для чего при ковид назначают кроверазжижающие препараты
Для чего при ковид назначают кроверазжижающие препараты
COVID-19 ассоциируется с усилением свертываемости крови. У пациентов с COVID-19 часто повышен уровень Д-димера, высокая концентрация которого является предиктором смерти. Эксперты Международного общества специалистов по тромбозу и гемостазу (ISTH) полагают, что повышение уровня Д-димера в 3-4 раза у пациента с COVID-19 является самостоятельным показанием для госпитализации.
Механизм гиперкоагуляции у пациентов с COVID-19, предположительно, связан с выраженной эндотелиальной дисфункцией и индукцией агрегации тромбоцитов (эндотелий несет на себе рецепторы АПФ2 и является мишенью для вируса SARS-COV-2). Также опубликованы отдельные серии работ, в которых у пациентов с COVID-19 и массивным тромбозом выявлено повышение титров антител к фосфолипидам (https://www.nejm.org/doi/full/10.1056/NEJMc2007575), однако подобные транзиторные изменения могут носить неспецифический характер, поскольку часто выявляются при выраженной воспалительной реакции.
Сейчас назначение антикоагулянтов в профилактической дозе у госпитализированных пациентов с тяжелым течением COVID-19 с целью профилактики венозной тромбоэмболии стало практически повсеместной практикой; показано, что такая терапия снижает смертность у пациентов с COVID-19. Не определены четкие показания к назначению антикоагулянтов, до конца не решен вопрос, какие препараты при этом лучше использовать. Теоретически представляется, что нефракционированный гепарин, обладающий собственным противовоспалительным действием, может иметь определенные преимущества. Более того, есть мнение, что он может снижать связывание вирусных частиц с клетками-мишенями. С другой стороны, использование НФГ требует более частого визита медсестры к пациенту (несколько раз в сутки), что подвергает персонал большему риску. Поэтому во многих клиниках в США для профилактики ВТЭО применяют прямые пероральные антикоагулянты.
У тяжелых пациентов с COVID-19 частота тромботических осложнений остается высокой даже на фоне применения антикоагулянтов в профилактической дозе, поэтому некоторыми экспертами обсуждается возможность назначения антикоагулянтов в полной, лечебной дозе.
Учитывая отсутствие адекватной доказательной базы, тактика в отношении антикоагулянтной терапии у каждого тяжелого пациента с COVID-19 должна быть обсуждена индивидуально с учетом риска тромбозов и кровотечений.
Эксперты рекомендуют контролировать такие показатели, характеризующие свертывание крови, как протромбиновое время, уровень Д-димера, фибриногена, число тромбоцитов.
У пациентов с COVID-19 тяжелого течения достаточно часто развивается тромбоцитопения, однако геморрагические осложнения редки. Лабораторные признаки гипокоагуляции без кровотечения не требуют какой-либо коррекции.
Кардиолог Нана Погосова: «При тяжёлом COVID-19 антикоагулянты необходимы»
Эпидемия коронавирусной инфекции уверенно идёт на спад. Но расслабляться всё же рано, особенно людям с хроническими заболеваниями. По оценкам ВОЗ, риск погибнуть от COVID‑19 у людей без хронических патологий составляет 1,4%, а у пациентов с заболеваниями сердца и сосудов — 13,2%. Как защищаться от коронавируса сердечникам?
Наш эксперт — профессор, заместитель генерального директора по научно-аналитической работе и профилактической кардиологии ФГБУ НМИЦ кардиологии Минздрава России, президент Национального общества профилактической кардиологии Нана Погосова.
Бьёт по сосудам молниеносно
Елена Нечаенко, «АиФ-Здоровье»: Какие хронические заболевания сильнее всего ухудшают течение коронавируса?
Нана Погосова: Выверенных показателей смертно;сти от COVID‑19 пока нет, но она значительно выше при наличии сердечно-сосудистых заболеваний (особенно при ишемической болезни сердца). Два других значимых негативных фактора — сахарный диабет и ожирение. И конечно, возраст более 65 лет.
— Как коронавирусная инфекция влияет на сердце?
— Новый коронавирус поражает, как оказалось, в основном 2 вида клеток — эпителиальные (дыхательных путей) и эндотелиальные (стенок сосудов). COVID-19 тяжёлого течения — это, по сути, микроангиопатия, при которой повреждаются стенки мелких кровеносных сосудов и происходят мелкие кровоизлияния во множестве органов. При болезнях сердца исходно имеются изменения сосудистой стенки, что облегчает реализацию подобного сценария.
Осложнения у таких больных возникают чаще. Наиболее часто тяжёлое течение COVID-19 может проявляться выраженной одышкой и снижением сатурации (насыщения крови кислородом). Сильно страдают лёгкие, иногда поражается до 80–90% лёгочной ткани. Поразительной особенностью COVID-19 является очень быстрое, у некоторых пациентов молниеносное, прогрессирование дыхательной недостаточности, которое может привести к отёку лёгких. Человек задыхается. В некоторых случаях для облегчения состояния бывает достаточно кислородной поддержки с помощью специальной маски или канюли, в других — приходится прибегать к аппаратам ИВЛ. Могут развиваться и острые повреждения самого сердца, жизнеугрожающие аритмии, а также острые поражения почек, печени, кишечника. Воспалительная реакция организма при тяжёлом COVID-19 настолько сильная, что врачи называют её цитокиновым штормом (цитокины — это маркеры воспаления).
— Говорят, некоторые препараты от гипертонии повышают риск заражения? Может, лучше их пока временно не принимать?
— Совокупный анализ всех случаев заражения в мире показал, что это неправда. Более того, если пациенты принимают ингибиторы АПФ (это эналаприл и другие «-прилы»), у них смертность при тяжёлом течении COVID‑19 не выше, а ниже.
Что принять для защиты?
— Недавно президент США Трамп в своём Твиттере признался, что для профилактики коронавируса принимает противомалярийный препарат гидроксихлорохин. Может, и нам не помешает?
— Я не знаю, принимает ли президент Трамп гидроксихлорохин по рекомендации врача или нет, поэтому не берусь комментировать. Но в целом делать это с профилактической целью бессмысленно. Не могу сказать, что гидроксихлорохин крайне вреден для сердца (хотя возможно влияние на проводимость миокарда). Препарат известен давно, обладает довольно выраженным противовоспалительным эффектом и на основании позитивных результатов небольших клинических исследований был включён в алгоритмы по лечению COVID‑19 как у нас в стране, так и за рубежом. Однако в связи с недавним появлением новых данных этот подход может быть пересмотрен.
— А что скажете про статины? Правда ли, что они облегчают течение COVID‑19?
— Действительно, есть публикации о том, что у людей, принимающих статины, реже отмечаются серьёзные осложнения COVID‑19. Но на сегодняшний день доказательная база целенаправленного приёма статинов при коронавирусной инфекции очень скудная. Хотя, конечно, статины, помимо своего прямого эффекта по снижению уровня «плохого» холестерина, имеют ещё целый ряд полезных свойств, в частности обладают противовоспалительным и иммуномодулирующим.
— Что тогда пить сердечникам, чтобы снизить риск заражения?
— Такой чудо-таблетки не существует. Единственный действенный способ уберечься от этой инфекции — максимально избегать контактов с другими людьми, а если это невозможно — соблюдать большую дистанцию, носить маску (например, в магазине, аптеке), часто мыть руки. Пациентам с сердечно-сосудистой патологией необходимо строго следовать регулярно обновляемым противоэпидемическим рекомендациям.
Чем будем лечиться
— Как быть кардиологическому больному, если он всё-таки заразился? Надо ли менять базовую терапию?
— Заниматься самолечением, отказываться от базовой терапии ни в коем случае нельзя! Надо вызвать врача из поликлиники и выполнять его рекомендации. Но если состояние ухудшилось, появились одышка, чувство нехватки воздуха, боль в грудной клетке, высокая температура, необходимо вызвать скорую помощь. Скорее всего, такому пациенту понадобится госпитализация.
— Появилось ли эффективное лечение от COVID‑19?
— Пока нет специфической противовирусной терапии с доказанным эффектом, но врачи опытным путём определили некоторые препараты, оказавшиеся эффективными. Это прежде всего препараты с мощными противовоспалительными свойствами, ранее применявшиеся при лечении ревматоидного артрита и ряда других заболеваний. Опыт нашего центра показал, что они весьма эффективны. Обнадёживающие результаты даёт использование интерферонов. Конечно, лечение носит комплексный характер и включает в себя антибиотики, симптоматическую терапию. Однако наличие сердечно-сосудистых заболеваний ограничивает назначение препаратов, поскольку некоторые из них могут вызвать нарушения сердечного ритма, усугубить сердечную патологию. Важную роль играют разные виды кислородной поддержки, в том числе СИПАП-терапия, дыхательная гимнастика. В тяжёлых случаях приходится прибегать к использованию ИВЛ.
— Вы сказали, что при COVID‑19 могут повреждаться сосуды и возникать мелкие кровоизлияния. Значит ли это, что надо принимать антикоагулянты?
— Очень важный вопрос. Антикоагулянты мы обязательно назначаем всем пациентам со среднетяжёлым и тяжёлым течением COVID‑19. Их приём действительно уменьшает риск развития тромбоэмболических осложнений, который у пациентов с COVID‑19 существенно повышен. В стационаре препаратами выбора являются прямые антикоагулянты.
— Как ваши коллеги переживали эпидемию?
— Трудно передать, насколько тяжело пришлось врачам и другим медицинским работникам на пике эпидемии, как высока была их психологическая нагрузка. Для них тогдашняя ситуация была сопряжена с угрозой жизни. Но так уж устроены медики — они спасают жизнь другим, рискуя своей.
Новые данные о роли ацетилсалициловой кислоты в лечении COVID-19
15 июня в ходе «Научного вторника» руководитель отдела фундаментальных и клинических проблем тромбоза при неинфекционных заболеваниях ФГБУ «НМИЦ ТПМ» Минздрава России, д.м.н. Игорь Семенович Явелов представил данные рандомизированных клинических исследований по использованию в лекарственной терапии COVID-19 ацетилсалициловой кислоты.
Доказано, что существенную роль в прогрессировании новой коронавирусной инфекции играют процессы тромбообразования. В настоящее время для лечения COVID-19 в стационаре широко применяют подкожное или внутривенное введение препаратов гепарина. Однако накапливаются факты, что полезными могут оказаться и препараты, снижающие функциональную активность тромбоцитов (антиагреганты), среди которых наиболее часто используется ацетилсалициловая кислота.
Так, по данным объединенного анализа 6 ретроспективных исследований, включавших в совокупности 13993 больных с COVID-19, применение низкой дозы ацетилсалициловой кислоты догоспитально или в стационаре указывало на двукратное снижение риска смерти при сравнении с не получавшими этот антиагрегант, вне зависимости от наличия других факторов, связанных с неблагоприятным исходом заболевания. Результаты анализа случаев начала применения ацетилсалициловой кислоты в стационаре оказался аналогичным. Вместе с тем, с одной стороны, столь выраженный положительный эффект выглядит неправдоподобно, с другой – известно, что свидетельства такого рода могут ввести в заблуждение, поскольку решение назначать или не назначать препарат у конкретного больного зависит от решения врача, мотивы которого далеко не всегда известны, и никогда нет уверенности в том, что группы сравнения были сходны (сопоставимы) по всем особенностям, способным оказать влияние на результат лечения. Определенный ответ на целесообразность того или иного подхода к лечению больных могут дать только рандомизированные клинические исследования.
Результаты первого из них оказались разочаровывающими: в многоцентровом открытом клиническом испытании RECOVERY назначение ацетилсалициловой кислоты в дозе 150 мг 1 раз в сутки до выписки у больных, госпитализированных с COVID-19, не оказало влияния на смертность за 28 дней наблюдения в сравнении со стандартным лечением заболевания без использования ацетилсалициловой кислоты. При этом не было пользы при начале лечения в первые 7 дней и в более поздние сроки от появления симптомов, при отсутствии потребности в поддержке дыхания/дыхании кислородом и различных формах поддержки дыхания, при использовании и не использовании кортикостероидов. Не было различий между группами и по частоте больных, нуждающихся в неинвазивной и инвазивной вентиляции легких, заместительной почечной терапии. При этом в основном изучение начиналось в первые дни после госпитализации, и исходно тяжесть заболевания не была критической (механическая искусственная вентиляция легких проводилась только у 5% больных).
В итоге пока нет оснований применять ацетилсалициловую кислоту у всех больных, госпитализированных с COVID-19. Ее изучение при этом заболевании (в том числе при лечении амбулаторно) продолжается в ряде рандомизированных клинических исследований. Соответственно, не исключено, что после появления новых фактов представления о роли ацетилсалициловой кислоты при COVID-19 будет уточнено или пересмотрено.
Врачи назвали вид терапии для избежания тромбоза у перенесших COVID-19
Людям, переболевшим коронавирусом, с первых дней нужно назначать антикоагулянтную терапию, чтобы избежать тромбозов, заявил РБК руководитель лаборатории особо опасных инфекций Федерального исследовательского центра фундаментальной и трансляционной медицины, профессор вирусологии Александр Чепурнов.
Так он прокомментировал слова главного врача московской клинической больницы имени Филатова Валерия Вечорко о назначении антикоагулянтной терапии после COVID-19.
По его словам, вирус обладает способностью поражать свертывающуюся систему. Чепурнов объяснил, что после заболевания коронавирусом у человека может начаться гиперкоагуляция (появление множества мелких тромбов), во время которой у организма расходуются запасы коагулирующих средств, которые способствуют более медленному свертыванию крови.
«После такого истощения наступает неспособность организма контролировать свертываемость, начинается разжижение крови с кровотечениями, соответственно, с потерями жидкой составляющей», — добавил врач.
О том, что применение антикоагулянтов после коронавируса необходимо, заявил РБК и инфекционист, доктор медицинских наук Николай Малышев. «Эти препараты нужно всем давать в качестве профилактики», — сказал врач. По его словам, люди, которые получают эту терапию по поводу операций на сердце или различных заболеваний сердечно-сосудистой системы, переносят коронавирус легче. «Тромбозы — частое осложнение в пожилом возрасте, в молодом возрасте тоже бывает, но реже», — добавил Малышев.
Ранее Вечерко говорил, что во время лечения от COVID-19 в его больнице пациентам назначают антикоагулянтную терапию, чтобы избежать тромбозов. Он пояснил, что для этого нужны препараты гепариновой группы или новые антикоагулянты. «Эта группа препаратов позволяет провести профилактику тромбозов, особенно легочных артерий, и смерти от их образования. Надо отметить, что аспирин и другие препараты показали меньшую эффективность», — сказал Вечорко.
По его словам, после выздоровления можно сделать коагулограмму, которая позволяет оценить свертываемость крови. «При негативном сценарии необходимо продолжить прием антикоагулянтной терапии до тех пор, пока состояние не нормализуется. В некоторых случаях анализ придется сдать повторно через две-три недели», — добавил врач.
«Внутрисосудистое свертывание крови при COVID-19 определяет весь ход болезни»
Беседа с академиком А.Д. Макацария, крупнейшим специалистом в области клинической гемостазиологии
Беседа с академиком А.Д. Макацария, крупнейшим специалистом в области клинической гемостазиологииСегодня известно, что при COVID-19, в первую очередь, страдает свертывающая система крови. Вот почему у всех умерших от осложнений новой коронавирусной инфекции находят большое количество тромбов. Как это объяснить? Почему это заметили не сразу? Каким образом и почему это происходит? Можно ли предотвратить развитие такого осложнения? Об этом – наш разговор с А.Д. Макацария, академиком РАН, одним из крупнейших в мире специалистов по изучению нарушений свертываемости крови, создателем Школы клинической гемостазиологии, заведующим кафедрой Сеченовского университета. Александр Давидович и его ученики активно сотрудничают с университетом Сорбонны, Венским, Римским, Миланским и Тель-Авивским университетами, Технион в Хайфе. Под его руководителем защищено 150 кандидатских и докторских диссертаций. Автор более 1200 научных трудов, в том числе 40 монографий.
– Александр Давидович, в последнее время во всем мире появляется всё больше сообщений о том, что при COVID-19 страдает свертывающая система крови. Так ли это, и если да, то чем вы объясняете этот феномен?
– Безусловно, это так. Более того, хочу сказать, что практически нет такой инфекции (вирусной или, тем более, бактериальной), которая бы не влияла на свертывание крови. Доказательство тому – учение о сепсисе и септическом шоке как универсальной модели ДВС-синдрома – синдрома диссеминированного внутрисосудистого свертывания крови. Степень тяжести тромботических нарушений зависит от особенностей возбудителя и организма-хозяина (иммунная система, система гемостаза, наличие сопутствующих заболеваний и т.д.).
– Но ведь не у всех пациентов развивается сепсис и септический шок?
– Конечно, не у всех. Поэтому очень актуальным и далеко не изученным в настоящее время является механизм патогенеза осложнений, вызванных коронавирусной инфекцией. Во многом это обусловлено особенностями вируса, а также особенностями организма человека, начиная от количества и качества рецепторов, представленных у человека и их способностью связываться с этим вирусом. Безусловно, на исходы заболевания огромное влияние оказывает коморбидность, то есть наличие сопутствующих хронических заболеваний у пациента.
– Почему, по вашему мнению, эта особенность течения болезни проявилась не сразу?
— Я считаю, что все это проявилось сразу, но не было адекватно оценено врачами изначально: еще не было такого количества вскрытий и широкого тестирования на гемостазиологические маркеры. Надо сказать, мы занимаемся изучением этой проблемы довольно давно, практически с самого начала эпидемии. Еще в самом начале апреля мы опубликовали работу, основанную на первых наблюдениях наших китайских коллег. Работа называлась «COVID-19 и синдром диссеминированного внутрисосудистого свертывания крови». Она имела чрезвычайно широкий резонанс, поскольку уже тогда врачи начали понимать роль свертывающей системы крови в инфекционном процессе.
– Каков механизм тромбообразования при covid-19 и отличается ли он от этого процесса при других патологиях?
– Это очень непростой вопрос. На сегодняшний день однозначно можно утверждать – при этом вирусе с самого начала имеет место активация гемостаза, внутрисосудистое свертывание крови и тромбообразование в сосудах мелкого калибра жизненно важных органов. При этом повреждаются не только легкие, а блокада микроциркуляции и ее необратимый характер определяют исход заболевания. Позднее начало антикоагулянтной терапии является неблагоприятным фактором. Причем этот процесс внутрисосудистого свертывания в капиллярах легкого играет важную роль в развитии острого респираторного дистресс-синдрома (ОРДС), о котором все говорят. Но далеко не все с самого начала уловили связь между внутрисосудистым свертыванием крови и ОРДС.
В западной литературе даже появился термин «легочная интраваскулярная коагуляция». Практически во всех случаях имеет место активация системного воспалительного ответа. Это общебиологическая реакция, которая особенно проявляется в ответ на инфекцию, вирусные возбудители. Международные организации признали, что коронавирусная инфекция – это сепсис.
Таким образом, цитокиновый и тромботический шторм усугубляют состояние больного и определяют степень тяжести. Но есть и особенности. Возможно, при COVID-19 в первую очередь повреждается фибринолиз – часть системы гемостаза, которая обеспечивает процесс разрушения уже сформированных кровяных сгустков, тем самым, выполняя защитную функцию предотвращения закупорки кровеносных сосудов фибриновыми сгустками. Отсюда синдром фибринирования при меньшей частоте геморрагических осложнений. И отсюда же открывается перспектива применения тромболитиков, о чем сейчас так много говорят и пишут. А впервые предложили такую схему наши американские коллеги.
– А ведь есть немало людей с нарушениями свертываемости крови. Сейчас, во время эпидемии, для них настали трудные времена.
– Это так. В нашей популяции есть люди не только с явными, но и со скрытыми нарушениями гемостаза, предрасполагающими к тромбозам – генетические тромбофилии, антифосфолипидный синдром и ряд других заболеваний, сопровождающихся избыточной активацией системы гемостаза; а также люди с высокой готовностью к супервоспалительному ответу (врожденные факторы и ряд ревматологических и иммунных заболеваний). Им сейчас важно контролировать своё состояние, а врачам не забывать об этом.
Вообще надо сказать, что открытие NET расширило горизонты в понимании биологии нейтрофилов и роли этих клеток в организме. Использование организмом хозяина хроматина в сочетании с внутриклеточными белками в качестве естественного противомикробного агента имеет древнюю историю и меняет наше представление о хроматине как только о носителе генетической информации. Благодаря избыточному и неконтролируемому формированию NET, нейтрофилы могут способствовать развитию патологического венозного и артериального тромбоза, или «иммунотромбоза», а также играют важную роль в процессах атеротромбоза и атеросклероза. Высвобождение NET является, как выяснилось, одной из причин тромбообразования при таких состояниях, как сепсис и рак. Наличие NET при этих заболеваниях и состояниях дает возможность использовать их или отдельные компоненты в качестве потенциальных биомаркеров. NET и их компоненты могут быть привлекательны в качестве терапевтических мишеней. Дальнейшие исследования нейтрофилов и NET необходимы для разработки новых подходов к диагностике и лечению воспалительных и тромботических состояний.
– Размышляя о высокой летальности у пациентов, которым пришлось применить ИВЛ, вы констатируете, что мы, возможно, пошли не тем путем. А какой путь может оказаться более верным?
– Да, я имел в виду, что при оценке вентиляционно-перфузионных нарушений при COVID-19 превалируют перфузионные нарушения, нарушения микроциркуляции, а это значит, что главная терапевтическая мишень – восстановление нормальной перфузии тканей, то есть противотромботическая терапия, а возможно, даже и фибринолитическая. Механическая вентиляция не может решить вопрос перфузионных нарушений.
– Видите ли вы, что в связи с эпидемией стали более частыми проблемы тромбообразования в акушерско-гинекологической практике?
– Случилось так, что во многом и благодаря нашим стараниям (лекциям и публикациям), большинство акушеров сегодня осведомлены о том, что беременность – это состояние так называемой физиологической гиперкоагуляции, и этим пациенткам нередко назначаются антикоагулянты во время беременности. Тем не менее, требуются дальнейшие исследования для вынесения суждения о частоте тромбозов у беременных с COVID-19.
Вообще надо сказать, что большинство осложнений беременности либо обусловлены, либо сочетаются с высоким тромбогенным потенциалом. Генетические факторы свертывания крови, особенно антифосфолипидный синдром, являются факторами риска огромного количества осложнений беременности – это и внутриутробные гибели плода, и неудачи ЭКО, и задержка внутриутробного развития плода, и преждевременная отслойка плаценты, что приводит к тяжелым тромбогеморрагическим осложнениям, это, наконец, тромбозы и тромбоэмболии. Поэтому, конечно, можно ожидать, что в условиях COVID-19 эти осложнения могут представлять собой еще большую опасность. Ведь вирус может быть фактором, активирующим факторы свертываемости крови. Конечно, тут нужны обобщающие исследования, но уже сейчас наши отдельные наблюдения говорят о том, что риск таких осложнений возрастает.
– Являются ли, на ваш взгляд, одним из проявлений этой проблемы случаи тяжелого течения covid-19 в педиатрии (состояния, похожие на синдром Кавасаки)?
– Глава ВОЗ Тедрос Аданом Гебрейесус призвал врачей всех стран обратить особое внимание на сообщения о том, что у некоторых детей, заразившихся коронавирусом, проявляются симптомы, схожие с еще одним заболеванием — синдромом Кавасаки (мультисистемным воспалительным синдромом). Действительно, в сообщениях из Европы и Северной Америки говорилось, что некоторое число детей поступало в отделения интенсивной терапии с мультисистемным воспалительным состоянием, с некоторыми симптомами, похожими на синдром Кавасаки и синдром токсического шока.
Синдром Кавасаки был впервые описан в 1967 году японским педиатром по имени Томисаку Кавасаки. Он обычно поражает детей до пяти лет. При этом синдроме у пациента начинается воспаление кровеносных сосудов (васкулит) и лихорадка. Болезнь Кавасаки имеет четко выраженный набор симптомов, включая постоянно высокую температуру, покраснение глаз и области вокруг рта, сыпь на теле и покраснение и отек ног и рук.
13 мая нынешнего года в авторитетном медицинском издании The Lancet было опубликовано исследование итальянских врачей, которые сообщили, что в провинции Бергамо, одной из наиболее пострадавших от эпидемии коронавируса, была зафиксирована вспышка синдрома Кавасаки или схожего с ним синдрома.
Важно, что в большинстве случаев дети также имели положительный результат теста на антитела к КОВИД-19, предполагая, что синдром последовал за вирусной инфекцией.
Болезнь Кавасаки имеет тенденцию проявляться в группах генетически похожих детей и может выглядеть немного по-разному в зависимости от генетики, лежащей в основе группы. Это говорит о том, что различные триггеры могут вызывать воспалительную реакцию у детей с определенной генетической предрасположенностью.
Вполне возможно, что атипичная пневмония SARS-COV-2, вызванная вирусом COVID-19, является одним из таких триггеров. Это важный вопрос, требующий пристального изучения.
– Александр Давидович, как вы думаете, почему у всех COVID-19 проявляется по-разному?
– Тут очень важна проблема факторов риска. Всё дело в том, что, помимо видимых болезней типа сахарного диабета или гипертонии, существуют болезни невидимые, о которых мы зачастую даже не подозреваем. В последние годы большое распространение получило учение о генетической тромбофилии. Во всем мире это примерно до 20 процентов людей, которые являются носителями той или иной формы генетической тромбофилии. С этим можно жить сто лет, но если возникает инфекция, травма, делается операция – больной может погибнуть от тромбоэмболии, даже если операция выполнена на высочайшем техническом уровне. Причиной тому – скрытая генетическая тромбофилия – мутация, которая делает её носителя подверженным высокому риску тромбообразования.
Высокая контагиозность вируса и большое количество заболевших поневоле «позволяет» вирусу выявить людей с изначальной явной или скрытой предрасположенностью к тромбозам. Это пациенты не только с генетической тромбофилией или антифосфолипидным синдромом, но и с сахарным диабетом, ожирением, ревматическими болезнями и другими патологическими состояниями, ассоциированными с повышенным свертыванием и/или воспалением.
– Какие методы профилактики и лечения covid-19 вы считаете перспективными?
– Помимо уже названных, это противовирусная терапия, терапия специфическими иммуноглобулинами, противотромботическая терапия и лечение, направленное на снижение воспаления (так называемые антицитокиновые препараты). Многое нам предстоит ещё понять об этом новом для нас заболевании, но постепенно мы движемся в сторону лучшего объяснения многих его механизмов. Вы знаете, я всегда много работал, но, пожалуй, никогда ещё я не был так занят исследовательской и практической работой, как сейчас. Уверен, что она даст свои важные результаты.
Беседу вела Наталия Лескова.