Шоплифтинг что это такое
Что такое шоплифтинг и какова ответственность за данное преступление?
Магазинные кражи или шоплифтинг являются сегодня весьма распространенной формой преступления. Они могут грозить наказанием в виде административного штрафа или реального уголовного срока.
В профессиональном жаргоне часто используется термин шоплифтинг, который дословно обозначает такое распространенное преступление, как кража в магазине. Согласно статистике, потери супермаркетов и магазинов от краж составляют до 1-2% от их годового оборота.
Шоплифтинг: понятие
Под шоплифтингом понимается особая разновидность воровства, которая предполагает бесконфликтное (т.е. ненасильственное и без применения оружия) хищение товаров из магазинов розничной сети.
Согласно действующему Уголовному кодексу для того, чтобы преступление было квалифицировано как кража, такие действия должны совершаться преступником с уверенностью в том, что он действует тайно для других лиц, или свидетели не осознают факта кражи. Если же в процессе завладения имуществом в магазине преступника обнаружили, но наличие свидетелей не остановило его, то такие действия могут быть квалифицированы как грабеж.
Кражу в магазине можно разделить:
В зависимости от суммы украденного преступника могут осудить по нормам административного или уголовного кодекса. При этом, согласно рекомендациям ВС РФ, размер причиненного ущерба определяется с учетом реальной стоимости товара, которая определяется с привлечением экспертов. Так, если магазин закупил товар за 500 р., а продавал – за 1500 р., то ущерб рассчитывается на основании закупочной цены (такая кража будет относиться к разряду мелких).
Стоит отметить, что наказание за кражу начинает действовать только в том случае, если преступник не только завладел чужим имуществом, но и успел им распорядиться. Так, его вор пытался похитить шоколадку из магазина, но был пойман на выходе, то его действия квалифицируются как покушение на кражу, и к ответственности он не привлекается.
Правовое регулирование и ответственность
Ответственность за кражу в магазине предусмотрена по нормам КоАП РФ и Уголовного кодекса. Кража будет считаться административным правонарушением, если сумма похищенного менее 1 или 2,5 тыс.р. Подобные преступления считаются мелкими и не наказываются в рамках Уголовного кодекса. Ответственность за них содержится в ст. 7.27 КоАП РФ.
Согласно ч.1 ст.7.27 КоАП РФ при хищении менее 1 тыс.р. штраф может составить 5-кратный размер стоимости похищенного имущество (минимальный штраф установлен в размере 1 000 р.). Также преступника могут привлечь к ответственности в виде ареста на 15 суток и обязательным работам на 50 часов.
При более крупных размерах хищения ответственность более жесткая: минимальный штраф в этом случае составляет уже не менее 3 тыс.р., и исчисляется как пятикратный размер украденного. Вору также грозит арест до 10-15 суток и обязательные работы сроком до 120 часов.
Наказание предусмотрено только для тех лиц, которые уже успели распорядиться украденным.
Хищения на сумму более 1 тыс.р. караются по нормам Уголовного кодекса по ст.158. Согласно ч.1 ст.158 УК РФ за шоплифтинг в пределах 5 тыс.р. предусмотрена ответственность:
Если кража совершена группой лиц или на сумму от 5 тыс.р., то штраф составит сумму в размере до 200 тыс.р. или дохода каждого преступника за 1,5 года. Помимо штрафных санкций преступнику может быть назначено наказание:
Если преступление было квалифицировано как покушение на кражу, то ответственность наступает с учетом норм по ч.3 30 ст. УК РФ. Ответственность за покушение на кражу составляет не более ¾ от максимального срока за аналогичное законченное преступление. Например, если за кражу лицу грозит до 2 лет лишения свободы, то за покушение на кражу – до 1,5 лет.
Уголовная ответственность за данное правонарушение наступает с 14 лет.
В качестве отягчающих обстоятельств кражи выступает наличие предварительного сговора, совершение преступления группой лиц, незаконное проникновение в магазин, рецидив.
Если преступники компенсировали ущерб торговой точке, сотрудничали со следствием и совершили кражу впервые, то их могут освободить от ответственности.
Таким образом, шоплифтинг – это кража из магазина или супермаркета. В зависимости от стоимости похищенного преступника могут привлечь к административной или уголовной ответственности. Преступление квалифицируется по нормам Уголовного или Административного кодекса: статьям 7.27 и 158 соответственно. Уголовная ответственность действует, если сумма похищенного превышает 1000 р. Максимальное наказание, которое предусмотрено за кражу в магазине, составляет 2 года лишения свободы, при наличии отягчающих обстоятельств – 5 лет.
Кто такие шоплифтеры и как с ними бороться, рассказывают психологи и сотрудники служб безопасности магазинов
Как противостоять тем, кто ворует для развлечения, найти рецепт пытаются магазины и целые торговые сети. В России набирает обороты «шоплифтинг». Это когда с прилавков крадут на сотни и тысячи рублей, делятся в соцсетях сомнительными «подвигами» и рассказывают, как спрятаться от камер и охранников. Такие люди часто всерьез считают это невинной забавой. Только с точки зрения закона это настоящее преступление.
Эти молодые люди тщательно спланировали поход по магазинам. Складывают банки кто за пазуху, кто в сумки. Но часть товара все же оплачивают. «Купи на 100, вынеси на 1000» – девиз так называемых шоплифтеров – магазинных воров. Благодаря интернету воровство сегодня превратилось в своего рода соревнование.
— Как ты выносишь товар обычно? Есть какой-то план действий?
— У меня есть длинный черный кардиган, внутри которого я сделала кармашки, иногда подругу прошу отвлечь, а так я это делаю незаметно. Один раз картину стащила.
Украл – сфотографировал – выложил в сецсети. Шоплифтеры ведут ежедневный анонимный отчет.
А вот эта женщина из Екатеринбурга пыталась вынести из магазина целую продуктовую корзину.
А в некоторых магазинах Екатеринбурга совместно с полицией внедрили электронную систему «СТОП шоплифтер». Видеокамеры высокого разрешения позволяют распознать лицо преступника и автоматически внести его в базу данных. И если в следующий раз мошенник вернется в супермаркет, система подаст сигнал в полицейский участок.
Это как спорт, говорят психологи. Тот же драйв. Однако многие настолько привыкают к бурлящему адреналину в крови, что не замечают, как втягиваются в это с головой, решаясь уже на более серьезные преступления.
Регулярно Роскомнадзор блокирует десятки сайтов, посвященных шоплифтингу. Однако спустя время они открываются снова.
Это видео теперь доказательство преступления. А если сумма украденного превысит 2,5 тысяч рублей, молодым людям грозит уголовная ответственность, до двух лет лишения свободы.
Шоплифтинг как явление.
Сильная сторона шоплифтинга как «культуры» (а зародилась она в далеких 40-х годах) кроется в сообществе с многочисленными гайдами, подсказками и наставлениями. Собственно, оно годами вполне успешно варится в самом себе, делясь успехами, историями, информацией и товаром.
Почему? Основная масса в нем приходится на несовершеннолетних воров, способных хвастаться несколькими шоколадками и колой из «Пятерочки» или лопаткой для собственного эго из «FixPrice».
Само же сообщество, ввиду отсутствия формального экстрима касательно постов с «уловом» этих самых школьников, своевременно повышает планку. Так, если с самого начала разрешались посты с любой ценой товара, то в какой-то момент планка повысилась до тысячи рублей (условный факт наличия уголовного преступления), и чем дальше, тем больше.
Как следствие, такое наполнение привлекает только таких же несовершеннолетних, что губительно сказывается на инфорационной составляющей сообщества.
Конечно, через какое-то время многие показывают профессиональный рост и продолжают дело с одеждой и мелкой бытовой техникой, которая ценится куда выше батона нарезного и литра Бонаквы. Но о ней позже.
Шоплифтинг как бизнес.
Я: Расскажи о себе? Чем занимаешься? Как давно? Каковы масштабы твоей работы?
А: Имени своего я не скрываю, Антон. Занимаюсь выживанием в достаточно суровой реальности, т.к. подняться на серьёзный уровень бизнеса с низов, без связей, серьезных финансов за спиной и поддержки крайне сложно.
Давно? Да, достаточно уже. Кризис 2008-го года выбил меня из колеи строительства карьеры в фармацевтическом бизнесе, после чего пришло понимание, что в любой критической ситуации можно потерять все достижения, и ты остаешься на обочине и начинаешь всё практически заново.
Они огромны, идет постоянная работа по развитию маркетинга, технологий, освоению новых рынков. Со временем ко мне в команду пришли несколько человек напрямую связанных с шоплифтингом и один друг детства так-же понимающий бесперспективность конкуренции их семейного бизнеса в области систем безопасности, крупные компании целиком захватывающие местный рынок через связи наверху уничтожили многие возможности.
Часть команды под моим руководством занимается медиа продвижением: начиная от банального спама до разработки местячковых форумов где общаются шоплифтеры путем стартов обсуждения тех или иных методов воровства.
Другая часть занимается только производством и работой над новыми разработками в области глушения и подавления любых противокражных систем.
На мне лежит координация работ, рождение новых идей и общение с клиентурой (всецело). На данный момент не могу доверить никому из команды процессы общения, т.к. вопросы бывают крайне специфичные, а все знания и пути решения тех или иных проблем, встречающихся на пути шоплифтеров, лежат только в моей голове.
— профи очень быстро вычисляют малограмотных в теме воровства и процесс продажи заканчивается еще не начавшись.
— я маркетолог и социнженер, каждого клиента я держу максимально; съехать с общения со мной достаточно сложно. Найду слово, фразу, фишку и удержу клиента на связи.
Я: Какие интересные моменты можно выделить за всё время, пока ты этим занимаешься?
А: Я не знаю насколько они могут быть интересны людям, которые не видят эту тематику со стороны. Тут можно часами описывать как всё развивается.
Я создаю новые рабочие места охранников, создаю поводы для развития бизнеса антикражных систем, видеонаблюдения и т.д. По мне. это интересно. Есть люди, которые считают, что я завышаю свою значимость, но по факту без моего стартапа в 2009-2010. никто бы не стал так активно развивать эту тематику, всё осталось бы на уровне форумов, мелких обсуждений, убогих топиков, как это сейчас в латино-американском сегменте.
Интересное. нет, для 99% населения это всё будет выглядеть оправданием магазинных воришек.
Я: Как ты смотришь на рынок сбыта ворованных товаров внутри и вне комьюнити шоплифтеров?
А: Его еще нужно найти, взять под контроль, и удерживать репутацией и качеством товара.
Внутри так называемых открытых комьюнити сбыт по факту никакой, там 99% просто любопытных, хотящих, завидующих, но без русской смелости в сердце.
Настоящие матёрые по контактикам и форумам не сидят. Они всегда в делах.
Основной рынок сбыта это на 80% информация передаваемая из рук в руки среди матёрых профи.
Достаточно часто слышу от клиентов: «приехали в Европу, а там про тебя уже говорят», «в канаде польская диаспора о тебе легенды сказывает» и т.д.
И выходы на меня передаются из рук в руки. Они и создают 80% оборота, т.к. понимают насколько качественные девайсы расширяют их возможности.
Я: Допустим, завтра появится совершенно новый тип антикражных средств. Если посмотреть в общем, сколько времени у тебя могло бы занять создание средства обхода?
А: Понимая насколько важна репутация в данной сфере, приходится держать марку и качество девайсов на максимальных уровнях. При появлении каких-либо новых систем защиты решение проблем происходит по мере спроса на решение данной проблемы.
Мониторя рынок противокражных средств и имея представление изнутри что может представлять опасность для воровства, всегда есть готовность собраться с силами, обдумать, закупить это оборудование любыми путями, обсудить идеи с серьезными специалистами области радиоэлектронной борьбы и выработать путь изобретения новых устройств.
Не существует возможности прогнозирования конкретных сроков для изобретения того или другого средства. Я получаю информацию о внедрении новых технологий прямо с мест. Если где-то, в какой-то стране появляется нечто новое. то мы узнаем об этом в течении месяца от своих клиентов и уже ставим приоритет по разработке и запуску конкретных процессов.
Я: Как ты смотришь на абсолютно свободный сбыт средств для краж вне комьюнитии мимо твоих рук? на сайтах типа «Авито»? Влияет ли это на твой бизнес?
А: Абсолютно свободный сбыт средств присутствует в нашей стране на максимум. В странах Европы, США, Канада и большинстве других невозможен свободный сбыт, т.к. лоты быстро удаляются, пользователи банятся, а иногда даже приезжают к вам на дом товарищи в масках, ломающие двери.
На мой бизнес подобные продажи типа на «Авито» влияния не оказывают. Спец съемники продаются только в сертифицированных противокражных шарагах. Простым перекупщикам не достать этот товар в большом количестве.
А продажи китайского барахла меня не смущают. Пользователи со временем видят разницу между моим товаром и китайским.
Далее. Специфические ткани, самодельные глушилки и аналоги оригинальных спец съемников недоступны обычным перекупам, т.к. взять их неоткуда, а скидок оптовикам я давно не делаю.
Я: И последний вопрос. В какие страны и в каких объемах ты поставляешь свою продукцию? Если не секрет.
А: Про объёмы прошу вас не спрашивать. Надеюсь на понимание. Они серьезны.
На данный момент не охвачены перспективные рынки Индии и Латинской Америки. Страны ЮВА пока не представляют особого интереса ввиду непонимания их менталитета, а это одно из основных условий для продвижения на рынке подобных товаров.
В остальном все страны Европы, Северная Америка. Интересуют нас только те страны, в которых развита система магазинов самообслуживания и открытой выкладки.
Увлечение воровством как источник финансов.
Со временем многие вовлеченные люди начинают воровать даже те вещи, которые им совершенно не нужны. Просто потому что входят во вкус (можете называть это клептоманией) или ради поста в сообществе, который может быть настоящим произведением искусства по мнению его участников.
Пример продавцов ворованного товара:
Таким образом, в 2014-м году в «СПИЗДNЛИ» был настоящий бум с продажами якобы ворованных iPhone 5S и 6 за совершенно символическую плату, составляющую от 35 до 50% магазинной цены, что как раз укладывалось в схему с наложенным платежом. Конечно, практически никто не получил заветный смартфон, а через пару недель тема себя исчерпала.
Но, как бы там ни было, честные воры есть, и они снимают самые жирные сливки. Хороший торговец (часто бывают мужчины средних лет с 20-летним стажем в этой сфере) быстро набирает базу постоянных покупателей и очень дорожит репутацией, которая его кормит. Делая покупателям даже большие скидки, он может заработать вплоть до нескольких сотен тысяч за один ‘рейд’, если, конечно же, работает с правильными заказами в магазинах со средними и высокими брендами.
Большинство из них (если не все) даже не смотрят в сторону России, предпочитая путешествовать в страны, где можно достать больше товара с минимальными усилиями. Например, в Испанию. Один «рейд» опытного шоплифтера-торговца в Испании окупает всю поездку. А на это уходит максимум день.
Всё чаще в сторону Европы смотрит и менее опытное поколение воров, потому как проблем с этим делом будет намного меньше, чем в России.
Шоплифтеры: как и зачем ворует интеллигентная молодежь
Воровать — плохо. Мы надеемся, что вы не последуете по стопам героев этой статьи, магазины усовершенствуют систему охраны, а молодая интеллигенция найдет себе более выгодное и менее нервное занятие. Пока же — три молодых человека с высшим образованием рассказывают, как они начали воровать в магазинах, какими моральными принципами руководствовались и к чему это все привело. А представители крупных розничных сетей рассказали, кто платит за украденное и каковы масштабы шоплифтинга в российских магазинах.
Алена, 22 года, филолог
Я не собиралась воровать. Я просто шла очень грустная, подвыпившая. Был февраль, самый ужасный месяц в России. Вдруг среди метели надо мной засветился этот кружок «Пятерочки». Я поняла, что я страшно хочу шоколадку. Захожу, денег при себе нет. А я, ладно уж, была не подвыпившая, а ужасно пьяна. Вечер был просто отвратительный, за деньгами до дома идти далеко, просто невывозимо, и да, я положила в карман шоколадку. Но решила, что если поймают, жалко, что только с шоколадкой, и взяла еще сыр «Российский». С этим набором и абсолютно индифферентным лицом — понимая, что сейчас я в отчаянном положении, да еще и февраль, в общем, терять нечего, — я прошла мимо кассы. Когда вышла, накрыл жуткий экстаз: у меня получилось эту шоколадку и этот сыр, дорогой продукт — 200 рублей на какие-то три бутерброда!
За минут двадцать пешей прогулки можно было дойти до «АТАКа». А там есть не то чтобы слепые зоны, весь «АТАК» — слепая зона. И меня понесло. Я взяла рюкзак и накидала туда все, что в него поместилось. Я тогда не знала про лимит, после которого начинается уголовная ответственность, и набрала какой-то внушительный и невнятный набор закусок для винишка. Со всем этим пришла домой и вывалила на стол. На меня смотрела удивленная соседка, а мои пьяные глаза слезились от счастья. И мы с ней за один раз схомячили половину всего этого добра. Так начался мой путь.
Это был второй курс университета, когда родители тебе уже намекают, что пора становиться более независимым, а ты понимаешь, что совершенно не готов к этой социальной роли и находишься в крайне стесненном положении.
Коварный момент — это сыр. Я безумно люблю сыр. Есть прекрасная, незабвенная игра Sims 2, и там в мечте у персонажей иногда появлялся жареный сыр. И я смотрела и думала: «Зачем это здесь? Ради чего это сделано?» А потом, когда я узнала, что сыр бывает бесплатным, я поняла, что для меня! Я в той категории мечтателей о жареном сыре! И когда я заходила в магазин, я продолжала платить за продукты, как нормальный человек, но честно прикарманивала сыры. А потом, естественно, появилась мысль: «Если я ворую, почему не воровать нормальные сыры?» И я подсела на нормальные сыры, дорогие. Затем я стала брать и бытовую химию. Я готова отдать деньги за макароны и творог, но отдать сотку за пасту — это уже чересчур, господа. А потом было все, что есть в некрупнокалиберном ассортименте.
Подворовывала я в течение нескольких месяцев, после полностью перешла на этот режим.
Я жила с бедными художниками, они были очень эмоциональными людьми, они и хотели бы красть, но не могли — банально спалились бы. А из меня получился бы хороший игрок в покер, так что я кормила всю семью.
Спрашивала, где моя шопинг-бэг, удобная, черная, очень вместительная сумка, и шла чаще в «Дикси» и «Пятерочки», потому что у них дурацкая система охраны.
Я никогда не подсчитывала, на сколько я украла. Неоднократно выходила за 900 рублей, а это порог, после которого как раз и начинается уголовная ответственность. Но существует такая вещь, как лимит на кражи. Собственно, моральная подоплека моих краж базировалась как раз на этой теории. Даже если лимит превышен, это не отражается на зарплате продавцов.
Когда кто-то ворует в магазине, он ворует не у частного лица, он ворует у огромной компании, которая может залатать эти дыры в бюджете. Если бы продавцам из «Дикси» влетало за кражи, то там никто не работал бы.
По той же системе живут люди, которые не платят за проезд в автобусах, троллейбусах и трамваях, пропагандируя, что они воруют у государства. Любят страну, но ненавидят государство. Все по Евтушенко. Существует даже книжечка о том, как путешествовать зайцем, она с совершенно убогим дизайном, но там детально изложены схемы бесплатного проезда. Правда, это совсем одержимые люди, у них предельный бытовой нонконформизм, причем агрессивного толка. Там доходит до того, что это долг гражданина — экономить 5 рублей. Мой шоплифтинг к этому социальному протесту не относился, это была просто форма выживания, которая ничего хорошего мне не принесла.
Моя шопинг-бэг не всегда выдерживала весь объем продуктов на семью, потому мне нужен был подельник, который тащил бы пакет, пока мы курсируем от одного «Дикси» к другому. В отделах было проще всего обмануть камеру, повернувшись к ней боком. В «Дикси» при входе ты видишь экранчик с камерами, и в них никто, кроме прохожих, не смотрит. В некоторых магазинах камеры вообще висели напротив угла стены. Зачем они нужны? Для Господа Бога, возможно. Неясно. И получаем простую схему: повернуться боком к камере, следить за охранником и держать абсолютно каменное лицо. Если ты уверен, что тебя не возьмут, тебя не возьмут.
Но когда ты начинаешь заниматься такими вещами, ты находишься не в лучшем психическом состоянии, и у меня период шоплифтинга был сопряжен со стрессом. Однажды я вышла из дома, абсолютно трезвая, и отчаяние меня накрыло, с этой червоточиной я прошлась по всем «Дикси».
У меня было что-то вроде нервного срыва, я шла с единственной целью — пусть меня поймают. Наверное, это был акт самодискредитации, импульс к саморазрушению.
И я заходила, открывала свою сумку и сгребала все, что могла сгрести. Единственное, что я покупала на кассе, — пакет. Домой я вернулась с огромными сумками, на что соседи посмотрели уже не с восторгом, а беспокойством.
У меня была единственная установка: когда меня поймают, я перестану этим заниматься. Но поскольку все мы знаем российскую действительность, я была уверена, что если меня поймают, не отвезут ни в какую кутузку; всем хочется свой кусочек хлебушка, поэтому решим все на месте.
В тот вечер я пошла со своей подругой, у нее другая позиция по поводу воровства, и мою деятельность она воспринимала как провокацию. Естественно, именно в этот раз нужно было с шиком выйти, чтобы у человека случился небольшой слом шаблона. И я собрала те продукты, с которыми действительно стыдно попадаться.
Ты не можешь сказать, что ты бедный студент и житуха заставила, когда взял два кило кишмиша, самый дорогой кофе и две пачки сыра с плесенью. Не хватало только баночки с икрой.
И то потому, что они держат ее в холодильничке под носом у продавца. Когда я все это брала, заметила, как несколько людей за мной наблюдают, но в последнее время меня крыла паранойя, и мне постоянно казалось, что кто-то видит мои проказы, но думала, что это всего лишь здравомыслие. Моя подруга пробила продукты, я нет, мы вышли из магазина, и нас остановили консультанты, попросили чек. Понятно, что я сразу раскрыла сумку и сказала: «Ну, пойдемте!» Нас отвели в местный чулан, в котором они все обитают, начали выкладывать продукты. Охранник не особо был удивлен. Девушка, которая опорожняла сумку с абсолютно уставшим лицом, которая все в этой жизни видала, все же приподняла брови на сантиметр, когда достала два килограмма винограда. Она посмотрела на меня и спросила: «Серьезно?»
Когда они выложили этот набор аристократа, началась сцена, которую мы отыгрывали с минимальными актерскими усилиями. Читка текста не в первый раз, всем лень и все знают, что в конце случится.
— Ну, что будем делать, вызывать?
— Ну нет, давайте как-то…
После этого я вообще перестала воровать. Ну, может, раз в месяц «Баунти» прикарманивала по старой привычке, но в целом я стала покупать все продукты. Тяжелый опыт, потому что спустя год халявных закупок начала узнавать, что такое платить за все эти пельмеши. Сыр, понятное дело, ушел из рациона.
Мои выводы: с одной стороны, прикольно, что освобождается важный ресурс — время, ты не тратишь его, чтобы зарабатывать бабки, чтобы себя прокормить. И кажется, вот он, шанс использовать ресурс по назначению — но я вовсе перестала работать, перестала заботиться о своем материальном существовании, потворствовала лени и отчаянию, и привело это все к депрессии.
Это тот случай, когда халява до добра не доводит. В итоге пришлось заново учиться внутренней ответственности. Эти штуки очень здорово влияют на твое понимание мира, на твою психику. Ты становишься к себе менее строгим. Если у тебя изначально самодисциплина никак не развита, то здесь ты ее убиваешь в хлам. Естественно, это не делает тебя прекрасным человеком. Но если кто-то все же считает, что его жизнь слишком скучна, он может сходить в супермаркет, прикарманить шоколадку, и, может, жизнь заиграет новыми красками. Но у меня было немножечко иначе.
Ира, 23 года, режиссер
Первый раз я осознанно украла в пять лет. Мы стояли с мамой на базаре и выбирали резиночки и заколки для волос. Я взяла одну резинку, потом заметила, как мама отвлекла продавщицу своим разговором, и медленно положила резинку в карман. Не разжимая кулак, я прошла так несколько палаток. Потом, увлекаясь, засматриваясь на кукол и кроликов, забывала, но стоило лишь опустить руку и почувствовать резинку, дыхание замирало, хотелось и ужаснуться, и улыбнуться: знаешь, что нельзя, а сделал, и никто тебе ничего не скажет — это твой собственный секрет.
Самое страшное и прекрасное, что я тогда почувствовала, — кураж.
Потом я росла как нормальный ребенок. И, как любой нормальный ребенок, поднимала с земли всякую фигню. Этой фигней часто были старые гайки и болты. Я приносила их папе, а тот говорил что-то вроде: «Ничего себе! Очень хорошо, очень, в хозяйстве пригодится. Спасибо, солнышко». И гладил по голове. Когда на территории, где я гуляла, были подобраны абсолютно все железяки, я стала замечать, что железяки есть в школе. И если правильно приложить силу, то их можно незаметно открутить. Особенно это легко было делать в спортзале. Ты сидишь, за тобой батарея. Люди играют, а ты тихонько что-то откручиваешь, будто руки греешь. И несешь в дом. Но потом родителей стало напрягать, что я приношу не ржавые детали, а хорошие и часто крашеные казенной краской. Испугавшись лишиться родительской любви, я на время забросила это дело.
Но потом случилась студенческая жизнь. Однажды я зашла в продуктовый магазин, взяла пирожок с капустой, что лежал на развес и, гуляя, съела его. А пакетик, на котором был ценник, положила в карман. Это буквально открыло мне новый мир. Я охотно делилась своим знанием с подругами и друзьями, демонстративно ела при них пирожки, но они только извиняюще улыбались и тихо говорили «нет-нет».
Когда я объела все магазины и поняла, что безнаказанность далеко меня уведет, мне стало скучно. Куража, как от украденной резиночки, больше не было. А это уже плохой знак, но тогда я об этом не думала.
Оставив хлебобулочные и разную мелочь у кассы, перебралась на уровне повыше, в магазины одежды.
Несмотря на то что в региональных сетях защита так себе и на каждом платье не висит по пикающей бомбе, все равно время не стоит на месте и просто так что-то украсть достаточно сложно. Но здесь главное подача. Идти нужно уверенно, смотреть, не мельтешить, долго не думать, по сторонам башкой не крутить — тогда может получиться. И я так очень успешно воровала шарфы, солнцезащитные очки, косметику — в общем, всякие компактные и нужные в хозяйстве вещи, которые часто мне были вовсе не нужны. Шарфы я сразу кому-то отдавала, очки забывала на второй день где-то на скамейке, косметика и вовсе мне не подходила по типу кожи.
Но всегда, когда ты берешь вещь, понимаешь, что поймал момент, когда за тобой не следит охранник, ты в слепой зоне камер, а проходя мимо пищалок на выходе, думаешь…
Нет, ты не думаешь, твое тело идет само по себе, а твое «я» отделяется и с любопытством следит, что же дальше: поймают или не поймают?! Вот это и было моей целью. И тут я поняла, что у меня проблемы.
Я стала читать все больше книг, и о своем заболевании в том числе, и сама не заметила, как начала воровать книги. Это было очень просто, вот очень. Особенно на Арбате. Кто-то мне говорил, что именно там воровать сложно. Не знаю, я собрала коллекцию неплохой современной литературы. Иногда даже садилась на лавочке неподалеку и подписывала, когда и при каком своем друге (или уж без этого) я украла книгу. Хотелось, конечно, взять раритетные издания, некоторые меня пленили, но они действительно очень серьезно охраняются и лежат как-то в глубине. Если взял, то смотрят, чтобы положил. Но тут опять же психология поведения. Я всегда вела себя как нормальный человек, прохожий. Никогда мне не кричали в спину: «Эй, девушка!» Хотя я ждала.
Но моим бенефисом стала книжная ярмарка. Мой преподаватель литературы посоветовал прийти на нее, она проходит раз в год, и там можно найти поистине редкие экземпляры. Я пошла, купила даже несколько книг, как оказалось, совершенно ненужных. Но потом заметила суматоху, какой-то человеческий водоворот, как в заводи, когда вода начинает подниматься и будто изнутри шевелиться. Оказалось, приехал сам Дэвид Митчелл. И все устремились к нему на автограф-сессию. Продавцы, работая локтями, только и успевали выкладывать на хлипкие стоечки свежие книги «Облачного атласа», в старой и новой обложке. Я взяла, что с новой, и встала в очередь на автограф. Операция заняла буквально 5 секунд. С Дэвидом мы сфотографировались и даже перекинулись шуткой. «Хороший мужик, — подумала я, — надо бы прочесть», — и направилась к выходу. Я была уверена, что книга облеплена тонкими металлическими пластинками и сейчас амбалы-охранники, которые явно высокую литературу по вечерам не читают, все поймут, отберут книгу и проводят в комнату, а мой кураж развалится. Но я прохожу одни двери, вторые, мимо меня, как айсберг, проходят охранники и не задевают моих хлипких бортов. Конечно, я хвасталась этим.
Нет, я не ходила к врачу. Но сейчас я больше этим не занимаюсь. Понимаете, в какой-то момент пьешь и думаешь, а зачем все это? Будто стало веселее? Не стало. Куришь и думаешь, а зачем все это? Скучно. И воровать стало скучно.
Повышать планку уже не хочется. Видимо, слишком много книг украла, чтобы прочувствовать судьбы людей, которые пошли дальше. Не тянет. Сейчас я плачу абсолютно за все. Мой кофе как-то не пробивался по терминалу, наличных не было, и продавец просто оставил мне бумажку с номером карты, чтобы я перевела, когда мне будет удобно. Щемит грудь это человеческое доверие. Ты тут нигилизмом занимаешься, а тебе протягивают руку. Самой тошно, но не хочется обманывать, даже если представить, что тебя обманывают везде и на широкую ногу.
Никита, 26 лет, профессиональный танцор
Последний раз я лифтил примерно год назад. Это было нечто с примесью пикапа, пожалуй. Одним летним днем я пришел в Adidas Originals на «Охотном ряду». Мне нужно было купить вещи, цену за которые списали бы по спонсорской программе. Казалось, нужды воровать нет, но, увидев стоимость и осознав, что взять много вещей не выйдет, я решил попытать удачу и сделать это культурно — посредством слова.
Тогда на кассе работали две девушки. Одна из них не отрывала от меня взгляд с момента, как я вошел в магазин. Ну а как же: спортивен, страшно красив, обаятелен. Не скажу, что она была не в моем вкусе, поэтому я решился. Взяв вещей на назначенную мне сумму, я подошел к кассе и завел с девушкой милую беседу, рассказывая, кто я и от какой организации выступаю. Мол, хочу пригласить ее как-нибудь на свидание. Затронул тему цен в магазине и как бы издалека спросил, можно ли за красивую улыбку воспользоваться бипером и унести несколько вещей с собой, на что после долгих неуверенных «нет» и под предлогом, что я обязательно приглашу ее на наше выступление, она согласилась.
Она мастерски обошла компьютерный учет и камеру, висевшую прямо над кассовым аппаратом. Видно было, как ей нравится совершать эту глупость, считывалось действие адреналина. Возможно, я помог ей раскрыть в себе новую сторону. Играл грязно, как трикстер, но мне кажется, я сделал все правильно.
Что движет? Не знаю, много раз предполагал, что это проверка на прочность, что это действие, как экзамен или способ самоутверждения. Но позже я начал замечать, что всякие пепельницы и прочее не просто сувениры, а предметы, напоминающие о выражении себя через действие, противоречащие привычному поведению.
Человек любит разграничивать все на хорошее и плохое. И в каждом из нас есть весы Фемиды. Чтобы осознать себя, мы приглядываемся к положению чаш — какая перевешивает?
Мне всегда казалась, что чаша добра во мне тяжелее, но не может же быть так, что я все годы добрячок! Поэтому устраивал себе неожиданные проверки с целью самоидентификации.
Проблема наличия совести появляется моментально, но лишь на следующий день, когда приходит осознание. Но как можно узнать свои новые положительные качества, если не увидишь отрицательные? Вот та девушка из магазина узнала, и я узнавал.
Еще один фактор — трофей. В первобытные времена мужчина приносил в пещеру добычу. Сегодня в мегаполисе он лишен такой возможности, у него достаточно денег, чтобы сходить в магазин за мясом. Но животный азарт — или инстинкт — живет в сердце и способен побуждать на решительно глупые поступки. А смена эмоционального состояния, как выход из зоны комфорта, открывает путь к новому и разрыву однообразного.
Но еще интереснее ради кого-то совершать рыцарские поступки. Как-то я украл фотокарточки забытой усадьбы XVI века для любимого человека. Это можно купить или посмотреть в интернете. Но так скучно. А вот если их завоевать ради принцессы…
Сколько раз вы совершали подвиги? Подарок с историей больше, чем подарок. Я сильнее обрадуюсь камню, украденному из Колизея, который чуть не потеряли и не забыли в аэропорту, но бережно его хранили всю дорогу, чем электрическому чайнику, который мне нужен, чтобы пить дерьмовый чай в пакетике.
Комментарии официальных представителей компаний «Adidas» и «Пятерочка».
Сеть «Дикси» от комментариев отказалась.
Мария Кравчук, администратор магазина Adidas
Каждый день два-три человека пытаются что-то украсть. Иногда приходят компаниями. В течение месяца мы ловим 4–5 воришек.
На всех вещах у нас стоят алармы, защитные сенсоры. Но почти у всех воришек есть сенсоросъемники, специальные магниты. Своровать в час пик очень легко. Некоторые даже не заходят в примерочную, просто подходят к вещи, снимают сенсор, кладут его в карман соседней куртки, снимают, убирают в пакет и все. Когда мы поймем, что вещь украдена, пройдет уже много времени.
В месяц каждый магазин несет убытки примерно на 300 тысяч рублей. В нашем магазине на то, чтобы восполнить ущерб, отводится 1 % от планов на продажи.
Допустим, если поставили план на 10 миллионов в месяц, то лимит на кражи будет 100 тысяч. Если лимит превышен, то деньги вычитают из премий и зарплат сотрудников.
Николай Иванов (имя изменено), территориальный менеджер по безопасности магазина «Пятерочка»
Воруют постоянно. В день ловим где-то 5–10 человек. Берут, что можно перепродать или съесть. «Химию» только воруют меньше. Иногда они приходят по трое, по четверо, с ножами и пистолетами. Это случается даже днем. Кто-то отвлекает персонал, в этот момент другие грузят продукты по пакетам, по рюкзакам, прямо в зале. И напрямую идут на выход.
По инструкции мы не имеем права ни досматривать, ни применять физическую силу. Мы можем любезно предложить пройти на кассу и пробить товары, которые человек положил в карман. В случае отказа мы вправе вызывать полицию, но пока они едут, те уже уйдут.
Когда магазин несет большие убытки и нужно восполнить ущерб, деньги вычитаются из премий сотрудников. Но практически у всех магазинов большая недосдача. Воруют по-черному.
Установленной суммы, которая покрывала бы кражи, нет. Раз в три месяца проводится инвентаризация, и как раз в этот момент выясняется, понес или нет магазин убытки. Наворовать могут на полтора миллиона.
Интересны новые технологии, где оплата в магазинах происходит по смартфону, и все, что человек взял, вносится в чек, но я думаю, что в России это будет внедрено лет через двадцать. А пока мы боремся с помощью кнопок тревожной сигнализации. Иногда мы замечаем людей, которые у нас уже воровали, за ними следим особенно тщательно.
Чаще всего мы предотвращаем кражи уговорами. Полиция приезжает редко, и воры об этом прекрасно знают.
Для полиции это мелочь, ерунда, они лучше будут раскрывать разбой, чем реагировать на заявление, что украли два батона колбасы. Мы пишем, они отказывают возбуждать дело. И воры прямо нам так и говорят: «Вы нам ничего не сделаете». Это настоящий беспредел. К сожалению, полиция нам не помощник. Если за раз у нас вынесут на 7–8 тысяч, то они приедут, но в большинстве случаев обращаться к ним бесполезно.