григорианская борьба что такое
Глава 6. Первое заместительство митрополита Сергия (Страгородского)
§ 1. Начало григорианского раскола
Для митрополита Петра начались скитания по тюрьмам и ссылкам. Первоначально архипастырь находился во внутренней тюрьме ОГПУ на Лубянке и в суздальском изоляторе, а в ноябре 1926 г. приговорен к трем годам ссылки и отправлен в Тобольск.
В соответствии с завещанием митрополита Петра (Полянского) Заместителем Патриаршего Местоблюстителя стал митрополит Нижегородский Сергий (Страгородский). 14 декабря 1925 г. он заявил о вступлении в должность.
Митрополит Сергий (в миру Иван Николаевич Страгородский) родился в Арзамасе в семье священника, окончил Нижегородскую семинарию и Санкт-Петербургскую академию, где принял постриг и был рукоположен во иеромонаха. По окончании академии иеромонах Сергий нес послушание в Японской православной миссии под руководством равноапостольного Николая (Касаткина). С 1893 г. отец Сергий снова служил в России, защитил магистерскую диссертацию «Православное учение о спасении». В 1901 г. архимандрит Сергий стал ректором Санкт-Петербургской академии, в том же году был рукоположен во епископа Ямбургского, викария Санкт-Петербургской епархии, в 1905 г. стал архиепископом Финляндским и Выборгским, а в 1911 г. вошел в состав Святейшего Синода. В 1917 г. митрополит Сергий был избран на Владимирскую кафедру, а с 1924 г. находился на Нижегородской кафедре.
Заместитель местоблюстителя прекрасно понимал, что в новой должности ему придется наблюдать разгром Церкви, терять близких, рисковать собственной жизнью. Протоиерей Стефан Ляшевский вспоминал свое посещение митрополита Сергия в Нижнем Новгороде вскоре после его вступления в должность. Тогда митрополит Сергий сказал: «Моя задача тормозить разгром Церкви, спускаться на тормозах, чтобы она не разбилась».
Положение митрополита Сергия было более тяжелым, чем положение митрополита Петра. Последний стал местоблюстителем в соответствии с распоряжением патриарха Тихона, который в свою очередь получил право передать власть по завещанию от Поместного Собора. Кроме того, поставление митрополита Петра местоблюстителем в 1925 г. было подтверждено почти 60 архиереями, фактически Собором. Власть же митрополита Сергия базировалась только на завещании митрополита Петра. Не имея возможности выехать в Москву, митрополит Сергий поручил церковное управление в столице совету викариев во главе со священномучеником епископом Серафимом (Звездинским), однако, поскольку этот архипастырь покинул столицу, временное управление Московской епархией заместитель местоблюстителя поручил священномученику епископу Петру (Звереву).
В ОГПУ тем временем продолжалась подготовка григорианского раскола. Переговоры об условиях существования новой структуры чекисты вели в основном с епископом Можайским Борисом (Рукиным). Именно ему было предложено составить декларацию о полном сочувствии советскому правительству в обмен на легализацию. Поскольку статус епископа Бориса (Рудкина) был невысок, в ОГПУ решили привлечь к расколу более известных архиереев. Среди согласившихся на авантюру был архиепископ Екатеринбургский Григорий (Яцковский), имя которого и дало название расколу. Однако в Москве новую организацию именовали «борисовщиной».
22 декабря в Московском Донском монастыре состоялось совещание 10 архиереев, избравших «Временный Высший церковный совет» (ВВЦС) в составе шести иерархов во главе с архиепископом Григорием (Яцковским). Лидеры нового раскола проигнорировали назначение митрополита Сергия и заявили, что после ареста митрополита Петра Церковь осталась без управления, так как назначать себе преемника он не имел права. В своем обращении к пастве григориане заявили, что при митрополите Петре церковная ситуация ухудшилась и созданный ныне ВВЦС должен исправить ситуацию и подготовить канонически правильный Собор.
Митрополит Сергий, узнав о самочинии григориан, тут же опротестовал их действия. Раскольники в ответ солгали, что не знали о назначении митрополита Сергия заместителем местоблюстителя и пригласили его в ВВЦС для выяснения церковного положения. Григориане вполне могли использовать митрополита Сергия для упрочения своего канонического положения, а затем «выставить его за дверь». К тому же со стороны митрополита Сергия было вовсе неразумно, получив власть от местоблюстителя, вступать в союз с организацией, которая хулила митрополита Петра. А потому 29 января 1926 г. митрополит Сергий запретил григориан в служении.
Чтобы поправить свое положение, раскольники решили обратиться к митрополиту Петру и передали ему свой доклад. Пользуясь изолированным положением святителя, аферисты представили дело так, что назначенные им заместители либо не могут, либо не хотят взять власть в Церкви, и предложили передать церковное управление коллегии. Введенный в заблуждение митрополит Петр разрешил деятельность коллегии, что раскольники тут же представили, как передачу им власти. 4 марта митрополит Петр предложил митрополиту Сергию прибыть в Москву для переговоров с григорианами.
Однако заместитель местоблюстителя был непреклонен. Считая, что митрополит Петр не осведомлен о реальном положении дел в Церкви, митрополит Сергий настаивал, что имеет полное право сохранить за собой заместительство. Архипастырь был убежден, что как первый епископ он имеет право подвергать других архиереев запрещению, даже без созыва Собора.
В то же время заместитель предпринял важный шаг на пути в консолидации с украинским епископатом, где 13 архиереев во главе с экзархом Украины митрополитом Михаилом (Ермаковым) лишили сана и отлучили от Церкви лидеров лубенского раскола.
Митрополит Сергий утвердил это решение, что сблизило с ним канонических епископов Украины. Они со своей стороны поддержали заместителя в его борьбе с григорианами.
Поддержку митрополиту Сергию в его борьбе с самочинным ВВЦС оказали и другие иерархи, например, будущие священномученики Серафим (Самойлович) и Аркадий (Ершов). 2 апреля 1926 г. в поддержку митрополита Сергия выступила сплоченная группа из 25 русских архиереев. 22 апреля митрополит Сергий составил письменное объяснение в адрес митрополита Петра. В тот же день местоблюститель аннулировал полномочия григорианского ВВЦС и подтвердил полномочия митрополита Сергия.
Поднять авторитет раскола ОГПУ попыталось с помощью архиепископа Илариона (Троицкого), отбывавшего лагерный срок. Святителю предлагали освобождение и белый клобук, однако архипастырь ответил жестким отказом.
«Приятно с умным человеком поговорить, – сказал архиепископу Илариону Тучков. – А сколько вы имеете срока на Соловках? Три года?! Для Илариона три года?! Так мало?»
Архиепископу было добавлено еще три года, при этом сотрудники ОГПУ от него не отставали. Однажды иерарх не выдержал: «Хотя я и архипастырь, но вспыльчивый человек, очень прошу вас уйти, ведь я могу потерять власть над собой».
Имея поддержку со стороны властей, григорианский раскол просуществовал до 1940-х гг., однако серьезной роли в дальнейшей истории он больше не играл.
§ 2. Оппозиция митрополита Агафангела 1926 г.
Еще одну попытку расколоть Российскую Церковь ОГПУ предприняло в том же 1926 г. С этой целью в апреле 1926 г. Тучков выехал в Пермь, где находился возвращавшийся из ссылки митрополит Агафангел (Преображенский). Чекист заявил святителю, что митрополит Петр, как контрреволюционер, к церковному управлению допущен никогда не будет, а митрополит Агафангел, как более лояльный, сможет получить регистрацию для Церкви.
Аргументом было и то, что, согласно завещанию патриарха Тихона, митрополит Агафангел имел больше прав на церковное управление, чем митрополиты Петр и Сергий. 18 апреля митрополит Агафангел направил пастве послание, где извещал о своем вступлении в должность местоблюстителя.
Митрополит Сергий со своей стороны настаивал, что в завещательном распоряжении патриарх Тихон не говорил, что местоблюститель должен принять власть временно. И если митрополит Петр принял власть, то он остается местоблюстителем до сих пор и может быть лишен ее лишь на основании суда.
Священномученик Петр, получавший в заключении лишь отрывочные сведения, согласился с правами митрополита Агафангела и направил ему приветствие. Однако заместитель местоблюстителя не сдавался, указывая, что митрополит Петр не осведомлен о состоянии церковных дел и не может вмешиваться в них. Большинство архиереев Российской Церкви, видя в ситуации опасность нового раскола, поддержало митрополита Сергия. Поддержка была во многом обусловлена уважением, которое успел приобрести митрополит Сергий за время своего заместительства. Прежде всего в заслугу ему ставили успешную борьбу с григорианским расколом.
Нестроения в Церкви активно использовались советской пропагандой. Газета «Известия» 1 июня 1926 г., извращая факты, издевательски писала: «Рост количества претендентов на так называемое местоблюстительство патриаршего престола за последнее время принял анекдотические размеры. » Престол»-то один, а лиц и церковных учреждений, усевшихся на патриаршее кресло, – уже трое. С одной стороны, функционирует высший временный церковный совет во главе с архиепископом Григорием, который получил церковную власть от митрополита Петра Крутицкого. С другой стороны, митрополит Сергий, объединяющий вокруг себя реакционные элементы. Он отказался выполнить постановление митрополита Петра о передаче власти ВВЦС и ведет с последним борьбу. В довершение ко всему этому на церковную арену всплыла небезызвестная фигура митрополита Агафангела Ярославского».
Но святитель Агафангел, опасаясь церковной смуты и понимая, насколько заинтересована в ней богоборческая власть, предпочел отказаться от местоблюстительства. 17 июня 1926 г. он уведомил об этом митрополита Сергия.
§ 3. Попытки митрополита Сергия нормализовать церковную жизнь
Первое заместительство митрополита Сергия (декабрь 1925 – декабрь 1926 гг.) оценивается церковными исследователями положительно. Взамен арестованных и убитых иерархов рукополагались новые святители. Как правило, это были выдающиеся подвижники, принимавшие епископский сан не ради честолюбия, а ради готовности положить жизнь за Христа и Церковь. Заместитель местоблюстителя попытался решить проблему с замещением Петроградской кафедры. В августе 1926 г. туда был назначен митрополит Иосиф (Петровых), отслуживший всенощное бдение и литургию в Александро-Невской лавре при огромном стечении народа. Через два дня архипастырь выехал в Новгород за вещами, откуда был вызван ОГПУ в Москву. Большевики, не желавшие усиления православия, в северную столицу его больше не пустили. Митрополиту было предписано жить в Ростове.
Свою задачу митрополит Сергий, как и его предшественники, видел в попытках легализации церковного управления. 10 июня он обратился в НКВД с просьбой зарегистрировать канцелярию Московской Патриархии и епархиальные советы, разрешить проведение Архиерейских Соборов и издание «Вестника Московской Патриархии». Заместитель местоблюстителя подготовил также проект «Обращения» к пастве, вошедшего в историю как первоначальный вариант «Декларации». Проект был отправлен для обсуждения архиереям Российской Церкви, в том числе и зарубежным. В этом документе митрополит Сергий указывал, что Церковь не может скрывать разницу между большевизмом и христианством и «подкрашиваться под коммунизм» не будет. Однако при этом православные христиане гарантируют государству полную лояльность и послушание. За основу взаимоотношений заместитель брал принцип отделения Церкви от государства: Церковь обещает не вмешиваться в политические вопросы, государство со своей стороны не пытается влиять на жизнь Церкви. При этом политические воззрения каждого православного христианина остаются его личным делом и церковное руководство не может нести за это ответственность, тем более следить за политическими настроениями верующих. Однако духовные лица, не готовые выполнять свои обязанности перед государственной властью, по мнению митрополита Сергия, должны исключаться из клира Московской Патриархии.
Очень важно, что в том же году митрополит Сергий обратился к зарубежному духовенству с предложением перейти в ведение Поместных Церквей или создать единый независимый орган церковного управления.
В 1926 г. появился еще один документ, отражавший взгляд Церкви на отношения с государством. Это «Памятная записка соловецких епископов», подготовленная заключенными на Соловках архипастырями. Этот лагерь был в те годы переполнен архиереями (их было более 20), монахами и священниками. Одним из наиболее авторитетных узников был священномученик архиепископ Евгений (Зернов). 7 июня на продуктовом складе состоялось совещание 17 архиереев, результатом которого и стала эта записка. Кроме архиепископа Евгения в ее составлении принимали участие священномученики Иларион (Троицкий), Захария (Лобов), Амвросий (Полянский), Прокопий (Титов), Игнатий (Садковский) и др. Позиция соловецких архипастырей соответствовала идеям митрополита Сергия – лояльность Церкви государству и невмешательство светских властей в церковную жизнь. Соловецкие епископы не скрывали при этом глубинного противоречия между Православной Церковью и коммунистической властью. «Церковь хочет процветания религии, коммунизм – ее уничтожения», – говорилось в послании. Отмечалось, что православие находится в наиболее стесненном, гонимом состоянии.
Позиция митрополита Сергия и соловецких архипастырей в тот момент полностью соответствовала принципу церковной аполитичности, который был намечен патриархом Тихоном.
Но в ОГПУ проект «Декларации» отвергли и в регистрации отказали. Советскому режиму были нужны не лояльные и аполитичные архиереи, а преданные. По словам протоиерея Владислава Свешникова, коммунистическая власть «требовала не лояльности, что допустимо, но внутреннего согласия со своей разбойничьей сущностью». Если для патриарха Тихона Церковь не могла быть ни красной, ни белой, то большевикам была нужна именно «красная» Церковь. С этой целью ОГПУ пыталось оказать давление и на назначенных патриархом местоблюстителей – митрополитов Кирилла (Смирнова) и Агафангела (Преображенского).
Митрополиту Кириллу Тучков говорил:
– Если нам нужно будет удалить какого-нибудь архиерея, вы должны будете нам помочь.
–Если он будет виновен в каком-либо церковном преступлении, да, – ответил священномученик Кирилл. – В противном случае я скажу: «Брат, я ничего не имею против тебя, но власти требуют тебя удалить, и я вынужден это сделать».
–Нет, не так. Вы должны сделать вид, что делаете это сами и найти соответствующее обвинение!
В декабре 1926 г. нашелся повод для ареста митрополита Сергия – его участие в тайном опросе иерархов о возможности выборов патриарха. Инициатива выборов принадлежала епископу Павлину (Крошечкину) и архиепископу Корнилию (Соболеву).
Митрополит Сергий (Страгородский) поначалу отнесся к проекту скептически, но через некоторое время согласился на опрос архиереев, поставив условием лишь оповещение о выборах митрополита Петра. Кандидатом в патриархи стал архипастырь, чье имя было указано первым в патриаршем завещании 1925 г., – митрополит Кирилл (Смирнов). Руководство выборами взял на себя священномученик Павлин (†1937, память 3 ноября), помощники которого ездили по стране, собирая голоса. За избрание митрополита Кирилла (Смирнова) было подано 72 голоса.
О попытке избрания патриарха с самого начала было известно ОГПУ. Епископ Павлин, его помощники (отец и сын Кувшиновы), а также архипастыри, принявшие участие в голосовании, были арестованы. Помимо обвинения в подготовке тайных выборов патриарха митрополита Сергия обвинили и в связях с эмигрантами.
§ 4. Российская Церковь в период временного заместительства митрополита Иосифа (Петровых) архиепископа Серафима (Самойловича)
В конце 1926 г. митрополит Сергий был арестован. Завещание о преемстве перед своим арестом заместитель местоблюстителя не составил. В соответствии с завещанием митрополита Петра Заместителем Патриаршего Местоблюстителя в таком случае должен был стать либо митрополит Михаил (Ермаков), либо архиепископ Иосиф (Петровых), к тому времени ставший митрополитом Ленинградским. Митрополит Михаил принять власть отказался еще в 1925 г., тем более что в момент ареста митрополита Сергия он находился в ссылке. Оставался митрополит Иосиф, проживавший в Ростове Великом. Известный строгой монашеской жизнью и бескомпромиссностью, этот архипастырь, по ряду свидетельств, входил в первоначальный список местоблюстителей, составленный патриархом Тихоном.
Однако митрополит Иосиф приступить к своим обязанностям не смог – поставленные ему ОГПУ условия он выполнять отказался. Незадолго до ареста он назначил себе временных заместителей. В соответствии с посланием митрополита Иосифа это были архиепископы Корнилий (Соболев), Фаддей (Успенский) и Серафим (Самойлович).
Принять должность мог только архиепископ Угличский Серафим, викарий Ярославской епархии. Священномученик Серафим (†1937, память 4 ноября) некогда был миссионером в Америке, в 1920 г. стал епископом Угличским, подвергался арестам.
В послании от 29 декабря 1926 г. архипастырь оповестил паству о вступлении в должность. Сложилась уникальная ситуация – Поместной Церковью в течение нескольких месяцев управлял викарный архиерей. В своем послании священномученик просил архиереев управлять епархиями самостоятельно и стараться обращаться к нему лишь в самых крайних случаях, чтобы не давать большевикам лишнего повода обвинять архиереев в «контрреволюционных заговорах». Жить в Москве святителю не позволили, управление Церковью осуществлялось из Углича.
А в ОГПУ тем временем по-прежнему пытались найти иерарха, который согласился бы на условия богоборческих властей.
В начале марта 1927 г. архиепископ Серафим был вызван в Москву, где провел несколько дней в ОГПУ. Тучков потребовал от священномученика выполнить ряд требований, в свою очередь обещая легализацию. Архипастырь от выполнения этих условий отказался. В ответ на вопрос, кто останется заместителем после его ареста, иерарх ответил:
–Все у вас оставляли себе заместителей, и Тихон патриарх, и Петр митрополит.
–Ну а я на Господа Бога оставил Церковь, – сказал святитель.
За постоянными арестами местоблюстителей и заместителей и требованиями поставить новых крылось стремление коммунистической власти найти архиерея, который согласился бы на все условия ОГПУ, в том числе и на главное – допустить богоборческий режим к решению внутренних и внешних вопросов церковной жизни. Успех этого мероприятия давал бы большевикам возможность контролировать хиротонии и назначения на кафедры и приходы.
Была у ОГПУ и другая цель. Убедившись в непродуктивности левых расколов – обновленческого и григорианского, спецслужбы пришли к идее расколоть Церковь другим способом, а именно отделить от нее наиболее стойкую часть. Для этого нужно было подчинить своим установкам главу Церкви. В таком случае несогласных с ним можно было легко обвинить в расколе. Как видим, в течение 1925–1927 гг. планы большевиков закончились неудачей. Однако весной 1927 г. ситуация изменилась.
Источник: Кострюков А. А. Лекции по истории Русской Церкви (1917—2008): Учебное пособие/ А. А. Кострюков. — М.: Изд-во ПСТГУ, 2018. — 368 с.
ГРИГОРИАНСКИЙ РАСКОЛ
Так же как и обновленчество, Григорианский раскол был инициирован ОГПУ, которое использовало в собственных целях устремления части епископата к высшей церковной власти, представляемых как восстановление в Церкви коллегиального управления. Особое недовольство этих епископов вызывала практика передачи полномочий патриарха через назначение преемников. Такое право, не предусмотренное церковными канонами, в силу исключительно трудных условий церковной жизни было предоставлено Поместным Собором Православной Российской Церкви 1917-1918 годов патриарху Тихону. После кончины cвт. Тихона в соответствии с оставленным им завещанием Архиерейское совещание Русской Церкви 12 апреля 1925 года признало патриаршим местоблюстителем Крутицкого митр. Петра (Полянского). 10 декабря того же года митр. Петр был арестован. Согласно его завещательному распоряжению, патриаршие полномочия по управлению Церковью перешли к Нижегородскому митр. Сергию (Страгородскому). Из-за запрета на выезд из Нижнего Новгорода митр. Сергий не имел возможности прибыть в Москву и сообщил о принятии на себя функций временно исполняющего обязанности патриаршего местоблюстителя письмом, отправленным управляющему Московской епархией.
Еще до ареста митр. Петра представители ОГПУ вели переговоры об условиях легализации церковного управления с архиеп. Григорием (Яцковским) и другими архиереями, недовольными твердой позицией местоблюстителя в отношениях с властями. 11 ноября 1925 года Комиссия по проведению в жизнь декрета об отделении Церкви от государства (Антицерковная комиссия) ЦК РКП(б) поручила начальнику 6-го отделения Секретного отдела ОГПУ Евгению Тучкову «ускорить проведение наметившегося раскола среди тихоновцев» [1].
Зарождение григорианского раскола. Образование ВВЦС
22 декабря с согласия ОГПУ в московском Донском монастыре, где до того находилась резиденция Патриархии, состоялось совещание десяти архиереев. Остальные епископы Русской Церкви либо не были приглашены на совещание, либо отказались приехать. Участники собрания, игнорируя поступавшие в Москву сведения о переходе высшей церковной власти к заместителю патриаршего местоблюстителя митр. Сергию, образовали Временный Высший Церковный Совет (ВВЦС), председателем которого стал архиеп. Григорий. Провозглашалось, что этот коллегиальный орган церковного управления Русской Церкви находится в каноническом и молитвенном общении с патриаршим местоблюстителем и имеет ближайшей задачей подготовку «канонически правильного» Собора Русской Церкви. Заявлялось о решимости не вступать ни в какие отношения ни с одним из течений обновленцев и твердо соблюдать каноны православной Церкви. Образование ВВЦС объяснялось его создателями желанием исправить «нестроения и бедствия», появившиеся при единоличном управлении патриаршего местоблюстителя митр. Петра, когда «вся воля Святой Церкви как бы затмилась единой человеческою волей».
В состав ВВЦС кроме архиеп. Григория вошли присутствовавшие на совещании в Донском монастыре архиеп. бывш. Могилёвский Константин (Булычёв), Ульяновский еп. Виссарион (Зорнин), викарные епископы Можайский Борис (Рукин) и Каменский Иннокентий (Бусыгин), временно управлявшие епархиями епископы Переяславский Дамиан (Воскресенский) и Усть-Медведицкий Тихон (Русинов). На совещании также присутствовали и подписались под принятыми документами епископы бывш. Омский Иоанникий (Соколовский), бывш. Егорьевский Вассиан (Пятницкий) и Уразовский Митрофан (Русинов).
ВВЦС, заявивший о полной лояльности к советской власти и законопослушности, при содействии ОГПУ 2 января 1926 году получил в НКВД РСФСР разрешение на деятельность. Официальная регистрация была представлена организаторами ВВЦС как долгожданное установление нормальных отношений Церкви с государственными властями. Однако создание группой епископов при активной поддержке ОГПУ органа, претендующего на управление РПЦ, а также обращение к властям с просьбой о его регистрации без ведома и согласия самой Церкви и ее иерархии являлось прямым нарушением церковных канонов.
7 января 1926 года из сообщения в газете «Известия» о создании ВВЦС стало известно митр. Сергию (Страгородскому). 14 января он направил архиеп. Григорию письмо с предложением дать канонические основания образованию ВВЦС при наличии законного заместителя патриаршего местоблюстителя. В ответном письме от 22 января архиеп. Григорий заявил, что не признает митр. Сергия законным преемником высшей церковной власти, сославшись на то, что передача митр. Петром патриарших полномочий не была утверждена соборным решением епископов. Вместе с тем митр. Сергию было сделано предложение войти в состав ВВЦС.
23 января в Нижний Новгород прибыл еп. Дамиан (Воскресенский). На встрече с ним митр. Сергий представил завещательное распоряжение митр. Петра, передающее ему обязанности заместителя патриаршего местоблюстителя, и отказался признать ВВЦС канонически законным органом управления Церкви. Вернувшись в Москву, еп. Дамиан предложил признать за митр. Сергием его законные права заместителя патриаршего местоблюстителя и объединить с ним усилия в совместной работе по решению насущных проблем Церкви. В противном случае еп. Дамиан предупреждал о возможности раскола среди иерархов Русской Церкви и выразил готовность выйти из состава ВВЦС. 27 января архиеп. Григорий (Яцковский) послал митр. Сергию телеграмму:
29 января митр. Сергий направил архиеп. Григорию второе письмо, в котором расценил образование ВВЦС как «дерзость похитителей, подлежащую наказанию по правилам Церкви». Семь архиереев, вошедших в состав ВВЦС и самочинно присвоивших себе высшую власть в Русской Церкви, были запрещены митр. Сергием в служении и устранены от управления своими епархиями и викариатствами впредь до раскаяния или до церковного суда.
Члены ВВЦС попытались обосновать каноничность своих действий, получив благословение от находившегося в заключении патриаршего местоблюстителя митр. Петра. Для него был составлен и передан в тюрьму доклад, описывавший ситуацию в Церкви после ареста местоблюстителя как наступление полного безвластия, для преодоления которого якобы и было собрано епископское собрание. ВВЦС ставил себе в заслугу полученный им легальный статус, чего не имел митр. Сергий. Его деятельность в качестве заместителя патриаршего местоблюстителя в докладе характеризовалась как вносящая «путаницу в церковные дела и смущение в души верных». По заявлению ВВЦС, оставаясь под руководством митр. Сергия, Церковь была бы по-прежнему лишена легального управления. Поэтому митр. Петру предлагалось благословить и утвердить ВВЦС и аннулировать полномочия митр. Сергия.
8 февраля митр. Сергий сообщил в письме архиеп. Григорию, что ознакомился с резолюцией митр. Петра на докладе ВВЦС, но не может считать ее безусловной. Митр. Сергий отметил, что патриарший местоблюститель не был подробно извещен о настоящем положении церковных дел, в том числе о запрещении, наложенном на архиеп. Григория и других членов ВВЦС, что делало невозможным их участие в церковном управлении. Ввиду этого митр. Сергий отказался сложить с себя полномочия заместителя патриаршего местоблюстителя. Большинство находившихся на свободе правосл архиереев осудили григорианский раскол и полностью согласились с каноническими мерами против его организаторов. ВВЦС поддержали руководители лубенского раскола на Украине, обратившись с просьбой отменить их запрещение Собором епископов Украины, которое было утверждено заместителем патриаршего местоблюстителя.
18 марта 1926 года митр. Сергий сообщил в письме митр. Петру, что не счел себя вправе сложить полномочия его заместителя, поскольку резолюция патриаршего местоблюстителя на докладе ВВЦС расходится с фактическим положением дел. До сведения митр. Петра было доведено, что инициаторы этого раскола преданы церковному суду и запрещены в священнослужении. Митр. Сергий также указал на опасность, угрожавшую основам церковного строя, установленным Поместным Собором 1917-1918 годов, в случае отказа от принципа единоличного управления Русской Церковью. 22 апреля митр. Петр резолюцией подтвердил полномочия митр. Сергия как заместителя патриаршего местоблюстителя и законность всех его действий.
В сложное положение поставило сторонников архиеп. Григория заявление Ярославского митр. Агафангела (Преображенского) о вступлении в права патриаршего местоблюстителя. Митр. Агафангел был упомянут в завещании патриарха Тихона в качестве возможного преемника, но в момент смерти святителя находился в ссылке и был лишен возможности взять на себя исполнение патриарших обязанностей. В апреле 1926 года с митр. Агафангелом встретился в Перми Евгений Тучков, который, введя его в заблуждение относительно состояния церковных дел, убедил сделать 18 апреля заявление о вступлении в права местоблюстителя. Антицерковная комиссия ЦК ВКП(б) на заседании 24 апреля постановила:
Для обсуждения создавшегося положения 3 июня 1926 года в московском Донском монастыре открылся съезд сторонников григорианского раскола. Неясность вопроса о правопреемственности патриарших полномочий, по мнению архиеп. Григория, давала ВВЦС возможность участвовать в церковном управлении. 9 июня митр. Петр издал резолюцию об упразднении учрежденной им 1 февраля коллегии и подтвердил запрещения, наложенные митр. Сергием на архиеп. Григория и других архиереев, не подчинившихся законной церковной власти. В таких условиях ВВЦС попытался занять место коллегиального органа управления при митр. Агафангеле, признав его истинным преемником патриарха Тихона. Однако митр. Агафангел уже заявил об отказе от обязанностей патриаршего местоблюстителя. Попытки руководителей раскола уговорить митр. Агафангела вернуться к местоблюстительству и взять ВВЦС под свой покров оказались тщетными.
Утратив даже видимость каноничности, ВВЦС терял приверженцев. В мае-июне 1926 года принесли покаяния митр. Сергию архиеп. Владимир (Соколовский-Автономов), епископы Виссарион (Зорнин), Симеон (Михайлов), Ириней (Шульмин), Мелхиседек (Паевский), Тихон (Русинов), Вассиан (Пятницкий). К концу июня 1926 года в расколе оставалось только семь иерархов. Для того чтобы восполнить убыль епископата, с лета 1926 года ВВЦС стал проводить собственные хиротонии.
В ноябре-декабре 1926 года ОГПУ провело новые массовые аресты православных архиереев. В связи с арестом митр. Сергия исполнение патриарших полномочий перешло к Ленинградскому митр. Иосифу (Петровых), названному в завещательном распоряжении митр. Петра. Когда же был арестован и митр. Иосиф, в соответствии с его посланием обязанности заместителя патриаршего местоблюстителя принял на себя Угличский архиеп. Серафим (Самойлович), предложивший архиереям как можно реже обращаться к нему и управлять, по возможности полагаясь на самих себя.
Гонения, которым подвергалась Патриаршая Церковь, не затрагивали ВВЦС, использовавшего выгоды своего легального положения. В конце 1926 года в григорианство вновь вернулись ранее покаявшиеся епископы Тихон (Русинов) и Виссарион (Зорнин).
Окончательное размежевание григорьевцев с Церковью
В некоторых епархиях у верующих все еще сохранялись сомнения в том, что сторонники архиеп. Григория действительно являются раскольниками. Полное размежевание между григорьевцами и канонической Церкви обозначило общецерковное послание, составленное митр. Петром в январе 1927 года в Перми. В послании сообщалось о негативной роли архиеп. Григория в событиях, происшедших в высшем церковном управлении со времени ареста местоблюстителя. В примечании к посланию говорилось о встрече 21 января в свердловской тюрьме митр. Петра с председателем ВВЦС, во время которой местоблюститель сообщил архиеп. Григорию, что он не состоит с ним в молитвенно-каноническом общении и что производимая архиеп. Григорием и его сторонниками смута нетерпима в Церкви.
Окончательно обособившись от православной иерархии и превратившись в отдельную раскольничью структуру, ВВЦС вел подготовку собственного «поместного Собора», на котором предполагалось установить коллегиальное управление Церковью и осудить митр. Сергия. При этом сторонники архиеп. Григория надеялись, как и прежде, получать поддержку со стороны государственных властей. Поэтому освобождение в марте 1927 года из тюремного заключения митр. Сергия, вновь вступившего в обязанности Заместителя Патриаршего местоблюстителя, вызвало у членов ВВЦС большое беспокойство. 11-13 мая 1927 года в московском Донском монастыре состоялось совещание епископов-григорьевцев. В своем послании к пастве от 12 мая они обвинили митр. Сергия в «раздоре» и «смуте», сравнивая его поступки с действиями обновленцев. Григорьевцы приглашали православных епископов, а также представителей от клира и мирян принять участие в общецерковном собрании, назначенном ВВЦС на ноябрь того же года.
18 мая 1927 года митр. Сергий учредил Временный Священный Синод, получивший 20 мая государственную регистрацию. Это событие перечеркнуло «достижения» ВВЦС в легализации Церкви. Организаторы раскола сочли необходимым более развернуто обосновать свою позицию и довести ее до сведения церковной общественности. Была составлена так называемая объяснительная записка к посланию от 12 мая 1927 года, где образование ВВЦС называлось восстановлением в Церкви соборного начала, якобы нарушенного единоличным управлением патриаршего местоблюстителя митр. Петра. ВВЦС представлялся единственной законной церковной властью, имеющей легальное положение в государстве; утверждалось, что митр. Сергий управляет Церковью незаконно и подлежит церковному суду. Приверженцы раскола называли заместителя патриаршего местоблюстителя раскольником и еретиком, заявляя о невозможности любого сближения с ним. Послание и прилагаемая к нему объяснительная записка были отпечатаны тиражом 3 тысячи экземпляров и разосланы по епархиям, но не получили никакого отклика (за исключением мест, где правившие архиереи примкнули к расколу). Стало ясно, что ВВЦС не обладал влиянием среди верующих.
Для того чтобы повысить авторитет ВВЦС, архиеп. Григорий попытался заручиться поддержкой находившегося в заключении Верейского архиеп. Илариона (Троицкого), который пользовался большим уважением среди православных архиереев и верующих. Ранее архиеп. Иларион высказывался за создание временного церковного органа для последующего созыва Собора, что григорьевцы ошибочно могли расценить как поддержку их выступления. На предложение возглавить ВВЦС архиеп. Иларион ответил решительным отказом.
Архиепископу Григорию удалось склонить на свою сторону Томского архиепископа Димитрия (Беликова). После Декларации митрополита Сергия от 29 июля 1927 года в состав ВВЦС вошел Новооскольский епископ Серафим (Игнатенко). В течение 1927 года к расколу также примкнули Скопинский епископ Смарагд (Яблонев), бывший Раненбургский епископ Иоанн (Киструсский), бывший Алатырский епископ Назарий (Андреев), бывший Белыничский епископ Николай (Судзеловский) и «епископ Уманский» лубенского поставления Макарий Крамаренко.
15-18 ноября 1927 года в московском Донском монастыре под председательством архиеп. Григория состоялся так называемиый предсоборный съезд епископов и мирян в составе более 100 делегатов. Среди присутствовавших был глава лубенского раскола Феофил (Булдовский). На съезде в основном обсуждались вопросы о взаимоотношениях ВВЦС с другими церковными течениями и государством. Первостепенной задачей съезд поставил борьбу с митр. Сергием, который назывался «скрытым обновленцем» и «узурпатором церковной власти». Архиеп. Григорий (Яцковский) был возведен в сан митрополита. Вскоре он передал исполнение должности председателя ВВЦС еп. Виссариону (Зорнину), который также принял сан митрополита. Впоследствии были возведены в сан митрополита еп. Борис (Рукин), архиеп. Димитрий (Беликов) и еп. Иоанникий (Соколовский).
Общее число григорьевских приходов по стране составляло, согласно оценкам исследователей, всего лишь около 5% от числа приходов Патриаршей Церкви, при этом подчинявшийся ВВЦС епископат уступал по численности епархиальным архиереям, признававшим главенство митр. Сергия, только в три раза (на начало 1929). Такое соотношение иерархов и прихожан придавало расколу «архиерейский» характер. При значительном епископате григорьевские приходы существовали только в отдельных городах и районах в центральной и южной части европейской территории РСФСР, на Урале и в Западной Сибири. Раскол также проник на Украину (Днепропетровская епархия) и на Дальний Восток (Владивостокская епархия). Большинство григорьевских епархий не превышали по числу приходов размеров обычного благочиния или носили номинальный характер. Реальное значение раскол приобрел лишь в епархиях, которыми руководили влиятельные григорьевские епископы. В наибольшей степени раскол проявился на Среднем Урале, в Среднем Поволжье, в Западной Сибири и в Подонье. В Ульяновской епархии григорианство поддерживало около половины приходов и большинство монашества; больше половины приходов приняли сторону григорьевцев в Томской и Донской епархиях; в Свердловске за архиеп. Григорием пошла бо́льшая часть православных общин.
Упадок и окончание раскола
Усиление с конца 1920-х годов в СССР антирелигиозной борьбы затронуло и григорианство. В начале 1930-х гг. скончались носившие в расколе звание митрополитов Димитрий (Беликов), Борис (Рукин) и Григорий (Яцковский); принесли покаяние и вернулись в лоно РПЦ епископы Тихон (Русинов) и Митрофан (Русинов). Лишившись наиболее влиятельных архиереев и поддержки государственных властей, раскол быстро пришел в упадок, чему способствовали и внутренние раздоры. Имеются свидетельства, что весной 1932 года, незадолго до смерти, Григорий (Яцковский) подготовил и послал на пленум ВВЦС доклад о необходимости лишить сана митрополита Виссариона (Зорнина); доклад, однако, не был оглашен. В 1933 году Виссарион (Зорнин) был отстранен от председательства в ВВЦС и управления епархией. По другим сведениям, Виссарион (Зорнин) сохранил за собой пост главы ВВЦС, а архиепископ Петр (Холмогорцев) только временно замещал его в 1934 году. Многие григорьевские епархии в это время, вероятно, превратились в самоуправлявшиеся.
Литература
Использованные материалы
[1] Цыпин. История РЦ. С. 137
[2] Акты свт. Тихона. С. 431
[3] Цит. по: Митрофанов Г., прот. История РПЦ, 1900-1927. СПб., 2002. С. 361