Экосистема альфа банка что такое
Рейтинг экосистем российских банков
Российские банки активно выстраивают свои экосистемы – онлайн-пространство для взаимодействия поставщиков услуг и клиентов. Мы выбрали 5 лучших и узнали, что они нам предлагают уже сейчас.
Что такое экосистема
Если коротко, экосистема – единое пространство под эгидой одного бренда, куда потребитель может зайти и получить доступ к комплексу различных услуг. В помощь ему часто предлагается голосовой помощник, который подсказывает, что делать.
Цель создания подобных площадок: охват всех потребностей клиента от заказа такси до заполнения налоговой декларации или получения кредита. Иными словами, клиентам не нужно больше бегать по кабинетам или магазинам – можно зайти в одно место и всё купить. Дистанционно.
Экосистему не нужно путать с мобильным приложением банка, в котором доступны в основном финансовые услуги. В экосистеме пользователям открывается доступ не только к финпродуктам, но и лайфстайл-сервисам, а также маркетплейсу. Такую же возможность открывает суперапп (суперприложение) – новый вариант сервисов банков с расширенным функционалом.
Сбербанк одним из первых бросился развивать направление экосистем. С этой же целью в 2020 году был проведён ребрендинг и исключено слово «банк» из названия.
В рамках экосистемы SberX уже предлагаются:
И это только начало. Сбер постепенно охватывает разные сферы, вплоть до создания мультфильмов, виртуальных приставок для телевизора или смарт-дисплеев для оперативной связи с банком. Ожидается запуск магазина приложений.
Под его контролем также находятся традиционные финансовые сервисы: СберЛизинг (РГ Лизинг), Сбер Факторинг, Сбер АСТ, Сетелем (автокредитование) и многие другие конторы. На расширение экосистемы в ближайшие годы планируется потратить 2,5 млрд руб.
Для входа в экосистему достаточно иметь свой Сбер ID (его выдают клиентам банка). Зайти также можно через QR-код или получив пуш-уведомление. Через Сбер ID также входят в СберБизнес – интернет-банк для предпринимателей.
Пока Сбер зарабатывает на экосистеме менее 1%. Оценить её работу также сложно: мало отзывов в интернете. Однако по отдельности сервисы критикуют часто, в особенности ДомКлик или платформы для предпринимателей. Удивляет клиентов и то, что банк так упорно развивает экосистему «с мультиками и приставками» вместо того, чтобы заниматься проблемой карточного мошенничества, с которой часто сталкиваются держатели карт.
Кому сгодится: экосистема Сбера ориентирована на всех потребителей: от бабушки-пенсионерки, заказывающей продукты в магазине, до владельца крупного бизнеса.
Тинькофф
Тинькофф Банк не может похвастаться таким количеством клиентов как у Сбера, однако его стремление к развитию экосистем также достойно уважения. Банк при этом пошёл своим путём, сразу интегрировав доступные сервисы в мобильное приложение.
В 2021 году банк предлагает на одной площадке:
Можно также заказать билеты или забронировать отель через Тинькофф Путешествия, оплатить столик в ресторане и даже перечислить чаевые официантам (сервис CloudTips). Доступны и сервисы по поиску и оплате штрафов ГИБДД и налогов, хранению документов в облаке.
Тинькофф, по сути, одним из первых на банковском рынке России создал суперапп (суперприложение), которое стало востребовано потребителями. Поскольку клиент уже авторизирован (вошёл в приложение), для оплаты товара или услуги ему хватит пары кликов.
В 2020 году суперапп Тинькофф был признан лучшим мобильным банком для экосистемы в России. Однако количество сервисов, которые входят в эту систему пока не слишком велико (у Сбера в список уже входит полсотни провайдеров).
С другой стороны нет тут и ничего лишнего. В отличие от Сбера Тинькофф предлагает более практичные решения. Например, домашний колл-центр WebOffice через который назначают встречи и обрабатывают заказы в интернет-магазинах, образовательные курсы и платёжные виджеты (CloudPayments).
Кому сгодится: Идеальный сервис для продвинутых пользователей, ИП и самозанятых лиц, которые большую часть времени проводят онлайн и там же зарабатывают, заказывают такси или платят чаевые в ресторане.
ВТБ также развивает с 2019 года цифровую экосистему, подключая к ней новые проекты. В будущем планируется создать полноценный суперапп с доступом к разным сервисам.
В рамках экосистемы ВТБ уже предлагает:
Запланирован сервис по аренде жилья, онлайн-бухгалтерия, «биржа баллов» для программ лояльности. Доступ к экосистеме осуществляется через сайты и мобильные приложения m2.ru, unicom24.ru, а также традиционные удалённые сервисы ВТБ.
Из проектов ВТБ обращает на себя внимание микро-экосистема «Метр квадратный» для тех, кто готовится к покупке жилья, ипотеке или ремонту. В 2021 году «Метр квадратный» предлагает клиентам доступ к обширной базе недвижимости в Москве и Санкт-Петербурге. На одном сайте или через приложение m2.ru можно также подать заявку на ипотеку, договориться с продавцом и выбрать подрядчика для ремонта квартиры.
Онлайн-маркет кредитных продуктов «Юником-24» также постепенно зарабатывает свои плюсы. На нём доступны кредитные предложения разных кредиторов, а для оформления кредита достаточно всего пары кликов.
Кому сгодится: экосистема ориентирована на широкий круг потребителей, в особенности ищущих недвижимость для покупки и аренды.
Альфа-Банк и Газпромбанк
В самом начале пути по созданию экосистем находятся и другие банки. Например, Альфа-Банк с осторожностью развивает это направление, опасаясь не окупить расходы на дорогостоящую затею.
Пока в банке помимо традиционных финансовых услуг доступен только сервис «Светофор» для корпоративных клиентов (оценка состояния компании с точки зрения проверяющих органов), подбор инвестиционного портфеля онлайн, дистанционное получение налогового вычета и некоторые другие услуги. Грандиозных планов по созданию экосистемы пока не озвучено.
Газпромбанк предлагает брокерское обслуживание через терминал ИТС GPB-i-Trade и приложение для инвестиций. Цветами не торгуют, мультфильмы не делают, еду не доставляют. Планируется запуск в 2021 году платформы isource для промышленных предприятий совместно с Газпром-нефть.
Краткие выводы
Пока флагманами развития экосистем в России выступают только три крупных банка. Однако в ближайшие годы возможно постепенное подключение и других игроков – банкиры не отрицают, что за экосистемами будущее. Вопрос только в наличии средств на запуск столь дорогостоящих проектов, которые окупаются только при очень обширной клиентской базе.
В царстве экосистем выживут 3-4 банка
Российские банки активно развивают экосистемы, стараясь максимально удовлетворить потребности клиентов и расширить свою клиентскую базу. Сбербанк скупает технологические стартапы и медиакомпании. «Тинькофф» отказывается от слова «банк» в названии. Пока непонятно, не выльется ли новый виток технологичной конкурентной борьбы в очередной «хайп».
«Экосистема – это совокупность продуктов и услуг из различных областей, объединенных вокруг одной организации», – поясняет руководитель международной группы стратегии КПМГ Алексей Назаров. По его словам, обычно экосистема строится вокруг технологической платформы, которая становится одним окном ко всем видам услуг и сервисов.
Самые известные создатели экосистем – Amazon и Google в Америке и Alibaba в Китае. Alibaba и Amazon из компаний в сфере электронной коммерции вышли на рынок платежей и финансовых услуг. В Китае развитие онлайн-игроков, таких как Alibaba и Tencent, привело к созданию параллельной финансовой системы для розницы и малого бизнеса. В России экосистемы развивают такие технологические компании, как Яндекс и VK.
Экосистема розничного лидера
В 2016 году первым о создании финансовой экосистемы заявил Сбербанк. Трансформация организации в технологическую компанию стала приоритетом стратегии-2020, которую президент банка Герман Греф представил в декабре 2018 года.
За два года банк вошел в капитал более 20 непрофильных сервисов в области e-commerce, e-health, telecom, life-style. Так, Сбербанк купил медицинский сервис DocDoc, контрольные пакеты в стартапе Plazius, который разрабатывает систему лояльности, и в рекламной платформе Segmento. Среди последних проектов – инвестиции в сервис «на_полке», который соединяет поставщиков товаров и представителей малого бизнеса.
Чем больше банк насыщает жизнь клиента полезными сервисами, тем чаще клиент обращается именно к этому банку. «В целом мы хотим от позиции посредника перейти к позиции провайдера конечных услуг. И стать для клиентов экосистемой первого выбора», – рассказывает руководитель дирекции по развитию экосистемы Сбербанка Марк Завадский.
В апреле 2019 года Сбербанк зарегистрировал новый товарный знак – бренд «Сбер» – и отказался от слова «банк» в названии, чтобы не ассоциироваться с оказывающим финансовые услуги посредником и превратиться в поставщика конечных услуг. Сбербанк купил домен sber.ru. «Мы все конкурируем со всеми. У клиента есть ограниченная сумма денег, и то, как он ее потратит, зависит от того, кто окажется рядом с ним в нужный момент. То есть выиграет тот, кто ближе к телу. А это и есть персонализация, переупаковка», – говорит Марк Завадский.
Четыре концепции на выбор
О создании собственной экосистемы заявил «Тинькофф». «Чтобы выжить и процветать через пять-семь лет, мы строим финансовую экосистему», – объявил в конце 2017 года председатель правления банка Тинькофф Оливер Хьюз.
Олег Тиньков называет свой банк онлайн ИТ-компанией, конкурирующей с экосистемами «Яндекса», VK или Amazon. «Мы становимся площадкой, супермаркетом, базаром. Превращение в один большой рынок товаров и услуг – вот что ждет экономику, в которой будут царствовать экосистемы. И главное на этом базаре – привлечь внимание клиента», – пишет в своей книге «Революция. Как построить крупнейший онлайн-банк в мире» Олег Тинькофф.
В мае 2019 года Оливер Хьюз разослал сотрудникам письмо, в котором попросил их не называть на внутренних и внешних мероприятиях место своей работы банком. Вместо слова «банк» сотрудников попросили использовать «Тинькофф» или «группа Тинькофф». Он объяснил, что бренд вырос из банка в экосистему с целой группой компаний от сервиса продажи билетов до мобильного оператора, а само слово «банк» больше «не cool» и «имеет негативные коннотации».
Альфа-банк делает ставку на экосистему для малого бизнеса, компаниям предлагаются дополнительные сервисы партнеров: создание сайта под бизнес клиента, реклама, юридические и бухгалтерские услуги. «Задача банка – не просто открыть счет и кредит, – говорит руководитель блока «Малый бизнес» Альфа-банка Денис Осин. – Мы должны помочь клиенту вырасти, создать такие условия, чтобы его бизнес развивался, становился устойчивым. Логика простая: если у наших клиентов будет рост, значит, и у банка будет рост. Поэтому мы изначально строили работу с малым бизнесом по принципу экосистемы».
В октябре 2019 года Альфа-Банк запустил сервис для малого бизнеса «Безопасная сделка». Это онлайн-инфраструктура для b2b-расчетов, которая позволяет предпринимателям заключать сделки в режиме 24/7, без обращения в банк или к юристу, со 100%-ной гарантией исполнения обязательств сторонами, сообщили в банке. Решение реализовано с партнером, который выступает гарантом проведения сделки. Сервис также может быть использован при оказании услуг, позволяя автоматизировать заключение сделок между заказчиком и исполнителем. Стоимость услуги – 2% от объема сделки.
Росбанк на базе банка «ДельтаКредит» (в июне был переименован в «Росбанк Дом») развивает смежные сервисы вокруг ипотеки. К стандартным услугам по страховке или регистрации документов в Росреестре банк планирует добавить услуги по дизайну интерьера, продаже и доставке мебели, уборке помещений. «У компаний и банков три возможных пути развития. Первый – ничего не делать, ждать и смотреть, что происходит на рынке, а потом попытаться использовать чью–то идею и технологию, которая уже существует. Второй путь – создание глобальных систем. Тут банки попытаются предложить услуги вокруг своих сервисов, которые напрямую не связаны или вообще не связаны с банковскими продуктами, – считает Илья Поляков, председатель правления Росбанка. – Третьим вариантом развития станет построение нишевых экосистем, которые сосредотачиваются вокруг определенных зон или сильных сторон банка».
В январе 2019 года о планах создать свою цифровую экосистему рассказал ВТБ. За разработку соответствующей стратегии банк был готов заплатить консультантам 320 млн рублей и дополнительно до 158 млн рублей за сопутствующий консалтинг. Здесь прослеживается тактика осторожного выжидания. Последние новости касались развития сервисов для работы с наличностью, систему которых спикер ВТБ назвал экосистемой. Но все же это не она.
Почему интерес растет
Аналитики выделяют четыре базовые тенденции, которые обеспечивают рост интереса банков к экосистемам.
1. Борьба за клиентов. Создавая экосистемы, банки стремятся защититься от онлайн-игроков, которые удовлетворяют потребности клиентов получать все продукты и услуги в одном месте в обход банков, поясняет управляющий партнер Strategy& (подразделение сети PwC) в странах Центральной и Восточной Европы Максим Ермилов.
2. Меняется мировоззрение клиентов. Клиенты начинают воспринимать банки как организации, где можно получить не только банковские, но и другие услуги, рассказывает партнер Oliver Wyman Сорин Таламба.
3. Появились новые возможности использовать данные о клиенте. Банк знает о клиенте практически все. Какие продукты он покупает и где, в какие магазины, театры и на спортивные состязания ходит. Вся информация отражается в транзакциях: клиент платит, и банк видит, где, сколько и когда. До недавнего времени банки не умели использовать эти данные, но теперь все изменилось. Они строят финансовые экосистемы, которые позволяют монетизировать big data. «Если в общих словах – это то, на что вы тратите большую часть своих денег, что вам интересно и где вы проводите большую часть времени», – рассказывает Марк Завадский.
4. Стремление увеличить в разы капитализацию. И Сбербанк, и «Тинькофф» хотят быть ИТ-компаниями, поскольку они видят, что те торгуются на уровне 20–30 P/E, объясняет аналитик «Атона» Михаил Ганелин. Оценки банков инвесторами в разы ниже, поскольку в большей степени учитывают капитал банка и размер генерируемой чистой прибыли. Так, «Тинькофф» сейчас стоит 6 P/E и пока оценивается именно как современный и быстрорастущий, но все же банк.
Основные элементы банковских экосистем
Источник: Деловой Петербург
Принципы отбора сервисов для экосистем
В реальности движение многих банков в сторону экосистем не совпадает с таблицей. Аналитики говорят о синергетическом эффекте, который проявится только на системе взаимодополняющих сервисов. А практичность диктует развитие с оглядкой как минимум на спрос и желательно на окупаемость.
От потребностей клиентов. В основе развития экосистемы ДелоБанка лежат технологии дизайн-мышления и customer journey map, говорит Ирина Кузьмина, директор по развитию ДелоБанка. «Если говорить простым языком, то разработку новых продуктов или улучшение действующих сервисов мы начинаем, пообщавшись с клиентами. Нам важно не просто понять их потребности, а осознать, как и чем мы можем помочь предпринимателям в решении их задач и проблем. Принципы дизайн-мышления и customer journey map помогают нам настроить взаимодействие с клиентами так, чтобы они чувствовали заботу в каждый момент соприкосновения с банком», – отмечает Ирина Кузьмина.
К примеру, этот подход позволил ДелоБанку создать платформу сервисов, на которой обслуживаются одновременно счет предприятия и личный счет учредителя – с четким разделением финансов. «Наши клиенты переключаются между профилями в один клик, без дополнительных логинов и паролей. Все сервисы экосистемы подключаются дистанционно, без визита в банк, и работают мгновенно. Наибольшей популярностью среди клиентов пользуются эквайринг, облачная бухгалтерия и сдача отчетности, ДелоКасса (онлайн-касса по 54-ФЗ)», – отмечает эксперт.
Отбор по финансовому эффекту. В Росбанке развернут стек современных технологий, существуют лаборатории по исследованиям в данной области, которые ищут и работают над применением инноваций в банке, отмечает Дмитрий Смирнов, руководитель «Лаборатории данных» Росбанка. «Мы открыты решениям, существующим на рынке, но подходим к выбору и дальнейшему использованию осознано – только если видим экономическую целесообразность и подтвержденный финансовый эффект в ходе пилота. Иногда в ходе экспериментов мы понимаем, что перспективнее создать или нарастить внутреннюю компетенцию – создаем решения in-house, выделяем команды и направления», – говорит он.
Приемлемые сроки окупаемости на незакрытых направлениях. Мы прагматично подходим к внедрению «хайповых» технологий, говорит заместитель председателя правления Московского кредитного банка (МКБ) Сергей Путятинский. «Изучение технологии начинается с ограниченного пилотного проекта, который позволяет оценить полезность, создать внутренние компетенции. Там, где это возможно, мы используем бесплатное программное обеспечение. Каждый проект обсчитывается с точки зрения окупаемости, и только в случае если сроки окупаемости приемлемы, принимается решение о реализации», – поясняет эксперт.
По словам Сергея Путятинского, приоритетные для МКБ направления для развития экосистемы банка: работа с полнотекстовыми документами, принятие кредитного решения, работа с просроченной задолженностью, финансовый мониторинг. «При этом мы стараемся не переделывать имеющиеся решения, а искать еще неавтоматизированные области и там начинать автоматизацию уже с использованием новых технологий. Так, в апреле 2019 года мы запустили роботизированный процесс одобрения клиентских заявок на выдачу банковских гарантий в рамках 44-ФЗ и 223-ФЗ. Внедрение робота позволило в три раза увеличить объем обрабатываемых заявок. Теперь один сотрудник банка может в течение дня обработать существенно больший объем заявок, значительно сократив время ожидания клиента. Роботизация процесса рассмотрения заявок позволила достичь максимальной скорости принятия решения – клиент получает уведомление в срок до одного часа, чаще и до 30 минут», – рассказывает он.
Большие данные, искусственный интеллект и блокчейн
Для развития экосистемы нужно уметь анализировать большие данные – обезличенные данные о транзакциях клиента и дополняющую их информацию из открытых источников. Кроме того, объем клиентских данных любой экосистемы гораздо больше, чем генерирует банк. То есть любая финансовая организация, которая строит экосистему, должна быть готова к обработке все большего количества информации. Но сегодня большинство банков отрабатывают технологии больших данных на своих базовых сервисах.
Инструменты больших данных используются для построения моделей клиентских профилей, рассказывает Алексей Аверин, директор по развитию цифровых каналов СКБ-банка и ДелоБанка. «С помощью Big Data мы определяем потребности клиента в том или ином продукте, понимаем, когда его предложить и как его предложить. Производим глубокую сегментацию клиентской базы на основе множества факторов. Искусственный интеллект используется как для общения с клиентами (обучаемые роботы для расширения возможностей стандартного контакт-центра), так и при построении систем принятия решения в кредитных и других продуктах. С точки зрения разработки работаем в формате распределенных команд с привлечением внешних ресурсов», – поясняет Алексей Аверин.
«Тинькофф» идет по пути развития искусственного интеллекта – компания внедряет в экосистему голосового помощника Олега. На старте помощник сможет вызывать такси, покупать билеты в кино и делать переводы, а затем его интегрируют во все элементы экосистемы, сделав из искусственного интеллекта некое подобие личного консьержа.
В МКБ также расширяется внедрение ИИ, говорит Сергей Путятинский. «Если раньше основной фокус применения был в зоне риск-технологий, то сейчас ИИ активно внедряется в зону обслуживания клиентов. Идут пилотные проекты по внедрению интеллектуальных чат-ботов и аналитики потребностей клиентов», – отмечает эксперт.
Экосистема или смерть
Выживут только самые крупные и технологически продвинутые игроки, все остальные исчезнут или уйдут в узкие ниши. В России есть место только для трех-четырех экосистем, считает Марк Завадский. «Современное поколение уже говорит, что ему банки не нужны, чтобы ходить в них за финансовыми сервисами. Ему нужны экосистемы», – считает Сергей Солонин, генеральный директор и совладелец Qiwi. И потребность в банках отпадет сразу же, как только новое поколение станет преобладающим».
По его мнению, классические банки через 15 лет «закончатся». Сегодня клиенты идут туда, где можно получить сервисы, дополнительные к финансовым. Те банки, которые вовремя не прыгнут в этом направлении, в долгосрочной перспективе не выживут. «Заканчивается история, когда сперва идешь в одно место за сервисом или товаром, а потом идешь в другое, чтобы оформить для него финансовую услугу. Появляются экосистемы, когда сервис сам по себе начинает удовлетворять нефинансовые и финансовые потребности, при этом на первый план выходят именно нефинансовые. Финансовые отходят на второй план и становятся незаметными и вторичными», – отмечает Сергей Солонин.
Что такое банковские экосистемы и чем они опасны?
Александр Денисов: Ленин в своей статье «Империализм как высшая стадия капитализма» (была такая статья) писал про финансовый шантаж банков, даже терроризмом называл, которые знают всю подноготную своих клиентов и считают, что не грех этим воспользоваться. Вот с Лениным перекликается выступление главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной, которая на форуме Ассоциации банков предостерегла об опасностях так называемых банковских экосистем. Поясним: речь не идет о природе, о защите окружающей среды, экосистема – это когда банк развивает еще помимо своего финансового направления медицинское направление, облачные технологии, систему идентификации и прочее, в общем, занимается всем. Послушаем, что сказала Набиуллина.
Эльвира Набиуллина: Конечно, за экосистемами будущее, и, мне кажется, это неоспоримо. Экосистемы будут создавать новые возможности для бизнеса, для людей, кардинально улучшат клиентский опыт. Но одновременно та модель создания экосистем, которая сейчас доминирует, может привести к монополизации рынка, а в итоге, как любая монополия, какой бы эффективной она ни начинала, это может привести к стагнации на рынке технологий в долгосрочной перспективе, замедлению во внедрение инноваций, а это уже угрожает интересам потребителей. И конечно, тут же есть сопутствующий риск, которым мы должны научиться управлять, – это накопление больших массивов чувствительных данных, платежные, медицинские, другие данные о всех сферах жизни граждан в одних руках.
Анастасия Сорокина: Обсудим предложение как-то взять под контроль вот эту вот историю с экосистемами со специалистами. На связи со студией Александр Бузгалин, профессор Московского финансово-юридического университета. Александр Владимирович, добрый вечер.
Александр Бузгалин: Добрый вечер.
Александр Денисов: Александр Владимирович.
Александр Денисов: А законы как в джунглях, Александр Владимирович.
Анастасия Сорокина: Как в джунглях, точно, захватывают, можно сказать, все, что попадается им в руки.
Александр Бузгалин: Ну, экосистема – это красивый термин, который скрывает не очень красивое содержание. По сути дела, банки, да и любые крупные корпорации, создают досье на любого гражданина, и современные технологии, big data, большие данные позволяют эту информацию сделать очень тщательной, очень аккуратной, фактически про вас знают все гораздо лучше, чем КГБ советских времен. С одной стороны, это вроде бы создает возможности, для того чтобы вам предоставляли максимально удобные для вас кредиты, вам выдавали максимально удобные для вас займы, или, наоборот, вы выкладывали деньги на максимально выгодных условиях.
Но по сути дела это ведет к другому – к тому, что крупные корпорации, и прежде всего финансовые, начинают манипулировать людьми, постоянно давить на них, создавая иллюзию того, что без них, без очередной карты, без очередных услуг, без очередного кешбэк, когда создается иллюзия, вы покупаете 3/4, или 5/10, или, я не знаю, кучу всего, вам возвращают тут же назад. Я специально преувеличиваю, чтобы ни один банк, так сказать, не сказал, что это про него конкретно. Вот создается система манипулирования людьми, человек превращается в такую марионетку, которая подвешена на ниточках крупной корпорации, и ему объясняют, как себя вести, как ему выгодно себя, так сказать, продавать на этом рынке.
Финансовая система входит везде, она входит в семью, ребенку с детского сада, я не преувеличиваю, в рамках так называемой финансовой грамотности, а в школе в особенности, объясняют, как ему строить отношения с родителями: «Возьми денежки в долг» или, наоборот, «Дай денежки в долг родителю», «Обязательно потребуй гарантию», «Обязательно возьми процент с родителей» или, наоборот, «Родители, возьмите процент с детей». А если ты в детском садике дал кому-то что-то в долг, спросите, какой залог и когда вернет, на каких условиях. Ну, контракт подписывать еще нельзя, потому что писать не умеют, но что-то в таком духе. Я почти не преувеличиваю.
Александр Денисов: Александр Владимирович, а если вот к финансовым интересам банка добавляется еще, ну точнее там одни финансовые интересы, – если к обычным инструментам финансовым добавляется еще медицина. Мы знаем, все крупные банки развивают сейчас медицинское направление, практически все. Медицина, облачные технологии, системы идентификации – чем это грозит нам? Понятно, в кабалу кредитную они нас взяли, а вот дальше какие опасности по этим направлениям?
Александр Бузгалин: Ну, дальше нам начинают объяснять, как нам жить, причем объясняют довольно настойчиво, умело, профессионально и при помощи косвенных, но сильных воздействий. Та же медицина не бесплатная, как мы легко догадываемся, и дальше вам начинают объяснять, что вы должны сделать, причем просчитывается целый ряд шагов. Вы приходите к одному врачу, он вам объясняет, что он вам может объяснить, как лечить какую-нибудь точечку в левом глазу или в правом глазу, а вот если вы хотите понять, как со зрением, то надо идти ко второму, третьему, четвертому и сдать анализы. Куда идти, вот вам объяснили, и банк вам это прокредитует. Потом выясняется, что процент; потом выясняется, что не только это, а надо еще целостное обследование. И в целом платная система работает так, чтобы вы никогда не вылечились, но желательно еще и не сразу умерли, потому что, если сразу умрете, платить перестанете, если вылечитесь, платить перестанете, а вот так, чтобы все время немножко болели и все время вам объясняли, как вы, так сказать, больны.
Это большая проблема, потому что человеческая жизнь подчиняется вот этой финансовой гонке: здоровье – финансовая гонка; покупка товаров – финансовая гонка; отношения в семье – финансовые обязательства; отношения с близкими, с товарищами – финансовая стратегия. Вы постоянно подчинены вот в это подсчитывание денег на каждом шагу, человек превращается в функцию вот от этой калькуляции постоянной, при том что у нас сегодня люди в уме считать не умеют, плохо вообще считать, как ни странно, умеют, оказывается такая очень тяжелая ситуация, когда не просчитанные вперед проблемы и в целом подчинение человека вот этой финансовой жизни выхолащивает смыслы, выхолащивает творчество, выхолащивает человеческие отношения, дружбу, любовь, товарищество, взаимопомощь. Просто так помочь становится чем-то ненормальным.
У нас все время говорят про национальную идеологию и забывают, что реально в России уже 30 лет национальной идеологией точно так же, как в США, в Западной Европе, да по сути дела во всем мире, является делание денег. Для кого-то это даже не делание денег, а просто выживание, но все равно постоянный подсчет денег, как расплатиться за кредит; для кого-то это, так сказать, делание денег, чтобы из миллиона сделать миллион и сто тысяч или два миллиона. Даже непонятно, зачем два миллиона, потому что миллиона вот так достаточно, но все равно надо, чтобы было больше, потому что человек уже функция денег, мы превращаемся в функцию денег, которых у нас нет или которые у нас есть.
Анастасия Сорокина: Или на такси, например, тариф повышается.
Александр Денисов: Да, сразу видно, что, ага, у вас iPhone, значит, цена билета будет выше, чем, например, если бы вы глядели тот же самый ресурс с дешевого допотопного компьютера. То есть мы можем даже не отдавать себе отчет, где идет манипуляция, даже вот на таком микроуровне тут всплыло. А вот сколько таких ситуаций неразгаданных, мы можем только догадываться.
Александр Бузгалин: Это целостная система, и постепенно она формируется и в России. В Западной Европе, в Соединенных Штатах Америки она уже почти сформирована, когда вся система, начиная от супермаркета, в котором ты покупаешь товары и который знает, что ты покупаешь, по какой цене ты покупаешь, в «Пятерочке» или в «Алых Парусах» (ой, извините, тут, наверное, нельзя ничего упоминать, на телевидении, ну неважно), в общем, в какой-то дешевой или какой-то дорогой сети, какие товары ты покупаешь, с какой карты ты платишь, из какого банка, сколько денег лежит на этой карте, знает этот банк. В результате ты под плотным колпаком, тебе шлют необходимую рекламу, у тебя появляется информация на YouTube, которую ты должен посмотреть, тебе присылают спам на электронную почту по этой теме, и хорошо, если это попадет в спам.
Это целостная система опеки. Если у тебя чуть больше денег, тебе звонит клиентский менеджер; если у тебя меньше денег, тебе это делают по другим каналам. Человек превращается в функцию, которая должна любой ценой иметь как можно больше денег, для этого как можно больше работать, как можно больше покупать, при том что реально в России большинство живет в. кабале и имеет очень невысокие доходы. И вот этот контраст создает помимо всего прочего огромные социально-психологические напряжения, а как следствие идеологические и политические напряжения, в которых мы не отдаем себе отчета. В какой-то момент люди выходят на улицы, потому что они теряют смысл жизни, они понимают, что дальше так жить нельзя. И поскольку никакой позитивной, конструктивной альтернативы нет, у них начинается просто шизофренический, так сказать, набор комплексов, которые они выплескивают во что угодно: в нацизм, в фашизм, в факельные шествия, в протесты, которые не имеют смысла.
Хорошо, если бы были позитивные возможности для противостояния этому. Вот на самом деле в той же Западной Европе или даже в США есть движение «Нас 99%», 1% – это финансовый капитал и те, кто вокруг него вертятся, кто господствует. Вы, кстати, упомянули Ленина, вот эта брошюра «Империализм как высшая стадия капитализма», там в основе ее огромная статистика, которую обработал Ленин 100 лет назад, и она сейчас оказывается удивительно актуальна. После того как рухнул советский проект, после того как социал-демократическая модель ушла в прошлое, вот социальное государство, в этих условиях возникает эта огромная социальная дифференциация, когда миром правит финансовый капитал, это есть термин такой теоретический даже финансиализация с английского financialization, когда мы живем по правилам, которые устанавливают финансовые спекулянты, так если говорить для Общественного телевидения, а не в качестве лекции в университете, понимаете?
И вот эта жизнь не просто чревата тем, что люди теряют смыслы, возникает отчуждение, вот это подчинение деньгам, она чревата еще и тем, что этому подчиняется производство, деиндустриализация последних 20–30 лет – это во многом продукт финансиализации, когда спекулировать выгоднее, чем вкладывать деньги в технологическое развитие, где ты получишь отдачу через 10–15 лет. В тех странах, где преодолевается это хотя бы отчасти, вот в Китае, во Вьетнаме, у них стратегические проекты на 15–25 лет, а сейчас план до 2050 года, стратегический план перехода к новому качеству жизни Китая.
Александр Денисов: Александр Владимирович, как тогда с этим можно бороться? Вот Эльвира Набиуллина.
Анастасия Сорокина: И можно ли, потому что трансформация все равно уже происходит, отмирание старой формы. Говорят, что вообще банки прекращают существование как кредитные организации, это уже действительно огромные становятся IT-компании.
Александр Денисов: Вот она собралась бороться, я имею в виду не Настя, а Эльвира Набиуллина, говорит, что нужно контролировать и что-то этому противопоставить. Как вот глава ЦБ себе это представляет?
Александр Бузгалин: Вот как представляет глава ЦБ, я себе плохо представляю, хотя когда-то мы с Набиуллиной были неплохо знакомы по экономическому факультету МГУ, она была очень талантливой аспиранткой, так сказать, в свое время и, наверное, хорошо должна была помнить и до сих пор помнить Ленина, поскольку тогда это изучалось вполне всерьез. Но это так, маленькое лирическое отступление.
Если говорить о сегодняшней ситуации, общество и в частности государство как представитель общества может очень существенно ограничить инициативу банковских корпораций. Причем в ряде случаев даже государственные банки, такие как, ну не будем их называть, а то опять какая-нибудь будет реклама или антиреклама, – даже государственные банки, поскольку это акционерные общества, они работают на прибыль, то есть по сути дела это частник, только, так сказать, частник, у которого акции принадлежат в значительной части государству, там 50% плюс 1 акция или 51%.
И государство уже как представитель общества, а не как акционер должно ограничивать любую корпорацию, финансовую корпорацию, не только банки, любую финансовую корпорацию, ограничивать объем информации, которой она может владеть о гражданах, ограничивать операции, потому что спекулятивные операции могут и должны облагаться повышенным налогом, Тобин, нобелевский лауреат, французский экономист предложил этот налог десятилетие назад. Есть целый ряд инструментов, которые предложило движение «Нас 99%», его еще знали как «Occupy Wall Street», потом это «Occupy» (купируй, блокируй финансовые спекуляции) прошло по всему миру, в Западной Европе, Азии, Латинской Америке, это очень важно.
Бороться можно, но это сложная, серьезная система, которая в конечном итоге упирается в глубокое реформирование капитализма, я не боюсь этих слов. И по большому счету, извините, я позволю себе это сказать на Общественном телевидении в прямом эфире, по большому счету эта проблема решается только тогда, когда мы переходим к социалистической системе – не восстанавливаем Советский Союз так, как он был, а идем вперед, но с учетом этого опыта. Я не боюсь про это говорить, потому что большие проблемы иногда надо ставить, и мы с вами их обсуждали, это было очень здорово.
Но даже в рамках капиталистической системы можно ограничивать финансовый капитал, развивать производственную деятельность, развивать общественный сектор, развивать социальное государство и ставить под контроль банки. Кстати, можно социализировать финансы, делать их общественными; можно делать открытые финансовые институты, которые не ради прибыли работают, не ради оболванивания клиентов, а ради того, чтобы максимально дешево помочь людям осуществлять финансовые операции.
Вот еще один сюжет, просто он очень актуальный, может быть, вы его поднимете, – микрокредитование, просто страшное обирание людей вплоть до трагедий, и жизненных трагедий, иногда смертей. Между тем существуют кассы взаимопомощи, так сказать, по месту работы, по месту жительства, и без всяких процентов люди взаимно помогают друг другу. Касса взаимопомощи – система, которая существовала даже в царской России, я уж не говорю про Советский Союз, где они были даже в самом маленьком, так сказать, я не знаю, в телеателье или там в столовой, не говоря уже о предприятиях. Никаких процентов не было, люди вносили какие-то небольшие деньги, помогали друг другу, и это работало, и здесь не было никаких грабительских процентов, люди доверяли друг другу, потому что знали друг друга, строилось на других принципах, не на коммерческих принципах, а на принципах взаимопомощи. Это возможно делать даже в рамках капитализма. Понимаете, если этого не будет, то человек будет всегда рабом банка, он должен создавать альтернативные системы. Я увлекся слегка, простите, с вами интересно, и тема очень важная.
Александр Денисов: Спасибо большое, Александр Владимирович, спасибо.
Александр Бузгалин: Вам огромное спасибо!
Анастасия Сорокина: Спасибо. Это был Александр Бузгалин, профессор Московского финансово-юридического университета.
Александр Денисов: Да. Наш следующий собеседник – Михаил Беляев, эксперт Российского института стратегических исследований, кандидат экономических наук. Михаил Кимович, добрый вечер.
Анастасия Сорокина: Добрый вечер.
Михаил Беляев: Добрый вечер.
Александр Денисов: Здравствуйте. Михаил Кимович, а может быть, мы тут жути нагоняем, преувеличиваем? Ну сказала Эльвира Набиуллина, что надо контролировать, ну и будет решена проблема.
Михаил Беляев: Ну, тут я солидаризируюсь с Александром Владимировичем, хотя вот по многим его пространным рассуждениям есть, конечно, уточнения и поправки, потому что он, являясь крупным специалистом в области общественных отношений, не очень хорошо разбирается, судя по всему, в банковском деле. Но солидаризируюсь в том, что я не представляю, как себе представляет это дело Эльвира Сахипзадовна.
Во-первых, давайте уточним, что такое экосистема. Экосистемы – это не то что банк берет на себя вот все вот эти функции и начинает заниматься вашей медициной, вашим всем. Дело в том, что на основе цифровых технологий и особенно искусственного интеллекта банк как бы объединяет вокруг себя все те организации, которые имеют хоть какое-то отношение к вашим денежным потокам, а это именно туристические компании, медицинские компании, страховые компании, ипотечные, то есть все, с чем вы сталкиваетесь по поводу финансов, ну да, финансовых потоков, включая ваши доходы, включая посещение магазинов и так далее, о чем Александр Владимирович подробно рассказывал.
И вот эти уже, так сказать, объединения, компании включаются в орбиту, банк находится в центре, в ядре, но они не подчиняются его функционально никоим образом, они подчиняются только информационно. Более того, на основе искусственного интеллекта они обмениваются между собой вот так вот по таким каналам smart, то есть «умные» обмены вот этих интерфейсов, как это называется, они обмениваются между собой этой информацией уже помимо вашей воли, помимо воли человека, и все это стекается в центр банка, который, собственно, находится в центре. А банк.
Александр Денисов: Михаил Кимович, как они против нас это используют?
Михаил Беляев: Они используют. Вы понимаете, они не всегда используют против нас. Дело в том, что вот, собирая вообще абсолютно всю информацию, банк становится в центре вот этой вот системы и начинает, изучая вашу, скажем так, финансовую историю текущую в самом широком смысле слова, начинает за вас думать, как вам распоряжаться вашими финансами. Вот образное такое выражение есть, что если раньше банк был зеркалом заднего вида, когда вы могли рассматривать вашу прошлую историю финансовую, то теперь это как бы навигатор, и банк вам предлагает наиболее выгодные. Он не навязывает вам, он вам предлагает, как раз рассчитывая из ваших интересов, когда вам заплатить, за что вам заплатить, нужен ли вам кредит или не нужен вам кредит, куда вам поехать, когда взять отпуск, где будет наиболее дешевая путевка. Причем там в западных источниках даже написано, что, допустим, туркомпания, то, что я люблю, она рассматривает наиболее выгодные предложения других каких-то компаний, операторов, еще кого-то.
То есть это не всегда то, что сажает вас на какую-то, так сказать, финансово-кредитную иглу и порабощает вас полностью, – как бы наоборот, она вот это финансовое думание берет на себя и предлагает вам какие-то условия, понимаете? И вы хотите того или не хотите, мы живем в мире финансов, и мы никуда от этого не денемся, и если кто-то за нас берет на себя функцию более рационального мышления в этой области, то, наверное, надо как-то неполностью это отрицать, а хотя бы подумать над этой темой, уже не говоря о том, что вообще, в принципе научно-техническому прогрессу, это мы говорили неоднократно, противодействовать вообще бессмысленно. То есть если вы пытаетесь ставить какие-то барьеры на пути развития научно-технического прогресса, вы получаете больше проблем, чем вы их решаете.
Анастасия Сорокина: Вот эта система, когда происходит такое поглощение банками организаций и компаний, напрямую на имеющих отношения к банковской сфере, кредитованию, когда предлагаются разные услуги, даже в разных отделениях банков появились возможности получать доставку, то есть много-много-много разных предложений, сейчас говорит о том, что стараются упростить вообще сам процесс обмена финансами, и очень много предложений о появлении новых видов криптовалют, каких-то. Даже в Центробанке шла речь о появлении такой устойчивой валюты, которая могла бы стать альтернативой действующим рублям. Вот эта перспектива есть?
Михаил Беляев: Ну, Настя, это утопия, туда вообще. Вот я не хочу даже на эту тему разговаривать. Криптовалюта – это вообще отдельная тема, ее продвигают IT-шники, мало что понимая вообще в том, что такое деньги и что такое функции денег, придумывая какую-то устойчивость для этих самых криптовалют на основании не пойми чего. Я не хочу даже это обсуждать; это, если хотите, затейте отдельную тему по криптовалюте, и мы об этом, так сказать, поговорим.
Но то, что. У вас еще было, что банки. Еще раз, я попытался объяснить, что банки не втягивают в себя вот эти функции, они их берут, они взаимодействуют на информационном поле и как бы пытаются облегчить вашу жизнь финансовую. И противопоставлять, являетесь ли вы рабом финансов и денег или не являетесь, – это то, что относится к сфере вашего интеллекта, вашего образования и вообще вашего представления о том, как вам жить в этой жизни. Если у вас кроме, так сказать, мыслей о деньгах, о каких-то товарах и еще о чем-то в голове ничего нет. Я не к вам конкретно отношусь, а «вам» является такой фигурой речи, простите меня. Вот если у меня, у меня ничего в голове, кроме финансов и денег, нет, то тогда я становлюсь рабом финансов. Но если я читаю какие-то книжки, слушаю музыку и у меня есть что-то помимо этого и еще, главное, кое-какое соображение в области финансов, то никаким рабом никаких этих самых предложений банка я ни в коем случае не стану.
Александр Денисов: С другой стороны, Михаил Кимович, уж невозможно не обратить внимание, мы уже приводили этот пример с покупкой услуг с дорогого устройства или с дешевого, цена будет разная.
Александр Денисов: Михаил Кимович, вы можете не отдавать себе отчет, что вами манипулируют и идет некий шантаж.
Михаил Беляев: Ну вот это-то мы уже знаем. А налоги почему у нас богатые тогда платят, мы требуем, чтобы богатые платили более высокие налоги, чем бедные? Здесь приблизительно то же самое: если ты, так сказать, богатый, я, да, учитываю. Я, понимаете, не манипулирую, давайте подойдем с другой стороны, с более тонкой: я вижу, что вы покупаете, ходите в дорогие магазины, покупаете дорогую одежду, у вас дорогое вот это вот самое устройство, и я вам, соответственно, предлагаю более дорогие товары, более приемлемые для вас, вот мы о турфирмах хорошо говорили, предлагая более, так сказать, престижные, какие-то более дальние поездки, более теплые моря. Если я вижу, что. Понимаете, вот это устройство является не средством манипуляции вами, а индикатором того, какую услугу я могу вам предложить.
Александр Денисов: То есть сам виноват, нечего покупать дорогие телефоны? И не жалуйся, что тебя обводят вокруг пальца?
Анастасия Сорокина: То есть мы уже разгадали, чтобы подешевле покупать.
Михаил Беляев: Ну вы знаете, у меня при советской власти был один такой вполне благополучный малый с хорошей квартирой, но дверь у него была на всякий случай в квартиру исключительно обшарпанная. Он так и говорил: «Зачем мне ставить хорошую дверь, для того чтобы кого-то привлекать?»
Александр Денисов: Хороший пример, Михаил Кимович.
Со зрителями пообщаемся.
Анастасия Сорокина: Дозвонилась Марина из Калуги. Здравствуйте.
Александр Денисов: Здравствуйте, Марина.
Анастасия Сорокина: Да, Марина, мы вас слушаем, вы в прямом эфире, говорите, пожалуйста.
Зритель: Я вот хотела по поводу как раз вашей темы по навязыванию вот этих карточек. Во-первых, пока я вам дозванивалась, у вас уже, смотрю, сменился эксперт, хотела бы выразить огромное уважение Александру Владимировичу Бузгалину, спасибо за то, что приглашаете экспертов такого уровня, потому что настолько грамотные, умные вещи сказал, так, как оно есть, вот.
И по поводу карточек. Значит, я работаю в госструктурах, нас перевели на карты «Мир». Когда я пришла получать эту карту, мне специалист предложила еще карту овердрафта, то есть помимо зарплатной карты выпустили овердрафт. Никаких волеизъявлений, никаких заявлений по поводу выпуска этой карты я в банке не оставляла, то есть банк это делает по собственной инициативе, я, как говорится, о такой услуге его не просила. На мой вопрос, на каком основании выпущена карта, мне ответили: «Ну вы же платежеспособны, банк посчитал, что вы платежеспособны». Я говорю: «Платежеспособный человек вообще в кредитах не нуждается».
Александр Денисов: «Вот платежеспособный и будете нам платить» – такая логика, да?
Зритель: Да-да. То есть «мы посчитали (ну, они же видят зарплаты), что вы платежеспособны». Во-первых, я говорю, нужно жить по средствам, нас приучили к этому в Советском Союзе, жить на трудовой договор, а не влезать в кредиты. Во-вторых, платежеспособный человек никогда кредиты брать не будет, они мне не нужны абсолютно.
Значит, я попросила указать мне правовые основания, на новом основании выпущена карта, на что мне сказали: «Ну у вас же зарплатный проект». Я уточнила в бухгалтерии, в бухгалтерии мне ответили, что, если бы в договоре было такое условие, они бы никогда его не подписали. То есть банк просто творит, понимаете, навязывает эти карты. Мне пришлось 2 месяца тратить свое личное время, проконтролировать, чтобы эту карту уничтожили. Я звонила, я ходила в свой обеденный перерыв, после работы, то есть теряла свое личное время. Спрашивается, оно мне надо? И никакой ни компенсации (естественно, это мое личное время, которое тоже стоит денег), естественно, за это мне не будет.
И второй момент хотела пояснить. Мы получаем зарплату на карты, все прекрасно знают, что если снимать через банкомат, то можно снять только сумму, кратную 100. То есть с удовольствием, вот с ностальгией вспоминаю времена, как было раньше, когда привозили зарплату в организации, на предприятия и в кассе выдавали все до копейки как положено. Почему я не могу снять свою зарплату, свои кровные, вплоть до копеек?
Вот у меня, например, на счету была тысяча с копейками, 67 копеек. Я прихожу, решила снять на кассе, а мне молодой человек говорит: «А сейчас у нас нет такой мелочи, мелочь уже не выпускает Банк России». Я говорю: «Простите меня, ваши проблемы, выпускают не выпускают». Почему я не могу снять свою зарплату всю до копейки? Это моя зарплата на зарплатной карте. В общем, препирался, но в итоге зарплату выдали.
И понимаете, банк эти деньги крутит, никаких. Если по вкладам хоть какие-то проценты, то здесь, естественно, никаких процентов нет. То есть по факту банк пользуется нашими деньгами, которые лежат на счетах.
Александр Денисов: Спасибо большое, Марина. Чувствуется, вы такой клиент серьезный для любого банка, непростой. Спасибо за рассказ. Михаил Кимович?
Михаил Беляев: Не очень желательный, да.
Александр Денисов: Да, не очень желательный.
Михаил Беляев: Ну что я вам хочу сказать? Вот то, что Александр Владимирович, сверхграмотный специалист, тут выступал против финансовой грамотности, как раз относится к мадам, которая им восхищается. Вот если бы она была бы финансово грамотной, она бы тогда поняла, что она может пользоваться этой картой, снимать эти деньги, никто ей не запрещает открывать депозит, переводить деньги с карты на депозит и так далее или отдавать специальное распоряжение банку, для того чтобы банк переводил эти деньги на депозит и получал проценты и так далее, и так далее. Очень легко, понимаете, цепляться за прошлое и вспоминать то, что когда-то было, – ну нет этого сейчас и не будет, понимаете?
И с этим надо жить, и с этим надо мириться и понимать, что научно-технический прогресс, я вот говорю неприятные вещи, не так вот, как Александр Владимирович, который гладит по шерсти и вспоминает о каких-то прежних временах, хотя о социализации отношений, конечно, у него есть и много таких правильных мыслей, но таких же утопических, по которым, собственно, социализм и провалился, оказался нежизнеспособной системой. Ну вот, понимаете, финансовая грамотность, то, к чему я апеллирую всегда, – это образование, это развитие собственного ума, это развитие собственных знаний, причем не только в области чего-то, я не знаю, то, что вам приятно, но и того, что требует от вас жизнь, а жизнь от вас требует.
Александр Денисов: То есть, Михаил Кимович, и никакие банковские экосистемы нам не страшны?
Михаил Беляев: Не страшны абсолютно, тем более что противодействовать им абсолютно бесполезно, как цунами.
Александр Денисов: Спасибо большое, Михаил Кимович.
Анастасия Сорокина: Спасибо. Это был Михаил Беляев, эксперт Российского института стратегических исследований, кандидат экономических наук.