­ци­ях важ­но было si­len­tium; все долж­но было про­ис­хо­дить в тишине и без малей­шей поме­хи. Кро­ме наблюде­ния (spec­tio) к заня­ти­ям авгу­ра при­над­ле­жа­ла так­же nun­tia­tio, изве­ще­ние о том, что было им заме­че­но; если виден­ное им озна­ча­ло неуда­чу или пре­пят­ст­вие, то изве­ще­ние это назы­ва­лось ob­nun­tia­tio.

II) Di­vi­na­tio в юриди­че­ском смыс­ле назы­ва­лось судеб­ное иссле­до­ва­ние о том, кому из несколь­ких обви­ни­те­лей пору­чить обви­не­ние под­суди­мо­го. Осталь­ные, так­же желаю­щие обви­нять под­суди­мо­го в том же пре­ступ­ле­нии, полу­ча­ли или отказ от вер­хов­но­го судьи, или же поз­во­ле­ние при­со­еди­нить­ся к обви­не­нию в каче­стве так назы­вае­мых su­perscrip­to­res (см. Su­perscrip­tio ). Речь, кото­рую про­из­но­сил желаю­щий быть обви­ни­те­лем, чтобы дока­зать на это свое пра­во, так­же назы­ва­лась di­vi­na­tio. Тако­ва была речь Цице­ро­на про­тив Цеци­лия, заявив­ше­го так­же жела­ние высту­пить обви­ни­те­лем Верре­са.

Источник

Некоторые соображения относительно дивинации

Искусство дивинации является весьма сложным и многогранным искусством и, к сожалению, часто бывает, что нам не хватает понимания сути законов, по которым оно работает. В этой статье я хотел бы коснуться некоторых аспектов дивинационной работы с таро, что поможет отчасти прояснить вопрос и дать энтузиасту кратчайший путь овладения этой практикой.

Прежде всего, я хотел бы изложить некоторые соображения о салонной магии и гадании для других. Знание некоторых магических законов доказало мне, что подобная операция должна осуществляться крайне осторожно и только в исключительных случаях. И уж не в коем случае не становиться источником заработка.

Этот вопрос, как и вся магия, не имеет никакого отношения к морали, речь идет исключительно о целесообразности или нецелесообразности действий с точки зрения продвижения по пути великого делания.

Что происходит в процессе дивинации между оператором и квирентом? Почему-то ни в одной из известных мне книг по таро этот вопрос не был так или иначе затронут, хотя имеет первостепенное значение. Каждый знает, что дивинация является процессом взаимодействия с отдаленными архетипами коллективного бессознательного, но давайте задумаемся, что из этого следует.

В «психологии переноса» Юнг анализирует глубинные механизмы взаимодействия аналитика и анализанда в процессе прохождения архетипических областей. Этот анализ осуществляется на примере десяти стадий-иллюстраций алхимического «Розариума философов», в которых Юнг усмотрел лучший пример для иллюстрации тончайших психических механизмов. Я не вижу смысла вдаваться в этот вопрос подробно, поскольку это было бы темой отдельной статьи, но упомяну, что, согласно открытиям Юнга, в процессе взаимодействия аналитика и анализанда происходит процесс слияния бессознательных, и бессознательное анализируемого становится одновременно бессознательным аналитика. Именно здесь и находится ответ на вопрос о сущности психологической проекции – аналитик становится чем-то вроде шамана, который должен изнутри, через себя проникнуть в мир анализируемого, чтобы привести к излечению. Но при этом всегда существует опасность «психического заражения», вот почему психиатры инстинктивно стремятся отгородиться от своих пациентов, порой даже стеной враждебности.

Разумеется, этот процесс становится актуален на глубоких уровнях, когда в процессе активируются архетипы коллективного бессознательного. Так вот, я берусь утверждать, что тот же самый механизм лежит в основе взаимодействия при дивинации, поскольку активируются те же самые архетипы, при чем без предварительной подготовки и логического каркаса со стороны оператора.

Именно отсюда проистекает суеверный страх «нацеплять чужую карму». Вам может повезти, и процесс, который проходит квирент, имеет вполне позитивные архетипы, но может и не повезти. Самое худшее в том, что эти закономерности коллективного бессознательного, как правило, не осознаются и приходят в качестве «непонятных сюрпризов».

Любопытно, что в среде профессиональных гадалок существует запрет на магическую работу для себя, об этом я узнал из романа Макса Фриша «Жалобная книга». Но в этом случае гадатель должен быть «человеком без судьбы», абсолютно прозрачным проводником, на что едва ли способны многие.

Так же следует рассмотреть те случаи, когда дивинация может осуществляться для квирента. Хорошие результаты дает дивинация между аналитиком и анализандом, поскольку они уже изначально находятся в одном архетипическом потоке, и сам характер их взаимодействия располагает к осознанию этих закономерностей. По той же причине отношения учителя и ученика предполагают, чтобы ученик мог попросить наставника провести дивинацию. Допустимо, когда эта практика осуществляется между друзьями, поскольку они опять же изначально находятся в информационном пространстве друг друга и имеют возможность интегрировать открывшееся в результате дивинации.

Основой к пониманию законов, по которым работает дивинация, является фраза изумрудной скрижали «Что внутри – то и снаружи, что верху – то и внизу». Если бы человечество обладало способностью понимать хотя бы один процент этой простой, на первый взгляд, истины, мы жили бы в совершенно ином мире. Эта фраза открывает нам королевскую тайну психологических процессов

Именно на этом принципе построена дивинация – обращаясь к дивинационной системе, мы как бы прощупываем поле дальних и пока неосознанных архетипов и комплексов нашей психики, заставляя их проявиться на материальном плане еще до того, как они войдут в свою фазу.

Из этого следует, что результат дивинации – это не приговор. Более того, как это ни парадоксально прозвучит, искусство дивинации позволяет нам менять свою судьбу, вмешиваясь в процесс еще до того, как он начнет разворачиваться на арене нашей жизни. Мы как бы под микроскопом смотрим, что сейчас прорастает в нашей душе. Если это благая сила, мы всячески содействуем ей, если же прорываются энергии деструкции, потери, разрыва, мы имеем возможность отыграть их на уровне активного воображения, выкорчевываем их, словно сорняки, не давая прорости в нашей жизни.

Я позволю себе привести подобный пример из своей дивинационной работы, наглядно иллюстрирующий вышесказанное. Утром, когда мы с моей любимой женщиной собирались на первую в нашей практике официальную гностическую мессу в Ордене, она сделала расклад, и выпала десятка мечей. Я обратился к своей колоде, но и она не предсказывала ничего хорошего.

Ситуация достаточно очевидна, ибо десятка мечей, в отличие от больших арканов, не подразумевает двойных истолкований и не дает возможность какого-либо утешения – погибель, катастрофа, она и есть катастрофа.

И действительно, десятка не заставила себя ждать уже в электричке, когда я по некоторым причинам чувствовал волны ревности, смешанные с яростью. На какой-то момент мне показалось, что образ любимой стал смешиваться с другим, ненавистным мне образом матери, и я был в шаге от того, чтобы взорваться, как баллон с газом. Но и моя спутница была в состоянии, близком к десятке по своему эмоциональному фону. Что заставляло меня сдерживаться изо всех сил – это осознание значения выпавшей карты, которая со всей наглядностью говорила – ошибка сейчас будет фатальной. Благодаря предсказанию я получил дополнительный и весьма сильный аргумент в пользу отказа от потворства своим бессознательным неврозам и проекциям.

Следующий эпизод не заставил себя долго ждать: вскоре я оказался в весьма унизительной для себя ситуации, когда не смог оплатить диск, который стоил в три раза дороже, чем обычно. Не зная о цене, я попросил показать этот диск, и когда оказалось, что у меня на данный момент не хватает денег, я был готов взорваться от отчаяния.

Комплекс, связанный с деньгами и всем, что имеет к ним отношение, является для меня одним из самых мучительных и непроработанных, посему можно представить мои чувства. В другой ситуации я наверняка оказался бы одержим своим отчаянием, сорвался бы на свою спутницу, вошел бы в какую-нибудь из деструктивных ролей. Но именно четкая память об утреннем предсказании хранила мой разум. Ясное понимание, что сейчас нашим отношениям грозит погибель, позволило мне дважды пройти по краю пропасти, не упав в неё. Утренняя дивинация стала своего рода интеллектуальным буфером, который успешно тормозил мои реакции и блокировал наиболее вероятный исход.

Прежде чем продолжить, я хотел бы сделать несколько общих замечаний. При работе с таро существуют две противоположные опасности. Первая опасность выражается в том, что, получив неблагоприятный прогноз, мы спешно «перегадываем», требуя у колоды что-нибудь более приятное. Конечно, если сто раз тянуть карту, по крайней мере одна из них будет позитивна. Здесь мы имеем дело с желанием смазать прогноз, как бы обесценить его в своих глазах или, на худой конец (что совсем не годится), сказать что-то вроде «ну это всего лишь карты» и постараться прогнать неприятные мысли. Это очевидное неуважение к системе, с которой работаете, рано или поздно будет наказано.

Другая опасность – воспринимать предсказание как приговор, который не подлежит обжалованию. На самом деле точная дивинация – отнюдь не приговор, а выяснение, какие силы в нашем бессознательном наиболее активны и скоро отыграются вовне. Конечно, превратить «Луну» или «Башню» в «Звезду» едва бы удалось даже самому Кроули, (впрочем, Кроули, наверное, нашел бы свою прелесть и в болотах «Луны»), но вот пройти Луну с минимальными потерями, предвидя, что на пути болото и заранее соорудив хороший посох – явно не повредит.

Читатель может обеспокоиться по поводу: не нейтрализуются ли подобным образом и позитивные события нашей жизни? Но это абсурд: неужели, узнав о готовящемся проявлении в нашей жизни дружественного нам архетипа, мы встанем у него на пути? Пожалуй, на это способны только крайние невротики. Напротив – узнав, в какой области ждать приятных сюрпризов, мы в соответствии с Дао станем более открыты и начнем идти навстречу тому, что нас ожидает, усиливая это своим желанием и Волей.

Таким образом, дивинация становится своего рода духовной практикой следования потоку Дао. Если на пути потока неизбежны камни, эта практика поможет подготовиться к прохождению тягостной фазы. Скажу больше, в некоторых случаях таро способно показать единственный выход и направить нас к нему, даже в весьма безнадежных ситуациях.

Приведу следующий пример. Некогда, оказавшись в кризисе из-за разрыва личных отношений, которые на тот момент мне были особенно дороги, я решил обратиться к картам Таро. Расклад ошеломил меня точностью предсказаний.

Первая карта называлась «то, что прошло», и в ней был Иерофант. Дело в том, что я действительно в свое время был учителем и наставником женщины, о которой шла речь, но сложившиеся обстоятельства сделали невозможными ни духовные, ни личные отношения. Иерофант в разделе «то, что прошло» был мне чем-то вроде удара под дых, и я поспешил открыть другую карту.

Вторая карта обозначала «то, что сейчас», и была Колесничий. Это очень сложная карта, которая, с одной стороны, связана с волевым усилием к кристаллизации психики, а с другой – с сильнейшим эмоциональным аффектом: воды великого моря Бина как бы «выплескиваются» в Гебуру. Колесничий предельно точно отразил тяжесть того состояния, в котором я пребывал.

Следующая карта была ответом на вопрос «Что будет, если цепляться и упорствовать на прошедшем». Ответ был явно неутешителен и весьма конкретен – тройка мечей, то есть вся тяжесть и скорбь великого моря. Действительно, в той ситуации, в какой я находился, любой активное действие было обречено усугублять невыгодность моего положения.

На четвертую карту возлагались особые надежды, поскольку она должна была показать альтернативный путь, выбор, другой вариант, нежели на который я рассчитывал. Результат озадачил – Королева чаш.

Мы знаем: если выпадают большие арканы, речь идет о глобальном архетипическом влиянии, если малые – то обычно это личные комплексы. Но карты двора представляют влияние других людей, которое по какой-то причине стало определяющим.

Вот это да, думал я, да где же в моей жизни может появиться женщина, да еще Королева чаш? С Королевой чаш у меня была ассоциация весьма конкретных качеств и свойств, и тогда я ошибочно думал, что они несовместимы с высоким интеллектуальным уровнем. Как оказалось, это было обычное мужское предубеждение.

Покопавшись в памяти, я решил, что больше всего на Королеву чаш похоже одна женщина из моего далекого прошлого, которая в свое время стала причиной пробуждения во мне кундалини. Тогда я был слишком молод, слаб и наивен, но с тех пор приобрел уровень и знания, которыми не обладал никто, по крайней мере в губернии, где мне выпало родиться и жить. Я продумывал налаживание контакта с тщательностью шпиона, но мой план был провален намертво в связи с такими истерично-шаблонными установками последней, что останавливаться на этом подробнее я не вижу необходимости.

Но не может же быть, что карты что-то напутали в таком раскладе, думал я. Королева чаш должна быть обнаружена, я внимательно просматривал «по характеристикам» женщин, с которыми так или иначе пересекался, пока наконец не получил озарение.

Карты оказались полностью правы, и та, что на самом деле явилась, как Королева чаш, оказалась для меня истинным спасением и идеалом, который я искал все это время.

На этих двух примерах я продемонстрировал некоторые тонкости работы с таро, которые могут быть непонятны в самом начале практики, но которые важно осознавать.

Пожалуй, на этом я закончу эту статью и каждый вправе делать свои выводы.

Источник