две башни кремля что это
Две башни кремля что это
Автор: Валерий Дмитрук
 |
В данной части мы обратимся к достаточно популярному мифологическому конструкту, постулирующему наличие двух параллельных центров силы, одновременно конкурирующих и сотрудничающих между собой. В современной России этот конструкт представлен теорией Двух Башен Кремля. Сторонники этой теории представляют систему власти в России как противоборство силового и либерального кланов. Вкратце, концепция выглядит следующим образом.
Но насколько вообще правомерно говорить о борьбе между «силовиками» и «либералами»? Уверен, данная схема чересчур условна. Люди, объединённые расплывчатым термином «элиты», слишком разные; у каждого из них есть собственные бизнес-интересы, родственники, планы на будущее. И рассмотрение их в качестве единой совокупности, при всём упрощенчестве, всё же более продуктивно, чем восприятие их через призму Двух Башен. Конечно, тандемократия не могла пройти незамеченной; вполне естественно желание отдельный представителей «элиты» получить некие преференции за счёт выказывания личной преданности первым лицам. Однако говорить о том, что внутри российской власти имеется какой-либо раскол по идеологическим основаниям, не приходится. А факторов, позволяющих игнорировать это искусственное разделение, достаточно. Перечислю лишь некоторые:
1) Общая идеологическая слабость российской элиты. За все 12 лет не было выработано никакой вразумительной модели развития, не говоря уже о кристаллизации каких бы то ни было двух подходов к нему.
2) Неоднократно наблюдаемый дрейф различных представителей власти от «силовиков» к «либералам» и обратно.
3) Наличие значительного количества высших чиновников, которые не поддаются дефиниции по принципу отношения к той или другой группе.
4) Наконец, неоднократно публично подтвержденное единство во взглядах между Путиным и Медведевым.
В чём же причины живучести данной модели? Их две:
1) Устойчивость мифа и подсознательное желание его воспроизводства.
«В Кремле идет борьба двух башен»: Геннадий Зюганов сделал громкое заявление
Геннадий Зюганов заявил о существовании в Кремле борьбы двух линий — силовой и либеральной
Политологи уже давно говорят о том, что за кажущейся политической стабильностью в России на самом деле скрывается серьезная и непримиримая борьба, которую властные элиты ведут в надежде перехватить инициативу в управлении страной. И если прежде эксперты чаще говорили о том, что вся эта «борьба», по большому счету, заключается в противостоянии федерального центра и лично президента Владимира Путина с либеральными элитами, получившими в последнее время серьезное влияние, то в последнее время в их риторике актуализировалось противостояние несколько иного формата.
Теперь уже речь идет о разделении башен Кремля на два основных лагеря: силовой и либеральный. Именно в этом направлении, считают политологи, в обозримом будущем и будет строиться вся последующая борьба за власть в стране.
Примечательно, что об этой версии прежде никогда не высказывались представители системной оппозиции, однако теперь и они прерывают молчание, делая относительно громкие заявления в рамках этой дискуссии. К примеру, не так давно о борьбе башен Кремля высказался лидер думской фракции КПРФ Геннадий Зюганов. Более того, если принимать во внимание тот факт, что в последнее время Геннадий Андреевич несколько снизил накал своих заявлений, сопряженных чаще всего с критикой действующей власти, можно сказать, что его заявление выглядит весьма тревожно.
«В Кремле есть минимум две так называемые «башни». Первая проводит линию по укреплению нашей страны, на реализацию социальных программ, на поддержку науки и образования.
Вторая — либеральная: остатки ельцинских времен, которые сидят во многих кабинетах. Сидят и продолжают наглую и мерзкую политику по разрушению России. Все их решения и высказывания продвигают интересы антироссийских сил, которые объявили нашей стране войну.
Объяснение этому достаточно простое: их интересы — на Западе, дети их обучаются в западных университетах, яхты, замки, самолеты — все там.
В Россию они приезжают как на вахту. Они не хотят платить нормальные налоги, они не хотят развивать нашу страну — оседлали наши природные богатства и продолжают выкачивать из страны деньги.
На месте Владимира Путина я бы давно сделал чистку кадров, потому что либеральная башня, засевшая в Кремле, продолжает влиять и на решения правительства и Кремля, и на средства массовой информации», — заявил Геннадий Зюганов.
Что такое «башни Кремля» и за что они дерутся между собой
YKTIMES.RU – В Администрации президента России между сторонниками различных точек зрения бывают жаркие споры, однако настоящей войны между ними нет. Об этом заявил официальный представитель Кремля Дмитрий Песков на YouTube-канале журналиста Владимира Соловьева, пишет “ Свободная Пресса “.
«Эти споры есть, но это никоим образом не является войной „башен“ [Кремля]. Это все уже преувеличение», — пояснил он, добавив, что споры могут быть связаны с тем, «как и что нужно предлагать президенту».
При этом пресс-секретарь Владимира Путина отметил, что кремлёвские чиновники не следят за интерпретациями происходящего в Кремле в Telegram-каналах, которые Песков охарактеризовал как «платные, дешёвые сливные бачки». По его словам, подобные каналы действительно пользуются популярностью, но только на территории бывшего Советского Союза, а не в англоязычном мире.
То есть выходит, что мы, если верить западным политикам и журналистам, активно вмешиваемся в их внутриполитическую жизнь, а они в нашу нет? Или наши «кремлёвские башни» настолько самостоятельны, что не терпят вмешательства кого-либо? Но в чьих интересах они действуют и кого вообще представляют?
Кстати, стоит отметить, что тема противостояния двух и более «кремлёвских башен» появилась во внутрироссийском политическом дискурсе задолго до появления Telegram, почему же сегодня Песков акцентирует внимание именно на этом?
— «Башни Кремля» — это условное название, — убеждён доцент Финансового университета при Правительстве РФ Геворг Мирзаян. — Оно означает ряд группировок во власти, которые борются друг с другом за эту власть, а также доступ к президенту. И это не только российское явление — оно есть во всех странах. В одних их название привязывается к башням Кремля, в других — к месту происхождения лидеров и ключевых игроков (Ташкентский клан, Самаркандский клан), в третьих — к имени клана мамате (Семёрка ас-Судайри — некогда самая влиятельная группа принцев в королевской семье Саудовской Аравии), в четвертых — к цветам колесниц на константинопольском ипподроме.
«СП»: — Песков обращает внимание на некие телеграм-каналы. Но тема «войны башен» появилась в политическом дискурсе задолго до телеграм-каналов. Кто ее поднял и продвигает по сей день?
— Все, кто интересуется российской внутренней политикой. Это хлеб для политологов и развлечение для плебса. Дума уже не является местом для дискуссий, а на телевидении сию тему не обсуждают, поэтому народ пытается черпать информацию о внутренней политике России из таких вот телеграм-каналов.
«СП»: — По словам Пескова, кремлёвские чиновники не следят за интерпретациями происходящего в Кремле в телеграм-каналах. Им это совсем не интересно. Неужели правда?
— Если это правда, то чиновникам нужно увольняться. Они не имеют права не интересоваться обратной связью от их действий. Они обязаны отслеживать публичную реакцию со стороны политически активной части населения. Ведь если не будет обратной связью, если чиновники забронзовеют, то добро пожаловать в «майдан».
«СП»: — Если допустить существование этих «башен» и войну между ними, является ли она постоянной и может ли окончится победой одной из них?
— Но тут зависит от того, что вы понимаете под словом «победа». Конечно же, конфликт идёт до победного конца. Но победой может быть и уничтожение противоположной «башни» с увольнением её ключевых сотрудников, и компромисс между ними. А так они, конечно же, сейчас ведут борьбу за имя преемника. Это имя вполне может быть компромиссным вариантом между ними. А может стать результатом полной победы одной из «башен».
«СП»: — Насколько Запад, по-вашему, вовлечен в эту войну? На чьей он стороне и, если вмешивается, каким образом?
— Не знаю. По идее, Западу выгодна победа той «башни», которая выступает за максимально охранительную и ура-патриотическую линию. То есть за ту линию, которая приведет Россию к внутреннему перенапряжению и краху.
— Российская система власти носит клановый характер, поэтому в политической элите страны неизбежно будут формироваться различные группы, связанные, как правило, с крупными экономическими игроками или высшими чиновниками, — считает политический обозреватель газеты «2000» Дмитрий Галкин. — Очевидно, что такие группы существуют и в Администрации президента, и даже в ближайшем окружении главы государства. Однако их соперничество не принимает характер открытой вражды, и пока нет никаких причин, которые могли бы заставить их отказаться от сложившейся практики, заставляющей соперников договариваться, а не воевать. Так что Песков, на мой взгляд, совершенно прав: термин «война башен» является неточным и не описывает реальные отношениями между группировками внутри власти.
— Думаю, что процедура принятия решения и число участников данного процесса сильно зависят от сферы деятельности, поскольку в России правила принятия решений, действующие в одних сферах общественно-политической жизни, могут оказаться полностью неприемлемыми для других. Но одно, как мне кажется, является неизменным: глава государства не выступает на стороне одной из группировок, а пытается содействовать поиску компромисса между ними (хотя и поддерживает в большей степени представителей своего ближайшего окружения). Именно на этом и основывается политическое доминирование Владимира Путина, и этим объясняется отсутствие ему альтернативны в существующей системе власти.
«СП»: — Эта тема так интересна общественности? Почему некие телеграм-каналы о ней пишут? Почему всплыл вопрос в интервью Пескова? Пресс-секретарь отметил, что кремлёвские чиновники не следят за интерпретациями происходящего в Кремле в Telegram-каналах, которые Песков охарактеризовал как «платные, дешёвые сливные бачки». Так ли это?
— В России не существует публичной политики, по крайней мере на высшем уровне власти. Ее заменяет некоторое подобие театра марионеток с актерами, у которых заранее определены роли, а исход их борьбы заранее предрешён. Понятно, что следить за подобным процессом неинтересно и бессмысленно. Между тем, наиболее политизированные группы российского общества хотели бы понимать, как принимаются важные экономические и политические решения, и по возможности оказывать влияние на этот процесс. Поэтому нельзя сказать, что закулисные договорённости и противоречия вызывают массовый интерес. Но существуют довольно многочисленные социальные группы, которые являются потребителями данной информации. Понятно, что подобные сведения, как правило, плохо согласуются с официальной позицией власти, которую выражает Песков и формируют соответствующие службы Администрации президента. Поэтому им следить за такой информацией совершенно необязательно.
«СП»: — По словам Пескова, подобные каналы действительно пользуются популярностью, но только на территории бывшего Советского Союза, а не в англоязычном мире. То есть влияние Запада он исключает? Это только мы якобы вмешиваемся в дела США, а они в наши — нет?
— Думаю, что такие каналы (или напоминающие их медиа) популярны не только на постсоветском пространстве, но и в других регионах мира, где закулисные договорённости между группировками внутри власти представляют большую значимость, чем решения, принимаемые в соответствии с процедурами, которые установлены законом и осуществляются (хотя бы частично) в публичном пространстве. В тех же странах, где решающую роль в управлении обществом играет публичная политика, нет надобности в медиа, специализирующихся на закулисных договоренностях. Там такие соглашения раскрываются в материалах, которые появляются в массовых СМИ, поскольку такие публикации сами являются инструментом воздействия на политический процесс. Так, кстати говоря, было и в России в конце 1990-х — начале 2000-х.
«СП»: — «Война башен» бесконечна? Может ли одна окончательно победить другую? Что тогда произойдет со страной?
— Война, как я уже говорил, пока еще не начиналась. Но вполне возможно, что нынешнее соперничество, ограниченное сложившимися традициями и строгими правилами, в ближайшее время перейдёт в настоящее противостояние, целью которого является уничтожение соперника. Это, на мой взгляд, произойдёт только в том случае, если экономический спад вызовет социальный кризис. Как мне кажется, в результате мы вернемся к той практике, которая существовала в 1990-е, и борьба между околовластными группировками будет вестись в публичной сфере, а массовые социальные группы смогут оказывать влияние на ход этой борьбы. Но чем завершится такая борьба: установлением политической демократии, заключением нового мирного соглашения между соперниками или победой одной из группировок, которая попытается установить собственную диктатуру, сегодня предсказать невозможно.
Идёт ли война за имя преемника Путина
Что такое «башни Кремля» и за что они дерутся между собой?
В Администрации президента России между сторонниками различных точек зрения бывают жаркие споры, однако настоящей войны между ними нет. Об этом заявил официальный представитель Кремля Дмитрий Песков на YouTube-канале журналиста Владимира Соловьева.
«Эти споры есть, но это никоим образом не является войной „башен“ [Кремля]. Это все уже преувеличение», — пояснил он, добавив, что споры могут быть связаны с тем, «как и что нужно предлагать президенту».
При этом пресс-секретарь Владимира Путина отметил, что кремлёвские чиновники не следят за интерпретациями происходящего в Кремле в Telegram-каналах, которые Песков охарактеризовал как «платные, дешёвые сливные бачки». По его словам, подобные каналы действительно пользуются популярностью, но только на территории бывшего Советского Союза, а не в англоязычном мире.
То есть выходит, что мы, если верить западным политикам и журналистам, активно вмешиваемся в их внутриполитическую жизнь, а они в нашу нет? Или наши «кремлёвские башни» настолько самостоятельны, что не терпят вмешательства кого-либо? Но в чьих интересах они действуют и кого вообще представляют?
Кстати, стоит отметить, что тема противостояния двух и более «кремлёвских башен» появилась во внутрироссийском политическом дискурсе задолго до появления Telegram, почему же сегодня Песков акцентирует внимание именно на этом?
— «Башни Кремля» — это условное название, — убеждён доцент Финансового университета при Правительстве РФ Геворг Мирзаян. — Оно означает ряд группировок во власти, которые борются друг с другом за эту власть, а также доступ к президенту. И это не только российское явление — оно есть во всех странах. В одних их название привязывается к башням Кремля, в других — к месту происхождения лидеров и ключевых игроков (Ташкентский клан, Самаркандский клан), в третьих — к имени клана мамате (Семёрка ас-Судайри — некогда самая влиятельная группа принцев в королевской семье Саудовской Аравии), в четвертых — к цветам колесниц на константинопольском ипподроме.
«СП»: — Песков обращает внимание на некие телеграм-каналы. Но тема «войны башен» появилась в политическом дискурсе задолго до телеграм-каналов. Кто ее поднял и продвигает по сей день?
— Все, кто интересуется российской внутренней политикой. Это хлеб для политологов и развлечение для плебса. Дума уже не является местом для дискуссий, а на телевидении сию тему не обсуждают, поэтому народ пытается черпать информацию о внутренней политике России из таких вот телеграм-каналов.
«СП»: — По словам Пескова, кремлёвские чиновники не следят за интерпретациями происходящего в Кремле в телеграм-каналах. Им это совсем не интересно. Неужели правда?
— Если это правда, то чиновникам нужно увольняться. Они не имеют права не интересоваться обратной связью от их действий. Они обязаны отслеживать публичную реакцию со стороны политически активной части населения. Ведь если не будет обратной связью, если чиновники забронзовеют, то добро пожаловать в «майдан».
«СП»: — Если допустить существование этих «башен» и войну между ними, является ли она постоянной и может ли окончится победой одной из них?
— Но тут зависит от того, что вы понимаете под словом «победа». Конечно же, конфликт идёт до победного конца. Но победой может быть и уничтожение противоположной «башни» с увольнением её ключевых сотрудников, и компромисс между ними. А так они, конечно же, сейчас ведут борьбу за имя преемника. Это имя вполне может быть компромиссным вариантом между ними. А может стать результатом полной победы одной из «башен».
«СП»: — Насколько Запад, по-вашему, вовлечен в эту войну? На чьей он стороне и, если вмешивается, каким образом?
— Не знаю. По идее, Западу выгодна победа той «башни», которая выступает за максимально охранительную и ура-патриотическую линию. То есть за ту линию, которая приведет Россию к внутреннему перенапряжению и краху.
— Российская система власти носит клановый характер, поэтому в политической элите страны неизбежно будут формироваться различные группы, связанные, как правило, с крупными экономическими игроками или высшими чиновниками, — считает политический обозреватель газеты «2000» Дмитрий Галкин. — Очевидно, что такие группы существуют и в Администрации президента, и даже в ближайшем окружении главы государства. Однако их соперничество не принимает характер открытой вражды, и пока нет никаких причин, которые могли бы заставить их отказаться от сложившейся практики, заставляющей соперников договариваться, а не воевать. Так что Песков, на мой взгляд, совершенно прав: термин «война башен» является неточным и не описывает реальные отношениями между группировками внутри власти.
— Думаю, что процедура принятия решения и число участников данного процесса сильно зависят от сферы деятельности, поскольку в России правила принятия решений, действующие в одних сферах общественно-политической жизни, могут оказаться полностью неприемлемыми для других. Но одно, как мне кажется, является неизменным: глава государства не выступает на стороне одной из группировок, а пытается содействовать поиску компромисса между ними (хотя и поддерживает в большей степени представителей своего ближайшего окружения). Именно на этом и основывается политическое доминирование Владимира Путина, и этим объясняется отсутствие ему альтернативны в существующей системе власти.
«СП»: — Эта тема так интересна общественности? Почему некие телеграм-каналы о ней пишут? Почему всплыл вопрос в интервью Пескова? Пресс-секретарь отметил, что кремлёвские чиновники не следят за интерпретациями происходящего в Кремле в Telegram-каналах, которые Песков охарактеризовал как «платные, дешёвые сливные бачки». Так ли это?
— В России не существует публичной политики, по крайней мере на высшем уровне власти. Ее заменяет некоторое подобие театра марионеток с актерами, у которых заранее определены роли, а исход их борьбы заранее предрешён. Понятно, что следить за подобным процессом неинтересно и бессмысленно. Между тем, наиболее политизированные группы российского общества хотели бы понимать, как принимаются важные экономические и политические решения, и по возможности оказывать влияние на этот процесс. Поэтому нельзя сказать, что закулисные договорённости и противоречия вызывают массовый интерес. Но существуют довольно многочисленные социальные группы, которые являются потребителями данной информации. Понятно, что подобные сведения, как правило, плохо согласуются с официальной позицией власти, которую выражает Песков и формируют соответствующие службы Администрации президента. Поэтому им следить за такой информацией совершенно необязательно.
«СП»: — По словам Пескова, подобные каналы действительно пользуются популярностью, но только на территории бывшего Советского Союза, а не в англоязычном мире. То есть влияние Запада он исключает? Это только мы якобы вмешиваемся в дела США, а они в наши — нет?
— Думаю, что такие каналы (или напоминающие их медиа) популярны не только на постсоветском пространстве, но и в других регионах мира, где закулисные договорённости между группировками внутри власти представляют большую значимость, чем решения, принимаемые в соответствии с процедурами, которые установлены законом и осуществляются (хотя бы частично) в публичном пространстве. В тех же странах, где решающую роль в управлении обществом играет публичная политика, нет надобности в медиа, специализирующихся на закулисных договоренностях. Там такие соглашения раскрываются в материалах, которые появляются в массовых СМИ, поскольку такие публикации сами являются инструментом воздействия на политический процесс. Так, кстати говоря, было и в России в конце 1990-х — начале 2000-х.
«СП»: — «Война башен» бесконечна? Может ли одна окончательно победить другую? Что тогда произойдет со страной?
— Война, как я уже говорил, пока еще не начиналась. Но вполне возможно, что нынешнее соперничество, ограниченное сложившимися традициями и строгими правилами, в ближайшее время перейдёт в настоящее противостояние, целью которого является уничтожение соперника. Это, на мой взгляд, произойдёт только в том случае, если экономический спад вызовет социальный кризис. Как мне кажется, в результате мы вернемся к той практике, которая существовала в 1990-е, и борьба между околовластными группировками будет вестись в публичной сфере, а массовые социальные группы смогут оказывать влияние на ход этой борьбы. Но чем завершится такая борьба: установлением политической демократии, заключением нового мирного соглашения между соперниками или победой одной из группировок, которая попытается установить собственную диктатуру, сегодня предсказать невозможно.
Волнение «башен Кремля»: Кланы и группировки уже приготовились к схватке за власть
Эксперты отмечают нарастание политической напряженности в ожидании президентских выборов 2024
Межэлитную «войну всех против всех» в ближайшие годы в России пророчит политолог Аббас Галлямов. По его мнению, озвученному в ходе VI Конгресса Российской ассоциации политических консультантов, с приближением президентских выборов 2024 года борьба «вокруг того, кому и какие роли предстоит исполнять в следующем политическом цикле» станет ожесточеннее, а слухов о «преемниках» больше.
«Главным политическим трендом ближайших лет будет постепенное снижение степени управляемости системой. Путин перестает быть безусловным авторитетом — табу на его критику еще не снято окончательно, но заметно слабеет. В этой ситуации неизбежно будет ослабевать и роль президента как последней инстанции в межклановых конфликтах», — предупредил он в своем докладе
«Сейчас критика встречается все чаще и реакция властей — новые репрессивные законопроекты», — считает Аббас Галлямов.
«Эти элитные конфликты будут неизбежно выплескивать в информационное пространство. Происходящее будет все больше напоминать знаменитую формулу Гоббса „война всех против всех“. Самым ярким атрибутом подобного положения дел всегда является правовой беспредел. Степень защищенности граждан — по мере ослабления режима — будет снижаться», — подчеркивается в докладе.
С коллегой полностью согласен директор Центра развития региональной политики, политолог Илья Гращенков. Более того, он считает, что Галлямов не прогнозирует, а констатирует то, что уже происходит.
— Роль президента Путина уже видоизменилась. Это было видно по прошедшим осенью 2018 года выборам, когда в ряде регионов не смогли выбрать губернаторов, которых активно поддерживал президент. Стало очевидно, что на одной только поддержке президента, когда народ ассоциирует любого чиновника вертикали власти с главой государства, уже не выехать. Эта система закончилась. Поэтому и роль президента в ней тоже трансформируется. Из некоего абсолюта, который является выразителем всей политической системы, он меняется на что-то другое. Вопрос — на что?
«СП»: — Какие группы могут в этом процессе участвовать?
— Здесь уместно говорить о некой пирамиде. Во главе этой пирамиды находится некий, так называемый, ближний круг, который долгие годы формировал круги поменьше. Составной частью их являются и силовики, и региональные лидеры, губернаторы, и какие-то политические партии.
Это целый актив. Мы долгое время называли их либо «башнями Кремля», либо финансово-промышленными группами. Речь идет о таких фигурах как Игорь Сечин и вся система «Роснефти», которая поддерживает ряд губернаторов и каких-то региональных политиков. Силовики входят в эту группу влияния. Мы помним, например, историю Сечина с Улюкаевым.
Раньше каждая группа находила себе какой-то ареал кормления, конфликты сглаживались президентом, любой спор разрешался по какой-то справедливой формуле.
Сегодня, в условиях сужающегося пространства для экономики, эти группы считают, что, если президент не в состоянии справедливо развести их, то они будут разбираться сами. Тут можно вспомнить последние уголовные дела, связанные с (министром по координации деятельности «Открытого правительства» — ред.) Михаилом Абызовым, (полпредом президента в ДФО Виктором — ред.) Виктором Ишаевым и другие. Очевидно, что группы начинают выяснять отношения, если и задействуя президента, то, скорее, в плане информирования его о собственных решениях.
Это еще один сигнал о трансформации роли президента в этой межэлитной системе. Понятно, что управляемость системы от этого резко снижается, потому что ни губернатор, ни любой другой представитель системы, который раньше привык просто исполнять волю федерального центра, будучи лишь винтиком системы, сегодня не понимает, на кого ориентироваться, где черпать поддержку, где принимать самостоятельные решения. Все это вместе рождает управленческий кризис, который вполне может привести к управленческому коллапсу, а этот коллапс будет трансформироваться в политический. Мы уже видели, что все регионы, где сейчас одержали победу оппозиционные кандидаты, находились как раз в ситуации управленческого коллапса, который иногда еще называли межэлитными противоречиями.
«СП»: — В связи с этим стоит ждать трансформации оппозиции?
— Конечно. Сегодня оппозиция — это структура для балансировки системы, какой ее раньше видели из Кремля, чтобы понимать, какое количество оппозиционно настроенных граждан существует и какие у них примерно запросы.
Сейчас очевидно, что протестное большинство трансформируется не только количественно, но и качественно. Возникает запрос на какую-то активную политику, активное представительство своих групп не только через выборы.
Все время что-то происходит: обсуждаются пенсионная реформа, реновация, другие вопросы. Народ хочет, чтобы там были представлены те или иные группы: шахтеров, предпринимателей Пока это носит хаотический характер, люди не могут найти реципиентов, идут в уже сложившиеся крупные оппозиционные коалиции, вроде КПРФ.
Думаю, что в конечном итоге брэнд красного советского флага, который поддерживал высокий рейтинг КПРФ, сегодня должен как-то сегментироваться. Потому что, объединяя в себе и предпринимателей, и банкиров, и радикальных леваков, и бывших партфункционеров, и в целом лояльных нынешней власти политфункционеров, тяжело ответить за запрос столь большой группы, которая сегодня бежит в правый или левый лагерь.
Оппозиция будет трансформироваться, будут появляться новые лидеры. Думаю, им будет становиться тесно в рамках старых партий, старой системы. А как дальше все будет развиваться — это вопрос дискуссионный.
Политтехнолог, кандидат политических наук Андрей Колядин отметил, что Галлямов прогнозирует нарастание напряжения в политической сфере в России.
— В этом есть определенные серьезные предпосылки, но это не 100-процентная гарантия. Если будет реализована некая модель, которая отчасти напоминает то, что происходило в том же Казахстане, то передача власти будет происходить менее резко и негативный эффект от этого будет менее выражен.
Бесспорно, что любой человек, приходящий на место Путина, не будет обладать той степенью влияния на общество, на силовиков, на элиты, на ближайшее своё окружение, на политический класс. Пока он наберет политическую мощь, которая ему позволит всё крепко держать в руках, будут серьезные риски, что «башни Кремля», начнут активно играть друг против друга и в информационном пространстве, и под ковром политической борьбы, и над ковром, пытаясь переделить собственность, которая в последнее время все более сокращается. Политический класс, который имеет влияние на эту собственность, сокращается, кстати, тоже.
С этой точки зрения Галлямов прав, считая, что передача власти ослабит современную политическую систему. Но если будет схема по типу того, что происходило в последнее время с Нурсултаном Назарбаевым, когда лидер, на котором было почти все завязано, остается в качестве арбитра, — пока преемник не окрепнет и не станет действительно серьезным актором, влияющим на политическую систему, то эти угрозы отчасти нивелируются. Хотя нас ждет много веселого и интересного.
«СП»: — Как эта ситуация отразится на простых гражданах, на поддержке власти?
— Если будет бурная передача власти, если «башни Кремля» включатся в передел собственности и власти, то самый простой вариант, как получить преференции для себя — это опираться на народный протест. Думаю, они могут начать активно вкладываться в протестную активность, финансировать протест, ведь в мутной воде всегда рыба крупнее ловиться. Создав некую волну народного негодования, можно выступить гарантом прекращения каких-то протестных действия, получить под это хорошие преференции: власть, собственность, недра.
На обычных людях это скажется тем, что вдруг начнется буря эмоций, митинги, акции протеста, а когда паны дерутся, у холопов чубы трещат.
«СП»: — С приближением выборов политизация общества будет нарастать?
— Думаю, что будет. Сейчас у нас единая вертикаль власти с монолидером, который принимает окончательные решения, а все остальные лишь так или иначе обеспечивают эти решения. Естественно, сам факт, что он куда-то уходит, вызовет массовую активность людей, которые хотят хотя бы часть этой власти забрать. А раз они захотят эту власть забрать, то будут вести активную политическую борьбу.
Я надеюсь, что эти силы не будут апеллировать к армии, не начнут призывать танкистов заводить моторы. Да и предпосылок к этому, честно говоря, сегодня нет, поэтому все будет выражаться, прежде всего, в росте политической активности.
Читайте новости «Свободной Прессы» в Google.News и Яндекс.Новостях, а так же подписывайтесь на наши каналы в Яндекс.Дзен, Telegram и MediaMetrics.
Противостояние кандидатов на место Путина обернется посадками конкурентов?
Дерипаска и Ходорковский взволновали элиты, не дожидаясь 2024 года
Под раздачу попали те, кто издавна живёт в прибрежной зоне