для чего нужна цифровая трансформация и цифровая экономика
Цифровая трансформация: для чего нужна
Сейчас стремительными темпами развиваются цифровые технологии. Они уже достигли такого уровня, что нам приходится считаться с цифровым миром. Это касается и бизнеса. На данный момент огромную популярность получила так называемая цифровая трансформация. Если говорить простыми словами, то это внедрение в различные сферы деятельности человека цифровых технологий. Возможно, кому-то может показаться, что цифровая трансформация не представляет собой особого интереса. Однако это совсем не так. Цифровые технологии могут облегчить работу, сделать многие процессы, на которые раньше уходило много времени и сил, практически автоматическими.
Особенно цифровая трансформация затронула бизнес. Процесс достиг такого масштаба, что коммерческим организациям просто необходимо применять современные технологии, хотя бы потому, чтобы успешно конкурировать на рынке. Клиент отдаст предпочтение той компании, с которой легче работать. Здесь можно сделать простой вывод. Более выгодные условия взаимодействия предложит та коммерческая организация, которая активно применяет цифровые технологии.
Конечно, бизнес не сможет самостоятельно реализовать цифровую трансформацию, поскольку это достаточно трудоемкий процесс, требующий серьезного подхода и определенных знаний. Бизнесу нужна помощь в проведении цифровой трансформации. Отличным помощником в данной ситуации будет компания SimpleOne. Специалисты на высоком уровне качества автоматизируют все возможные процессы, чтобы клиентам было проще и удобнее сотрудничать с фирмой. Компания выполняет свою работу так, что правила использования будут понятны пользователям любых возрастных категорий.
Преимущества цифровой трансформации:
Как видите, у цифровой трансформации довольно много преимуществ. Именно поэтому бизнесу лучше начать внедрять новые технологии уже сейчас, чтобы потом не затеряться на фоне других коммерческих организаций.
Редакция «Клерка» получила информацию от источников в ФНС о том, что в 2022 году налоговики начнут массово снимать расходы компаний.
Чтобы подготовить вас к непростому 2022 году, «Клерк» оперативно разработал уникальный курс по защите при налоговых проверках. Записаться и получить подарок тут.
В современных реалиях в выигрышном положении оказываются именно те компании, которые способны адаптировать свою бизнес-модель и стратегию под меняющиеся условия. Словосочетание “цифровая трансформация” встречали многие, но его смысл часто путают с другими digital-процессами.
Цифровая трансформация – это интеграция digital-технологий во все бизнес-процессы компании. Их внедрение заключается не только в использовании современного оборудования, но и в модернизации подходов к управлению корпоративной культурой, внешними и внутренними коммуникациями.
Максимальный эффект достигается путём отказа от консервативных моделей работы, а также за счёт преобразования продуктов и услуг организации. На практике цифровая трансформация осуществляется по-разному для каждой сферы бизнеса и компании. Сегодня уже недостаточно просто обзавестись сайтом, приложением, чат-ботом и страницами в социальных сетях, чтобы назвать себя цифровой компанией.
С цифровой трансформацией разобрались. Что же такое цифровизация, и почему эти понятия не стоит путать?
Цифровизация – это внедрение цифровых технологий в разные сферы жизни, в том числе и в бизнес. Глубина и масштаб внедрения могут варьироваться. Цифровизация позволяет компании стать более современной, но коммуникация, продукция и каналы её сбыта остаются традиционными.
В бизнес-процессы можно внедрить цифровые технологии по:
С 2013 года начался выпуск фильмов и сериалов собственного производства. В конце 2020 года число подписчиков сервиса превысило отметку 200 млн. человек. Это наглядный пример того, как компании пришлось буквально разрушить существующую бизнес-модель при помощи комплексного подхода, чтобы создать новые ценности и выгоды для своих клиентов.
19 апреля 2021 года Минцифры РФ сообщило об утверждении Правительством директив по цифровой трансформации государственных компаний. Стратегии цифровой трансформации государственных компаний должны быть разработаны или приведены в актуальное состояние до 1 сентября 2021 года. Становится очевидно, что преимущества цифровой трансформации бизнеса признают даже в государственных структурах. Компании на конкурентном рынке нуждаются в ней ещё сильнее.
Согласно исследованию, в России за 2019-2020 года число компаний, которые системно занимаются цифровой трансформацией, выросло вдвое.
Успех цифровой трансформации предприятия базируется на чёткой стратегии и грамотном управлении преобразованиями всех сфер деятельности компании. Ошибка многих предпринимателей заключается в том, что они путают цифровую трансформацию с оптимизацией. Им кажется, что для успеха достаточно нанять IT-специалиста. Однако, это невозможно без взаимодействия специалистов из различных сфер.
Не существует универсального подхода и инструкции “Цифровая трансформация для чайников”. Но вот шаги, которые актуальны для любой сферы:
В 2020 году из-за пандемии COVID-19 каждый из нас столкнулся с цифровым обучением. Даже те школы, вузы и предприятия, которые до этого отказывались от внедрения цифровых технологий, были вынуждены проявить гибкость.
Одна из ключевых функций цифровой трансформации обучения – это персонализация. Такой подход позволяет организовать более гибкий образовательный процесс для каждого студента.
Не секрет, что разным людям нужно разное количество часов для освоения учебного материала, разный формат подачи информации и т.п. При персонифицированном подходе обучающиеся имеют возможность самостоятельно формировать свой учебный день, график изучения отдельных дисциплин, выбирать наиболее оптимальное для себя время для выполнения заданий.
В России многие всё ещё скептически относятся к применению информационных технологий в обучении, в то время как в США, согласно статистике, 76% студентов проходили онлайн-курсы, причём большинство опрошенных считают, что дистанционный формат не снижает эффективность занятий.
Цифровая трансформация обучения подразумевает под собой не только онлайн-уроки, но также электронную библиотеку, электронные журналы и дневники, онлайн-тесты, дистанционную аттестацию, возможность отправить домашнее задание при помощи электронной почты или специальных платформ, возможность консультации с преподавателем не только в рамках занятия и т.д.
За время пандемии многие успели оценить преимущества дистанционного обучения. Не нужно тратить время на дорогу, можно присутствовать “в классе”, находясь при этом в любой точке мира.
Для многих учебных заведений в этот период дистанционный формат стал основным, а не дополнительным, что внесло свои коррективы. К новой реальности пришлось адаптироваться как ученикам, так и преподавателям, потребовались новые решения:
Тенденции говорят о том, что дистанционное образование в России и мире продолжит развиваться. За последние пару лет многие мифы о нём были опровергнуты, а опасения развеяны. Всё больше школ и университетов осознают преимущества внедрения онлайн-курсов, которые позволяют студентам из любого уголка планеты получить доступ к лучшим образовательным программам.
Благодарим за внимание и желаем, чтобы эффективность обучения всегда радовала вас и ваших студентов!
Что такое цифровая трансформация?
Цифровая трансформация – что именно она трансформирует?
Цифровая трансформация – это только про бизнес?
Цифровая трансформация касается любой сферы. Например, активная цифровизация происходит в здравоохранении. «Облачные» решения для хранения Big Data (результаты анализов, снимки), телемедицина, приборы удаленного мониторинга состояния пациентов и мобильные приложения по поиску врача меняют подход к лечению.
Цифровая трансформация происходит и в образовании. Сейчас почти в каждой современной школе висят интерактивные доски, у школьников есть электронные дневники, а учителя активно пользуются соцсетями, чтобы оставаться с учениками на связи и консультировать по домашней работе. Правда, цифровая трансформация образования не исчерпывается заменой тетради компьютером. Технологии позволяют применять методы, которые не могут быть реализованы при обычном контактном обучении. Например, ученики должны создавать аудио- и видео-контент, делать совместные проекты. То есть IT начинает выступать в качестве важного инструмента мышления.
Цифровая трансформация происходит также в сельском хозяйстве, строительстве, госуправлении и многих других сферах.
Зачем нужна цифровая трансформация, если дела компании идут хорошо?
С каждым днем спрос на цифровые технологии для бизнеса на рынке растет. Сейчас клиенты ожидают, что любое их желание — даже необычное — будет выполнено максимально быстро и точно. Именно прорывные технологии помогают решить эти задачи. Предприятия, которые не смогут адаптироваться к требованиям цифрового потребителя, скорее всего, обанкротятся и перестанут существовать. Их уничтожат новые высокотехнологичные компании, потому что потребители получат доступ к более продвинутым сервисам.
Часто компании тратят огромные средства на поддержание устаревших технологий, которые уже давно не приносят большой прибыли и не соответствуют требованиям цифрового рынка. Сохранять устаревшие технологии в рабочем состоянии — слишком дорого, модернизировать — еще дороже. К тому же для их обслуживания требуется не один человек. Намного легче потратиться на новейшие технологии и расширять пул клиентов, чем медленно разоряться, пытаясь поддерживать нерентабельный бизнес.
Обязательно строить цифровой бизнес с нуля?
Цифровой бизнес можно построить с нуля, а можно изменить уже существующий. Например, «Тинькофф» — пример цифрового бизнеса, построенного с нуля, а вот Сбербанк трансформировали, чтобы он смог конкурировать на рынке банковских услуг.
С одной стороны, запуск цифрового бизнеса с нуля требует наличия технологических компетенций и предполагает определенную долю риска: готовых решений зачастую нет, и сложно делать прогнозы. С другой — цифровая трансформация существующего предприятия иногда требует полного уничтожения имеющейся бизнес-модели. Так что предприниматель должен сам оценить масштаб потенциальных рисков.
Какими компетенциями должен обладать менеджер?
Набор навыков и умений менеджера по инновациям или менеджера по управлению изменениями должен включать в себя как hard skills, так и soft skills. Создание новых бизнес-моделей, умение работать с новейшими технологиями (искусственный интеллект, робототехника, AR и VR, блокчейн, интернет вещей), анализ данных, владение продвинутыми методами управления проектами (6 Sigma, DevOps, Scrum, Kanban, Lean, PRINCE2) относятся к «твердым» навыкам, то есть профессиональным компетенциям, которые легко проверить, например, с помощью тестирования.
Soft skills нужны для эффективного взаимодействия с командой, партнерами и клиентами. Часто их называют личными качествами. Это коммуникационные навыки, эмоциональный интеллект, дизайн-мышление (то есть ориентация на пользователя при разработке товара), адаптивность.
Как обычно проводят цифровизацию бизнес-процессов?
Цифровая трансформация должна начинаться с верхнего уровня: за разработку цифровой стратегии отвечает не только директор по технологиям, но и руководитель компании. Если же у руководителя нет навыков работы с цифровыми технологиями, необходимо нанять нового — и желательно из более «цифровизованной» отрасли. В команде должно быть не менее пяти технических экспертов высокого уровня, а еще experience-дизайнер — специалист по дизайну клиентского опыта.
Только после того, как команда сформирована, можно думать о разработке продукта. Обеспечен ли бизнес необходимой инфраструктурой — то есть набором технологий, которые помогут в дальнейшем в его развитии? Чтобы ответ был утвердительным, бизнесу нужны профессионалы в области безопасности, облачных технологий, промышленных коммуникаций и аналитики.
А дальше нужно повышать уровень технологического IQ остальных сотрудников, адаптировать их к нововведениям, новому стилю управления и работы, вовлекать их в процесс перехода на новый этап развития.
Почему цифровая трансформация может провалиться?
Как узнать больше о цифровой трансформации?
Много материалов, посвященных цифровой трансформации публикует РБК.Pro. Например, статья EY о том, как цифровизация может раскрыть потенциал сотрудников, или исследование Bain & Company о лидерах цифровой трансформации.
Также рекомендуем прочитать следующие книги:
«Как работает Google», Эрик Шмидт
«Разумный инвестор», Бенджамин Грэм
«Scrum. Революционный метод управления проектами», Джефф Сазерленд
«Руководство по DevOps», Джин Ким, Патрик Дебуа,
«Эпоха Agile. Как умные компании меняются и достигают результатов», Стивен Деннинг
Цифровая трансформация бизнеса: как и зачем меняться в digital-эру
Цифровая трансформация — модный, но всё ещё не до конца понятный термин. Что он включает и почему касается не только программистов? Разбираемся вместе с куратором факультета Цифровая трансформация Московской школы коммуникаций MACS Максимом Григорьевым.
Прорывные технологии и капитализация бизнеса
Цифровая трансформация — это глубокое преобразование продуктов, бизнес- и операционной модели организации с помощью прорывных технологий.
Что такое прорывные технологии? О них мы слышим повсюду последние несколько лет: блокчейн, интернет вещей, искусственный интеллект, дополненная реальность и многоe другое. В английском, кстати, технологии называются разрушительными, “Disruptive Technologies”. Но, в русском это слово явно имеет отрицательное значение, мы называем их прорывными. Так они называются потому, что радикально преобразуют экономику, сегменты бизнеса, организации, отношения в обществе и самих людей. В свое время именно такими технологиями были паровой двигатель, электричество, компьютеры и Интернет.
Почему прорывные технологии повышают ценность бизнеса? Всё просто. Они не просто оптимизируют эффективность и увеличивают производительность компании, они, как мощный рычаг, позволяют создать принципиально новые цепочки добавления ценности, придумать новые более прибыльные и полезные клиенту продукты. Соответственно, растет прибыль компании и инвестиционная привлекательность. Сегодня потенциал развития экономики во многом обусловлен именно прорывными технологиями. По прогнозам McKinsey, доля цифрового бизнеса составит до 34% мирового ВВП уже к 2020 году. Процесс цифровой трансформации актуален для любой сферы нашей жизни. Мобильное приложение налоговой службы, онлайн-банкинг, блокчейн-реестры в страховых компаниях, техподдержка клининговой компании в виде чат-бота, таргетированная реклама и медицинская диагностика использующие большие данные и искусственный интеллект, торговые маркетплейсы — все эти инновационные “фишки” являются далеко не полным набором примеров использования современных цифровых технологий.
Компаниям, которые не придали особую важность использованию этих технологий, становится все сложнее конкурировать с цифровой элитой. Так, например, яркий представитель цифровой экономики Uber поглотил практически все небольшие сервисы такси, а Airbnb приносит все больше убытков классическим моделям гостиничного бизнеса.
Цифровая трансформация и коммуникации
Многие предприниматели считают, что для цифровой трансформации бизнеса достаточно нанять программистов, чтобы разработать сайты, мобильные приложения, электронные кошельки и чат-ботов в дополнение к тому, что уже есть. Это заблуждение. Цифровая трансформация — это не просто автоматизация (т. е. внедрение технологий в существующее производство). Она подразумевает изменение бизнес-структуры, стратегии развития бизнеса, корпоративной культуры, системы продаж, управления командой и процессами в целом, а также, еще более радикальные изменения, когда создаются абсолютно новые продукты, сервисы и даже целые отрасли.
Существует три направления цифровой трансформации: клиентский опыт, операционные процессы и бизнес-модели. Обычно компании не идут сразу по всем трем. Одни выбирают стратегию роста за счет лучшего понимания клиента и увеличения точек контакта с ним. Другие — за счет цифровизации и реинжиниринга внутренних процессов и повышения производительности работников. Третьи — меняют границы бизнес-моделей, создают цифровые продукты и сервисные надстройки и осваивают новые рынки.
Как минимум два из трех направлений цифровой трансформации напрямую касаются коммуникаций — внутренних и внешних.
В частности, существенно видоизменяются задачи CEO и HR-директоров. Организационная структура компании становится гибче. Появляются новые позиции, в том числе топ-уровня, например, CDO (Chief Digital Officer), директор по цифровой трансформации или, например, Директор по подбору digital специалистов. Требования к компетенциям «старых» сотрудников меняются: директор по развитию всё чаще должен владеть технологиями, а производитель контента — работать со статистикой и аналитикой внимания. Узкие специализации перестают цениться. Растет значение дополнительного профессионального обучения и переквалификации.
Ключевой задачей внутренних коммуникаций становится настройка культурного кода бренда среди сотрудников. Техническая работа «кадровика» отдаётся на откуп программам на основе big data и machine learning. На его место приходит HR-эксперт, сосредоточенный на человеческом капитале компании и развитии бренда работодателя. Задача же CEO — уже не только общее управление и повышение капитализации бизнеса, но формирование видения компании в цифровой вселенной и уверенная трансляция этого образа сотрудникам и стейкхолдерам.
Сложно представить успех трансформации в организации, которая делает ставку на жесткую субординацию, консервативные модели принятия решений, бюрократизацию процессов. Максимальная коллаборация, совместное творчество, общение на равных и укрепление горизонтальных связей внутри компании намного ближе современному, цифровому миру.
С другой стороны, технологии big data и искусственный интеллект трансформируют пользовательский опыт и позволяют кардинально увеличить прибыль. Это означает появление новых задач у внешних коммуникаторов: маркетологов, пиарщиков и специалистов по продажам. Возрастает роль аналитики внимания, точечной работы с клиентом и digital-маркетинга.
В частности, PR-специалисты и маркетологи могут измерить эффективность коммуникации исходя из бизнес-показателей и корректировать информационную кампанию с точностью до каждой эмоции отдельного пользователя.
«Внешняя коммуникация стала не просто положительной или отрицательной — она стала умной. Цифровая трансформация сделала возможным объединение PR и аналитики. Стратегию бренда теперь можно измерять как качественными, так и количественными показателями», — Анастасия Полонская, ex-руководитель пресс-службы Ассоциации ФинТех и преподаватель Московской школы коммуникаций MACS.
Другой наблюдаемый эффект трансформации — новые форматы и места присутствия контента, связанные с тем, что аудитория все больше времени проводит в сети.
Учиться сегодня, чтобы опередить конкурентов завтра
Самые востребованные технические компетенции (hard skills):
В отношении hard skills одинаково важны компетенции в области архитектуры системы и прорывных технологий. Два этих аспекта — как поле и фишки для настольной игры: цифровая трансформация может быть эффективной лишь с учетом и того, и другого. Как никогда рынку требуется знание инновационных моделей работы. Специалистов с такими компетенциями ждут на позиции change-менеджеров, innovation-менеджеров и e-лидеров.
Самые востребованные soft skills:
Сложности цифровой трансформации
Сложность первая — критическая нехватка компетентных специалистов. В сентябре этого года в Московской школе продвинутых коммуникаций MACS запускается первая фундаментальная программа «Цифровая трансформация» по подготовке дипломированных коммуникаторов в области преобразования бизнеса. Куратор программы Максим Григорьев — в прошлом руководитель Центра финансовых технологий Центробанка. В числе образовательных дисциплин — тренд-аналитика, архитектура цифровой системы, построение эффективных операционных и бизнес-моделей, digital маркетинг и управление процессом цифровой трансформации. Школой предусмотрены скидки для обучения корпоративных клиентов и комплексные программы для решения задач компании.
«Главный навык специалистов по цифровой трансформации — это постоянное обновление знаний и инструментов, lifelong learning. Ни одна технология, тем более цифровая, не живет вечно. Актуальное фундаментальное образование плюс способность быстро переучиваться — основные факторы успеха в digital-эру», — Надежда Макова, директор Московской школы коммуникаций MACS.
Сложность вторая — ограничения скорости преобразований. Организация не трансформируется одномоментно, и некоторое время digital продукты существуют параллельно с аналоговыми. Операционная модель организации должна позволять работу как в классическом, так и в инновационном режиме, чтобы перемены прошли с минимальными рисками. Нередко между цифровыми и традиционными отделами компании возникает конкуренция. Ответственность за решение проблемы ложится на профессиональный менеджмент.
«В Банке России мы сначала подготовили операционный ландшафт и внедрили проектное управление, эффективное как в классической парадигме waterfall, так и в гибкой модели. Только после этого была запущена программа реинжиниринга бизнес-процессов и формирования целевой бизнес-модели», — Максим Григорьев, ex-руководитель Центра Финансовых технологий Банка России.
Сложность третья — консерватизм высшего руководства. Цифровая трансформация предполагает дополнительные расходы времени, сил и денег, и не все к этому готовы. А основные KPI, от которых зависят и бонусы, часто нацелены на достижение сиюминутных финансовых результатов. Ключом к успеху становится гибкость руководства и готовность наделить полномочиями тех сотрудников, которые обладают необходимыми цифровыми компетенциями. И очень важно, реальное, а не на словах, понимание потенциала прорывных технологий и неизбежности трансформации.
Цифровая трансформация — процесс долгий, сложный и дорогой. Но её эффект на производительность и эффективность бизнеса способен оправдать все затраты. Актуальные навыки и инструменты вкупе с профессиональным и гибким руководством — залог успешного преобразования на рынке. Главное, помнить, что инвестировать в развитие компании всегда проще тогда, когда ресурсы для этого еще есть.
Цифровая трансформация: полная свобода самовыражения
Коллеги, вы хорошо понимаете, что такое «цифровая экономика» и чем она отличается от того, что было десять или двадцать лет назад? Мне казалось, что понимаю, пока не появилось время проанализировать, что пишут об этом на просторах суверенного интернета в профессиональных и не очень СМИ. Оказалось, что на рынке основной ИТ-товар — «цифровая трансформация». Ее активно продают оптом или в розницу, т. е. частями по желанию: кому «большие данные», кому «бизнес-анализ», кому «искусственный интеллект».
В соответствии с объемами продаж много пишут. Проанализировал и добавились вопросы:
Предисловие
Пока нахожусь в поиске, появилось время оглянуться на прошедшие 30 лет работы в ИТ-индустрии и оценить, чего мы, т. е. наше поколение, наваяли за это время, что еще предстоит наваять. А тут COVID19 подвернулся, и дал возможность не только почитать, но и осмыслить куда мы движемся и как? Оказалось, что неожиданно, как всегда, подкралась новая эпоха – цифровая трансформация. Но что это такое? На рынке коробочные программы сменились новыми товарами — технологиями с захватывающими наименованиями: «большие данные», «бизнес-анализ», «искусственный интеллект» и т. д. Соответственно, публикаций масса, но их смысл скрывается за прозаической рекламой или за общими, пышными фразами о прогрессе человечества.
А между тем, с сожалением отметил, что за указанный период профессиональный уровень текстов на ИТ-тематику снизился, и снизился значительно! Я уж не говорю о рекламе и комментариях на форумах – это отдельный разговор. Но даже на сайтах солидных ИТ-фирм можно прочитать, как бы так сказать, чтобы никого не обидеть, неоднозначные сообщения. И если с литературной стороны все еще терпимо (сделаем скидку на то, что «физики» уже давно одержали полную победу над «лириками»), то понимание новых ключевых понятий ИТ становится неприемлемым.
Извечный российский вопрос: «кто виноват и что делать»?
Конечно, свобода самовыражения в интернете – это достижение нашего времени. Вот и сейчас я ею пользуюсь, излагая свои мысли. Но насколько она может быть безгранична? В технологической сфере она, как минимум, ограничена рамками соответствующей терминологии, которая или точно обозначает понятия или выражает общественный консенсус. Без этого развитие технологии невозможно. А ваять-то хочется и дальше.
Коллеги, предлагаю на Хабре, а где еще, если не на Хабре, целенаправленно обсудить проблему новой ИТ-терминологии. Вспомним, что «в начале было слово». И попробуем договориться об общем понимании хотя бы основных понятий эпохи цифровой трансформации. Итак:
«В начале было слово», слово о понятиях
Понятия – это не просто слова для беседы. Из курса философии — это такая форма мышления, в которой отражаются наиболее общие, существенные и необходимые свойства, признаки, качества реальных вещей и явлений. Понятия – это материал, который служит основой любого мыслительного процесса: суждения и умозаключения, которые дают нам возможность полно раскрыть наиболее важные стороны, связи и закономерности действительности. Порядок в понятиях дает нам порядок в умозаключениях, и наоборот, беспорядок в понятиях – беспорядочные умозаключения. Понятия в узких дисциплинах, таких как ИТ, являются терминами. И, если специалисты-авторы по-разному понимают основную терминологию, то трудно ожидать согласие по обсуждаемым проблемам, например, в процессе разработки информационных систем.
Последние тридцать лет – самый бурный период в развитии информационных систем, охвативший три этапа их эволюции: автоматизированные банки данных, автоматизация бизнес-процессов, и, наконец, цифровая трансформация. И, если с банками данных давно уже все понятно, с бизнес-процессами все уже более-менее понятно, то с понятием «цифровая трансформация» все еще много различных трактовок и неопределенностей иногда на грани непонимания происходящего, а иногда и за гранью. Новая эпоха (я так думаю, что «цифровая трансформация» – это именно эпоха) порождает новые понятия с неустоявшимися и неоднозначными смыслами. Например, такими как «большие данные» (Big Data), «бизнес-аналитика» (Business Intelligence, BI), «интеллектуальная система» (Intelligent System, IS) или «искусственный интеллект» (Artificial Intelligence, AI) и другими.
Оценивая проектные документы информационных систем, первым делом смотрю наличие раздела типа «основные понятия», в котором даны определения важных терминов. По содержанию такого раздела сужу о профессионализме авторов и о содержании проекта. По крайней мере я в своих проектах первым разделом всегда ставлю «Термины и определения» и использую его, как введение в тему проекта. Поэтому изложение в нем веду не в алфавитном порядке, а в логическом. В комплексных проектах приходится этот раздел делить на подразделы. В первую очередь это касается документа «техническое задание», который должен быть понятен специалистам-предметникам и ИТ-специалистам. Тогда любой читатель, будь то заказчик или исполнитель, уже в самом начале будет знать, о чем идет речь и как понимать содержание проекта. Поэтому для меня текущая терминологическая неразбериха является неприятным и досадным обстоятельством, особенно, если заказчик увлечен новыми веяниями и перед встречей что-нибудь нагуглил, или наяндексил (что более патриотично).
Совсем еще недавно, на заре моей информационно-технологической молодости проблема решалась просто – под эгидой авторитетного учреждения, например, Академии наук СССР, выпускался словарь, который достаточно однозначно определял значения терминов. Ими все и
пользовались, начиная со студенческой скамьи на протяжении десятилетий. Современные же технологии позволяют практически любому пользователю Интернета в реальном времени участвовать в создании информационного контента практически на любую тему, и в том числе на тему информационных технологий. Интеллектуальный уровень этого контента, мягко говоря, желает быть лучше. Серьезные профильные интернет-издания или содержат своих квалифицированных корреспондентов (типа CNews, ComNews, tAdviser), или пытаются ввести некие ограничения и экспертизу текстов (типа нашего Хабра), но, очевидно, что это срабатывает не всегда, хотя бы потому, что у каждого есть возможность на стороне завести свой блог, например, на Яндекс-Дзене, и раструбить свое мнение на всю вселенную. А про форумы на сайтах я уж не говорю
– это отдельная песня.
Масло в огонь подливают журналисты СМИ. Они восторгаются или пугают обывателя искусственным интеллектом и роботами в лучшем случае в стиле Кира Булычева или Станислава Лема, а обычно – используют заплесневелый набор окололитературных, околотехнологичных и околонаучных штампов. Но обвинять дилетантов в этом не имеет смысла потому, что сами специалисты не всегда могут точно сформулировать и объяснить упомянутые понятия. Проблема в том, что со времен заката СССР «программирование» шагнуло в массы – по постановлению ЦК КПСС от 1985 года правительство занялось «второй грамотностью» населения. С тех пор у нас программируют все от школьников до академиков. А поставщики средств разработки рекламируют как легко и просто это делать с помощью их продуктов.
Это с одной стороны. А с другой, сейчас в ИТ-тусовке на полном серьезе обсуждается тема: а надо ли программисту иметь высшее образование? Дошло до того, что разработчики перестали нормально проектировать. Проектная документация или отсутствует, или написана только для галочки в акте выполненных работ: «Мы программисты, а не писатели!». Так понижается хорошо известный «уровень социальной ответственности» программистов, а для отмазки ссылаются на новомодный метод Agile со Scrum, мол «работающий продукт важнее исчерпывающей документации».
Конечно, понижение «уровня социальной ответственности» — это мировая тенденция развития творческих личностей и не только в ИТ, но и, например, в политике, где часто доминирует принцип «хайли лайкли», но в технических проектах такая тенденция настораживает, и даже просто недопустима. Представьте себе проект разработки авиалайнера или корабля для полета на Марс без «исчерпывающей документации»… Представить невозможно! А в политике и в ИТ оказывается вполне возможно.
Тенденция настораживает, но образование ИТ-специалистов и проектирование информационных систем — это темы отдельного разговора. Надеюсь, что все образуется, время расставит все по своим местам. Вопрос только – когда?
Все научно-технические революции сопровождались информационными беспорядками. Представьте себе муки гения Homo erectus – нашего предка — миллион лет назад в попытках объяснить соплеменникам изобретение каменного рубила. Тогда на распространение этой новой технологии ушло несколько сот тысяч лет, и, очевидно, что для этого пришлось тому же гению значительно увеличить свой мозг (других компьютеров у него просто не было) и изобрести человеческую речь, т.е. разработать революционную информационную технологию. Иначе доказать свою правоту можно было только мордобоем, что зафиксировано на остатках черепов
наших предков.
Миллион лет промелькнул незаметно и появилась кибернетика и даже цифровая трансформация. Теперь уже Homo sapiens – это уже мы с вами — со своим увеличенным мозгом не дробит никому голову (впрочем, еще бывает), а пилит, используя всё туже семантическую неразбериху. Пилит колоссальные бюджеты, которые выделяются корпорациями и государствами на выяснение смысла непонятных чиновникам слов. Мне понравилось один комментарий к замечательному сообщению Евгения Касперского на эту тему, «Пузырь искусственного интеллекта, который похоронит кибербезопасность»:
Хайпы, пустышки, распилы и прочее — нормальный эволюционный процесс становления отрасли. Там фантастические суммы. Но хищник в виде полиции тоже не дремлет, и в итоге в
живых остается только тот, кто делает нечто полезное, и не мошенничает. Невозможно назначить приказом развитие отрасли сразу без мошенников».
В общем, согласиться можно, но когда читаешь о запредельных суммах, требуемых на развитие чего-то, то хочется в этом поучаствовать, а вход-то оказывается ограничен бюрократическими, коррупционным, а то и политическими, заборами. А если не участвуешь, то пусть те, кто участвует, хотя бы проинформируют общественность на что, собственно, тратятся наши денежки? Именно «наши», ведь даже, если их тратит ПАО «Сбербанк», это все равно наши деньги, как бы чего не думали акционеры. И пока мы тут распинаемся, выясняя, что такое этот самый «пузырь искусственного интеллекта», Сбербанк объяснил государству, как потратить 120 миллиардов рублей до 2024 года на федеральный проект «Искусственный интеллект», который должен стать седьмым по счету проектом нацпрограммы «Цифровая экономика». Но это было в 2019 году. В этом году проект переоценили до 244 миллиардов рублей. Прогресс технологий налицо!
Ну, Сбербанку эти деньги нужны хотя бы для того, чтобы что-то сделать с его телефонным голосовым помощником. Я помню свой шок, от первой встречи с мощью этого интеллекта. Это незабываемо! Но вот сколько надо потратить денег, чтобы не доводить вкладчиков банка до сумасшествия с данным искусственным интеллектом (ИИ), я не знаю. И не просто не знаю, а даже не могу представить сколько нужно написать строк программы, чтобы она стоила миллиарды рублей. А ведь стоимость разработки – это величина, которая вполне поддается расчету и достаточно точно, я это знаю хорошо по своему опыту.
Конечно, не надо искать черную кошку в российской темной комнате – ее можно поискать в мировой темной комнате. Затраты на развитие только ИИ во всем мире растут не по дням, а по часам. По анализу мирового рынка ИТ, проведенному Минкомсвязи в дорожной карте развития «сквозной» цифровой технологии «Нейротехнологии и искусственный интеллект», в 2019 году эти затраты составили 29,2 млрд долларов (1985,6 млрд рублей), а в 2024 году составят 137,2 млрд долларов (в рубли лучше не пересчитывать – это «большие данные»). Думаю, что айтишникам есть где развернуться, и это хорошо. Плохо, что присоединиться к этим деньгам можно только будучи включенными в список избранных фирм. Только не надо причитать по поводу распилов – о них шумят только те, кто в них не участвует, но мечтает поучаствовать.
А между тем, «искусственный интеллект» в массовом порядке внедряется в нормативные документы региональных и федеральных учреждений всех уровней. Попробуйте сделать запрос на любом сайте нормативных документов и получите сотни и тысячи ссылок на документы разных регионов РФ особенно по проекту «Цифровая образовательная среда». Вот только описаний результатов от использования ИИ как-то маловато, и никто ими не хвастается.
Вот так семантическая проблема ИТ становится финансовой и политической.
О государственном регулировании
Естественно, что ведущие государства пытаются регламентировать столь неоднозначные процессы бурно развивающейся отрасли экономики. Руководство РФ выглядит на этом фоне неплохо. По крайней мере, все документы государственных новаций в ИТ-сфере, которые довелось мне анализировать, сделаны профессионально и могут послужить примером для частной инициативы. Причем многие ИТ-проекты уже реализованы и лично у меня вызывают, если не восхищение, то положительные эмоции уж точно. Примером реализации ИТ-новаций на практике является цифровизация Федеральной налоговой службы (ФНС), совершенная под руководством Михаила Мишустина. Создана мощная технологическая база и «адаптивная платформа» налогового администрирования, которая в режиме реального времени работает исключительно с цифровыми источниками данных и с цифровыми идентичностями налогоплательщиков. Более подробно об этом рекомендую ознакомиться на портале TAdviser или на сайте Минкомсвязи.
Прямо сейчас Правительство РФ и различные госструктуры подвергаются глобальной автоматизации (ныне модно говорить «цифровизация») всей системы государственного управления в рамках национальной программы «Цифровая экономика Российской Федерации». Программа рассчитана на период до конца 2024 года. В нее входят 6 федеральных проектов:
Конечно, развитие перспективных ИТ, о которых не говорит только ленивый, приняты к государственному регулированию. Например, указом нашего Президента от 10 октября 2019 г. № 490 утверждена «Национальная стратегия развития искусственного интеллекта на период до 2030 года». Авторы стратегии – большие оптимисты, можно сказать — футурологи! Спрогнозировать развитие компьютерных технологий на 10 лет вперед – это надо быть очень уверенными в себе личностями, или, как там у Ходжа Насреддина, за это время кто-то умрет (то бишь уйдет в отставку) — «или эмир, или ишак, или я. А тогда поди разбирайся, кто из нас троих лучше знал богословие», то бишь искусственный интеллект.
Впрочем, документ сделан профессионально. Рекомендую его всем, кто вращается в этой теме. В нем есть мой любимый пункт «основные понятия» и определение самого понятия «искусственного интеллекта». А вот сама «цифровая трансформация» и упомянутые выше другие ее элементы вообще не упоминаются. В стратегии указываются приоритетные направления, цели и основные задачи развития ИИ, которые ничем не отличаются от таковых в любых других областях информационных технологий. Поэтому ясности о том, что такое «искусственный интеллект», не возникает.
Этим же указом Правительству дано поручение до 15 декабря 2019 г. в рамках национальной программы «Цифровая экономика РФ» разработать и утвердить еще один федеральный проект «Искусственный интеллект». Но кроме сообщений в СМИ я о нем ничего не нашел. Видать
что-то пошло не так!
Законодатели тоже вносят свою лепту в развитие ИТ. В России действует федеральный закон от 27.07.2006 N 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». Но он скорее об «информации», чем об «информационных технологиях». Раздел «Статья 2. Основные понятия, используемые в настоящем Федеральном законе» довольно скупой и, с моей точки зрения, устаревший даже для 2006 года. И даже в редакции от 03.04.2020 закон ничего не знает о цифровизации страны.
По сообщению портала ComNews есть проект закона Минкомсвязи о регулировании рынка «больших данных». В нем речь идёт о поправках в «Закон об информации, информационных технологиях и защите информации», вводящих новые правила обращения с большими данными. Законопроект подвергся критике и по сообщению портала TAdviser Минкомсвязи 15 июня 2020 года сообщило о его отзыве. Правда, на сайте Минкомсвязи я не нашел сведений об этом. Основная критика заключалась в том, что термин «большие данные» сформулирован слишком широко и под эти данные попадала любая общедоступная информация, распространение и обработка которой регулировалась бы этим законом.
Я, как гражданин РФ, еще могу принять то, что Президент своим указом открывает финансирование каких-то разработок, но когда государство хочет регламентировать наше отношение к тем же «большим» и даже «маленьким» данным, то это как-то напрягает. «Данные» — это все-таки техническое понятие в отличие от «информации», и государству регулировать технические проблемы незачем.
В общем, я положительно оцениваю деятельность нашей исполнительной власти по развитию ИТ. И разные документы регулярно появляются, и сформированы органы для разработки и экспертизы ИТ-проектов из представителей государства и крупного ИТ-бизнеса, вот только на этом демократия и заканчивается. Как в этом процессе участвовать, если не входишь в состав избранных, непонятно. Заявки на получение субсидий из бюджета в десятки и сотни миллионов рублей распределяются на конкурсной основе. Только кто видел информацию об открытии конкурса и возможности подать заявку? А подать надо успеть в Минкомсвязь России в шестидневный срок на бумажном носителе почтовым отправлением. Срок начинается с даты опубликования уведомления.
О стандартах
Для проектной документации ссылки на стандарты являются обязательными, по крайней мере меня так учили, и так действительно было. Неплохо бы и при написании статей туда же заглядывать. Но! Есть одно но: когда на сайте ФГУП «Стандартинформ» (http://www.gostinfo.ru/) я сделал (09.07.2020) поиск по «информационные технологии», система мне выдала список из 215 позиций! Понять систему этих документов пока мне не удается. Они выполнены в разное время разными организациями и даже в разных странах СНГ, и такое ощущение, что без какого-либо взаимодействия. Поэтому часто они дублируют или повторяют друг друга. Каждый ГОСТ представляет собой документ объемом в десятки и сотни страниц убористого текста. По содержанию многие из них больше похожи на учебники, чем на справочники. Соответственно всему этому, присутствует разночтение одних и тех же терминов. Зачем все это нагромоздили? Загадка.
Например, в нашем главном, как я думаю, стандарте ГОСТ 33707-2016 (ISO/IEC
2382:2015) «Информационные технологии (ИТ). Словарь» объемом 548 страниц так и записано, что стандарт предназначен «чтобы избежать недоразумений и облегчить обмен информацией, необходимо определить правильное толкование понятий и условий их использования». В этом документе четыре части посвящены искусственному интеллекту, а «большие данные», «бизнес-анализ» не упоминаются вообще. Впрочем, как и сама «цифровая трансформация».
По теме искусственного интеллекта идет процесс наращивания ГОСТов по использованию его в разных отраслях экономики. И это только начало, и что нас ждет впереди – страшно представить. Вот, например, ГОСТ Р 43.0.8-2017 «Информационное обеспечение техники и операторской деятельности. Искусственно-интеллектуализированное человекоинформационное взаимодействие. Общие положения». Рекомендую для прочтения на сон грядущий. Я абсолютно уверен, что чего-то могу не знать, и в каких-то областях – полный профан, но все-таки — за плечами тридцать лет работы в ИТ-индустрии. Но при изучении данного стандарта чувствуешь себя полным ничтожеством. Такое ощущение, что данный ГОСТ написан инопланетянами на каком-то русскоподобном языке, и перевести его на человеческий русский без искусственного интеллекта невозможно!
В этом, 2020 году, разработан проект стандарта на «большие данные» — ГОСТ Р ИСО/МЭК 20546-2019 «Информационные технологии. Большие данные. Обзор и словарь». Авторы — Национальный центр цифровой экономики МГУ. Этот стандарт должен стать основой для иных национальных стандартов в указанной сфере. Стандарт пока не утвержден. Посмотрим, что из этого получится.
Вообще-то стандарты должны установить термины и определения, которые должны стать обязательными для использования во всех видах документации и литературы в соответствующей научно-технической области. А пока на практике этого не происходит, не получается общепринятое толкование и «избегание недоразумений и облегчение обмена информацией».
И тем не менее стандартами надо пользоваться. И никто не запрещает нам самим – ИТ-специалистам — находить общий язык. Найдем его и стандарты станут лучше.
Резюме для продолжения
Итак, коллеги, можно констатировать, что мы живем в начале новой ИТ-эпохи – эпохи цифровой трансформации. Впрочем, почему только ИТ-эпохи. Трансформация зацепила все сферы нашей жизни, и это не фантазия, а факт, хотя бы потому, что появились на эту тему анекдоты. Можете загуглить или заяндексить, например, «анекдоты про цифровую трансформацию» и получить порцию удовольствия. Немного, но есть. Правда шутят в основном пессимисты. Оптимистам некогда шутить – они эту трансформацию уже давно продают на всех углах под разными соусами или просто в красивой обертке. Пессимисты их называют «цифровыми трансформаторами», которыми руководит «шеф-трансформатор». Углубляться не буду, т.к. уже все написано, например, в «Искре
капитала».
И тех, и других объединяет одно — полная свобода самовыражения! А базируется она на разной трактовке обеими сторонами одних и тех же понятий.
На Хабре (и не только здесь) не я первый задаюсь этими вопросами. Причем иногда проблема ставится довольно прямо, например: «Big Data: большие возможности или большой обман», «Иллюзия больших данных» или «Хватит всё подряд называть ИИ». Но это единичные публикации, которые тонут в текстах в стиле «Всё, что вам нужно знать об ИИ — за несколько минут».
Не убеждает! Не убеждают ни те, ни другие. У меня возникает практический вопрос: «Зачем?». И я не нахожу ответа. Зачем «большие данные» и чем они отличаются от «маленьких»? Зачем программы «бизнес-анализа»? Ведь получается, что я тридцать лет занимался автоматизацией анализа данных о деятельности предприятий и даже не догадывался, что занимался
«бизнес-анализом». Или это что-то другое?
А может все просто – ну, хочет потребитель этого! Причем хочет страстно, ведь обещают золотые горы. Вот зачем «инвестор» несет свои деньги на Форекс, хотя известно, что вероятность положительного результата для него меньше 1%? Страстно хочет быстро и без усилий получить результат! Вот зачем лезть на Эверест? Оказалось, что это по нашей теме. «Заниматься цифровизацией – все равно что лезть на Эверест: круто, но бессмысленно». Автор этих слов сам лазит на эвересты (оказывается, все просто – заплати и лезь куда хочешь). Смертность мероприятия – 2 из 10. Спрашивает шерпа: «Ну ты же понимаешь, что они идут и умирают», а шерп отвечает: «Да, два человека из десяти, наверно, умрут, но я профессионал, и умрут двое, а не восемь или десять». «По цифровой трансформации, к сожалению, ситуация именно такая. Если не иметь опыта, то количество положительных примеров успешной цифровой трансформации исчезающе мало».
С «искусственным интеллектом» еще сложнее. Это мечта человечества. Но является ли то, что нам сейчас предлагают интеллектом? Может это какая-то игра слов?
А может все просто. Вот как это объяснил А. Вассерман:
«Насколько я могу судить, у нас уже около полувека наблюдается довольно четкая закономерность – как только удается решить какую-нибудь задачу, отнесенную к сфере искусственного интеллекта, ее тут же из этой сферы вычеркивают. Так было с оптическим распознаванием текстов, так было с машинным переводом, и, вероятнее всего, так же будет и с любой другой подобной задачей. Как только найдут способы ее решения, ее перестанут считать
«интеллектуальной».
А может опять все просто. Все дело в том, что еще ни разу у меня не было потребности в проектах автоматизации управления предприятиями (и промышленными, и торговыми) использовать «технологии больших данных», «искусственного интеллекта» и «бизнес-анализа». Все проблемы решались «старыми» проверенными способами: банк данных и автоматизация бизнес-процессов. Может действительно пока не надо изобретать велосипед, или я что-то упустил?
Все-таки, практика – критерий истины! В подавляющем большинстве текстов и оптимистов, и пессимистов нет этой самой практики. Поэтому предлагаю к рассмотрению три вопроса:
1) являются ли эти новые технологии новыми способами решения практических задач, или это маркетинговые технологии повышения ставок в борьбе за колоссальные финансы?
Метод ответа на этот вопрос заключается в ответе на вопрос:
2) существуют ли практические задачи, которые можно решить только с помощью этих технологий?
Или обратный вопрос:
3) можно ли решить эти задачи «традиционными» технологиями быстрее или дешевле?
Задавшись этими вопросами, предлагаю начать с «больших данных» (или «Big Data»).
Почему с них? Толком даже и не скажу. Просто на одном из недавних проектов меня
достали этим термином без всяких на то оснований. А возможно, именно «большие
данные» отличают «новую эпоху» от предшествующих. Посмотрим.
Похоже, что от больших данных логично будет перекочевать к «бизнес-анализу» (Business Intelligence или BI, habr.com/ru/post/515976) и к тому же «искусственному интеллекту».
И наконец, разберемся с «цифровой трансформацией». Есть ли разница между старым «автоматизатором» и новым «трансформатором»?
На закуску оставлю свою любимую тему – проектирование систем. И есть ли разница между «автоматизированной системой» и «информационной системой»? Может «автоматизация» уже не актуальна?
На каждую технологию – по статье, если, конечно, получится интересно.