что первично в истории брак или семья эссе
Происхождение и история брака и семьи
Семье и браку посвящено множество исследований с древности до наших дней. Еще античные мыслители Платон и Аристотель обосновывали свои взгляды на супружество и семью, критиковали тип семьи своего времени и выдвигали проекты ее преобразования.
Наука располагает обширной и достоверной информацией о характере семейных отношений в истории развития общества. Изменение семьи эволюционировало от промискуитета (беспорядочных половых связей), группового супружества, матриархата и патриархата до моногамии. Семья переходила от низшей формы к высшей по мере того, как общество поднималось по ступеням развития.
Опираясь на этнографические исследования, в истории человечества можно выделить три эпохи: дикость, варварство и цивилизацию. Каждая из них имела свои общественные институты, доминирующие формы отношений между мужчиной и женщиной, свою семью.
Большой вклад в изучение динамики семейных отношений в истории развития общества внесли швейцарский историк И. Я. Ба-хофен, написавший книгу «Материнское право» (1861), и шотландский юрист Дж.Ф.Мак-Леннан, автор исследования «Первобытный брак» (1865).
Позднее сложилась пуналуальная семья – групповой брак, охватывавший братьев с их женами или группу сестер с их мужьями. В такой семье исключалась половая связь между сестрами и братьями. Родство определялось по материнской линии, отцовство было неизвестно. Такие семьи наблюдал Л. Морган в индейских племенах Северной Америки.
Затем сформировался полигамный брак: многоженство, многомужество. Дикари убивали новорожденных девочек, из-за чего в каждом племени был избыток мужчин, а женщины имели несколько мужей. В этой ситуации, когда родство по отцовской линии определить было невозможно, сложилось материнское право (право на детей оставалось за матерью).
Многоженство возникло из-за значительных потерь мужчин во время войн. Мужчин было мало, и они имели нескольких жен.
В кодексе вавилонского царя Хаммурапи за несколько тысячелетий до нашей эры была провозглашена моногамия, но вместе с тем закреплено неравенство мужчин и женщин. Господином в моногамной семье стал мужчина-отец, заинтересованный в том, чтобы удержать собственность в руках кровных наследников. Состав семьи значительно ограничивался, от женщины требовалась строжайшая супружеская верность, а прелюбодеяние жестоко каралось Мужчинам, однако, разрешалось брать наложниц. Подобные законы издавались в древние и средние века во всех странах.
Многие ученые-этнографы отмечали, что всегда как антитеза моногамии существовала проституция. В некоторых обществах была распространена так называемая религиозная проституция: вождь племени, священник или иной представитель власти имел право провести с невестой первую брачную ночь. Господствовало убеждение, что священник, пользуясь правом первой ночи, освящал супружество. Великой честью для молодоженов считалось, если правом первой ночи пользовался сам король.
В исследованиях, посвященных проблемам семьи, прослеживаются основные этапы ее эволюции: почти у всех народов счет родства по матери предшествовал счету родства по отцу; на первичной ступени половых отношений наряду с временными (краткими и случайными) моногамическими связями господствовала широкая свобода брачных сношений; постепенно свобода половой жизни ограничивалась, уменьшалось число лиц, имеющих брачное право на ту или иную женщину (или мужчину); динамика брачных отношений в истории развития общества заключалась в переходе от группового брака к индивидуальному.
В XIX в. появляются эмпирические исследования эмоциональной сферы семьи, влечений и потребностей ее членов (прежде всего работы Фредерика Ле Пле). Семья изучается как малая группа с присущими ей жизненным циклом, историей возникновения, функционирования и распада. Предметом исследования становятся чувства, страсти, умственная и нравственная жизнь. В исторической динамике развития семейных отношений Ле Пле констатировал направление от патриархального типа семьи к нестабильному, с разрозненным существованием родителей и детей, с ослаблением отцовского авторитета, влекущим дезорганизацию общества.
Далее исследования взаимоотношений в семье концентрируются на изучении взаимодействия, коммуникации, межличностного согласия, близости членов семьи в различных социальных и семейных ситуациях, на организации семейной жизни и факторах устойчивости семьи как группы (работы Ж.Пиаже, З.Фрейда и их последователей).
Развитие общества детерминировало изменение системы ценностей и социальных норм брака и семьи, поддерживающих расширенную семью, социокультурные нормы высокой рождаемости были вытеснены социальными нормами низкой рождаемости.
Функции семьи
Основными функциями семьи, по мнению И. В. Гребенникова (Гребенников И. В), являются:
• репродуктивная (воспроизводство жизни, то есть рождение детей, продолжение человеческого рода);
• экономическая (общественное производство средств к жизни, восстановление истраченных на производстве сил своих взрослых членов, ведение своего хозяйства, наличие своего бюджета, организация потребительской деятельности);
• воспитательная (формирование личности ребенка, систематическое воспитательное воздействие семейного коллектива на каждого своего члена в течение всей его жизни, постоянное влияние детей на родителей и других взрослых членов семьи);
• коммуникативная (посредничество семьи в контакте своих членов со средствами массовой информации, литературой и искусством, влияние семьи на многообразные связи своих членов с окружающей природной средой и на характер ее восприятия, организация внутрисемейного общения, досуга и отдыха).
Некоторые авторы выделяют специфические и неспецифические функции семьи (Харчев А. Г., 1968; Антонова. И., Медков В. М., 1996; Навайтис Г., 1999). Согласно А. Г. Харчеву, специфические функции семьи вытекают из сущности семьи и отражают ее особенности как социального явления, тогда как неспецифические функции, это те, к выполнению которых семья оказалась принужденной или приспособленной в определенных исторических обстоятельствах.
Специфические функции семьи, к которым относятся рождение (репродуктивная функция), содержание детей (экзистенциальная функция) и их воспитание (функция социализации), остаются, по мнению автора, при всех изменениях общества, хотя характер связи между семьей и обществом может изменяться в ходе истории.
Неспецифические функции семьи, связанные с накоплением и передачей собственности, статуса, организацией производства и потребления, отдыха и досуга, с заботой о здоровье и благополучии членов семьи, с созданием микроклимата, способствующего снятию напряжений и самосохранению. Все эти функции отражают исторический характер связи между семьей и обществом, раскрывают исторически преходящую картину того, как именно происходит рождение, содержание и воспитание детей в семье (Антонов А. И., Медков В. М., 1996).
Г. Навайтис в качестве наиболее важной особенности функций семьи выделяет комплексность. Каждая потребность, удовлетворяемая семьей, может быть удовлетворена и без нее, но только семья позволяет удовлетворить их в комплексе, который в случае сохранения семьи не может быть раздроблен или распределен между другими людьми. Такое понимание функций семьи, по мнению автора, позволяет обоснованно отделить семью от других, похожих на нее по некоторым признакам малых групп (например, пар, поддерживающих постоянные сексуальные отношения) (Навайтис Г., 1999). Тот же автор, исходя из семейных функций, перечисляет несколько групп потребностей, удовлетворяемых семьей: потребности, связанные с отцовством и материнством, потребности, связанные с созданием и поддержанием некоторых материальных условий жизни семьи, и потребности в физической и психической интимности.
Эссе о семье и браке
Чем глубже и теснее родство душ, тем
чаще оно отказывается от знаков…
Самым чистым символом согласия,
которое преодолело язык, является
старая крестьянская супружеская чета, которая
сидит вечером у своего дома и молча
беседует. Один знает, что думает и
чувствует другой. Слова только
нарушают это единство.
Освальд Шпенглер, 1918
Семья также становится малочисленной:
семьи нового типа, которые когда-то были
стандартом нашего времени, остаются в
меньшинстве, в то время как
увеличивается число родителей-одиночек,
разведенных, бездетных семей и одиноких
людей. Поэтому вся структура общества
изменяется, когда однородность общества
Второй Волны заменяется
разнородностью цивилизаций Третьей
Волны. На смену массовости приходит
Олвин и Гейди Тоффлеры, 1995
Когда я вижу похоронную процессию – я не испытываю уже никаких эмоций. А вот когда вижу свадебный кортеж – меня переполняют противоречивые чувства. Естественно, зависти, что скрывать, к молодости и жениху, красоте и будущему, мгновенной беззаботности. Испытываю чувство досады, за то, что у меня не сбылось или сбылось «не так». Испытываю чувство надежды, что у них всё будет «так»: будет лад и взаимоуважение; будут здоровые, умные, красивые и послушные дети; что у них будет налажен быт, и житейские мелочи не нападут на них стаей шакалов. Надеюсь, что они будут счастливы. Но горьковатое чувство преобладает у меня над всеми светлыми оттенками, когда я вижу свадьбу.
Мир не просто перевернулся – он вывернулся наизнанку. И мы не вправе сегодня останавливаться просто на констатации этого факта и его статистической обработке. Необходимо осмыслить случившееся. Если понятия культура, ценности, нормы, мораль, право не пустые слова, то как с ними соотносятся понятия брак и семья? Возможна ли человеческая жизнь и жизнь общества без регуляции семейно-брачных отношений? Можно ли свести эту регуляцию только к правовой и материальной стороне отношений? Что такое любовь и какая у нее роль в браке и семье?
Всё, что сказано в Библии, Домострое и многократно повторено богословами и философами – безвозвратно ушло. Оно превратилось сегодня в нудное морализаторство, не имеющее ничего общего с реальностью. Если сказанное там еще признается на словах как ценность, то на деле, как норма жизни – практически отсутствует или принимает химерические формы. Семья утратила свою святость, потому что потеряла сакральные основы и причины своего бытия. Браки уже не заключаются на Небесах. Какое уж тут Таинство Брака! Чего стоит одна ставшая нормой цепочка: сожительство – светская регистрация брака (собственно гражданский брак) – венчание в церкви – развод… Далеко не Библейская схема. Мы вынуждены признать, что весь уклад жизни в современном христианском мире полностью противоречит идеалам и нормам христианской традиции. Индустриально-информационное, демократическое, рыночное общество исповедует другие ценности, другие идеалы и живёт по другим нормам. Их необходимо либо канонизировать, если они действительно являются таковыми, а не ложными, либо отказаться от них. Но считаться христианской европейская культура уже не может. Собственно, после Ницше и Шпенглера это звучит банально, но псевдоморфоза христианской культуры зашла столь далеко, что обидно за культуру, которая не имеет ничего общего с этой разлагающейся псевдоморфозой.
Что такое брак? Это форма отношений между полами. История знает разные формы брака. Наряду с привычным для нас, моногамным – один мужчина и одна женщина, – был и есть полигамный, полиандрический, с совместным проживанием (хозяйством) и раздельным. Сегодня европейская культура «обогатилась» «гомосексуальным браком», хотя эти понятия несовместимы, это оксюморон, так как брак предполагает отношения между полами. Значит, эту форму брака можно называть как угодно, но только не браком. Если легализация подобных отношений происходит с соблюдением демократических норм, то нужно говорить скорее об охлократии, чем о демократии. Впрочем, речь не об этом. Зачем вообще люди вступают сегодня в брак? Какие «за» и какие «против»? Какие стимулы и мотивы, какие преграды и запреты?
Брак нужен для создания семьи – продолжения рода, удовлетворения полового голода, решения бытовых проблем, обретения определенного социального статуса. Традиционно человек без семьи – ущербный человек. Но сегодня все не так. Все потребности можно удовлетворять, не заключая брака. Быт налажен, внебрачные отношения – норма, социальный статус с семейным положением никак не связан. А дети – побочный продукт сексуальных отношений – это сплошные проблемы. Нет детей – нет проблем. Когда-то дети были «живой пенсией». Теперь нормальная пенсия избавляет от этой заботы. У кого есть потребность в детях – пусть рожают, в браке, вне брака, как вздумается. Понятие «незаконнорожденный» утратило юридическую силу.
Создание семьи всегда облегчало жизнь. Работы, безусловно, всегда добавлялось, но обреталась надежность и полнота жизни. Если бы брак и семья усложняли жизнь – они бы не появились. Сегодняшний кризис семьи и брака, на мой взгляд, именно с этим и связан, что жить в браке сложнее, чем в одиночку, а обретаемые трудности не компенсируются обретаемыми преимуществами.
Юридическое оформление брака лишено всякого смысла. Во-первых, потому что это лишние хлопоты. Во-вторых, он накладывает определенные обязательства, а зачем быть обязанным или обязанной. В-третьих, его можно относительно легко расторгнуть, но чего стоит договор, который не соблюдается. Сегодня брак больше средство регуляции имущественных отношений и пересечения границ «открытого общества». В-четвертых, социальная защита женщин и детей оборачивается их развращением и дополнительным угнетением, унижением мужчин. Ситуация ясна физически, статистически и духовно.
Люди всегда вступали в брак с целью создания семьи и облегчения, стабилизации жизни и при этом брали на себя обязательства взаимной помощи. Не для удовольствия, не для удобства в эгоистическом (индивидуалистическом) смысле, а для Жизни, для продолжения рода вопреки всем трудностям. Семью создавали для преодоления трудностей, и, как пишет Освальд Шпенглер, мужчина выбирал себе не спутника жизни, а мать для своего ребенка. Сегодня вступают в брак в надежде разделять бесконечно радости жизни. Сейчас пары вместе до тех пор, пока им хорошо, а раньше – вместе навсегда, поскольку, когда приходили трудности – в одиночку было не выжить, ни индивиду, ни виду. Выбора не было, свободы не было. Или так, или никак. Сегодня произошла мотивационная «переполюсовка» в вопросе заключения брака и создания семьи. Жизнь радикально изменилась даже по сравнению с началом прошлого века. Об этом банально даже говорить. В материальном плане жить стало намного легче. Степень свободы значительно возросла. Но какой свободы?! Жизнь стала легче, но гораздо сложнее. Телу стало легче, а душе тяжелее. Чтобы заработать средства к существованию сегодня требуется намного больше нервной энергии. Нужно уметь выстраивать жизненную стратегию, долго учиться, искать работу, поддерживать квалификацию, чтобы не потерять её.
Современные трудности носят прежде всего психологический характер. И значительная доля их возникает в семье. Многие проблемы в семье вызваны фрустрацией, связанной с неадекватностью желаний и возможностей, целей и ресурсов. Неумение и нежелание выработать здоровую жизненную стратегию имеет не только субъективный характер. Объективно человеку практически невозможно противостоять сложившемуся образу жизни. Мы вплетены в социально-технологический конвейер, и сойти с него – значит погибнуть. Искусство и реклама, выполняя определенным образом и идеологическую функцию, предлагают такие образцы и идеалы, недостижимые в жизни, да и не имеющие жизненной ценности, а лишь экономическую. Наоборот, поскольку они ведут к фрустрации, они имеют антиценность, выполняют антижизненную функцию. Но такова реальность, и с ней необходимо считаться. Она противоречива, многолика, неоднозначна. «Все действительное разумно», – говорил Ф. Гегель. Есть оправдание и у нашей реальности. Налицо прогресс, рост свободы. Если не оборачиваться на вопрос о цене, пользе и перспективах прогресса – то он есть благо. Как говорил Дж. Оруэлл, «мой дед и не задумывался над тем, чего стоит прогресс, он просто радовался любой возможности улучшить жизнь». Но сегодня пришло время осмысления.
Социальный прогресс, понимаемый как рост свободы, естественно создает и пространство для реализации свободы. Безусловно, из общества не выпрыгнешь, а вот поменять континент, страну, работу, семью стало возможным. Такое было невозможно в традиционном обществе. Там главная проблема – лишь бы погода не подвела, космический ритм, как говорит Шпенглер. А исследовательница реликтовых первобытных племен Маргарет Мид совершила «открытие», что для них главное – добывать пищу и растить детей, а потом – свободны: пойте песни, плетите корзинки, рисуйте…
В традиционном обществе нет пространства, в которое можно уйти от семьи. В чужую общину уйти непросто, а в своей перебежки исключены. Промискуитет, неупорядоченные половые отношения в малой общине – путь к биологическому вырождению. В многомиллионном обществе, в большом городе такое не просто возможно, это стало нормой жизни. Причем брак этому не помеха. Просто это стало реально осуществимо – пространственно (где), статистически (с кем), информационно (сохранение тайны), экономически. Так свобода, обретенная на пути прогресса, оборачивается орудием разрушения культуры. Таков механизм, диалектика самоотрицания культуры вообще, и отрицания институтов семьи и брака в частности.
Как изменяется сейчас статус мужчины, женщины, ребенка? Как взаимосвязан их статус с качеством семьи и брака?
Уравнивание мужчины и женщины в правах принесло много неожиданных проблем. Неизбежно происходит «усреднение» мужчин и женщин, стирается четкая граница между ними, предначертанная природой. Все больше мужественных женщин, все больше женственных мужчин. Эмансипация одних неизбежно оборачивается угнетением других. Женщины носят брюки, мужчины носят серьги и красят волосы… На работе, как говорится, нет мужчин и женщин – все сотрудники. Но тогда и в семье, по большому счету, не может быть мужчин и женщин. Я не иронизирую по поводу упразднения половых различий, а лишь утверждаю, что налаживание быта должно равномерно распределяться между супругами. Если оба работают, «ходят на охоту», то и дома должны оба выполнять домашнюю работу. Какова же реальность? Нагрузка на мужчину остаётся на работе выше, чем на женщину, а дома наоборот: на женщине большая нагрузка, чем на мужчине. А если женщина отдается полностью работе, то какая же она хранительница очага: и женственность страдает, и интересы ее вне семьи.
Чем оборачивается равноправие в семье? Анархией и разрушением. В современной европейской культуре отсутствуют механизмы сохранения семьи. Общественное мнение реально отсутствует, поскольку оно возможно по-настоящему только в общине, а не в обществе. В общине все друг друга знают, все на виду. Плохого мужа и плохую жену, плохую семью не будут уважать. «Что люди скажут», – имеет значение. А в современном обществе личная жизнь – интимное дело. Но ведь распад семьи – дело социальное.
Правовое регулирование ничего не даёт! Это паллиатив. В случае развода мужчина обязан материально поддерживать бывшую семью. А если инициатором развода является женщина? Значит, лучше брак не заключать. Но главное – с помощью права невозможно регулировать экзистенциальные феномены: любовь, искренность, уважение, самоуважение, сопереживание, дружелюбие, сплоченность, ненависть, коварство, лукавство, высокомерие. То есть с помощью права семью можно сохранить, в лучшем случае, механически. Если довести до абсурда, то можно построить тюрьмы, в камеры запустить по самцу и самке и заставить размножаться… Если удастся заставить (есть такой рассказ у Айзека Азимова).
Чтобы существовал жизнеспособный брак (неважно, в какой форме) необходима микросоциальная среда, которая стимулирует, поддерживает и осуществляет несиловой (неправовой) отбор человеческих качеств, способствующих сохранению брака: любовь, верность, преданность, жертвенность и т.д. Далее, в обществе не должно быть пространства, пустот, допускающих внебрачный манёвр или уход из семьи. Далее, необходимы механизмы психологической разгрузки, позволяющие супругам отдохнуть друг от друга, устраняющие безысходность. Современная европейская культура все делает наоборот. А человек европейской культуры делает то, что ему удобно и выгодно. Но тогда не нужно жаловаться на одиночество.
Особую проблему составляет любовь в семье и браке. Принято считать, что любовь – основа семьи. Так оно, по крайней мере, должно быть. Но почему же эта основа так часто уходит из-под ног? И действительно ли она – основа, если уходит. И проблема не только в этом! Ведь нет даже строгого и общепринятого определения для понятия «любовь». Ещё хуже: Всемирная организация здравоохранения недавно вообще признала любовь разновидностью психического заболевания. Так или иначе, но любовь – это эмоция, причём индивидуально переживаемая эмоция. Далее: эмоции развеиваются легче, чем дым. А как же в таком случае легко развеиваемая индивидуальная эмоция может быть основой, гарантом семьи, которая должна помогать преодолевать жизненные трудности и долго воспитывать потомство, невзирая на эмоции и перемены настроения? Никак! Поэтому при создании семьи нужно ориентироваться на симпатию и устойчивый психологический комфорт, а не на приятную, яркую, дурманящую эмоцию. Это моё мнение. А любовь как эмоцию цените, берегите, поддерживайте и продлевайте, сколько можете, но не сходите с ума и не разрушайте семью, когда прошла эмоция. Тем более не упрекайте свою половинку, если заметили, что её эмоция… утратила яркость. Как известно, «если хочешь иметь друга – будь им!». С любовью сложнее. Любовь нуждается во взаимности, но её нельзя ни навязывать, ни требовать! Любовь в семье – это форма жертвенности, которая предполагает молчаливый поступок, деятельность, длиною в жизнь. Собственно, это и есть Любовь как труд духа и тела в противоположность любви-эмоции. Но жертвенность имеет смысл, если её адекватно воспринимают, ценят. В противном случае – ради чего? В противном случае – эксплуатация одного другим (или многими членами семьи). В противном случае – просто симбиоз. Поэтому семья – это взаимное самопожертвование каждого ради всех длиною в жизнь. Тогда есть радость встреч и горечь разлук, уверенность в поддержке и взаимовыручке, сопереживание печалям и сорадование успехам. Тогда есть Семья как воплощённая Любовь.
А что мы имеем сегодня как норму!
Чего хочет женщина от мужчины? Чтобы был послушным и самостоятельным одновременно, чтобы занимался делом и сидел рядом одновременно, чтобы нес полную ответственность и при этом никогда не возражал жене. Чтобы был инициативным и одновременно заглядывал в рот жене и «ждал команды», и не дай Бог, чтоб не шевельнулся без неё! Чтобы был сексуальным гигантом и ни на кого больше не смотрел. Чтобы не стыдно было людям показать, но чтоб никто на него засматривался.
Чего хочет мужчина от женщины? Чтобы все было «под рукой», но чтоб «не путалась под ногами».
Без объяснений понятно, что это невозможно. Чтобы нить жизни не прервалась, нужны новые здоровые жизнеспособные ценности, приоритеты и механизмы их реализации. Человеку нужен механизм самоограничения, а обществу – механизм поощрения этого самоограничения. Иначе всё рушится. Вопрос стоит так: «Рынок или Жизнь?». Рынок требует максимальной самоотдачи, и семья при этом уходит на второй план. Жизнь требует консолидации семьи и воспитания здорового потомства в поле культурных, жизнеутверждающих ценностей. Одновременно делать карьеру и рожать детей – трудно.
Говорить о браке и не сказать о сексе – нельзя. Хотя говорить не хочется. Очевидно, что в современном браке не до секса! Меня умиляет, что миллионы людей не могут жить без снотворного и без будильника одновременно. То есть не могут ни уснуть, ни проснуться нормально. Нечто похожее я вижу в отношении секса: где бы взять, но чтоб не в семье. Если судить по разговорам в СМИ, в том числе в социальных сетях, по рекламе, по количеству разводов и повторных браков, то мы живём в обществе сексуально озабоченных импотентов. Так или иначе, но охоту к сексу внутри брака сейчас отбивает всё: и изнурительная работа, и взаимное непонимание в семье, и реклама, и наверняка некоторые природные закономерности. Соответственно, и решения проблемы нужно искать адекватно. И не искать его – нельзя, потому что брак без секса – уже и не брак.
Что касается детей. Современная семья малодетная. Иерархия в ней практически отсутствует, господствует культ ребёнка. Общество поддерживает культ матери, тем самым невольно принижая отца. Чего ждать от такой семьи? В лучшем случае, симбиоза. Что может отец, если мать может ему возразить при детях. Что может мать, если дети не понимают слов? Что могут родители, если против них «любящие» бабушка и дедушка. Если мы поклоняемся маленькому ребенку, то чего удивляться его эгоизму и тому, что он требует продолжения поклонения, когда начинает ощущать себя личностью? Ребёнок, на мой взгляд, должен расти в микросоциуме и воспитываться в детской субкультуре. Нужна многодетная семья, в которой старшие дети воспитывают младших, родители дают образец и лишь в редких случаях вмешиваются в детские конфликты. Нужна самоорганизация под ненавязчивым контролем взрослых в процессе совместной Жизни. Читать морали – бесполезно, водить за руку – вредно. А мы только тем и заняты и совершенно не заметили, как превратились в заложника своего единственного ребенка.
Октябрь 2002 – апрель 2003 – август 2012. Kaiserslautern